Меня зовут Бёрди - читать онлайн книгу. Автор: Франко Маннара cтр.№ 26

Лес служит границей территории Фермы и делает ее невидимой для прохожих. Ее надо искать и даже заблудиться, чтобы найти. Дороги проложены так, что придется идти через лес, чтобы не быть замеченным, и все равно последние пятьдесят метров как на ладони. В том числе и поэтому он выбрал это место. Большая старая ферма, двухэтажное строение в форме буквы U, была полностью перестроена изнутри. В правом крыле спальни, в центральной части кухни, общие комнаты и кабинеты, а левое занимает лаборатория. Снаружи этот дом с гамаками и шезлонгами во дворе имеет мирный вид общины пенсионеров. Эш садится на пень, где он любит размышлять в тишине, попивая чай и глядя на лес. Он знает, что однажды угроза придет оттуда.

Женщина в длинном полотняном платье подходит к нему и что-то говорит на ухо. Он встает и следует за ней к спальному крылу.

Они идут по длинным каменным коридорам к одной из комнат в дальнем конце дома. В комнате с двухэтажными койками задернуты занавески, обстановка спартанская, и витает душный гнилостный запашок. Молодая женщина с этнической татуировкой лежит на нижней койке слева от входа. Она бледнее, чем ему помнилось. Он садится на край кровати, кладет свою длинную руку ей на лоб и молится. Она начинает рыдать.

– Эш, я люблю вас, мне так больно, я лю…

Он закрывает рот молодой женщины ладонью, и она тотчас умолкает.

– Я чувствую, Христос страдает в тебе, с тобой. Отдыхай, скоро ты вернешься в наш круг и к свету Божественного. Великая кара уже началась, и ты тоже трудишься во имя Всевышнего.

Он встает и переходит к другой койке. Молодая брюнетка спит в позе зародыша, она вся в марлевых повязках, пропитанных кровью, длинные рубцы алеют на лбу, на шее и над грудью. Каждая ее пора исходит ледяным потом, она дрожит в лихорадке. Он поднимает простыню, смотрит на скорчившееся от боли тело, проводит пальцем по бедру, и оно рефлекторно вздрагивает.

Подойдя к третьей койке, он понимает, что хорошенькая блондинка терпит муку, конца которой не предвидится. Она защищалась от дикого зверя. Левого уха нет, на его месте зияет дыра, из которой сочится густая беловатая сукровица. На шее и плечах живого места не осталось от укусов. Клыки пса добрались до щеки и носа, оставив цепочку круглых шрамов и синяков на всем лице. Собачье клеймо. Ее правая рука лежит под неестественным углом и распространяет запах гниения, гангрена разъедает ее плоть. Белая простыня, которой накрыто ее тело, усеяна красными пятнами, это картография боли.

– Мы не можем помочь здесь, ей становится все хуже.

– Надо попытаться, ты же знаешь.

– Мы могли бы оставить ее, не называя имени, в отделении скорой помощи в больнице. Так у бедняжки хотя бы будет шанс. Ее рука инфицирована, и воспаление уже пошло дальше. Я думаю, нужна ампутация, иначе ей остались считаные дни.

Эш не отвечает. Он гладит волосы молодой женщины, тихонько бормоча молитву.

– Иди принеси мне черный чемоданчик с моего стола в лаборатории.

– Эш…

– Иди, говорю!

Женщина встает и исчезает без малейшего шума. Он продолжает шептать на ухо лежащей девушке, и его низкий голос отдается эхом в распростертом теле.

К возвращению медсестры Эш успел перенести раненую в соседнюю пустую комнату. Открыв чемоданчик, он достает шприц и маленькую бутылочку, протыкает иглой пробку, наполняет шприц и выпускает оставшийся в нем воздух. Потом, запечатлев поцелуй на лбу девушки, вонзает иглу в яремную вену. Она лишь слегка вздрагивает от мощного вброса наркотика. Сердце сдает почти сразу.

