Сердце дракона. Том 13 - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Клеванский cтр.№ 60

– Что случилось, Тополц? — серьезным, не дрогнувшим спросил Ругах.

Тополц, скинув с пояса колчан, воткнул перед собой в землю шесть стрел и, опустившись на одно колено, положив сразу две на лоно и натянул тетиву. Так сильно, что затрещал не только ростовой лук, но и его плечи.

Только теперь Пермвовка заметила, что кровь на Тополце, в основном, не его собственная, а других охотников.

– Люто-Медведь, – ответил Тополц.

Ругах нахмурился, а Пермовка почувствовала, как её сердце пропустило несколько ударов. Голова закружилась. Стало нечем дышать.

Простая головешка в руках потяжелела настолько, что её сложно было держать.

Люто-звери… им пугали детей и дозорных на вышках у частокола, если они вдруг засыпали или курили трубки, вместо того, чтобы следить за лесными тропами или дорогой.

Они были куда сильнее простых зверей. Больше. Опаснее. Разумнее и куда как кровожаднее. Поговаривали, что их коснулось дыхание подземных демонов и боги отвернулись от люто-зверей и потому те, порой, разоряют деревни, нападают на охотников и питаются детьми, которые плохо себя ведут.

Последнее, скорее всего, было неправдой, но…

— А где Светлица? — Пермовка заозиралась по сторонам. Молодые мужчины и женщины, в крови и ранах, изорванная одежда и сломанные рогатины, и копья.

Кто-то лежал на траве и тихо стонал. Другие кричали от боли. Лишь редкие единицы из группы в три дюжины, как и их предводитель, смогли поднять свое оружие и направить взоры на чащобу.

– Светлица?! — закричала девочка, но в ответ ей только тишина.

Ругах переглянулся с Тополцем и последний скорбно покачал головой.

У девочки по щекам потекли слезы. Силы оставили её и она упала на колени.

Её сестра.

Старшая сестра, которая заплетала ей косы, шутливо называла рыжей лисицей, которая заменила ей слишком рано ушедшую мать.

Она осталась где-то в том лесу.

Пала жертвой зверя, которого многие считали лишь детской страшилкой. Пусть реальной, но существующей лишь где-то далеко, а если и близко — то в пересудах стариков и как страшилки у костра на глядках.

Мгновения тишины, когда замерли не только охотники, а, казалось весь мир вокруг них, сменились громом.

Так сперва показалось стоящей на коленях Пермовке. А затем она увидела, как ломая деревья, круша их в мелкую щепь, из чащобы выходит медведь.

Размером с небольшую избу, цвета мокрой ржавчины, он поднялся на задние лапы и зарычал, заслонив собой солнце. Обнажив длинные, с ладонь, клыки, он обрушился на костер и разметал его в пыль.

Звери боятся огня – это первое правило, которому учит отец своего ребенка.

Спрячься за огнем, и зверь не тронет тебя.

Но только не люто-зверь.

От них не спасало ни пламя, ни острая сталь. От них не убежать, не спрятаться, не скрыть. Люто-звери это сама смерть, которая идет за тобой до тех пор, пока не утолит твоей плотью свой бесконечный голод.

— Нет! – выкрикнул раненный охотник, но не успел даже копья вскинуть, как две мощные лапы вскрыли его живот быстрее ножа мясника, взрезающего брюхо барану.

Кровь и плоть полетели в разные стороны. Сломанные белые ребра хрустнула ветками под лапами монстра.

Его передние, мощные лапы светились белым узором в виде языком пламени, поднимающихся до самой груди монстра. Как полосы на котах, только более… осмысленные.

— Ругах ты…

— Этот зверь стадии Вожака, – произнес непонятные слова старик; что он имел в виду, под “стадией” и “вожаком”. — Я же лишь на Телесных Реках восьми меридиан. Может смогу его задержать на пару секунд, но не более того.

Телесные Реки… меридианы… что это такое? Пермовка не знала. Но она сейчас была не способна нормально мыслить. Ужас от присутствия огромного зверя сковывал её разум. А мысль о утрате старшей сестры -- душу.

– Я попытаюсь развернуть его к тебе, – Ругах шагнул вперед. Пермовка попыталась было схватить его за край плаща. Попросить не уходить. Не оставлять её одну и в ледяных оковах первобытного ужаса, но не смогла ни руки поднять, ни рта открыть.– Всего один шанс, Тополц, что сможешь попасть ему в глаз. Используй стрелу, которую мы с тобой сделали прошлой луной.

Юноша кивнул и вытащил из земли самую длинную и красивую стрелу. На ней, отчего-то, светились, несколько незнакомых Пермовке символов.

Медведь вновь поднялся на задние лапы и, нависнув над бесстрашным Ругахом, взревел.

Его лапы, вдруг, вспыхнули белым пламенем.

– Ругах! – закричал Тополц. – Беги!

Но было поздно.

Люто-медведь обрушился на старика всей своей огромной массой.

Пермовка зажмурилась.

Она чувствовала – вот-вот и старик закричит, но… тишина.

Тишина и какой-то странный ропот.

Пермовка открыла глаза и первым, что она увидела, была женщина такой красоты, что позавидовали бы феи из материнских сказок.

Эта женщина была одета в кожаный охотничий костюм. Пермовка узнала его сразу, потому как видела, как когда-то давно мимо деревни проезжали люди барона и среди них она видела женщину в подобном одеянии.

Высокая, стройная, как осина, с волосами гуще, чем вязкая смола и чернее, чем темная ночь. Её глаза были как у кошки — зеленые и хищноватые.

Бледное лицо, идеальной формы, с алыми, кровавыми губами, ресницами не короче крыла бабочки и румяными щеками. Она была так красива, что сперва Пермовке показалось, что это какой-то дух смерти, явившийся за Ругахом – таинственным героем сражений и походов.

– У тебя такая забава, варвар? — произнесла она надменным, ледяным голосом. – Сражаться, как смертный, когда ты ранен?

– Надо держать себя в форме, — прозвучал второй голос.

Грубый, тяжелый, как валун, принесенный горной лавиной, он принадлежал кому-то, кого Пермовка сперва спутала со вторым медведем.

Высокий. Куда выше Тополца — самого высокого охотника в их деревне, он был могучим, как старый дуб. Каждая его рука была лишь немногим меньше, чем у самого люто медведя. Бронзовая кожа, покрытая множеством шрамов, блестела на солнце и переливалась жутковатая татуировка на руке.

Обнаженный по пояс, в простых холщовых штанах и с босыми ногами. В его черных, похожих на гриву, волосах качались три белых пера и звенели фенечки.

Огромный и могучий, он удерживал руками разведенные лапы медведя. Так, будто боролся с человеком, а не с люто-зверем.

Медведь, зарычав, попытался вонзить клыки в шею могучему мужчине, но тот, неожиданно, ударил лбом прямо в нос медведь. Жирные капли взмыли в воздух драгоценными камнями, после чего разлетелись в разные стороны. Человек же, хотя Пермовке сложно было так его называть, вдруг повернулся корпусом и бросил тушу медведя прямо через плечо.