Красная каббала - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Климов cтр.№ 240

Поэтому именно в этот город был направлен «лучший из лучших», самый достойный из последователей Любавичского Ребе, раввин Ш. Каменецкий. С тех пор все значимые политики независимой Украины, «птенцы гнезда Днепропетрова-Каменецкого», безусловно фильтровались и обрабатывались Хабадом (по схемам, не обязательно повторяющим харьковскую, но не менее результативным). С подачи Хабада сегодня у нас на глазах пишется «новейшая» история: была допетровская эпоха, была послепетровская, на смену которым пришла эпоха днепропетровская (т. е. каменецкая).

…Но вернемся в Нью-Йорк 1991-го. В течение месяца Хабад продолжал демонстрировать нам свое поразительное всесилие: любые правительственные двери открывались по первому их требованию. В то же время для американцев приезд нашей делегации был подтверждением блестящих перспектив Хабада в подготовке «пятой колонны» в агонизирующем Союзе.

Итак, наш визит подходил к концу. Его значимость была подчеркнута не только сообщениями американской прессы, которых было достаточно много, но и фактом специального выпуска журнала «Кфар Хабад», распространяемого по всему миру. В нем была допущена случайная, на первый взгляд, неточность, оказавшаяся на самом деле хорошо продуманной дезинформацией. Дело в том, что делегация, как я уже говорил, состояла из шести человек, а фотографии были напечатаны только пятерых.

Изображение шестого делегата было заменено групповым портретом. Отсутствовал Хаим, председатель Тбилисской общины. Нам пояснили: он остается в Нью-Йорке невозвращенцем. По этому поводу каждый из нас высказывал свои версии. Ведь у Хаима оставалась дома семья. Но видимо на сей счет он получил какие-то гарантии.

Мы собирались домой, в Советский Союз, с его строгими пограничными правилами и рудиментами тоталитаризма. Естественно все были обеспокоены возможными вопросами, но в Бруклине нам дали ясно понять, что проблема приезда в США шестерых, а отъезда пятерых была решена заранее, и поэтому в официальных изданиях печатали фотографии только тех, кто вернется. Лишь только на одном любительском снимке, сделанном в стенах американского Сената, Хаим (третий справа) «засветился» рядом с сенатором Либерманом (в центре).

Причем сенатор от штата Коннектикут Джозеф Либерман в 1998 году, будучи однопартийцем Билла Клинтона, был одним из немногих демократов, кто рьяно выступал за его импичмент. Ведь при отставке Клинтона президентом США автоматически стал бы вице-президент Альберт Гор (как вы помните, человек Хабада).

По поводу тбилисского «курьеза» (потери председателя общины) выдвигалась версия, что все это связано с неким резонансным событием, случившемся годом раньше в Москве. Известно, что в то время в первопрестольной и вокруг нее мощно укрепились кавказские криминальные группировки. Одновременно с этим в близком окружении Звиада Гамсахурдиа появился в качестве советника хабадник из Бруклина. На многочисленных фотографиях того периода рядом с грузинским президентом постоянно мелькает «черная шляпа». Так вот достоверно известно, что «пропавший» Хаим был связующим звеном между всеми вышеобозначенными.

В одной из доверительных бесед мой бруклинский куратор сообщил мне, что Хаим – один из участников прочтения молитвы «Пульса денура» и возвращаться ему опасно. Это сообщение не произвело на меня тогда никакого впечатления. Не хотелось признаваться в собственном невежестве, но тогда я еще просто не знал, что означает «Пульса денура». И только в 1995 году, когда прозвучали выстрелы, оборвавшие жизнь премьер-министра Израиля Ицхака Рабина, мне стало понятно, о чем шла речь. По сообщениям израильской прессы, Рабин погиб после прочтения ультраортодоксами молитвы «Пульса денура», что в переводе на русский означает «удар огнем». Эта молитва – на уничтожение. Она произносится при черных свечах десятью мужчинами и тот, на кого она прочитана, должен быть уничтожен в течение сорока дней. Читается она только в отношении евреев по происхождению, и неисполнение ее может обернуться карой для тех, кто ее произнес. Во всем этом много мистики, но, как правило, так и случается.

