Клеопатра - читать онлайн книгу. Автор: Люси Хьюз-Хэллетт cтр.№ 40

В условиях столь полной предубеждённости о женской верности и невинности действительно требуются уже крайние средства, вроде индийского «сати», чтобы отвоевать звание добродетельной. Поэтому естественно, что ничто, кроме смерти, не могло доказать искренность любви Клеопатры.

Есть и ещё одно соответствие между «сати» и версией о добродетельной Клеопатре. Согласно ряду интерпретаторов, смерть на могиле мужа могла быть не только самопожертвованием, но и наказанием. Смерть мужа могла быть вызвана плохой кармой, принесённой ему женой из её прошлой жизни. Его несчастья не могли случиться просто так, скорее всего, что-то не в порядке с ней. Его смерть — это её ошибка. Следовательно, совершенно закономерно, что она тоже должна умереть. Схожим образом в ренессансных трактовках на Клеопатру навешиваются неудачи Антония. Он, конечно, делал глупости, совершал ошибки, но его нельзя за это порицать, так же как нельзя укорять Адама за то, что тот съел яблоко, или винить Одиссея, околдованного Цирцеей, или Энея, что позволил Дидоне соблазнить себя. Перепев старой темы о невинных мужчинах. Только женщина может быть ответственной за его поступки, и только её нельзя простить. На этих древних предрассудках сыграл в своё время Октавий, когда впервые выдвинул свою версию истории Клеопатры.

Клеопатра у Этьена Жоделя объявляет о своей виновности при первом же появлении на сцене. Она сообщает, что убила великого человека.

Она, конечно, является причиной его поражения в Парфии и

Война с римлянами, поражение при Акции, самоубийство Антония — всё это её ошибки. Октавий у Джеральди Цинтио соглашается с тем, что именно Клеопатра — причина позора его соперника:

В пьесе Гарнье уже Антоний навешивает на Клеопатру ответственность за свои поступки. «Пойманный в сети её обманчивых прелестей... я презрел долг и честь». Он, естественно, не отвечает за себя сам, поскольку несвободен в своих желаниях. Его бегство при Акции и последующее поражение — это, как в порыве яростного самобичевания восклицает Клеопатра, «не его позор, а мой». Когда Антоний умирает, она берёт на себя вину за все его ошибки, которые подробно перечисляет. Клеопатра объясняет, что это она собственными руками свела его в могилу, отняла у него жизнь, карьеру и честь.

У Сэмюэля Дэниела Клеопатра стыдит себя за поражение Антония и упадок своего государства. Как для индийских вдов смерть мужа означает нехватку добродетели у них самих, так и здесь Клеопатра должна умереть, когда умер её муж, поскольку предполагается, что она не очень понятно в чём, но безусловно виновата.

Презумпция виновности устрашает прежде всего туманностью. Впрочем, два момента можно вычислить. Первое — вина Клеопатры прежде всего связана с её полом, и второе — пол её склонен к алчности. Мёртвая она бескорыстна, но живая она и мечтает о сексуальной близости (это после смерти-то мужа!), и жаждет славы и мирового величия. А что ещё хуже — нет никаких гарантий, что она не последует этим своим желаниям. И это вместо того чтобы искренне убиваться на могиле Антония (в буквальном смысле), чтобы тем самым верно служить ему. Такого рода предположения превращались в открытые обвинения в тех произведениях, где продолжилась традиция представлять Клеопатру во враждебном образе королевы-проститутки. Эта традиция сосуществовала и шла параллельно с образом добродетельной жены в стиле Чосера или трагической героини в драматургии эпохи Возрождения.

Клеопатра ни разу не была «реабилитирована» полностью. Различная переработка сюжета позволяла легенде о Клеопатре не только меняться на протяжении веков, но и допускала одновременное существование прямо противоположных версий и устного и письменного предания. Данте поместил царицу во второй круг ада, одарив её единственным эпитетом — «сладострастная»; Джон Лидгейт осуждает её за жадность и за «грязную и ненасытную похоть». У Спенсера в «Королеве фей» и она, и Антоний оказываются заключены в темницу Башни гордыни — наказание за их «необъятную гордыню и буйную распущенность». Особенно достаётся Клеопатре в произведениях Джованни Боккаччо: «De Claris mulieribus» («О женской чистоте») и «De casibus illustrium virorum» («Истории выдающихся мужей»), Клеопатра, по мнению Боккаччо, «известна всему миру алчностью, жестокостью и похотливостью». Сияющими глазами и обольстительными манерами она смогла совратить даже Цезаря. А после «предавалась удовольствиям», став «почти что проституткой восточных царей». Жадная к золоту и жемчугам, она использовала свою прелесть, чтобы обчистить своих любовников. Но ей и этого было мало, и она обокрала храмы Египта. Она соблазнила Антония, чтобы получить власть над восточными царствами. Она также пыталась соблазнить Ирода, думая, что таким способом она завладеет его страной. Чтобы «заполучить коварную Клеопатру в свои объятия», Антоний подарил ей царя Артабаза со всем его серебром и сказочными богатствами. В ответ «эта жадная женщина, радуясь подаркам, обольстительно обняла храброго воина и пленила его настолько, что он сделал её своей женой». Боккаччо со вкусом останавливается на легенде о растворении жемчужины, а потом переходит к основному: «И эта ненасытная, получив уже много царств, всё ещё не довольствовалась этим, а стала требовать у Антония Римскую империю... О Господи! До чего может дойти алчность женщин!» И только когда она вскрыла себе вены и приложила к ним аспидов, «был положен конец её жадности, её распущенности и её жизни».

Рассказ включает в себя уже известные по античным источникам детали, но Боккаччо ставит другой акцент. В его изображении Клеопатра — это прежде всего воплощение смертных грехов Алчности и Сладострастия. Священник у Чосера так объясняет связь между ними: «...личность... есть распущенность сердца и желание обладать земными вещами». Это в точности те грехи, от которых далека добродетельная Клеопатра у Чосера. Контраст между добродетельной женой у Чосера и порочной соблазнительницей у Джованни Боккаччо разителен, но тем не менее это две стороны одной и той же морали. Клеопатра Джованни Боккаччо отличается жадностью — жадностью к деньгам и к чувственным удовольствиям. Добродетельные жёны Чосера, и среди них та же Клеопатра, являются хорошими именно потому, что у них нет подобных желаний. Ничего не требуя, они полностью отдают себя и даже свою жизнь возлюбленным мужчинам.

То, что женщины пользуются любой возможностью, чтобы схватить или выпросить подарки у мужчин, — это только часть сей грязной комедии. Наиболее умные защитники этого древнего фарса признают хотя бы тот факт, что, поступая таким образом, женщины отнюдь не демонстрируют детскую жадность, их вынуждает к этому острая необходимость выживания в условиях, которые диктуются не ими. Традиционно лишённые финансовой независимости, волей-неволей паразиты на плечах мужчин, они вынуждены использовать, как это ни прискорбно, те весьма ограниченные возможности для получения финансов, которые имеются в их распоряжении.