Сдержать обещания. В жизни и политике - читать онлайн книгу. Автор: Джо Байден cтр.№ 18

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Сдержать обещания. В жизни и политике | Автор книги - Джо Байден

Cтраница 18
читать онлайн книги бесплатно

Отец всегда говорил о нашем доме на Уилсон-Роуд в Мейфилде как о временном жилье. Дома в Вествуд Мэнор имели вид построенных на века. Сейчас, когда я иногда проезжаю мимо, все это выглядит как приятный, но ничем не примечательный квартал среднего класса. Однако в 1955 году Вествуд Мэнор воспринимался как место, особенным образом связанное с историей и традицией, место со своим прошлым, идеальное место для жизни. В холодные, сырые зимы я рисовал в своем воображении домашний очаг в одном из таких домов в тюдоровском стиле, так полюбившихся мне. Я словно видел свою семью сидящей перед большим камином в тепле и комфорте.

Когда мы с Нейлией вернулись в Уилмингтон летом 1968 года, я понимал, что мы не можем себе позволить Вествуд Мэнор, и до сдачи экзамена я не собирался рисковать с покупкой дома. Поэтому мы арендовали небольшой фермерский дом на Марш-Роуд и сразу же стали присматривать дома в Уилмингтоне. Дом, похожий на тот, о котором я страстно мечтал еще со школьных времен, казалось, был совсем рядом.


С самого первого дня в офисе Prickett, Ward, Burt & Sanders я понял, что это была фирма, которая могла себе позволить рискнуть и нанять парня из Сиракузского университета с паршивыми оценками. Prickett, Ward… представляла интересы крупных страховых, железнодорожных, строительных, а также нефтяных компаний. Средства их клиентов были неисчерпаемы. Они могли оплачивать работу многочисленных следователей в любом крупном деле. Я приступил к работе в боевом настроении. Мне хотелось, чтобы они не прогадали, поставив на меня, и думаю, что мистер Прикетт что-то во мне разглядел. Он попросил меня заняться рождественской вечеринкой, которую фирма ежегодно устраивала для партии «Молодые республиканцы» Делавэра. Кое-кто из коллег стал предлагать мне вступить в эту партию. Я не стал говорить им, что никогда не смог бы вступить в партию, возглавляемую Ричардом Никсоном, или что я стеснялся представлять основных клиентов фирмы — крупные корпорации. Я недолго проработал в этой компании.

Переломный момент настал однажды утром в федеральном суде на Родни Сквер, в деловом квартале Уилмингтона, когда мистер Прикетт пригласил меня посмотреть его выступление по гражданскому делу. Наша фирма представляла компанию, против которой подал иск один из ее рабочих. Истцом выступал сварщик, получивший серьезный ожог на работе. Но в своих показаниях накануне сварщик, по-видимому, признал, что решил не надевать защитный костюм — так ему было легче подобраться к неудобному месту сварки.

Выступление мистера Прикетта в то утро, когда я пошел с ним, было прямолинейным: сварщик проявил небрежность. И по закону его небрежность, являвшаяся встречной виной, означала, что судья мог вынести решение в пользу нашего клиента без непосредственного участия Prickett, Ward… в защите перед судом присяжных. Когда в то утро мистер Прикетт выступал за вердикт, выносимый судьей напрямую, без присяжных, он хорошо представил интересы нашего клиента, применив соответствующий закон. Но когда он говорил, обращаясь к суду, я не мог оторвать взгляд от семьи истца. Сварщик и его жена были примерно того же возраста, что и мы с Нейлией. И я запомнил, как его жена отвернулась от судьи и стала смотреть себе под ноги, пока выступал мистер Прикетт. Судья не поддержал позицию мистера Прикетта сразу же, но попросил его кратко изложить ее в записке и объявил перерыв.

