Божьи дворяне - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Акунов cтр.№ 17

Стены Феодосия II представляли собой сложнейший комплекс оборонительных сооружений протяженностью 5, 5 километров, пересекавших весь полуостров, на котором располагалась столица Восточной империи, от одного берега до другого. Фактически эти стены состояли из 3 рядов и имели 36 башен. Доступ к стенам преграждал наполненный водой каменный ров глубиной 10 метров и шириной 20 метров. С внутренней стороны рва поднималась 5-метровая стена — протейхизма — толщиной в 5 метров. За ней, на известном удалении, возвышался второй ряд стен толщиной 3 метра и высотой 10 метров, укрепленных 15-метровыми башнями. В 30 метрах за ними шли еще более мощные стены толщиной до 7 метров, защищенные также огромными, 8-, 6- и 4-угольными башнями высотой от 20 до 40 метров с 2 оборонительными площадками каждая. Основания этих оборонительных сооружений уходили под землю на глубину 12 метров, что делало всякие попытки подвести под них подкоп почти бесперспективными. В город вели 5 защищенных башнями ворот. Кроме них, имелось 5 военных ворот, меньших по размеру. Ведшие через рвы деревянные мосты в случае опасности могли быть легко разобраны или сожжены.

Константинопольские стены имели в общей сложности 400 (!) башен, надежно защищавших столицу Восточной Римской империи на протяжении многих столетий. Но какой прок был во всех этих мощных укреплениях, если подавляющее большинство 400-тысячного населения столицы отказалась защищать их от всего-навсего 20 000 западных «паломников» даже в минуту, казалось бы, величайшей опасности для Ромейской державы?

12 апреля 1204 г. Константинополь, обороняемый не столько православными греками-ромеями, сколько отрядами исповедовавших римско-католическую веру английских и датских наемников, пизанцами, генуэзцами и другими «латинянами» (от «латинян» же!), был взят крестоносцами штурмом со стороны моря. Узурпатор Алексей V трусливо бежал, бросив столицу и войско. Крайне переменчивые в своих симпатиях ромеи тут же короновали вместо него императором Константина Ласкаря (Ласкариса), но последний не отважился продолжать оборону столицы «Второго Рима» и бежал на галере через Босфор в Никею, правителем которой оставался до 1222 г., пытаясь оттуда восстановить Ромейскую державу в ее прежних границах.

Конечно, в случившейся трагедии во многом была виновата сама Византия. Коварство и корыстолюбие ромеев, их лукавство, цинизм, вероломство и неразборчивость в средствах, лицемерие и измена слову (причем не только слову, данному «варварам»!) давно вошли в поговорку (как на Западе, так и на Востоке, в том числе и у нас на Руси). С другой стороны, на радость всему мусульманскому миру, одни христиане открыто подняли свой меч на других христиан. «Паломники» с Запада вели себя в завоеванном городе безжалостно и беспощадно. В течение 8 дней и ночей они жгли, разрушали и грабили дворцы и храмы, уникальные произведения античного и раннего христианского искусства.

По свидетельствам одних хронистов, греки сдавались почти без сопротивления, по свидетельствам других — крестоносцам приходилось с боем брать улицу за улицей. Не давали пощады никому — ни женщинам, ни детям, ни монахам, ни монашкам — и все это во имя и под знаком Креста! По свидетельствам современников, было убито не менее 2000 жителей Константинополя. Правда, убивали греков главным образом итальянцы — венецианцы и пизанцы, — мстившие византийцам за погромы своих кварталов и массовые убийства своих соплеменников-италийцев, учиненные греками в предыдущие годы. Греческий историк Никита Хониат писал об этих днях великой скорби:

«Итак, вы — мудрые, честные, правдолюбивые, праведные! Вы — благочестивые, справедливые, более послушные Христу, чем мы — ромеи; вы, взявшие на рамена Его Крест, обетовавшие Ему и Именем Божиим идти походом через христианские земли без пролития крови… Но, устремляя свой взор к Живоносному Гробу Господню, вы свирепствуете против христиан; взяв крест, вы ради горсти злата или серебра бросаете его в навоз! Вы собираете жемчуг и топчете много ценнейшие плоды — своих собратий во Христе!»

