«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона: Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота | Юлия Лейкин, Елена Смилянская | страница 11 | LoveRead.ec

В зарубежной историографии также сложились свои штампы при описании Архипелагской экспедиции российского флота, и там роль Элфинстона, напротив, часто преувеличивается. Многие позднейшие выводы зарубежной историографии, по сути, предвосхитил еще в 1776 г. Мари Даниель Бурре де Корберон, писавший: «Во время войны все морские победы приписывались графу Алексею Орлову, тогда как ими обязаны английскому капитану Элфинстону, состоявшему адмиралом на русской службе, человеку, обладающему неустрашимостью и большими дарованиями. Он сжег вместе с Алексеем Орловым турецкий флот в Чесменской гавани и собирался оттуда идти на Константинополь, но ему помешали»⁶¹. Опираясь на донесения из Петербурга и Константинополя британских дипломатических представителей Каткарта и Марри, на британскую прессу, на Authentic Narrative 1772 г. и мемуары Грейга, на свидетельства барона Франца Тотта и Клода Рюльера⁶², западные исследователи заключают, что без поддержки Британии, без английских и шотландских капитанов и прежде всего такого опытного моряка, как Элфинстон, экспедиция могла бы не состояться⁶³.

Турецкая историография, основывающаяся в основном на тех же иностранных источниках, упоминает вклад Элфинстона как свидетельство английской помощи и поддержки русским во время войны, без которой русские не смогли бы одержать победу и воспользоваться выгодами, полученными после сожжения флота при Чесме (отметим при этом, что Чесменская битва в турецкой историографии описана иначе, чем в российской)⁶⁴.

Думается, что публикуемое здесь «Повествование» Элфинстона и подтверждающие или опровергающие его информацию комментарии, основанные на изучении бумаг российских и британских архивов, добавляют аргументации сторонам этого спора.

В настоящее время помимо дискуссий о роли Элфинстона и других британских моряков в становлении российского флота были высказаны различные мнения о соотношении сил российского и османского флотов при Чесме, о сильных решениях и просчетах сторон. Становится ясно, что для объективной оценки казавшихся хорошо известными событий недостает свидетельств участников, находившихся на разных «точках обзора», не готовых безоговорочно повторять свидетельства российского главнокомандующего⁶⁵. Помимо этого ряд важный событий, последовавших за Чесменской победой российского флота, почти не нашел отражения в исследованиях либо требует дополнительных объяснений. Мнение Элфинстона по этим вопросам узнает читатель публикуемого здесь «Повествования», однако некоторые аспекты представляется важным отметить специально.

Более всего контр-адмирал Элфинстон, как свидетельствует его сочинение, гордился своими смелыми действиями в сражении против превосходящих сил противника у Наполи ди Романия. И хотя смелость Элфинстона, там проявленная, никогда не подвергалась сомнению, данная Орловым характеристика этого сражения как авантюры и поныне отзывается в работах историков⁶⁶. Предложенная Элфинстоном аргументация его действий при Наполи ди Романия позволяет вновь вернуться к вопросу о причинах «бешенства» контр-адмирала, считавшего, что он предотвратил выход соединенных сил османского флота против российского к крепостям Южного Пелопоннеса к Наварину, и если бы он получил вовремя поддержку Спиридова, то мог бы разбить турецкий флот еще у Наполи ди Романия или у острова Спеце. Смелое сражение 16–18 мая (ст. ст.) 1770 г. под тремя крепостями Наполи ди Романия имело серьезные последствия: известно, что, когда на подкрепление Элфинстону подошли корабли эскадры Спиридова, турецкий флот покинул Навплийский залив и стал спешно отступать к берегам Малой Азии, найдя свой конец в Чесменской гавани.