Кукольник - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 33

- Правда.

Последняя и первая ночь В свои поздних писаниях, которые звучат все более воинственно, Святой Рогю Эклезиан утверждает, что не кто иной, как Бог несет ответственность за все жестокости, совершаемые человеком. Он говорит: “И хотя вселение душ в тела человеческие есть процесс автоматический, он время от времени требует внимания от Божества. Когда новый Бог принимает трон своего Отца, Он зачастую пренебрегает этой обязанностью. В результате устройства, дающие людям души, ломаются и в каждом следующем поколении производят на свет бездушных людей. Эти создания не испытывают сомнений и не имеют морали. Они становятся наказанием для громадной массы человечества, которая является хорошей и честной. Они воруют и убивают, мошенничают и лгут, насилуют и истязают. Бог даже не представляет себе, какой раздор сеет Он среди нас благодаря своей небрежности, невниманию к сотворенному. Если бы он соответствующим образом наблюдал за своими делами, все мы жили бы в мире и добром товариществе, поскольку мы - нормальные честные люди. Не достаточная ли это причина для того, чтобы даже вскормленные медом, пресыщенные и самодовольные религиозные мужи встали и вышли на бой? Если даже эта причина не в состоянии пробудить вас от ужасной летаргии восприятия, в которой пребывает средний класс, тогда человек должен отказаться от всякой надежды на то, чтобы каким-то образом повлиять на свою собственную судьбу. Если это не побуждает вас к восстанию, если это учение, как и прочие мои учения, не приводит ни к чему, тогда жизнь моя - пуста, а слова мои - не больше чем эхо, которое отражается от стен каньона, ради вашего развлечения. Черт побери, вставайте! Двигайтесь!"

Эклезиан был мудрецом, каковым считали его и современники. Его учение осталось жить в веках. Так же, как и его предсказания, даже если мы не можем заранее предсказать, как и где они воплотятся в жизнь...

Она провела весь день в шахте воздухоочистительной системы, в пахнущей пылью полутьме и прохладе.

Она была одна, потому что хотела этого. Другие же никогда не выходили из ее воли.

Время от времени до нее долетали обрывки смеха, который доносился из лабиринта труб и переходов, но она тут же о нем забывала. Она большей частью пребывала в трансе, уносясь сознанием к отдаленным мирам и иным эпохам, благодаря богатым видениям, даруемым холистианской жемчужиной.

Некоторое время она была увлечена приключениями Пертоса Гедельхауссера. Но все это было чересчур близким и понятным. Жемчуг словно почувствовал ее недовольство и перенес свои видения дальше - в бархатную тьму космоса, к иным разумным расам, в другие миры.

Видения действовали на нее не так, как на большинство людей. Они не вдохновляли ее. Она не замечала предметов и взаимоотношений. Она не испытывала сочувствия к существам, представшим в этих сновидениях. Она не разделяла с ними ни радостей, ни горестей - все это ее ничуть не заботило. Она просто наблюдала яркие вспышки света и смену событий так, как собака может некоторое время смотреть телевизионную программу - получая удовольствие и приходя в восторг от каждого движения, но оставаться совершенно равнодушной к их цели или назначению. И тем не менее это было так приятно...

Утро последнего дня началось для Себастьяна как обычно. Он проснулся, не вполне понимая, где находится. Сел на краю кровати, потирая руками голову, пытаясь определить время и место своего пребывания. Постепенно он начинал понимать, где он и что с ним. Дальше события развивались обычным порядком. Сначала требовалось принять акустический душ, вслед за которым должен был идти завтрак, состоящий из хлеба и яиц, который он брал в автоматическом ресторане, находившемся в квартале от его дома. Все это прошло гладко, оставив его освеженным и взбодрившимся. Его голод был утолен, и теперь настало время для любопытства. Вплоть до ленча Себастьян волен был бродить где угодно.

Он тщательно избегал мест, в которых иной раз встречал странных кукол. Если они готовят ему сюрприз, он не станет портить им удовольствие. Битти Белина разозлится, если он раскроет их секрет. А он не мог выносить ее гнева, потому что хотел нравиться ей так же сильно, как нравилась ему она.

В полдень, когда он вернулся домой перекусить, он не нашел в доме кукол. Не обнаружил их ни в холле, ни в других местах. Он сбегал в ресторан, где они обычно питались, но и там никого не было. Это было что-то новенькое. Огорченный, Себастьян поел в одиночестве в итальянском автоматическом ресторане.

К обеду он все еще не мог найти ни одной куклы и начал беспокоиться. А вдруг с ними что-то случилось и он остался один, навеки? Один в этом громадном городе с его движущимися ступеньками и тихонько урчащими ремонтными роботами?

Он заставил себя сохранять спокойствие. Если с куклами что-то случилось, ему необходимо всего лишь вновь воссоздать их в Горне.

В комнате Белины он нашел Горн. Похоже, он был цел, ольмезианская амеба, пульсируя, отплыла к задней стенке. Он подумал, не сделать ли ему куклу, чтобы определить, исправна ли машина, но затем отверг подобную мысль. Если маленькие человечки в опасности, он немедленно, не теряя даром времени, должен отправиться на поиски.

Себастьян обыскал знакомые районы города. Куклы не могли удаляться от печи более чем на тысячу футов. Но в этом городе было так много уровней, что даже расстояние в тысячу футов включало в себя по-настоящему огромное пространство. К трем часам ночи он начал вспоминать, какие районы уже обыскал. Он знал, что осмотрел каждую щелочку, каждый укромный уголок и тем не менее не нашел их.

Себастьян вернулся в свою комнату, чтобы подумать.

Он чувствовал себя ужасно. В конце концов, он уже большой, он - взрослый мужчина. И это была его работа - следить за тем, чтобы им не причинили вреда. А теперь они исчезли.

И пока он так сидел, размышляя, через решетку вентиляционного отверстия в комнату проник паук. Он был черным с белыми отметинами, величиной с ноготь большого пальца. Паук повис, цепляясь за решетку, его лапы дергались. Затем он начал медленно спускаться на пол по деревянной панели.

Себастьян этого не видел.

К тому времени, как пук был уже на полпути к полу, в отверстии вентиляционной системы показались три других. Все они были коричневого цвета, а своими размерами в два раза превосходили первого. Они явно намеревались атаковать черного паука и сожрать его. Но стороннему зрителю могло бы показаться, что все четыре паука в первую очередь стремятся добраться до идиота.

Себастьян их не видел, поскольку пауки почти сливались с коричневым цветом деревянной панели.

Что бы сделал Пертос на его месте? Себастьян был уверен, что кукольный мастер не сидел бы здесь сложа руки, не зная, на что решиться. Но что же он может делать, кроме как сидеть и ждать?

Ковер в комнате был бежевым, почти белым.

Черный паук коснулся его края, словно бы колеблясь. Три коричневых паука беззвучно спускались следом по деревянной поверхности панели.

Черный скользнул по бежевой бахроме ковра, споткнулся, восстановил равновесие и рванул через всю комнату.