Песнь победителя [ = Крылья холопа, Берлинский Кремль, Машина террора ] - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Климов cтр.№ 127

Майора Еромы не оказалось дома, он задержался на партсовещании в Политуправлении. По просьбе дежурного коменданта был открыт подвал. Там, блестя никелем, стоял мотоцикл капитана Белявского.

Дежурный комендант составил официальный протокол о краже и обнаружении краденого. По простоте душевной комендант написал: «Вор – майор юрид. службы Ерома, парторг Правового Управления СВА.» Протокол был подписан всеми свидетелями, в том числе и женой майора Еромы.

Когда четверо офицеров, кряхтя и чертыхаясь, с трудом вытаскивали тяжёлый мотоцикл вверх по ступенькам, дежурный не мог удержаться от замечания: «Тут один человек управиться не мог. По меньшей мере, ещё двое помогало!» Позже выяснилось, что комендант оказался прав.

В день кражи майор Ерома и ещё двое офицеров Правового Управления возвращались как обычно поздно вечером с партийного инструктажа в Политуправлении.

Подходя к своему дому, Ерома заметил у соседней калитки поблескивающий в темноте чудесный мотоцикл. Недолго думая, он с помощью партийных товарищей укатил мотоцикл в свой подвал.

Дело на этом пожалуй бы и кончилось, если бы не случайная встреча Белявского с молодыми женщинами. Все они прекрасно знали, что майор Ерома за день до этого неизвестно откуда приобрел мотоцикл.

Когда Белявский рассказал о своем несчастии, все присутствующие догадались о связи между двумя событиями, но по понятным причинам не высказали сразу своих предположений. Когда Белявский ушел, начался спор.

Бывшая в компании молоденькая жена Начальника Политуправления стала на сторону капитана и сказала, что мотоцикл нужно возвратить. Об остальном можно догадаться.

Возмущённый случившимся, Белявский решил принять все меры в целях примерного наказания виновного. Он написал соответствующие рапорта Начальнику Штаба СВА генералу Дратвину, в Политуправление и в Военную Прокуратуру СВА.

Если делу дать законный ход, то майора Ерому следует исключить из Партии, сорвать офицерские погоны и дать тюремное заключение за кражу. Так гласит Закон.

Тот самый Закон, который даёт 10 лет за собираемые в поле колхозные колоски и 5 лет за украденный с фабрики для голодных детей кусок социалистического сахара.

Когда майор Берко узнал о рапортах, он посоветовал Белявскому не торопиться. В лице майора Еромы одновременно обвинялось и многое другое. В таких случаях рекомендуется осторожность. Берко предложил Белявскму повстречаться сначала с самим майором Еромой. Они решили нанести ему визит в обеденный перерыв.

На этот раз Ерома был дома. Он сидел за столом в распущенной гимнастерке без пояса. Перед ним стояла дымящаяся алюминиевая миска с борщом. При виде посетителей он даже не поднял головы и продолжал хлебать из миски.

«Ну, как, Ерома?!» – обратился к нему Белявский. – «Каким образом мой мотоцикл попал в Ваш подвал?» «Я его нашёл», – ответил тот с полным ртом и не повел даже бровью.

«Я напишу на Вас рапорт в Политуправление», – не нашел сказать ничего другого Белявский, опешивший от железобетонной наглости парторга.

Ерома продолжал жрать борщ. Он не ел, а именно жрал – чавкая, хлебая, выгнув горбом спину и закрывая глаза от удовольствия. По лицу его от напряжения тёк пот. Покончив с борщом, парторг взял миску, опрокинул её над ложкой, ожидая пока стекут последние капли. Затем он засунул ложку в рот и плотоядно облизнулся.

«Нет, такого ты рапортом не проймешь», – не выдержал Берко. – «Плюнь ему лучше в тарелку – и пойдём!» Но на парторга даже это не подействовало. Он хладнокровно протянул миску своей жене, молча наблюдавшей эту картину, и знаком попросил добавки. Посреди Европы, посреди Берлина, в сердце Советской Военной Администрации сидела и запихивалась борщом скотина, какую ни Берко, ни Белявский не встречали за всю свою жизнь. Они с силой хлопнули дверью и ушли.

Вечером Белявский зашёл в приемную Начальника Политуправления и передал рапорт дежурному адъютанту. Пока адъютант заинтересованно читал рапорт, в приёмную из кабинета вышел сам генерал Макаров.

«Ещё одно дело на Ерому, товарищ генерал», – с усмешкой доложил адъютант.

«Ага, вот это хорошо», – бросил генерал на ходу. – «Он уже у нас на примете за бигамию…» Адъютант объяснил Белявскому, что Ерома, следуя примеру старших, тоже обзавелся новой женой. Только он совершил тактическую ошибку. Во-первых, в отличие от других, зарегистрировал свой брак в ЗАГСе Карлсхорста. Во-вторых, он не побеспокоился взять развод от первой жены в России.

Следом Белявский зашёл к Военному Прокурору СВА подполковнику Орлову. Подполковник знал Белявского лично и потому, прочитав рапорт, сказал ему откровенно:

«Под суд мы его отдать не можем. Здесь все зависит от Политуправления. Сам знаешь – Партия!» Если бы Белявский был опытнее в вопросах партийной жизни, то он наверное воздержался бы от мысли тягаться силами с Партией. Глупая история с мотоциклом привела к совершенно неожиданным результатам.

В Политуправление поступило на утверждение решение низовой партийной организации о приёме капитана Белявского в члены Партии. К этому решению были приложены блестящие боевые характеристики и служебные аттестации капитана за все время войны.

Одновременно с этим дело о ворованном мотоцикле подняло шум на весь Карлсхорст. Политуправление решило замять скандальную историю. Нужно было убрать одну из сторон и выбор пал на Белявского.

Как гром среди ясного неба капитан Белявский неожиданно получил приказ о демобилизации и откомандировании в Советский Союз. Он сразу догадался, в чём дело. Он не догадался только о том, что ожидаёт его по прибытии в Советский Союз. Там его ожидал суд. В то же время вор, бигамист и партийный организатор Ерома благополучно продолжал свое существование в Карлсхорсте.

Развязка объясняется следующим образом. Незадолго до того Белявский, как и все сотрудники СВА, заполнил анкеты. На этот раз в связи с новыми послевоенными директивами анкеты после заполнения рассылались по указанным этапам жизни данного лица для проверки местными органами МВД.

Вскоре анкета Белявского вернулась из Ленинграда с пометкой: «отец судим по 58 ст.». Этого было достаточно для Политуправления. Белявский был демобилизован и отправлен в Советский Союз, где ему предстоял суд за дачу в анкете ложных показаний, к которым он был в своё время принужден под угрозой Трибунала.

Так окончилась борьба Михаила Белявского за своё место в жизни. Государство не забыло о том проблематичном пятне, которое капитан считал смытым своей кровью, пролитой ради сохранения этого государства. Каждому своё место. Место Михаила Белявского – за бортом.

Случайное столкновение с Партией, в лице майора Еромы, не играло решающего значения в откомандировании Белявского. Это был только попутный штрих. Даже и без этого судьба капитана была решена. Он входил в определённую категорию, участь которой была предопределена.

Это подтверждает тот факт, что почти одновременно с Михаилом Белявским аналогичный приказ о демобилизации и откомандировании в Советский Союз получил майор Дубов. Что скрывалось за этим приказом, знал лишь Отдел Кадров СВА, да ещё сам майор Дубов. Ему тоже предстояло занять своё послевоенное место в жизни.