Божьи дворяне - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Акунов cтр.№ 27

Монголы считали голубизну глаз и русые (рыжеватые) волосы членов рода Борджигин следствием происхождения от «Солнечного Луча». Об отличии внешности Борджигинов от прочих кочевников китайский летописец Чжао Хун писал: «Татары не очень высоки ростом… Лица у них широкие, скулы большие… Борода редкая. Темуджин (Чингис-Хан — В. А.) — высокого роста и величественного сложения, с обширным лбом и длинной бородой… Этим он отличается от других». Как и у других Борджигинов, глаза у Чингис-Хана были «сине-зеленые или темно-синие… зрачок окружен бурым ободком». Короче, внешность у «рыжебородого тигра» была, судя по описаниям современников, самая что ни на есть «нордическая». А если учесть, что Чингис-Хан носил золотой перстень со свастикой (подаренный через 7 веков, в 1921 г., ургинским Богдо-Ламой освободителю Монголии от китайской оккупации русскому генералу барону Р. Ф. фон Унгерн-Штернбергу, белокурому, рыжебородому и сероглазому, как Чингис-Хан, в связи с чем монголы приняли балтийского барона — отпрыска тевтонских рыцарей — за потомка их «Священного Воителя»), то… выводы можно сделать самые далеко идущие. Не случайно Адольф Гитлер как-то заметил, что «Чингис-Хан, несомненно, был арийцем, иначе он не был бы таким победоносным»! Но это так, к слову…

Монголы не были религиозными фанатиками, и их третий Великий хан Менгу, или Мункэ (1251–1259 гг.) с одинаковой терпимостью и благосклонностью принимал участие в христианских, буддийских и магометанских празднествах. Единственное исключение, по мнению Л. Н. Гумилева, веротерпимые «покорители мира» почему-то сделали для исповедников иудейской религии: «Только евреев монголы чуждались больше, чем китайцев. Освободив от податей духовенство всех религий, они сделали исключение для раввинов: с них налог взимали». (Л. Н. Гумилев. Из истории Евразии. //Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации. М., Экопрос, 1993, с. 126). Видимо, монголы (подобно многим критикам иудаизма до и после них) просто не считали раввинов священнослужителями.

С христианством монголы впервые познакомились через секту несториан, распространившихся, через Персию, по всей Азии и проникших таким образом и в великое монгольское содружество народов.

Христианство несторианского толка не позднее начала XIII в. уже пользовалось широчайшим распространением, по крайней мере, среди 2 монгольских народностей — караитов (на востоке Центральной Азии) и найманов (в ее западной части). Временами влияние несториан, активно использовавших в своей символике уширенные кресты со свастикой в перекрестье, предвосхищающие форму будущих Железных и Рыцарских крестов гитлеровского «Третьего рейха» (что, при желании может побудить пытливых исследователей к еще более далеко идущим выводам, чем история с передачей свастичного перстня Темуджина барону Унгерну), становилось настолько значительным, что проникало даже в правящее великоханское семейство, определявшее все и вся в Великомонгольской империи потомков Чингис-Хана. Так, христианкой несторианского толка была сноха самого Чингис-Хана, Сорхахтани-беги — старшая и самая влиятельная жена Тулуя (Тули) — любимого четвертого сына Чингис-Хана, мать будущих монгольских Великих Ханов — Менгу (Мункэ) и Хубилая (Кубилая), из уважения к матери также доброжелательно относившихся к христианам.

Здесь нам представляется немаловажным подчеркнуть, что современные представления, согласно которым «Церковь Запада» («Западная Церковь») — это римско-католическая, а «Церковь Востока» («Восточная Церковь») — греко-православная Церковь, совершенно не соответствуют реалиям и представлениям христиан Средневековья вообще (и эпохи Крестовых походов — в частности). Тогда (даже после формального «раскола Церкви», ознаменованного взаимным анафематствованием папы римского и Патриарха Константинопольского в 1054 г.) христианская Церковь в пределах «Ойкумены» (т. е. бывшей единой Римской империи, включая Византию, и прилегающие к ней земли) продолжала считаться «Западной Церковью» («Церковью Запада»), а «Восточной Церковью» («Церковью Востока») — считалась область распространения несторианства..