Константинопольские храмы были переполнены многочисленными реликвиями, издавна свято почитавшимися всеми христианами, как на Западе, так и на Востоке. После завоевания Константинополя крестоносцы превратились в охотников за реликвиями, а Венеция превратилась в крупнейший центр Западной Европы по торговле этим «товаром». Ризницы западных церквей и соборов Италии, Франции и Германии оказались заполнены христианскими святынями из разграбленного Константинополя, без тени смущения, на протяжении столетий демонстрируя христианскому миру награбленные «трофеи». Именно тогда «латинянами» были похищены из Царьграда позолоченная бронзовая квадрига — четверка коней — работы древнегреческого мастера Лизиппа (увезенная «паломниками» в Венецию, после захвата которой Наполеон Бонапарт увенчал ею Триумфальную арку в Париже, откуда квадрига была возвращена в Венецию только в 1814 г.) и гробница Святого Равноапостольного царя Константина Великого, основателя «Второго Рима» на Босфоре (хранящаяся и доныне в Ватикане).

Вопреки расхожим представлениям, для римского папы Иннокентия III подобное «изменение направления» 4-го Крестового похода, на который им возлагалось столько надежд, было поводом отнюдь не к ликованию, а, напротив, к горькому разочарованию. Во-первых, он, как христианин, был до глубины души возмущен случившимся (даже крестоносцы, участвовавшие, по указке венецианцев, в захвате принадлежавшего венгерской короне христианского города Задара, были отлучены папой от Церкви!). Во-вторых, он, как государственный деятель, был глубоко озабочен положением Святой Земли, лишившейся необходимой военной поддержки. А ведь именно сохранение Святой Земли под властью христиан римский понтифик считал главной задачей всей своей жизни! Правда, папа поначалу приветствовал провозглашение крестоносцами в Константинополе, вместо «Греческой», новой «Латинской империи», как дальнейшего шага к воссоединению Западной и Восточной ветвей некогда единой Христианской церкви. Но, узнав о бесчинствах и злодеяниях крестоносцев, папа вышел из себя. К тому же его постоянно мучило сознание того, что Крестовый поход, организация и финансирования которого потребовала лично от папы огромных усилий и средств, не достиг Святой Земли, а все сборы и пожертвования на Крестовый поход оказались растраченными впустую.

Начиная с 1204 г. не только греческий, но и весь восточно-христианский мир (кроме киликийских армян-монофизитов) стал относиться к государствам крестоносцев с откровенной враждебностью. Отныне ни одно, даже превосходно вооруженное и организованное «латинское» войско не осмеливалось идти в Святую Землю через Анатолию — малоазиатскую часть Восточной Римской империи, где вскоре после ее распада были созданы греческие государства — преемники Византии (Никейская и Трапе-зундская империя и др.). Но этот «сбившийся с курса» Крестовый поход имел и последствия на глобально-политическом уровне. Греческая империя, чьи провинции простирались далеко в глубь азиатских пространств, столетиями выполняла роль щита, прикрывавшего Европу от натиска азиатских орд с Востока. Крестоносцы нанесли ей столь сокрушительный удар, что даже после своего восстановления через полвека, Византия так и не смогла обрести прежнюю, присущую ей до разгрома 1204 г., силу сопротивления.

Хотя православная Восточная Римская империя, в силу изложенных нами выше причин, и не принимала слишком активного участия в Крестовых походах, ее правители, будучи восточными христианами, все же старались по возможности помогать христианам западным отвоевать у мусульман общие для всего христианского мира палестинские Святыни. После 1204 г. все изменилось. Углубился и раскол между римской католической и греческой кафолической церковью. Все попытки сближения между разделенными Церквями, предпринимавшиеся в течение последующих столетий с обеих сторон, наталкивались на глубоко укоренившееся недоверие восточных христиан, и потому оказывались всякий раз обреченными на полный провал.