Официальное сообщение агентства «Франс-Пресс» пришло в субботу утром, слишком поздно для бумажной прессы за уик-энд. Первыми передали информацию местные радиостанции, затем она появилась в интернете и на телевидении.

«…Партия голубых таблеток типа амфетаминов очень низкого качества циркулирует в столице. Зарегистрирован ряд смертных случаев. Любую информацию просьба немедленно сообщать на горячую линию по номеру…»

Сообщение особо не обсуждается ни в бистро, ни в офисах, это касается только наркошей. Лишь каких-то несколько десятков человек ощутят в этот день холодный пот, мурашки по спине, ком в желудке. Они помнят этот голубой кругляш, который проглотили, запив джином, пивом, водой или текилой, в туалете ночного клуба, на заднем сиденье машины, на дне рождения лучшего друга. Эта голубая таблеточка снесла им крышу не по-детски. Наименее смелые из них сказали себе, что ни за что на свете не решатся больше на такой улет, другие, истинные гурманы, безумцы, придурки, торчки, отморозки, готовы хоть сейчас вновь отправиться к Людям Икс. Немногие дилеры, услышавшие сообщение в субботу, немедленно спустят остатки голубых таблеток в унитаз. И все могут поклясться жизнью своей матери или детей, что никогда, никогда в жизни даже близко не видели этого дерьма. Сесть на несколько месяцев или даже на пару лет за торговлю наркотиками – это одно, а вот рискнуть десятью годами за решеткой по обвинению в убийстве, пусть даже непреднамеренном, им совсем не улыбается.

В восемь часов вечера в субботу сообщению еще далеко до первых полос.

Паоло приехал на репетицию заранее. Шала чинит карбюратор одной из своих «ямаха XS1 100», у него их шесть. Он воняет бензином, в зубах сигарета.

– Эй, красавчик, все путем?

– Бывало лучше.

– Как работенка?

– Нормуль, познаю достоинства общественного транспорта.

– Выпьешь?

– Спасибо, пока не буду.

– Алисия?

– Уехала?

– Еще приедет?

– Приедет, ну, я так думаю.

Они едва успели повидаться во вторую ночь, когда Алисия была у него. Она, конечно, почувствовала, что мыслями он далеко, и они друг к другу не притронулись. Ничего, займутся любовью позже, сказала она себе, когда небо прояснится. Собрала свои вещи и поцеловала его, спящего, пробежавшись пальцем по татуировке, занимающей всю его спину. Самурай во весь рост с саблей в руке среди облака розовых цветов. Сакура, цветок вишни, символ эфемерности для японцев, и таши, сабля воина. Связь человека с его хрупкостью, преходящестью, даже в самом воинственном его воплощении – самурае. Эта татуировка всегда ее завораживала, она много говорит ей о том, кто ее сделал.

Паоло помог Шале закрепить клапан карбюратора и завести мотоцикл. Мотор, почихав, взревел оглушительно: во дворе дома гулкое эхо. Слышен крик соседа. Шала выключает мотор и ставит машину на костыль.

– На сегодня хватит.

Подтягиваются один за другим Тони, Ким и Мики, можно начинать репетицию.

Шала за ударной установкой сразу понимает, что Паоло не намерен щадить ни своих товарищей, ни их уши. Он настроил усилитель куда громче обычного и начинает, никого не спросив, вступление к Candy House группы «Three Michelle Gun Elephant», эту репризу они играют иногда на память для разминки. Паоло орет по-японски заученные на слух слова. Шала перекатывает палочки по светлой коже барабана, словно поезд мчится на большой скорости, Ким, достойный наследник Уилко Джонсона, терзает электрогитару Telecaster, а Мики, вторя на бас-гитаре, просто доволен, он обожает эту песню. Они играют ее четыре раза подряд во все более отвязных версиях. Тони рядом с ними танцует, не останавливаясь, больше получаса.