В одиночестве я спустился по ступенькам здания федерального суда и пересек Родни Сквер с тяжелым сердцем. Я не считал, что мистер Прикетт совершил что-то аморальное или неэтичное. В принципе он просто делал свою работу. Но эта молодая семья все время стояла у меня перед глазами. Истец стал инвалидом, искалеченным навсегда, и могло выйти так, что он ничего не получит. Я не мог смотреть на это иначе только потому, что так требовал закон. Закон может ошибаться. Я чувствовал, что должен был представлять истца, что мое место — рядом с людьми, не защищенными системой. Дойдя до центра Родни Сквер, я принял решение уйти из Prickett, Ward… От этой мысли мне стало легче. Я был уверен, что Нейлия поддержит меня. Я не считал, что ухожу от чего-то, я ощущал, что направляюсь к цели.

В конце 1968 года деловой квартал Уилмингтона был странным местом. Почти полгода назад в городе ввели военное положение. Через несколько дней после убийства доктора Мартина Лютера Кинга в апреле бросание камней и бутылок переросло в стрельбу из укрытий, грабежи и поджоги, и тогда губернатор от демократов Чарльз Терри призвал Национальную гвардию. Каждый день я шел на работу в Prickett, Ward… мимо солдат — рослых белых парней в униформе и с винтовками. Вероятно, они нужны были, чтобы защищать меня.

Даже через семь месяцев после окончания беспорядков губернатор Терри не стал отзывать гвардию. Мэр Уилмингтона попросил его, но Терри отказался. В ту осень в новостях время от времени показывали репортажи о единственном городе в Америке, где еще оставались патрули Национальной гвардии, в основном в черных кварталах. В интервью телерепортерам почти все белые граждане говорили, что рады присутствию гвардии. Они боялись, что беспорядки вспыхнут в гетто, а потом продолжатся и за его пределами. Они боялись, что у полиции Уилмингтона не хватит сил справиться с ними. Словом, они просто боялись. Поэтому согласились с губернатором Терри, объявившим, что для обеспечения правопорядка нужна Национальная гвардия и что гражданам, возможно, придется отказаться от некоторых свобод для обеспечения общественного спокойствия.

Однако в черных кварталах Восточного Уилмингтона жители все же находились в страхе. Каждый вечер гвардейцы расхаживали по их улицам с заряженным оружием. Был объявлен комендантский час от заката до рассвета. Матери боялись, что их дети совершат одну фатальную ошибку и будут убиты. Местные жители называли ночные разведывательные рейды Национальной гвардии «крысиными патрулями». «Они патрулируют наши улицы, словно мы звери, — говорили чернокожие граждане. — Они лишают нас чувства собственного достоинства».

Ночные выпуски новостей представляли эти истории словно разговор двух рас, проживающих в Уилмингтоне, но я знал, что белые и черные не общались между собой. Большинство белых, из районов Мейфилд, Вествуд Мэнор или Арденкрофт, едва ли разговаривали с чернокожими в 1968 году. И я уверен, только незначительный процент из сорока тысяч чернокожих граждан Уилмингтона вообще имели какое-либо общение с белыми. Я знал это по личному опыту, работая спасателем в бассейне, который находился в одном из бедных кварталов города.

Я работал там в начале шестидесятых, когда внимание людей стали привлекать нарушения правил сегрегации в общественном транспорте, сидячие демонстрации и то, что «Бык» Коннор разгонял демонстрантов, используя брандспойты и натравливая собак. Как и всем американцам в те годы, драматичные уроки по сегрегации и гражданским правам мне давали газеты и телевидение. Но я бы сказал, что самые ценные знания о том, что разделяет людей и что их объединяет, я получил летом 1962 года. Мне было девятнадцать лет, я учился и в свободное время подрабатывал в бассейне.

Летом в Prices Run всегда было многолюдно. В те дни по соседству было не так уж много квартир с кондиционерами, поэтому бассейн был именно тем местом, где можно было охладиться, отдохнув от жары. Из дюжины спасателей, работавших в то лето в бассейне, я был единственным белым парнем. Среди сотен людей, ежедневно плававших в Prices Run, белых было мало — за одним примечательным исключением. Почти каждый день в определенное время появлялся старый морской волк по имени Билл Райт, обслуживавший оборудование бассейна. Я привлекал взгляды многих посетителей. Большинство людей, с которыми я там познакомился, действительно никогда не разговаривали с белыми.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию