Память Света - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Джордан, Брендон Сандерсон cтр.№ 158

Они очутились среди каких-то людей. Это были айильцы, но вместо обычных шуфа на них были странные красные вуали.

Они перенеслись недалеко — это оказалась какая-то деревня в окрестностях пика Шайол Гул, который виднелся вдали.

Красные вуали бросились в атаку. Перрин почти не удивился, обнаружив айильцев, сражающихся на стороне Тени. Приспешники Тёмного встречались среди всех народов. Но зачем обозначать себя цветом вуали?

Перрин широко крутанул молотом, держа нападавших на расстоянии, затем перенёсся позади них и проломил одному из айильцев затылок. Гаул превратился в вихрь копий и бурой одежды; он вертелся ужом вокруг красных вуалей, наносил удар и исчезал, чтобы возникнуть и вновь ударить. Да, он научился быстро — куда быстрее этих в красных вуалях. Те просто не поспевали за ним. Перрин раздробил колено ещё одному противнику и огляделся в поисках Губителя.

Вон там. Тот стоял на пригорке и наблюдал за происходящим. Перрин бросил взгляд на Гаула, и тот, между прыжками, коротко кивнул. Осталось восемь айильцев в красных вуалях, но…

Земля под ногами Гаула вспучилась и взорвалась ровно в тот момент, когда он прыгнул. Перрину удалось защитить друга, создав под ним стальную пластину, отразившую удар, но он успел в последний момент. Гаул пошатываясь приземлился, и Перрину пришлось перенестись к нему и атаковать типа в красной вуали, подбиравшегося к Гаулу со спины.

— Осторожно! — закричал Перрин. — Кто-то из них может направлять!

Свет. Как будто Айил, сражающихся на стороне Тени, недостаточно. Айил, направляющие Силу. Направляющие мужчины Айил. Свет!

Когда Перрин замахнулся молотом на следующего, появился Губитель, с мечом в одной руке и длинным охотничьим ножом в другой — таким пользуются для свежевания добычи.

Зарычав, Перрин бросился в бой, и они с Губителем начали свой странный танец. Один атаковал другого, а тот исчезал и появлялся рядом, чтобы в свою очередь напасть. Так они и кружились — то один, то другой переносился, пытаясь обрести преимущество. Перрину почти удалось достать Губителя мощным ударом, но он сам чуть не получил сталью в живот.

Гаул оказался очень полезен — Перрину пришлось бы невероятно тяжело, попытайся он в одиночку выстоять против Губителя и красных вуалей. К сожалению, Гаул мало на что годился, кроме отвлечения на себя противников, и ему приходилось очень трудно.

Когда колонна огня, выпущенная одним из красновуальных айильцев, чуть не испепелила его, Перрин принял решение. Он перенёсся к Гаулу — и тут же едва не был ранен в плечо копьём. Перрин превратил копьё в холст, который смялся, коснувшись кожи.

Увидев Перрина, Гаул вздрогнул и открыл было рот. Но тот не дал ему шанса заговорить — он схватил друга за руку и перенёс их обоих прочь. Перед исчезновением их окутало пламя.

Они вновь очутились перед входом в Бездну Рока. Плащ Перрина дымился, у Гаула из бедра текла кровь. Когда его успели ранить?

«Вы здесь?» — спешно послал Перрин.

Десятки волков ответили:

«Мы здесь, Юный Бык».

«Ты поведёшь нас, Юный Бык? Последняя Охота!»

«Берегись Лунной Охотницы, Юный Бык. Она выслеживает тебя, будто лев в высокой траве».

«Вы мне нужны, — передал Перрин волкам. — Губитель здесь. Будете ли вы ради меня сражаться с ним и с его людьми?»

«Это Последняя Охота», — пришёл ответ от одного из волков, который, как многие другие, согласился помочь ему. Они возникли на склонах Шайол Гул. Перрин чуял настороженность волков: им не нравилось это место. Волки никогда не заходили в эти места — ни в мире яви, ни в мире снов.

Тут появился Губитель. Либо он понял, что Перрин будет охранять это место, либо хотел довести до конца атаку на Ранда. Каковы бы ни были его намерения, но Перрин заметил его наверху, на гребне, оглядывающим долину внизу — тёмная фигура с луком в чёрном, хлещущем на ураганном ветру плаще. Под ним, в пыли и тенях, по-прежнему неистово кипела битва. Тысячи и тысячи людей умирали, убивали, сражались в реальном мире, проявляясь здесь лишь в виде призраков.

Перрин ухватился за молот.

— Иди-ка сюда, — прошептал он. — Теперь ты найдёшь во мне совсем другого противника.

Губитель поднял лук и выпустил стрелу, та разделилась, превратившись в четыре, затем в шестнадцать, затем в целый град стрел, летящих на Перрина.

Перрин зарычал — и ударил по воздушной колонне, которую Губитель создал, чтобы остановить ветер. Она распалась, и яростный порыв бури завертел стрелы и разметал их.

Губитель возник перед Перрином, размахивая мечом и ножом. Перрин бросился на него, и тут рядом возникли Айил в красных вуалях. Ими занялись Гаул и волки, и в этот раз Перрин смог сосредоточиться на своём противнике. Он с рёвом взмахнул молотом, отбив в сторону оружие Губителя, и нацелил удар ему в голову.

Губитель проворно отступил и создал каменные руки, которые вырвались из земли и принялись метать обломки и камни, заодно пытаясь схватить Перрина. Тот сконцентрировался, и руки рассыпались прахом на землю. От Губителя остро запахло удивлением.

— Ты здесь во плоти, — прошипел он.

Перрин прыгнул на него, перенесясь в прыжке, чтобы достать врага быстрее. Губитель прикрылся щитом, возникшим у него на руке. Отбитый в сторону Мах’аллейнир оставил на нём большую вмятину.

Губитель исчез и возник в пяти шагах позади, на краю тропы, ведущей в пещеру.

— Я так рад, что ты пришёл охотиться на меня, волчий щенок. Мне запретили искать тебя, но теперь ты здесь. Я снял шкуру с волка-отца, а теперь пришла очередь и детёныша.

Перрин кинулся на Губителя в едва различимом глазу прыжке — как в тот раз, когда он прыгал с холма на холм. Он врезался в противника, и оба сорвались с выступа около пещеры, ведущей в Бездну Рока, рухнув с высоты несколько десятков футов.

Молот Перрина был прицеплен к поясу — он не помнил, как повесил его туда, — но он не хотел бить этого человека молотом. Ему хотелось чувствовать, как кулак припечатает лицо Губителя. Пока они падали, удар Перрина достиг цели, но лицо Губителя вдруг стало твёрдым, как камень.

В этот момент битва плоти против плоти превратилась в схватку воли — одной против другой. Они падали, сцепившись, и Перрин вообразил, что кожа Губителя стала мягкой и податливой под его кулаком, а кости под ней — хрупкими и ломкими. Губитель в ответ вообразил свою кожу подобной камню.

Вышло так, что щека Губителя стала твёрдой, как скала, но Перрин её всё равно расколол. Они ударились о землю и покатились в разные стороны. Когда Губитель встал, его правая щека походила на лицо статуи, по которой ударили молотком: по коже разбежались мелкие трещинки.

Через эти трещинки просочилась кровь, и Губитель открыл глаза в крайнем изумлении. Он поднял руку, ощупывая окровавленную щеку; кожа вновь превратилась в плоть, и на ней возникли швы, будто наложенные искусным лекарем. Исцелить себя самого в волчьем сне было невозможно.