Тень Серебряной горы - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Булыга cтр.№ 56

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Тень Серебряной горы | Автор книги - Сергей Булыга

Cтраница 56
читать онлайн книги бесплатно

Но недолго потоптался и пришёл обратно.

– Что там было? – спросил капитан.

– Ничего такого, ваше благородие, – ответил Петька. – А вот идти как-то не хочется. Как будто смертью воняет.

– Ладно, – подумав, сказал капитан. – Тогда пока что не лезьте туда, а обустраивайтесь здесь. Скоро приду, проверю.

Он вышел из той пещеры и пошёл дальше, наверх. Там он вскоре увидел казаков Ефимова, которые стояли возле ещё одной пещеры. Эта была всем хороша – и сухая, и светлая, и с укрытым входом. Вот только сама она была небольшая, так что, подумал капитан, казарму здесь не устроишь, а вот для поварни это будет в самый раз. И он разделил казаков на команды, и одним велел собирать дрова, вторым складывать чувал, а третьих повёл дальше наверх, туда, где прямо на снегу валялось мясо. Мяса было много, это радовало, но порублено оно было в великой спешке, шкуру не снимали, кровь спускали плохо, и капитан велел всё переделать. А сам пошёл выше, на мольбище.

Там никого не было и никаких следов не виделось. Капитан подошёл к самому краю, к обрыву, и начал осматриваться. Вокруг были сопки да сопки. Смеркалось, солнце цеплялось за горизонт. Вот уже и дни сейчас пойдут на убыль, подумал капитан, а у них ещё ничего толком не начиналось, им же ещё нужно дождаться Дмитрия Ивановича, а это почти три недели, потом плыть домой, а это ещё две – и так и июль пройдёт, начнётся август, осень, и хоть в Устье будет ещё чисто, но на Барановом Камне всё уже будет льдом забито, не пройти, Лаптев остановится, потом повернёт обратно, дойдёт до маяка… Да только какой это маяк?! Там же так и будет стоять недостроенный сруб, если его чукчи ещё не сожгли. Лаптев только покачает головой, повернёт на Колыму, придёт в крепость, Черепухин к нему выйдет, скажет, что так, мол, и так, наш командир в отлучке, но вы, ваше благородие, не сомневайтесь, он у нас старательный…

Капитан нахмурился, полез за трубкой, за кисетом…

И услышал шорох, обернулся и увидел ворона, сидящего на верхушке того вкопанного в снег бревна. Ворон, склонив голову, смотрел на капитана. Капитан махнул рукой. Ворон не испугался. Капитан негромко чертыхнулся, развернулся и пошёл обратно вниз, к своим.

Глава 26

И больше ничего интересного в тот день не случилось, а просто те, кто были свободны от караула, пришли на поварню и покормились тем печёным оленьим мясом, запивая его той водой, которую растопили из снега. Мяса и воды было навалом, каждый ел и пил сколько хотел, и это было весело. А потом они все взяли ружья, пошли вниз по тропке и сменили караульных, после чего те бывшие караульные поднялись на поварню и тоже ели того мяса столько, сколько в них влезало, и также и воды было несчётно. А чукчей нигде видно не было, не в кого тогда было стрелять, и так и в наших тогда тоже никто не стрелял. Да так можно будет, говорили наши, тут хоть до зимы сидеть! Вот так кончился тот день.

Также и ночь тогда прошла очень спокойно. Капитан три раза выходил проверить, всё ли в порядке, и нигде ничего подозрительного не замечал. Даже более того – казалось, что чукчи ушли. Очень хотелось в это верить! А ещё очень хотелось спуститься вниз, пройти к лодкам, проверить, целы ли они, и если вдруг целы…

