Лето на Парк-авеню - читать онлайн книгу. Автор: Рене Розен cтр.№ 23

– Именно это я и говорю. Кроме, может, одной, про таблетки эстрогена. Остальные – сплошная скука и занудство, моим девушкам такое ни к чему.

– Что ж, сожалею, Хелен, – сказал Эрик, пытаясь реабилитироваться после предыдущей осечки. – Но, боюсь, это все, с чем вам придется работать.

– О, ерунда, – она опустила взгляд в свой блокнот и принялась увлеченно царапать очередную идею. – В этом городе полно авторов, которые с радостью предоставят свой материал для «Космополитена».

– Может, и так, – сказал Димс, – но у вас не будет денег на них.

– Это почему же? – Хелен подняла взгляд, постукивая ручкой по блокноту.

– Мы сделали кое-какие корректировки в бюджете, – сказал Димс. – Как ты знаешь, «Космополитен» уже несколько лет имеет задолженность. Доход от рекламы падает и, согласно Айре, возлагать надежды на июнь не стоит. Плюс, ты взяла и наняла Уолтера Мида на высшую ставку и определенно не поскупилась на оформление своего кабинета.

– Это верно, – согласился Эрик. – Вы здесь слегка хватили через край.

– Если коротко, – сказал Берлин, – совет решил, что нам нужно урезать бюджет.

– Урезать? – ручка Хелен замерла, и я впервые увидела неподдельную озабоченность в глубине ее больших карих глаз. – Вы мне говорили, что не поднимали бюджет «Космополитена» больше двадцати лет. Он и так уже ниже некуда, а вы еще говорите о том, чтобы что-то урезать?

– У вас будет тридцать тысяч долларов на номер, – сказал Берлин.

Мне это показалось целым состоянием, и Хелен, похоже, тоже решила, что ей этого хватит. Она откинулась на спинку своего креслица, расслабившись.

– Почему у вас такой кислый вид, ребята? Я уверена, тридцати тысяч хватит на статьи.

Мужчины повернулись к Берлину.

– Похоже, вы не поняли, Хелен. Эти тридцать тысяч – это не на авторов и статьи. Тридцать тысяч – это общая сумма. На весь номер. Сюда входит фотография, модели, ретушь, иллюстрации, редактура, реклама, доставка, зарплаты сотрудников, расходы – все.

Он усмехнулся с довольным видом.

Если Хелен и была ошарашена, она не подала вида. И бровью не повела. Но Джордж был не так сдержан: он хлопнул себя по лбу обеими руками и издал вздох отчаяния. Хелен не дала им повода почувствовать, что они прижали ее, если это им и впрямь удалось.

– Вы забыли стоимость тиража, – сказала она, откладывая блокнот.

– Это берет на себя «Хёрст».

– Ну что ж, слава богу, – Хелен редко прибегала к сарказму, но изъяснялась предельно доходчиво, поэтому она элегантно встала с кукольного креслица, огладила платье и сказала. – Что ж, джентльмены, тридцать тысяч, так тридцать тысяч. Вижу, я останусь без зарплаты, так что если у вас все, мне надо бы вернуться к июльскому номеру.

* * *

Едва мужчины удалились, Хелен сбросила маску непринужденности. Она подошла к софе, свернулась в уголке и обхватила себя тонкими руками, словно была готова разломиться надвое.

– Миссис Браун?

Она еще глубже погрузилась в себя и стала раскачиваться. Я заметила, что чулок у нее порвался еще в одном месте.

– Вы в порядке?

Она не отвечала. Я подошла к ней и хотела спросить снова, но она стала плакать.

– Я этого больше не вынесу, – сказала она.

Я никогда не встречала женщину, которая бы плакала так часто и была при этом так неотразима, как Хелен Гёрли Браун. Всякую грусть и обиду, всякую досаду и разочарование она смывала слезами. После особенно сильных слез, когда у нее опухали глаза, она снимала парик и погружала лицо в миску с ледяной водой, задерживая дыхание, насколько хватало сил. Затем я подавала ей полотенце и сторожила дверь, пока она накладывала макияж и принимала прежний вид, цветущий и исполненный самообладания.

Поначалу меня шокировали ее слезы, потому что сама я была совсем не такой. Я не позволяла себе плакать после смерти мамы. После того, как я ее потеряла, ничто, казалось, не стоило моих слез. Словно бы я боялась умалить глубину моей скорби по ней, заплакав о чем-то еще. А мне было о чем плакать. Когда Майкл сказал, что все кончено… Когда я услышала, что он женится… Когда мой отец решил снова жениться. Каждый раз я находила в себе силы не заплакать.

Хелен обхватила голову ладонями и вовсю рыдала, и ей было плевать, что у нее течет из носа, и макияж размазан по лицу. Я взяла салфетку из нарядной коробки и протянула ей. Она промокнула глаза и высморкалась, после чего опять зарыдала. Салфетку она скомкала и сжала в руке, и я протянула ей новую.

– Как они рассчитывают, что я буду издавать этот журнал, связанная по рукам и ногам? – сказала она навзрыд. – Они хотят меня подставить, чтобы я не справилась.

Она подняла на меня взгляд, губы ее дрожали, а нос был красным, как у пьяницы. В тот раз я не стала ее убеждать, что она не похожа на У. К. Филдза ^[3], потому что это была бы неприкрытая лесть. Хелен имела жалкий вид, и ей, похоже, пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы сказать:

– Вызови мне Дэвида.

Он появился через двадцать минут: высокий, пожилой, изысканный мужчина, которого она частенько называла кабанчиком; одной рукой она его баловала, а другой пыталась держать в узде, каждое утро заставляя становиться на весы, чтобы решить, можно ли ему лишний ломтик хлеба или бекона. Он был определенно в хорошей форме, начинал лысеть, носил усы и выглядел таким же обаятельным, каким она его обрисовала в «Сексе и одинокой девушке». В последовавшие недели и месяцы мне нередко приходилось вызванивать его, вырывая с совещаний, заставляя отменять деловые встречи за обедом и перелеты на Западное побережье. Он всегда приходил ей на помощь. Он надежно стоял на ногах. До того, как устроиться в Голливуде, он сам был издателем «Космополитена» и знал этот бизнес вдоль и поперек. Она прильнула к нему всем своим тельцем, и я подумала, что он, вероятно, ее теневой партнер ^[4].

Впрочем, тем утром Дэвид Браун был с ней строг. Я слышала через дверь, как он велел ей взять себя в руки.

– Хватит плакать, Хелен. Так ты ничего не решишь.

Она что-то мямлила в ответ. Я слышала ее всхлипы, но слов разобрать не могла.

– Никто тебя не уволит, – заверил он ее. – Выкуп твоего контракта обойдется им в целое состояние. А даже если выкупят, смотри на это так: у тебя будет хороший оплачиваемый отпуск, – она опять что-то промямлила, и он сказал: – Конечно, напишу заголовки для июля, как обещал. Но давай по порядку. Тебе надо доделать июньский номер. Тогда сможешь оторваться на июле. Мы составим план. Подойдем креативно и придумаем, как заставить бюджет работать. Мы им покажем. А сейчас возьми и доведи до ума июнь.