Несторианами именовались последователи особого восточно-христианского вероучения, основанного Константинопольским Патриархом Несторием (умершим в 450 г.), отлученным от православной Церкви за ересь на III Вселенском Эфесском соборе 431 г. По учению ересиарха Нестория, «во Христе следовало разделять человеческую и Божественную природу», ибо он считал Иисуса «лишь человеком, ставшим Богом»; вследствие этого Несторий дерзал отказывать Пресвятой Деве Марии в наименовании Богородицы, именуя ее лишь «Христородицей».

Несториане, будучи изгнаны из пределов православной (кафолической) Римской империи, переселились во владения ее извечных противников — персидских шахиншахов из династии Сасанидов (распространившись по всей территории Персидской монархии — вплоть до Средней Азии. Памира и Китая).

В настоящее время последователями несторианского вероучения, некогда весьма широко распространенного, являются малочисленные сирийцы-айсоры, безо всяких оснований считающие себя потомками древних ассирийцев, являющиеся в действительности потомками древних арамеев и проживающие, главным образом, в Северном Ираке.

На Западе сразу же осознали значение монголо-татарского фактора для развития событий в тогдашнем мире. Римские папы пытались через миссионеров оказывать влияние на завоевателей мира. Но и светские христианские государи стремились, путем заключения союза с татаро-монголами против исламских государств, добиться облегчения положения Святой Земли, которую все еще надеялись отвоевать у сарацин. Поэтому и папа римский Иннокентий IV и святой король Людовик IX Французский, начиная с 1245 г., несколько раз пытались через миссионеров из монашеских Орденов доминиканцев и францисканцев-миноритов установить контакты с повелителем монголов. При этом послы, помимо дипломатических и религиозных поручений, естественно, получали и специальные задания в области разведки.

Почему же западные крестоносцы, короли и папы связывали с пришельцами из далекой Центральной Азии надежды на возможность сокрушить в союзе с ними мусульман?

Поводом к этим (как вскоре оказалось, тщетным) надеждам послужило событие, происшедшее в Средней Азии еще в середине XII в. В 1141 г. войска среднеазиатского мусульманского правителя, турка-сельджука, султана Санджара (вошедшего в историю под именем «последнего Великого Сельджука») были разгромлены на Катванской равнине севернее Самарканда кара-китаями (именуемыми также кара-киданями, или просто киданями) под предводительством Елю Даши.

Кара-китаи, выходцы из Южной Маньчжурии, родственные по языку современным тунгусам (эвенкам), еще в VIII–X вв. основали в Восточной Азии обширное государство, именовавшееся в китайских летописях «империей Ляо» или «Великим Ляо», которое подчинило себе к концу X в. всю Маньчжурию, Северный и Центральный Китай до реки Янцзы и монгольские степи Центральной Азии. В начале XII в. Империя Ляо была разгромлена китайцами, вступившими для этого в союз с чжурчжэнями, другой народностью тунгусско-маньчжурского корня. Вытесненные китайцами и чжурчжэнями, создавшими в Северном Китае собственную империю Цзинь (Кинь), из Восточной Азии и Монголии, кара-китаи захватили территорию между Монгольским Алтаем и хребтом Алтын-Таг (частично осев в предгорьях Алтая, под именем найманов), проникли через горные проходы в Центральный и Западный Тянь-Шань, в прибалхашские степи, в бассейн реки Сыр-Дарьи и, разгромив, как говорилось выше, в 1141 г. мусульманские войска «последнего Великого Сельджука», раздвинули свои владения до реки Аму-Дарьи. Так к середине XII в. в Средней Азии и на западе Центральной Азии возникло огромное кара-китайское государство Кара-Кидань во главе с «гурханами», слухи о котором распространились по всей Азии.