Тайна Ночного дозора - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова cтр.№ 15

Алиса подскочила: ведь сегодня и вправду должен был приехать какой-то музейный таракан по поводу той новой статуэтки! Его тоже удалось раздобыть через Лику, у Сарычевой просто немыслимое количество знакомых!

— Проси, — милостиво разрешила Алиса.

В столовую колобочком вкатился кругленький седенький старичок с младенчески розовым лицом и длинными, лихо закрученными усами. Алиса поднялась и сделала несколько шагов ему навстречу, как-никак старик — какая-то большая величина в своем музейном мире…

— Здравствуйте, Иван… Фиолетович! — произнесла она тоном царственной особы, принимающей иностранного посла.

— Филаретович, душечка, Филаретович! — поправил ее старикан.

— Ах, извините, — светским тоном протянула Алиса. — Я всегда путаю эти иностранные имена!

— А это имя самое что ни на есть русское! пропыхтел старик, озираясь по сторонам.

— Да что вы? Никогда бы не подумала! Хотите кофе? Или, может быть, чаю?

— Да нет, душечка, работа есть работа, никогда не смешиваю разные жанры! Где у вас тот.., предмет, о котором вы хотели узнать мое мнение?

— Ну, пойдемте тогда в библиотеку! — Алиса проследовала к дверям и сделала въедливому старику приглашающий жест.

Библиотекой Алиса гордилась. Здесь у нее были собраны всевозможные редкости, в основном — с подачи той же Лики Сарычевой. Четыре огромных шкафа были снизу доверху заполнены книгами в красивых кожаных переплетах (куплены по случаю у какого-то профессора), по стенам красовались картины русских художников, на каминной полке стояли две бирюзовые китайские вазы. Здесь же Алиса пристроила ту самую статуэтку, из-за которой пришлось пригласить музейного старичка.

Дело в том, что статуэтку Алиса купила у одного знакомого, и когда Лика ее увидела, сразу начала кричать, что Алису обманули, подсунули фальшивку, новодел. Ну да — разобиделась, конечно, что Алиса проявила самостоятельность, что-то купила сама, не через Лику!

Но статуэтка Алисе очень нравилась, и тогда Лика предложила прислать этого старичка, который прекрасно разбирается во всех старых цацках. Если он скажет, что новодел — значит, и правда…

— Вот эта вещица! — протянула Алиса, указывая на небольшую терракотовую статуэтку — женская фигурка в свободных греческих одеждах…

Старичок осторожно взял статуэтку в руки, поправил очки, внимательно пригляделся.

— Что скажете? — осведомилась Алиса.

— А что вы хотите услышать? — отозвался старичок, поставив статуэтку на место. — Как вам это продали?

— Как Грецию, первый век до нашей эры…

— Ну, насчет того, что Греция — вас не обманули…

— Ой, правда? — обрадовалась Алиса. Она представила, как утрет нос этой задаваке Лике.

— А вот насчет возраста — тут вам немножко приврали.

— Что — не первый век? — разочарованно протянула Алиса.

— Не первый, — старичок развел руками. — Не могу вас вводить в заблуждение!

— А какой?

— Двадцать первый, душечка!

— Двадцать первый? — изумленно выдохнула Алиса. — Двадцать первый век до нашей эры?

— Почему же — до? Двадцать первый век христианского летосчисления, то есть наши с вами дни.., хотя, впрочем, я уже давно чувствую себя обломком прошлого.., в некотором смысле — антиквариатом!

— Вы уверены? — переспросила Алиса.

— Конечно, душечка! — старичок погладил ее по руке. — Конечно, уверен! В сувенирных лавках Пирея такие статуэтки продаются по десять евро…

— Ах он, мерзавец! — выдохнула Алиса. — Клялся, что контрабандой вывез ее из Греции, купил на раскопках…

— Из Греции уже сто лет ничего такого не вывозят! — проговорил Иван Филаретович. — Да вы не расстраивайтесь так! С кем не бывает! Зато ван Сванельт у вас очень хороший!

— Кто? — удивленно переспросила Алиса.

— Ван Сванельт, голландский художник середины девятнадцатого века, — старичок подошел к картине в массивной золоченой раме, внимательно посмотрел на нее. — И Саардикстра тоже очень приличный…

— Вы что-то путаете! — сухо проговорила хозяйка. — Это Творогов, русский художник-передвижник…

— Да нет, деточка! — Иван Филаретович улыбнулся детской лучезарной улыбкой. — Вот это —Густав ван Сванельт, а это — Саардикстра…

— Что вы такое говорите! — возмущенно выпалила Алиса. — Это Евлампий Творогов! Вот же, подпись его в углу! Эта картина называется «Амбар», а эта — «Пейзаж с рожном».., между прочим, по сто тысяч за каждую выложила!

— Деточка, — старичок надулся. — Насчет того, что я ошибаюсь — это вы зря, я как раз по голландской живописи специализируюсь! А как раз эти картины не так давно видел, они на аукционе проходили…

— А как же подпись?

— Да вам любой студент из Академии художеств за пять минут любую подпись изобразит!

Почувствовав перемену в настроении хозяйки, Иван Филаретович добавил:

— Да что вы так расстраиваетесь? Сванельт и Саардикстра — очень хорошие художники, куда лучше вашего Творогова!

— Да? — раздраженно выдавила Алиса. — Голландцы и всякие шведы по пять — шесть тысяч евро идут, а русские передвижники — по сто — сто пятьдесят! Я же вам говорю — за эти по сто тысяч выложила! Да вы ничего не путаете?

— Деточка, — Иван Филаретович скривился, как ребенок, которому вместо конфеты подсунули рыбий жир. — Ну сколько же можно! Я ведь вам сказал — эта вот картина-Густав ван Сванельт, называется «Старый амбар», выполнена между восемьсот восьмидесятым и восемьдесят пятым годом, а эта — Яан Саардикстра, «Пейзаж с мельницей»…

— Ага! — радостно воскликнула Алиса. — Вот видите! Какой же это пейзаж с мельницей? Где тут мельница, где?

— Вот тут была мельница, в правом углу! — старичок ткнул в холст дужкой очков. — Видите, она записана, причем не очень аккуратно.., видно, что человек торопился…

— Торопился! — как горное эхо, повторила Алиса. — Ну да, Лика говорила, что хозяин уезжает в Мексику, и покупать надо быстрее.., ах она, сволочь!

— Я же вам говорю, — не унимался Иван Филаретович. — Я эти картины хорошо знаю, я их оценивал для того аукциона…

— И во что вы их оценили?

— Сванельта в семь тысяч, Саардикстру — в пять с половиной.., но это начальная цена, ушли они немножко дороже…

— Ах она, мерзавка! — Алиса скрипнула зубами. — Так кинуть подругу! Ну я ей это припомню!

— Не волнуйтесь так, душечка! — старичок погладил Алису по руке. — Волнения плохо сказываются на цвете лица!

Едва проводив Ивана Филаретовича, Алиса позвонила Лике.