Ну и так далее. Но капитан ничуть не сомневался, что это просто ловушка вроде той, в которую попали Илэлэк с Имрыном, а теперь посреди пустоши валялись их отрубленные головы. А капитан лежал у себя в так называемой штабной (или верхней) пещере, лежал с закрытыми глазами, притворялся спящим, а сам через полуприкрытые веки смотрел на адъюнкта. Тот спал на одном боку, не шевелился. Солдаты храпели, а он не храпел. И ещё: когда адъюнкт спал, он совсем не был похож на чукчу, а это был прежний адъюнкт, которого капитан терпеть не мог! Потому что тот приехал к ним только для того, думал капитан, чтобы ему досадить! Чтобы смутить его Степаниду, чтобы… Ну, вот и чёрт с ним, думал капитан, украли его тогда на маяке, так пусть бы крали насовсем, никто бы капитану это на вид не поставил, а Дмитрий Иванович может, даже ещё похвалил бы, потому что он тоже терпеть не может этих щелкунов столичных! А теперь Дмитрий Иванович придёт и скажет: Васька, дурень, да с кем ты связался, это же не человек, а полубаба, а ты из-за него сколько людей потревожил, под чужую пулю, ну, не под пулю, а под стрелу подставил, но всё равно под смерть! Вот что, думал капитан, Дмитрий Иванович ему при встрече скажет, и будет прав. Потому что сейчас получается как? Государыня что повелела? Пособить кораблям господина лейтенанта Лаптева, дабы он плыл дальше и наверняка доведался, есть ли пролив между Азией и Америкой, и могут ли наши корабли туда свободно плавать и вести коммерцию, покупать задёшево меха в Испанской Калифорнии и продавать их задорого в Китай, а это, как говорит Шалауров, такие сумасшедшие деньжищи, что даже представить себе страшно! А ты, думал про себя капитан, вместо всего этого, единственно чтобы Степанида не подумала, да чтобы Черепухин спьяну не обмолвился, да чтобы Хрипунов сдуру не брякнул, да…

Ну и так далее. Так что, подумал капитан, если Атч-ытагын завтра придёт и скажет, что давай меняться, то он, капитан Макаров, Нижнеколымский комендант и комиссар, кому присягу давал? Кого обещал оборонять? За кого жизнь отдавать? Вот то-то же! А то латынь, Германия, мамонты! И капитан плотно закрыл глаза, повернулся на другой бок, к стенке, представил себе атч-ытагыново оленье стадо и начал его пересчитывать. Пересчитывал, пересчитывал и заснул.

Утром капитан проснулся, сразу встал и, не глядя на адъюнкта, вышел из пещеры, подошёл к казарме, всех вызвал, провёл смену караула, пошёл на поварню, покормился…

Нет, не столько он тогда кормился, сколько поглядывал вниз, на то место, откуда вчера выходили переговорщики, а сегодня они всё не шли и не шли!

И так и не пришли до самой ночи. А ночь была короткая, дёрганая, солнце то скрывалось за какой-нибудь из сопок, а после выходило из-за неё и тут же опять пряталось, но уже за другую сопку. Так и тени на пустоши прыгали туда-сюда. Капитан то спускался к стрелкам и проверял, не спит ли кто из них, а то опять поднимался наверх и проверял адъюнкта. Адъюнкт спал. Чёрт его знает, думал капитан, спит, как докладывают караульные, целыми днями, и так же и ночью спит. А принесут ему поесть, поест. Синельников заговорит с ним по-чукочьи, он помолчит, а после скажет: он этого не помнит. Или: он это забыл. А станут у него что-нибудь спрашивать по-нашему, он смотрит как баран и уже совсем ничего не отвечает, а только клыками посверкивает. Тогда Шалауров опять начал спрашивать по-чукочьи, но адъюнкт вообще не стал с ним разговаривать и отвернулся. Шалауров очень разозлился и, не спросившись у капитана, заговорил с адъюнктом по-немецки, но адъюнкт и этого не понял.

– Околдовали его сволочи! – очень сердито сказал Шалауров. – Ну а теперь что? Теперь надо его как-то расколдовывать.

И сразу развернулся и ушёл. И вот капитан теперь лежал, поглядывал на адъюнкта и время от времени посапывал. Так прошла вторая ночь.

И на второй день Атч-ытагын снова не явился. А ещё в тот второй день, под вечер, между нашими в линии и чукчами из-за камней, была большая перестрелка. Сколько у них было убито, наши не знали, а у нас был убит один охочий, Емельянов. Его отнесли в казарму, а после ещё дальше по пещере нашли место поукромнее и там его заложили каменьями.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению