Военно-духовные братства Востока и Запада - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Акунов cтр.№ 24

Стоит заметить, что речь идет об XI веке, нравы которого были настолько суровы, что за прелюбодеяние могли просто-напросто забить камнями. А «горькая правда земли» (выражаясь словами поэта Сергея Есенина) заключалась в том, что для многих малоимущих мусульман, ввиду невозможности заплатить калым за невесту, женщины (или даже одна-единственная женщина) были прямо-таки недоступной роскошью (в отличие от вазиров, эмиров, султанов, улемов и прочих счастливых обладателей золотых динаров, серебряных дирхемов и многочисленных гаремов). Кстати сказать, аналогичная ситуация существовала еще в доисламском Иране при Сасанидах, вследствие чего тогдашний персидский революционер, вождь маздакитов, маг-мобед (зороастрийский жрец) Маздак – первый засвидетельствованный в истории проповедник уравнительного коммунизма – требовал введения, наряду с общностью имущества, «общности жен» (то есть обобществления, или, выражаясь более современным языком, социализации женщин). Но это так, к слову…

Одним из важнейших приобретений низаритов стала большая крепость Ламасар, которая контролировала соседнюю с Аламутской долину. Как всегда, Гассан ибн Саббах выждал нужную минуту и ударил без промаха.

По отношению к жителям Ламасарской долины «горный старец» повел себя совсем не «толерантно». Дело в том, что в измаилизм низаритского толка местные хлеборобы, опасавшиеся впасть из правоверного ислама (или, во всяком случае, из «правоверного измаилизма») в «ересь низаризма» и тем навсегда погубить свои бессмертные души, переходить не спешили. И когда «горный старец» приказал дехканам выйти на «орденский (коммунистический) субботник» – «добровольные» работы по ремонту крепости -, те «проявили несознательность» и наотрез отказались это делать. Разгневанный донельзя, Гассан ибн Саббах повелел всем жителям Ламасарской долины незамедлительно принять «спасительную» измаилитскую веру в ее низаритском варианте. Все хлеборобы, проявившие строптивость, были беспощадно перебиты. Эта операция была хорошей практикой – возможностью «набить руку» – для юных террористов-«фидаинов», которых «горный старец» готовил в Аламуте.

Крепость Ламасар была превращена во вторую столицу ордена низаритов. Руками «сознательных низаритов» там были построены каменные здания, мельницы и рисорушки, разбиты сады, огород и даже устроены специальные ледники для хранения свежих продуктов питания.

Измаилит вообще, а в особенности – низарит не только имел право обманывать любого человека ради торжества святого дела, но и обязан был таиться, как мышь, лгать, лжесвидетельствовать и клеветать «к вящей славе Божьей» (цель оправдывала средства, как впоследствии в римско-католическом ордене иезуитов), но только не нарушать клятвы верности и послушания, данной главе своего тайного ордена. Справедливости ради, следует, впрочем, заметить, что в данном случае речь шла о распространенной не только среди низаритов и не только среди измаилитов, но и вообще среди шиитов практике, именуемой «такийя» («такыйя»). Ее принцип заключался в том, что внешне было необходимо придерживаться взглядов окружающего общества, в действительности же выражать полное доверие только своему лидеру (в данном случае – главе ордена). В дальнейшем этим же принципом руководствовались, в частности, члены ордена иезуитов (даже переходившие в Китае – в конфуцианство, а в Японии – в буддизм, лишь бы добиться целей, поставленных перед ними орденским руководством – все «к вящей славе Божьей», ведь «цель оправдывает средства»).

Богатый исфаганский торговец тканями Абд аль-Малик ибн Атташ, правоверный мусульманин, когда отец его, связанный с низаритами, бежал из Исфагана, торжественно отрекся от отца и проклял его, как еретика (это напоминает широко практиковавшееся в сталинском СССР, да и в других странах «победившего социализма» отречение детей от родителей – «врагов народа», не правда ли, уважаемые читатели?)…

В действительности же Абд аль-Малик ибн Атташ был главой широко разветвленного низаритского подполья в столице султаната Сельджукидов. Когда низариты обманом завладели крепостью в горах недалеко от Исфагана, он командовал боевой группой, которая неожиданно ворвалась в казарму и перерезала сонных воинов сельджукского султана.

Никто в городе и подумать не мог, что почтенный торговец, счастливый отец и добрый семьянин, был одновременно отчаянным командиром низаритских головорезов. Двойная жизнь Абд аль-Малика ибн Атташа продолжалась еще несколько месяцев. Именно под маской безобидного купца он намеревался завладеть самой важной крепостью государства Сельджукидов.

Охрану крепости Шахриз, которую ввиду смутных времен превратили в арсенал и в которой содержался султанский гарем, несли иранцы-дейлемиты; среди них было немало тайных низаритов или, во всяком случае, измаилитов, а их родственники жили в Аламутской долине.

И вот богатый и тороватый исфаганский купец зачастил в крепость. Его свободно пропускали внутрь: в услугах купца нуждались и красавицы султанского гарема, которым привозил из Исфагана дорогие ткани и редкие благовония, и офицеры гарнизона, которых купец снабжал всем необходимым. И не было более сговорчивого и щедрого купца в Исфагане – его товары всегда были самые дешевые, и он всегда верил в долг (еще бы – за ним стояла вся финансовая мощь низаритского ордена)…

Как-то купец пришел к коменданту и попросил разрешения занять одну из свободных комнат – там он хотел хранить товары и ночевать, если задержится в крепости. Разумеется, разрешение было ему дано. Отныне Абд аль-Малик ибн Атташ мог свободно общаться с султанскими воинами на родном языке (ведь все они были иранцами) и вести среди них проповедь новой веры (чему он, как опытный «даис», был хорошо обучен в измаилитских ложах). Постепенно все больше воинов-дейлемитов становилось тайными сторонниками низаритов.

Затем Абд аль-Малик ибн Атташ стал добиваться того, чтобы занять в крепости официальную должность. Низаритскому ордену пришлось потратить немало золота на подкуп нужных лиц, пока не был найден нужный подход к новому вазиру. И вот в один прекрасный день купец привез в крепость фирман (торжественный указ) сельджукского султана, назначившего его новым комендантом крепости Шахриз.

Дальнейшие события шли по привычной, давно разработанной и уже многократно опробованной схеме. Абд аль-Малик ибн Атташ провел во вверенную его попечению султаном крепость «фидаинов». Однажды он расставил на караулах своих людей из дейлемитов, и всех неизмаилитов в крепости зарезали, как баранов на курбан-байрам. Редкий случай в истории: комендант крепости сам истребил почти весь подчиненный ему гарнизон.

Когда сельджукские власти в Исфагане, наконец, сообразили, в чем дело, было уже слишком поздно. Для того, чтобы взять первоклассную крепость штурмом, потребовалась бы целая армия. Низаритам достались большие запасы оружия и снаряжения, военной техники, превосходных боевых коней и вьючных животных, богатые склады обмундирования, сбруи, провизии и фуража. Султану же пришлось смириться с утратой гарема (его жен – «прекрасных чаровниц, подобных павам» – низариты быстренько «обобществили»)…

Теперь Абд аль-Малик ибн Атташ принялся за исполнение второй части хитроумного низаритского плана. Оружие с крепостных складов начали тайно перевозить в город, где низаритское подполье распределяло его среди своих боевиков. К тому времени в Исфагане уже насчитывалось тридцать тысяч тайных низаритов, готовых в любой момент выступить против султанских властей с оружием в руках и только ждавших условного сигнала главы своего тайного ордена из Аламута.