После тяжелой продолжительной болезни. Время Николая II - читать онлайн книгу. Автор: Борис Акунин cтр.№ 48

Знак «Союза русского народа»

На роль нового Кузьмы Минина претендовали многие. Появилось не менее десятка довольно однообразных по духу и названию организаций: «Союз борьбы с крамолой», «Союз русских людей», «Русская монархическая партия», «Общество активной борьбы с революцией» и т. п.

Жизнеспособными, однако, оказались только два объединения, которые стали играть довольно активную роль в российской политике.

Упомянутый выше «Союз русского народа» был учрежден в конце 1905 года. Его лидером стал врач-педиатр А. Дубровин, человек страстный и красноречивый, одержимый идеей еврейского заговора. (Суд однажды даже приговорил его к короткому тюремному заключению за клевету о том, что евреи добывают кровь православных младенцев.) Идея организации состояла в том, чтобы бороться с революционными акциями и терактами точно такими же средствами – массовыми монархическими демонстрациями и оружием. Деньги на свою деятельность СРН получал из фондов Департамента полиции, что позволило открыть филиалы по всей стране, содержать вооруженные «дружины самообороны» и выпускать газету «Русское знамя», девиз которой лаконично передавал суть программы «Союза»: «За Веру Православную, Царя Самодержавного, Отечество нераздельное и Россию для Русских».

Манифестация «Союза русского народа» у Казанского собора в 1913 году

Через некоторое время в организации произошел раскол по вопросу об участии в Думе. Дубровин считал эту затею вредной ошибкой, подрывающей силы самодержавия.

Менее радикальное крыло, которым руководил В. Пуришкевич, бывший чиновник особых поручений при министре Плеве, создало «Русский народный союз Михаила Архангела», ориентированный на участие в новой политической системе. Потом от СРН отделилась еще одна фракция, тоже претендовавшая на места в парламенте и получившая их. Эту группировку возглавлял Н. Марков-второй, деятель дворянского движения.

Оба – и Пуришкевич, и Марков – активно использовали думскую трибуну для пропаганды своих взглядов и были постоянными фигурантами всевозможных скандалов, сильно оживлявших общественную жизнь.

Другой знаменитостью ультраправого лагеря был депутат В. Шульгин, к тому же выпускавший популярную газету «Киевлянин» (ее постоянным читателем был сам император).

Однако, как уже говорилось, в Думе, этом главном представительном институте Общества, несмотря на всю официальную поддержку, крайние монархисты находились в меньшинстве, составляя всего пятую часть депутатов.

Реальное влияние черносотенцев на общественные настроения было и того меньше – мешала репутация провластного, несамостоятельного движения.

Итак, со своей политической задачей ультраправые справлялись плохо. Но у экстремистов, находящихся на антидемократическом фланге, есть еще одна полезная для Власти функция: они могут пугать Общество своей неукротимостью, побуждая – конечно, не революционеров, но либералов – искать спасения у правительственных структур.

Охранка пробовала задействовать этот механизм. Одним из мотивов, по которым сотрудники Департамента полиции провоцировали погромные инциденты, было намерение устрашить интеллигенцию «народным гневом» – погромщики накидывались не только на евреев, но и на «шкубентов с аблакатами». Однако на разбушевавшуюся толпу находилась другая управа: возникали отряды еврейской самообороны, левые боевики нападали на черносотенные сборища. Никто не считал полицию единственной спасительницей – совсем наоборот. Даже в случаях, когда погромы происходили безо всяких провокаций и попустительств, левая пресса стандартно обвиняла в случившемся представителей власти.

Наиболее ярые члены «Союза русского народа» прибегали и к политическим убийствам, но это тоже давало обратный эффект. Во-первых, по размаху правый террор не шел ни в какое сравнение с левым. За всё время черносотенцы убили только трех заметных политиков из демократического лагеря: депутатов-кадетов М. Герценштейна и Г. Иоллоса (которые к тому же были евреями) и «трудовика» А. Караваева. Помимо самого факта убийств, всеобщее возмущение вызвали неуклюжие попытки полиции помешать расследованию.

Много шума наделала попытка покушения на графа Витте, которого черносотенцы – совершенно незаслуженно – считали отцом российского либерализма. В январе 1907 года в особняке бывшего премьера обнаружили заложенную в печь «адскую машину с часовым механизмом». Обвиняли в этом «союзников».

В роковой для монархии час, перед Февралем, когда она растеряла всех своих сторонников, растворилось и верноподданничество черносотенных вождей.

Пуришкевич убьет царского фаворита Распутина, Шульгин станет членом Временного комитета Государственной думы и поедет в ставку склонять Николая к капитуляции. Рядовые «союзники» попрячутся. Никакой помощи от своих полуказенных сторонников самодержавие не получит.

Вот уже целый век длится дискуссия, кто больше виноват в гибели российского государства – «самодержавники», революционеры или либералы? Безусловно, каждая из этих сил внесла свой вклад в случившееся, и всё же непосредственная причина была не внутренней, а внешней. Болела не только Россия, тяжело больна была вся цивилизация. Если б патологии ее развития не привели в 1914 году к всемирному кризису, Россия, вероятно, в конце концов справилась бы со своими эндемичными недугами. Развернулась бы аграрная реформа и превратила крестьян в фермеров, возникла бы система всеобщего образования, рабочее движение двинулось бы по профсоюзному пути, возник бы сильный средний класс и превратил бы самодержавную монархию в конституционную либо заменил бы ее демократической республикой.

Но всего этого не произошло, потому что «Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила его, но даже и разлила».

В течение долгого времени ведущие державы планеты эволюционировали в направлении, которое рано или поздно должно было завершиться глобальным кризисом, всемирной эпидемией разрушения.

Разразившись, пандемия длилась больше трех десятилетий, накатываясь волнами. Она включила в себя не только две мировые бойни, но и множество других несчастий: локальные и гражданские войны, небывалые по масштабу вспышки голода и эпидемии, государственный терроризм и геноцид, возвращение рабства, коллапс экономики, всеобщее озверение. Были применены технологии массового убийства – сначала газовые атаки, потом тотальные бомбардировки целых городов, ядерное оружие.

В самом существенном исчислении – человеческих жизнях – эта мегакатастрофа обошлась в сотни миллионов погибших. При этом в списке самых травмированных стран Россия находится хоть и на печальной, но не на худшей позиции. Процент людских потерь Германии или Польши был еще тяжелей, а у китайцев, для которых потрясения начались раньше и закончились позже всех, общее число жертв вообще не поддается сколько-нибудь точному исчислению.