Сердце дракона. Том 12 - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Клеванский cтр.№ 42

— Эта история древнее, чем первые легенды людей, — начал свой рассказ Чин’Аме. — Она произошла еще до того, как с неба спустилась черная колесница, запряженная конями, созданными из восьми разных огней. И до того, как из неё вышел израненный Враг и окропил мир смертных своей кровью.

Хаджар посмотрел на Крыло Ворона, но тот никак не отреагировал на слова дракона.

Надо же, Хаджар длительное время предполагал, что Черный Генерал впервые явился в страну Магов. А оказывается, он бывал здесь и прежде и прибыл на военной колеснице.

Хаджар пока не понимал, почему ему это казалось важным, но отдал приказ нейросети сделать соответствующую пометку.

— В те времена по земле ходил человек, который мог слепить из глины все что угодно. Когда-то давно, он потерял свою возлюбленную. И первым изделием, которое снискало ему славу великого Мастера, стала глинянная статуя. статуя, за которую сражались короли прошлого, проливали кровь и были готовы заплатить целое состояние.

— Целое состояние за статую? — Том булькнул горлянкой и вытер губы рукавом. От того чванливого и даже слегка жеманного аристократа оставалось все меньше и меньше. — Ты историю, конечно, как тебе угодно приукрашивай, старик, но совесть имей! Никогда в такое не поверю.

— Это лишь потому, что ты мало знаешь об этой статуи, — спокойно возразил дракон. — Некогда у горшечника была возлюбленная. Принцесса торгового города. И она была прекраснейшей из женщин, которые только рождались или когда-либо родятся под светом угасшей Миристаль. Говорят, она, при рождении, вобрала в себя последние лучи угасшей звезды и потому стала чудом, которого уже больше никогда не будет в нашем безымянном мире.

И вновь это имя — «Миристаль». Так, когда-то, называли северную, путеводную звезду. Но она погасла еще даже до эпохи Ста Королевств.

— И она любила Горшечника. Любила так сильно, как может любить лишь прекраснейшая крестница прекраснейших из звезд. И Горшечник любил её в ответ. Так сильно, как может любить лишь сердце Мастера, способного создать все, что вообразит его разум и возжелает сердце.

Хаджар вспомнил одну книгу, которую читал в детстве. Говорили, что эта книга о боге и дьяволе, но Хаджару тогда показалась, что она о другом.

О старом и вечном.

Как жили мужчина и женщина, и как женщина любила мужчину.

— Но он потерял её… и отправился в свое вечные странствия на бесплотные поиски. А в пути, чтобы не разбилось сердце, создал статую, которую была один в один, как его возлюбленная. Ведь он помнил каждый изгиб её тела… Он прошептал над ней волшебные слова и статуя ожила. И все в ней было так, кроме одного — у неё не было сердца. И, путешествуя с ней, Горшечник понял, что она причиняет ему лишь боль и страдания. Холодная, покорная, но не та…И он отдал её.

Том удовлетворенно захрюкал — иначе не скажешь.

— Ну тогда да… вот только как лежать в постели со статуей? Это что-то с чем-то, старик… но ты продолжай, мы все тут тебе верим.

Чин’Аме никак не отреагировал на прозвучавшие слова и действительно продолжил.

— И вот шло время. Одна страна сменялась другой, а Горшечник все так и не мог отыскать способа вернуть свою возлюбленную. Ведь её забрал сам Дергер, бог войны. Сильнейший из богов, после Яшмового Императора. Где отыскать силу, способную одолеть такую мощь? И тогда Горшечник понял — у тех, кто равен богам и кто воюет с ними с тех самых пор, как единый мир раскололся на четыре.

И вновь Хаджар отдал приказ сделать соответствующую пометку.

«Один мир был расколот на четыре»? Получается, что некогда не было разделения на миры смертных, духов, демонов и богов? Что же, учитывая рассказ Черного Генерала и песню «Шесть Мгновений до Жизни», то это вполне могло быть правдой.

— И Горшечник начал свои поиски того, как ему попасть в мир демонов и как заключить сделку с Князем Демонов. Но время было неумолимо и его тело старело и дряхлело. Но, став Мастером, способным создать все, что может обозримо, Горшечник вдруг понял, что стареет не его тело, а его человеческий дух. И тогда он расколол свою душу на множество кусков, чтобы она не смогла состариться. И каждый из осколков, кроме одного, он умертвил собственными руками. Как змей, пожирающий себя за хвост и потому никогда не стареющий.

Хаджар вспомнил Турнир Двенадцати и свое сражение с выжившим осколком Горшечника. Сложно было сказать, где именно Чин’Аме приукрашивал историю сам, где она приукрасилась за целые эпохи времени, но одно было понятно — эта её часть правдива.

— Спустя тысячи лет, Горшечник нашел ритуал, который позволил ему призвать эмиссара Князя Демонов. Того, кто властен над всеми ночными кошмарами. Тот, кто обитает во тьме. Рожденный с первым страхом.

Все, кто были в отряде, осенили себя священными знаменами. Характерно, что почти у всех, они были разными. Различных верований и религий хватало даже в одном только Лидусе, не говоря уже обо всем Даанатане.

— И тогда, — продолжил Чин’Аме. — встав на перекрестке четырех дорог, Горшечник призвал древнего демона. Они говорили всю ночь, пока Повелитель Ночных Кошмаров не назвал свою цену. С начала времен он странствовал по снам людей и нелюдей, вселяя в них ужасы и страхи. Но, стоило пройти его времени, как все кошмары исчезали. И Повелитель попросил у Горшечника смастерить ему кувшин, в котором он сможет их спрятать. На том и разошлись.

Хаджар представил себе Хельмера, ходящего с кувшином и улыбка сама собой наползла ему на лицо.

— И Горшечник начал работу. Он продолжал её день и ночь. Неделю за неделей. Месяц за месяцем. Год за годом. В течении семи веков, неустанно, не прерываясь ни на секунду отдыха, он мастерил для демона вместилище его ночных кошмаров. И, наконец, по истечению семи веков, семи десятилетий и семи лет, он закончил свою работу. Вновь вызвал демона и передал ему изделий, а тот…

Отряд затаил дыхание. Даже Крыло Ворона заинтересованно слушал Чин’Аме.

— Ну, старик, не томи, — поторопил Том. — что сделал демон? Он отдал ему меч, способный убить бога, о котором они договорились?

Дракон же, выдержав натурально театральную паузу — в лучших традициях большой сцены, продолжил уже другой интонацией.

— Это не кувшин, — он явно пародировал Хельмера. И, разумеется, у него не получилось. Демон никогда не говорил таким грубым басом. — Это сфера, глупый ты человечишка! Наш договор не выполнен. Я забираю сферу, а ты оставайся здесь, глупец. Среди жалких смертных и вечной грязи! Ха! Как же я ненавижу ваше человеческое отродье!

— Что?! — хором крикнул отряд.

— Да, — кивнул старец. — вот с такими словами демон и исчез. А Горшечник вновь отправился на свои вечные поиски способа вернуть любимую.

Тишина, а затем взрыв криков:

— Что это за история такая!

— И в чем в ней смысл, старик?!