В 1940 году после прочтения «Пульса денура» ледорубом был зарублен Лев Троцкий, а ровно через 50 лет, в 1990-м, топором был зарублен отец Мень.

После возвращения из Нью-Йорка я быстро решил все проблемы Хабада, связанные с мэром Харькова Е. П. Кушнаревым.

В начале 1992 года наш город посетил уже хорошо мне знакомый руководитель службы безопасности Хабада Мойша Слоним. Беседа с ним носила для меня несколько неожиданный характер. В обмен на интересный денежный бизнес и гарантии значимого положения в обществе, мне было предложено оставить Харьковскую хоральную синагогу с целью превращения ее в дальнейшем в «Дом Хабада». Хочу сразу же заметить, что тогда и вплоть до сегодняшнего дня Хабад, как движение, себя так и не обозначил ни на Украине, ни в России, ни где бы то ни было на территории бывшего СССР. Зато, глубоко законспирированный Хабад, успешно легализовал себя в так называемых ортодоксальных общинах. Учитывая это, я задал Слониму вопрос: «Как быть с тем, что Харьковская хоральная синагога – единственная в бывшей Российской империи, построенная по результатам всероссийского императорского конкурса, является реформистской (с органом, хорами, куполами и другими атрибутами реформизма), что абсолютно противоречит ортодоксии?». Он с усмешкой мне ответил: «Это вполне решаемые вопросы…» После его отъезда еще несколько раз на эту тему пытался говорить раввин Мойша Москович. Неизменность моей позиции привела в дальнейшем к целой цепи «воспитательных» акций. Вот их хронология.

10 июня 1992 года газета «Время» в статье «Неужели „Тигры тамил ислама“ пробрались в Харьков?» сообщает своим читателям, что 7 июня под балконом квартиры, где прописан председатель Харьковской еврейской религиозной общины Э. Ходос, то есть я, прогремел взрыв. «Как сообщил и. о. зам. начальника уголовного розыска Дзержинского РОВД В. Л. Кононихин, – пишет газета, – по факту взрыва начато расследование, подробности которого до окончания следствия разглашать не целесообразно:» Хочу заметить, что «целесообразность неразглашения» сохраняется следственными органами уже восемь лет.

23 сентября 1993 года та же газета «Время» в материале «Солдаты Любавичского Ребе, или Пришествие Хабада на харьковскую землю» публикует подброшенную мне записку с угрозами, в которой были следующие фразочки: «Даем тебе срок убраться. Иначе отловим твою дочь. Адрес известен, не уйдет и осень. Помни о сроке». Кстати, в эти дни в Харькове оформились две общины: реформистская и ортодоксальная. Обе под одной крышей – Харьковской хоральной реформистской (!) синагоги.

Январь 1994 года. Газета «Панорама», статья «Барон Ходос против Хабада»: «Пару недель тому назад он обнаружил под дверью своей квартиры снаряд.» Ноябрь 1995 года. В Генеральную прокуратуру Украины поступают материалы от бывшего первого заместителя Представителя Президента в Харьковской области А. К. Здорового. В них приведены следующие строки:

«Летом 1993 г. в Харьковской еврейской общине возникла конфликтная ситуация из-за претензий на владение синагогой по ул. Пушкинской между председателем местной иудейской общины, председателем Фонда восстановления синагоги Эдуардом Ходосом и прибывшим из-за границы с деньгами и определенными заданиями агентом экстремистской еврейской организации Хабад (хасидского толка) Моше Московичем. Один из местных руководителей еврейства – Федор Мостовой, сразу принял сторону денежного Московича и пытался помочь Моше Московичу захватить синагогу. В этом ему помогали городские власти в лице председателя горисполкома Кушнарева Е. П., начальника ГАУ Покроева А. Г. и другие. Эти раздоры получили в городе широкий резонанс и даже выплеснулись в прессу. Зная об этом, Черемухин Н. П. (в то время начальник Харьковского уголовного розыска – Э. Х.) в разговоре с Мостовым предложил последнему за 100 тыс. долларов „убрать Ходоса“ (информация получена от самого Мостового). План-разработка проверки информации будет предоставлен. «Примечательно, что лишь в декабре 1998 года ко мне неожиданно явились представители Генпрокуратуры Украины и предложили оформить по этому поводу свидетельские показания. Я немало удивился, но оформил.