Брат Томас - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 16

— Твои бы слова да в ухо Господа. Это будет ужасно, если здесь кто-то пострадает из-за меня.

— Ваше присутствие здесь всех только радует, — заверил я его.

Углы на его лице сместились, сложившись в улыбку, которая могла напугать тех, кто его не знал.

— Ты хороший мальчик. Будь у меня сын, я бы только радовался, если бы он был немного похож на тебя.

— Поскольку я знаю, каково быть мной, я бы никому не пожелал быть на меня похожим, сэр.

— Хотя, будь я твоим отцом, — продолжил брат Костяшки, — ты был бы ниже ростом, шире в плечах и с более короткой шеей.

— Длинная шея мне все равно не нужна, — ответил я. — Галстуки я не ношу.

— Нет, сынок, шея нужна тебе для того, чтобы высовываться. Именно это ты и делаешь. Такая уж у тебя натура.

— В последнее время я раздумывал над тем, чтобы надеть рясу. Стать послушником.

Он вернулся к своему креслу, но сел на подлокотник. Заговорил не сразу.

— Может, когда-нибудь ты услышишь зов. Но не скоро. Ты человек мирской и таким должен оставаться.

Я покачал головой:

— Не думаю, что в мире мне лучше, чем здесь.

— Все дело в том, что ты нужен миру, сынок. Тебе там хватает дел.

— Этого-то я и боюсь. Того, что должен делать.

— Монастырь — не убежище. Если бандит хочет прийти сюда и стать монахом, он может прийти, потому что решил открыть себя чему-то большему, чем мир, а не потому, что задумал свернуться в маленький шарик, укрыться под панцирем, как черепаха.

— Есть кое-что такое, от чего человек просто должен укрыться, сэр.

— Ты про позапрошлое лето, стрельбу в торговом центре? За это тебе ни у кого не нужно просить прощения, сынок.

— Я знал, что-то грядет, они грядут. Фанатики. Мне следовало их остановить. Погибли девятнадцать человек.

— Все говорят, что погибли бы сотни, если б не ты.

— Я — не герой. Если бы люди знали о моем даре и знали, что я все равно не сумел остановить этих фанатиков, они бы не превозносили меня как героя.

— Ты и не Бог. Ты сделал все, что мог, никто не сделал бы больше.

Я поставил банку колы, взял пузырек с таблетками аспирина, вытряс еще две на ладонь, сменил тему:

— Вы собираетесь разбудить аббата и сказать ему о том, что я чуть не споткнулся о лежащего на земле монаха?

Он смотрел на меня, похоже решая, позволить ли мне сменить тему.

— Возможно, и скажу. Со временем. Но сначала пройдусь по кельям, посмотрю, может, кто прикладывает лед к шишке на голове.

— Монах, о которого я чуть не споткнулся.

— Именно. У нас два вопроса. Второй — почему кому-то понадобилось бить монаха дубинкой по голове? Но первый — почему в такой час монах оказался там, где его ударили дубинкой по голове?

— Как я понимаю, вы не хотите, чтобы у этого брата возникли неприятности.

— Если он согрешил, я не собираюсь помогать ему укрывать содеянное от исповедника. Его душе пользы от этого не будет. Но если речь идет о какой-то глупости, приору знать об этом необязательно.

Приор ведает в монастыре дисциплинарными вопросами.

Приором аббатства Святого Варфоломея был отец Рейнхарт, пожилой монах с тонкими губами и длинным, острым носом. Глаза, брови и волосы были у него цвета Пепельной среды. [7]

Шагая, отец Рейнхарт напоминал душу, плывущую над землей, так бесшумно он передвигался. Многие монахи называли его Серым призраком, пусть и любя.

Строгий, но справедливый, отец Рейнхарт никогда не карал слишком жестоко. Когда-то он был директором католической школы и предупреждал, что у него есть трость, которую он еще не пускал в ход. В трости он просверлил дырки, чтобы уменьшить сопротивление воздуха. «Хочу, чтобы вы это знали», — говорил он, подмигивая.

Брат Костяшки, уже направившись к двери, оглянулся. Посмотрел на меня.

— Если грядет что-то дурное, сколько у нас времени?

— После того как показываются первые бодэчи… иногда день, обычно — два.

— Ты уверен, что сотрясения мозга у тебя нет?

— Четыре таблетки аспирина меня вылечат, — заверил я его. Отправил вторую пару в рот, разжевал.

Костяшки передернуло.

— Ты что, крутой парень?

— Я прочитал, что так они всасываются в кровь быстрее, через ткани языка.

— Разве врач, когда делает прививку от гриппа, колет в язык? Попытайся поспать несколько часов.

— Попытаюсь.

— Найди меня после Lauds, перед мессой, я расскажу тебе, кого хряпнули по голове… и, возможно, почему, если сам он знает. Да пребудет с тобой Христос, сынок.

— И с вами.

Он вышел в коридор, закрыл за собой дверь.

Двери апартаментов для гостей, как и в монашеских кельях в другом крыле, без замков. Здесь все уважают право каждого на уединение.

Я перенес стул с высокой спинкой к двери. Поставил под ручку, чтобы никто не смог ко мне войти.

Может, аспирин из разжеванных таблеток и всасывается, но на вкус они — настоящее дерьмо.

Когда выпил колы, чтобы убрать этот мерзкий вкус, разжеванные таблетки прореагировали с напитком, и изо рта у меня полезла пена, словно у бешеной собаки.

Если уж говорить о трагических фигурах, к фарсу у меня куда больше таланта, чем у Гамлета, и уж не знаю, поскальзывался ли король Лир на банановой кожуре, но мои ноги находят ее при каждом шаге.

В удобных, но простеньких гостевых апартаментах имелась и душевая, но такая маленькая, что казалось, будто я стою в гробу.

Десять минут горячая вода падала на мое левое плечо, на которое пришелся удар дубинки таинственного нападавшего. Мышцы расслабились, но боль полностью не ушла.

Сильной она не была. И особо меня не волновала. Физическая боль, в отличие от других, рано или поздно уходит.

Когда я выключал воду, большой белый Бу смотрел на меня сквозь запотевшую стеклянную дверь.

Вытершись насухо и надев трусы, я опустился на колени на пол и почесал пса за ушами, отчего он довольно улыбнулся.

— Где ты прятался? — спросил я его. — Где ты был, когда какой-то злодей пытался заставить мои мозги вылезти из ушей? А?

Он не ответил. Продолжал улыбаться. Мне нравятся старые фильмы братьев Маркс, [8] и Бу во многих смыслах собачий Харпо Маркс.