Драконов не кормить - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Лазаренко cтр.№ 87

Илидор склонил голову к плечу: ему казалось, что он недостаточно хорошо слышит Найло, что на самом деле некоторые слова не достигли его ушей, – как иначе объяснить, что понимая каждое слово по отдельности, дракон не мог взять в толк, о чём говорит Йеруш? Илидор понимал ту часть, которая про идеи и желания, он тоже был любопытен, ему всегда было интересно пощупать и попробовать что-нибудь новое, ему всегда казалось, что ждущая за горизонтом неизведанность намного интереснее, чем то, что он видит вокруг прямо сейчас… но сказать, что это угнетало Илидора? Что он ощущал, будто внутри у него бушует нечто злобное и чего-то грозно требует? Чтобы он не знал, зачем ему дышать?

И ещё Илидор не мог себе представить, зачем хотеть избавиться от какой-нибудь части себя. Илидору никогда бы не стало досаждать ничего внутри его собственной головы. Во всяком случае, не настолько, чтобы затеять войнушку с самим собой.

– Когда ты убьёшь это злое, что мешало тебе, что терзало тебя, – сбивчиво продолжал Йеруш, носясь зигзагами между машин, – ты поймёшь, что это был никакой не конец, так это всё не работает, в твоей голове всегда должен быть враг! Всегда! Если ты его победил, то ты идиот! Тебе придётся немедленно создать нового! Ты должен был бороться с врагом, а не победить его! Нахрена ты потратил на это кучу времени, спрашивается? Если тебе всё равно нужен враг в голове, так нахрена ты такой тупой и не оставил того врага, первого, знакомого, ведь ты с ним неплохо уживался, ты привык к нему, ты с любовью его ненавидел! Так что нет, Илидор: если тебя что-то жрёт, это не значит, что ему нужно мешать! Может быть, нужно ему помогать, вдруг он лучше знает, вдруг сожранным ты будешь толковей, чем целым?

Найло зашёлся захлёбывающимся смехом, до слёз, до невозможности разогнуться, трясся и судорожно подёргивал скрюченными руками. Илидор вжался в стену.

Какой кочерги тут происходит? Почему нельзя было просто оставить его среди машин? Он не так сильно провинился, чтобы заслужить ещё и пытку Йерушем Найло!

Когда эльф наконец заткнулся, отдышался и перестал быть откровенно багровым, дракон осторожно спросил:

– При чём тут Такарон?

– О-о, твою ёрпыль, ну нахрен ты такой тупой? – Йеруш хлопнул себя ладонями по бёдрам. – Я уже сказал, что Такарон мог чуток спятить, когда вы ушли! Больше ни при чём твой Такарон!

И Йеруш понёсся к двери, едва ли не криком бросив на прощание:

– Да плевать! Ты мне остохренел, Илидор!

Найло развернулся спиной к двери и несколько раз с силой ударил по ней пяткой. Стукнуло, бамкнуло, дверь открылась, Йеруш едва не отшвырнул её в стену, торопясь поскорее убраться из машинной, а потом дверь снова закрылась с бамканьем и грюком замка.

Илидор, наблюдавший за всем этим, разинув рот, с большим опозданием сообразил, что Найло хотел поговорить, точнее, рассказать вовсе не о Такароне. Это дракон хотел послушать о нём. Теперь Илидору оставалось только смотреть в захлопнувшуюся дверь, думать, какой же он на самом деле тупой, и с содроганием наблюдать, как вырастает над удержалкой огромная медлительная тень, которую от дракона больше не отгонит голос Йеруша Найло.

Лаборатории Донкернаса, первый день сезона восточного ветра

Несколько месяцев все вокруг уговаривали Балиту не умирать и как могли мешали ей убивать себя, истощая собственную магию. Однако драконица, раздавленная гибелью кладки, разочарованная в себе и в других, смертельно уставшая обо всём тревожиться и всего бояться, не слушала никаких увещеваний. Они просто ничего не стоили по сравнению с той глухой бездной, которой представлялись ей грядущие сотни или тысячи лет.

Балита не хотела прожить вечность, Балита хотела уйти в неё прямо сейчас, прямо сегодня, в первый день сезона восточного ветра.

И только когда она наконец смогла продраться через все препоны, истощить свою магию до капли, утратила вместе с нею драконью ипостась, израсходовала свою жизненную силу, не могла больше говорить и двигаться, когда ничего не осталось, кроме сырой камеры с соломенным тюфяком и сквозь зубы ругающихся эльфов – Балита испугалась.

Испугалась одиночества.

Эфирный дракон не должен умирать один.

Это закон, по-другому не бывает, и даже эльфы Донкернаса не сумели убедить Моран, что эфирный дракон может уйти в вечность без сопровождения своего рода. Это было невозможно, потому что невозможно, и эфирному семейству стало позволено приходить в лаборатории и камеры южного крыла, чтобы проводить своих драконов.

Балите стоило большого труда оставаться в сознании, она плохо слышала звуки, а свет расплывался перед её глазами, драконица совсем не была уверена, что эльфы позвали Моран и других, – случалось так, что эльфы «не успевали» оповестить эфирное семейство, что при смерти оказался один из слишком вредных или буйных драконов, или «не успевали» сделать это, когда в лабораториях проводились масштабные эксперименты, и посторонних драконов нельзя было просто провести по коридору.

Сейчас вроде бы у эльфов не было причин обрекать себя на многомесячные стенания Моран и вредничающих эфирных драконов, к ним должны были послать сподручника, но… Балите казалось, что она уже бесконечно долгое время лежит на соломенном тюфяке, борясь за каждый вдох и заставляя себя держать глаза открытыми.

Странное дело – она так стремилась умереть, а теперь оттягивает этот миг.

Она лежала и смотрела на дверь камеры, дверь расплывалась перед глазами, схлопывалась в щель, через которую не протиснуться дракону, подёргивалась рябью, словно под водой.

Когда в камеру начали заходить драконы, Балита их тоже в первый момент приняла за рябь. Но, проморгавшись, узнала и попыталась улыбнуться: вот Моран, вот Ятуа, Коголь, Эрдан… Они набились в камеру и смотрели на неё, не подходя ближе и не решаясь ничего сказать, а Балита хотела их поторопить, потому что очень трудно было дышать, но не могла ничего сказать и даже пошевелить рукой. Только моргнула несколько раз, чтобы взор прояснился и она смогла чётче увидеть родные лица.

Растолкав всех, к ней двинулся кто-то незнакомый – так Балите показалось сначала. Да, кто-то незнакомый, золотоволосый, очень уверенный и сердитый. Он шикнул на Куа, и тот отпрыгнул, он едва ли не отшвырнул Коголя, который схватил его сзади за плечо, цыкнул на Ятуа, которая принялась что-то вещать тоном Хшссторги, и когда Моран начала говорить насчёт «Балита, ну что за говно из жопы, я же тебя просила» – он обернулся к Моран, просто обернулся, но это движение было похоже на щелчок плети, и старейшая драконица умолкла.

Только когда он сел рядом с ней, когда погладил её по волосам тёплой и надёжной рукой, когда устроился так, чтобы её голова оказалась у него на коленях, Балита узнала Илидора.