Ущелье Самарья, в следующий вторник - читать онлайн книгу. Автор: Анна Дашевская cтр.№ 12

Судя по горделивым ноткам в его голосе, под платком таилась, как минимум, коллекция артефактов из тайной сокровищницы какого-нибудь короля. Но тут Бутрос сдернул платок, и Лавернье наклонился над подносом, разглядывая разложенные на нем сокровища и проводя над ними ладонью, чтобы уловить магию.

– Джу-джу? – спросил он, задержав руку над искривленной палочкой, увешанной разноцветными кистями, монетками и мелкими косточками. – И что, колдуны Квазулу так просто отдали священный посох?

Бутрос пожал плечами.

– Скажем так, нам удалось их заинтересовать настолько, что они согласились на обмен. Как ты видишь, здесь несколько предметов, привезенных из Барагваната. Разумеется, прежде чем их внести в дом, я проверил на всех уровнях наличие проклятий, сглаза, привязки к духу мертвеца и прочее.

– Ладно, посмотрим, – Лавернье кивнул, уже разглядывая следующий заинтересовавший его предмет, пергаментный свиток, замотанный шелковой красной лентой. – Судя по повреждениям, это нашли на помойке, а?

– Обижаешь, дорогой мой Пьер. Конечно, хранилась эта запись не в самых идеальных условиях, но ведь и лет пергаменту более шестисот!

Изучение и обсуждение раритетов, лежащих на подносе, продолжалось, и Лавернье все больше убеждался, что не напрасно предпринял это долгое путешествие. Конечно, купит он не все, это понятно. Да никаких денег не хватит, если покупать все, что притаскивают Бутросу его агенты со всех концов Черного континента! Кроме того, с колдовством Квазулу-Нгуни маг не желал связываться уже принципиально. Никакие деньги не стоят человеческой жизни и потерянной души, никакие.

После долгого изучения десяток заинтересовавших его предметов был отобран, и начался торг. Копт призывал в свидетели Единого и его братьев, клялся, что отдает раритеты почти даром, аккуратно рвал на себе волосы – в общем, делал все, что полагается делать хорошему продавцу, чтобы получить удовольствие самому и порадовать покупателя. Лавернье качал головой, выворачивал карманы, делал вид, будто уходит… Бутроса он любил и готов был подыграть давнему другу.

Все же, в конце концов, и это представление окончилось. Пьер достал два увесистых мешочка, которые положил на поднос. Продавец сложил выбранные артефакты на платок, завернул, с поклоном отдал новому владельцу, и шелковый сверток со всем его содержимым занял место в пространственном кармане.

– Ну, что же, а теперь самое время пообедать, – копт потер руки.

– Погоди минутку, – Лавернье достал из кармана сложенный вдвое лист бумаги. – Что ты об этом думаешь?

Если бы в лучшей гостиной дома Бутроса Шенуды присутствовала Лидия Хаскелл, она бы догадалась, что это – то самое письмо, которое маг вытащил в темном переулке из кармана бесчувственного незнакомца. Но Лидии, ясное дело, в этой комнате не было.

Хозяин развернул письмо и внимательно его прочел. Потом перевернул лист и минуту поразглядывал оборотную его сторону. С кряхтением поднялся с подушек, достал из ящика комода довольно крупный кусок тигрового глаза в оправе из сплетенной медной и серебряной проволоки, и долго водил по бумаге. Наконец, хмыкнул и посмотрел на Пьера.

– Ну, и, в чем вопрос? Павсаний действительно умер десять дней назад. Наличными в его доме не нашли ни обола, и деньги на похороны выделила община, так что я знаю все подробности. Никакой тайнописи в записке нету, магия отсутствует. Просто информация о смерти твоего давнего знакомого. Что тебя в этой бумажке так заинтересовало?

– Ладно, меня, – улыбнулся Лавернье, – Вот что так заинтересовало в ней некоего неизвестного мне конкурента, что эту, как ты выражаешься, бумажку у меня попытались выкрасть еще в Лютеции. И вторая попытка оказалась вполне успешной.

– Судя по тому, что письмо ты достал из своего кармана, похитителя ты догнал?

Лавернье не ответил, но улыбка его стала такой неприятной, что Бутрос даже поежился.

– И, тем не менее, я ничего интересного не могу тебе рассказать. Хотя… разве что, о завещании?

– Старый безумец оставил завещание? – удивился маг. – За последние сто лет это первое его разумное действие…

– Да, оставил. Согласно этому документу, все, что будет найдено в доме Павсания, сына Диодора, должно быть продано с аукциона. Из вырученных денег половина отойдет общине, а вторую он завещал на открытие лаборатории для изучения его наработок.

– Лаборатории? Однако, широко шагал покойник. И где он хотел, чтобы открыли эту лабораторию? Здесь, в Аль-Искандарии?

– Нет, – Бутрос покачал головой, – в Магической Академии Лютеции.

И он усмехнулся, наслаждаясь безграничным изумлением, проступившим на лице собеседника.

Успокоившись, Лавернье спросил:

– Когда аукцион?

– Завтра на закате. Община предоставила свой зал собраний, так что все будет проходить здесь же, в Хан аль-Кади. Будешь участвовать?

Маг совсем по-простонародному почесал в затылке.

– Ты понимаешь, с одной стороны, если у меня так хотели это письмо забрать еще до прочтения, значит, кому-то нужно было предотвратить мое участие в аукционе. Или дело не в этом? Наверное, не в этом, последний-то раз был уже в Массалии, письмо я прочел. С другой… да я даже не знаю, чем занимался Павсаний в своем добровольном заточении!

– Ну, полным заточением это не было, – покачал головой копт. – Он выходил раз в неделю и шел в лавку товаров для художников и на набережную, где работают живописцы.

– Куда? – Лавернье расхохотался. – Нет, ты меня сегодня решил уморить… В те времена, когда я встречался с Павсанием, он не представлял себе, чем отличается один конец кисти от другого.

– И, тем не менее, последние лет десять все было именно так.

– Странно… И никакой информации о его исследованиях, даже о направлении, ни у кого нет?

– Знаешь, – Бутрос почесал мизинцем левую бровь, и на пальце сверкнул темный рубин, – Я бы тебе посоветовал сходить и поговорить со старой Мариам. Она была служанкой у Павсания, а пока, до аукциона, присматривает за домом. Сейчас ты ее, конечно, уже не застанешь, а вот завтра от рассвета и до полудня она будет там.

– Понял, спасибо, – Пьер встал и поклонился, прижав руку к сердцу. – Завтра мы с тобой снова увидимся…

– И это бесконечно радует меня, дорогой друг, – копт повторил поклон и проводил гостя до выхода.

Тяжелая деревянная дверь захлопнулась за спиной, и Лавернье побрел по рынку, задумчиво подбрасывая на ладони серебряную монету. История с письмом была мутной, весьма мутной, а он такие ситуации очень не любил. Зачем и кому понадобилось красть письмо, уже прочитанное адресатом? Воришка, у которого он отобрал листок в том переулке в Массалии, не знал ничего о личности заказчика, поскольку всего лишь исполнял поручение местного ночного короля. А добраться до этого полумифического персонажа с тем, чтобы вытрясти из него информацию, маг уже не успевал, до отправления «Щита» оставалось совсем мало времени.