На этот раз — это точно конец - читать онлайн книгу. Автор: Джулия Поздно cтр.№ 17

— Да? Мне показалось, что ты пьяна от игристого вина, — пыталась я сквозь сон разговаривать с подругой.

— Когда вернемся в Москву, Илья сделает из меня классную угонщицу!

— Может быть, гонщицу?

— У него спорткар с пятилитровым мотором мощностью пятьсот лошадиных сил! Это же песня!

— Я смотрю, вы вечер провели не праздно, а в трудах… Три утра… Может, поспим?

— Светелкина, да! Я в душ и спать. Утром узнаешь все остальное.

Меня разбудил солнечный зайчик из настенного зеркала. Лариска сладко спала, обнимая подушку. Я посмотрела на часы и ахнула!

— Лариска, мы проспали!

— Еще пять минуточек… Что-о-о-о-о? Который час? Где мой телефон?

— Десять, уже десять часов!

Лариска вскочила с кровати и начала метаться по всему номеру в поисках телефона.

— Звони, звони мне быстрее, — орала она. — Все, он, наверное, не дождался и ушел!

— Кто не дождался, куда ушел?

— Шумахер! У нас сегодня день мести! Одевайся, еще не все потеряно… Вот, вот он, мой ненаглядный, золотой! — радостно завопила Лариска, размахивая найденным телефоном. — Разряжен и нем, кошмар!

В конце концов в нашем номере наступил долгожданный покой. Лариска созвонилась с Ильей: он, как верный рыцарь, прождал нас все утро и несолоно хлебавши отправился бороздить снежные трассы.

Нам не оставалось ничего иного, как отдыхать по моему плану, то есть любоваться наследием Италии.

Время приближалось к полудню, центральная пешеходная улица Кортины была немноголюдна. Мы посетили два музея: современного искусства и этнографический.

Лариска рассматривала картины и комментировала:

—  Смотри, у этого Сирони рюмка водки на столе, прямо как у Лепса в песне.

— За маленьким исключением… на полотне кувшин с чистой водой.

Картины Альберто Савинио произвели на нас неизгладимое впечатление.

— Какая футуристическая голова — Квазимодо отдыхает! Бесконечные страшные тетки-обнаженки… Посмотри, ты только посмотри, это же Курокентавр, ой, а это Верблюдокентавр. Ужас, насмотришься на ночь — и конец!

Я разделяла эмоции подруги, но вела себя более сдержанно.

В одном из ресторанчиков мы подкрепились кофе и тирамису.

— Это какое-то блаженство, а не тирамису, ела бы и ела! — нахваливала десерт Лариска.

— Согласна! Нам надо еще успеть в храм Филиппа и Джакомо!

— Светелкина, я устала и больше не могу, пожалей мои ноги, а заодно и Филиппа с Джакомо.

Возвращаясь в отель, я думала о плане мщения, придуманном Лариской.

— Я не хочу никакой мести, для нее нет повода, — пыталась я утихомирить бурную деятельность подруги. — Давай просто проведем вечер спокойно.

— Слушай, я еще в себя не пришла от музейных полотен, полчаса икала, насмотревшись на Курокентавра и Драконобезголовья, а ты опять предлагаешь окунуться в скукоту на весь вечер. Нет уж, дудки! Покой нам только снится! До ужина два часа, мы должны выглядеть на все сто!

— Моя бабуля говорит: «Лучшая месть — это просто жить».

— Так и я об этом, только с поправкой: жить красиво! Итак, резюме: только женщина может увидеть в злом драконе прекрасного принца, и превратить принца в Иванушку -дурака!

Лариска с гордостью произнесла последнюю фразу.

…Я смотрела на себя в зеркало. Мне все нравилось: аккуратно уложенные волосы, безупречный макияж, маленькое черное платье с ниткой жемчуга и лакированные лодочки.

— Чертовка! Ты сведешь его с ума!

— У меня нет такого желания, но я довольна собой… — сказала я и в этот момент увидела отражение Лариски. — Ты что натворила? —  заорала я.

— А что, собственно, тебя удивило? Это часть моего плана, ты должна смотреться более эффектно на моем золотом фоне.

Хочу сказать, что золота было сверх меры: золотая чалма с брошью по центру, золотой makeup, золотое платье в пол с разрезом от бедра и того же оттенка туфли на высоких каблуках, создавали образ сказочной феи, но не Лариски. Ослепленная блеском золота, я застыла на месте, а подруга продолжила:

—  Хочу предупредить, у тебя сегодня день рождения! Ничему не удивляйся! Ну с Богом!

Лариска, покачивая бедрами, туго обтянутыми платьем, выплыла в коридор с видом Клеопатры.  «Как она не догадалась водрузить на чалму кобру с изумрудными глазами», — подумала я и отправилась навстречу бумерангу…

Мы вошли в зал, украшенный восхитительными композициями из роз, где за праздничным столом уже сидели гости.

— Кто эти люди? — шипела я Лариске.

— Они все приглашены на твой день рождения!

— Нет, Бог дал тебе красоту, а про ум забыл!

Не успев сесть за стол, я увидела еще одну часть затеянного шоу…  В непонятно откуда взятом фраке, появился Шумахер в паре с жгучим красавцем, очень смахивающим на молодого Бандераса, с огромной корзиной белых роз. Они прямиком направились к нам.  В этот момент я поняла: в данной ситуации мне нужна железная выдержка Коко Шанель, тем более на мне было ее любимое маленькое черное платье.

Я принимала поздравления, когда в зал вошел ОН.

— По-здрав-ля-ем! — кто-то крикнул в зале, видимо, по заказу, и заиграла музыка.

Я чувствовала, что произвела впечатление на Ивана, но он быстро взял себя в руки и как ни в чем не бывало, приобняв свою «страхолюдку», направился к дальнему столику.

Шоу набирало обороты, и я смиренно в нем участвовала, зная, что прибью Лариску, когда вернемся в номер.

Жгучий красавец, именуемый Алессандро, оказался итальянцем и давним другом Шумахера. Он явно положил на меня глаз и не давал ни минуты покоя, что-то шептал мне на ухо, щекоча усами, и нежно перебирал мои тонкие пальцы.

— Смотри, как Иванушку перекосило от зависти! — сказала Лариска.

— Мне все равно. Когда закончится весь этот кошмар?

— Осталась небольшая танцевальная программа и торт от шеф-повара.

«Гости» были уже даже очень навеселе и требовали танцев, остальные же находившиеся в зале и не занятые в Ларискином шоу с интересом наблюдали за «сменой декораций».

Звон бокалов нарушила приятная мелодия, первыми пошли танцевать Шумахер и Лариска, за ними потянулись «гости».

Алессандро встал…

— Разрешите пригласить именинницу…— Иван, собственной персоной, с хитрющим и немного дерзким взглядом, опередил Алессандро и протянул мне руку.

Я виновато посмотрела на итальянца и оказалась в объятиях Ивана.

— Хороша же женушка! Ничего не скажешь!