Их любовник - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Успенская, Татьяна Богатырева cтр.№ 63

Бонни поцеловал Кея. В губы. Наверняка сказал перед этим что-то безумно трогательное, он умеет. И по счастливым глазам Кея заметно, что у него получилось.

Да, и Кей поцеловал Бонни в ответ, очень горячо и совершенно недвусмысленно. Перед ним-то давно не стоит вопрос «ой-ой, что скажут родители».

— Упс, — за моей спиной выдохнула Катька.

А я обернулась и ей подмигнула:

— Я ж говорила, не поссорятся.

И побежала к ним. Мне, может, тоже хочется!

— Наконец-то, я ужасно соскучилась! — вклинилась я в трогательную сцену «не прошло и десяти лет, как Бонни плюнул на дурацкую конспирацию, даешь любовь и дружбу народов».

— Раша! — Кей протянул ко мне руку, Бонни тоже, меня обняли и расцеловали сразу оба…

В общем, трогательная сцена любви народов состоялась. Не знаю, насколько это успокоило брожение умов на тему моего предстоящего развода, но наверняка дало повод для какого-то еще брожения. Мне было плевать. Кей приехал, Кей с нами, и все будет хорошо!

По крайней мере, сегодня.

Потому что завтра — двадцать девятое октября, Бонни ждут на Сицилии. И ему придется самому решить, летит он один или мы летим вместе. Семья мы, в конце концов, или нет.

Нью-Йорк, некоторое время назад

Клаудиа

Ее мир рухнул. В тот самый момент, когда она сказала Бенито об их ребенке, и он ушел. Ничего не объясняя, просто собрал свои вещи и уехал в гостиницу, а потом и вовсе из Нью — Йорка.

Клаудиа не понимала, что происходит. Одна, в чужом городе, в огромной пустой квартире, которая оплачена всего на месяц вперед, беременная… как? Не могла же она настолько ошибиться в Бенито! Наверняка Бенито опять сорвался, сдался пагубной привычке. Наверняка все дело в этих Говардах! Все такие с виду благовоспитанные, а внутри — гниль! Не могут нормальные люди вести себя так… делать в постели такое…

Взгляд Клау упал на широкую кровать. Ту, где они с Бенито занимались любовью. Он бы таким нежным и внимательным, ему было хорошо с ней, без всяких извращений. Он — нормальный! И если бы не Говарды, у них бы все получилось. Он почти справился!

Но появились они, и Бенито словно с ума сошел. Он так смотрел на эту Розу, что Клаудии впервые захотелось кого-то убить.

Ужасно. Отвратительно. Она — и такие мысли! До чего она докатилась? Как?

После звонка Бенито стало еще хуже. Он отказался с ней говорить, и она по голосу чувствовала — он с этой проклятой леди Говард, и ему совершенно нет дела ни до Клаудии, ни до их ребенка. Почему? Ведь он же хотел, он сам сказал, что хочет детей! И дон Джузеппе…

Клаудиа подошла к темному окну, взглянула на свое отражение. Растрепанная, глаза наверняка красные и опухшие, настоящая брошенная клуша, как в фильмах. Отвратительно.

На такую клушу ни Джузеппе, ни Бенито бы не посмотрели второй раз.

Пригладив волосы руками, Клаудиа дотронулась до своего отражения, словно до незнакомки. Она никогда не хотела быть такой — одинокой, брошенной растрепой. Ее жизнь всегда была аккуратной, логичной и правильной. Не зря же она в колледже изучала психологию, пусть и не как основную специальность. Она — прекрасный стилист, она разбирается не только в моде и красоте, но и в людях.

Ей казалось, что разбирается.

До недавнего времени.

В чем она ошиблась? Понять бы… Но сначала привести себя в порядок. Плакать два часа от того, что Бенито не захотел с ней говорить, глупо. Глупейшее занятие на свете!

Всхлипнув, она зло прикусила губу и отправилась в ванную, умываться холодной водой. И думать. Вспоминать, как ее угораздило влюбиться в Бонни Джеральда.

Все началось с Джузеппе. Сенатора Джузеппе Кастельеро и его предвыборной кампании. Она подала резюме, не слишком рассчитывая, что ее возьмут — она лишь два года как закончила учебу, еще не успела заработать себе имя, но все равно попыталась. И ей повезло, сенатор выбрал ее — как он сказал, чтобы лучше понимать молодое поколение, тех, для чьего будущего он сейчас работает.

И они начали разговаривать. Много. Интересно. Она узнала столько всего нового! Самым удивительным ее открытием стало то, что сенатор в самом деле помогал людям. Не законами, не комиссиями и выступлениями в сенате, а конкретным обычным итальянцам, попавшим в сложную ситуацию. Детям, потерявшим родителей. Студентам, которым не на что было учиться. Он и Клаудии помог, порекомендовал ее кое-кому из знакомых, уже после выборов, и у нее стала появляться совсем другая клиентура.

Но самое ценное было — разговоры. Доверие. Джузеппе расспрашивал ее о семье, рассказывал о своих детях. Поделился сокровенным, тревогой о племяннике, которого любит как родного сына. Бенито, невероятно талантливый, невероятно одинокий человек. Сложный. Раненый. Отказывающийся от помощи.

Джузеппе показывал ей фотографии, и она удивлялась, как же они похожи. Почти одно лицо! И мимика, и жесты, только у Бенито нос когда-то был сломан, и татуировки…

Сначала татуировки казались ей некрасивыми. Вот у Джузеппе татуировок не было, он и так уверен в собственной привлекательности. Правильно уверен. Джузеппе… если бы он был немного младше, и не был женат… одно время Клаудии казалось, что она готова в него влюбиться. Они даже однажды занялись любовью — в день, когда Джузеппе выиграл выборы. Он радовался, пил шампанское, принимал поздравления и говорил речи, а Клаудиа помогала ему выглядеть счастливым и бодрым. Хотя на самом деле ему было очень тяжело и одиноко. Он почти ничего не рассказывал о своей жене, но это было и не нужно. Всегда видно, любят мужчину или нет, заботится о нем родной человек или прислуга. Синьора же Кастельеро сопровождала мужа на все официальные мероприятия, блистала и сияла улыбками в камеры, но любовью там и не пахло.

Клаудиа все равно жалела, что поддалась общему адреналиновому помешательству и алкоголю. Спать с женатым мужчиной — путь в тупик. И хорошо, что Джузеппе тоже это понимал. Он так трогательно извинялся за несдержанность, целовал ей руки и просил остаться его другом, и опять рассказывал о Бенито. Не только рассказывал, но и с гордостью показал видео с его спектакля — то, где Бенито пел.

Клаудиа не слишком разбиралась в мюзикле, но как всякая итальянка, могла по достоинству оценить и голос, и талант. Наверное, именно тогда она и влюбилась. Когда он пел на экране, а Джузеппе рассказывал, как нелегко Бенито пришлось в юности. Как он сам добился всего, отказавшись от поддержки семьи. Гордый, как дьявол, говорил Джузеппе с отеческим теплом. Гордый, глупый, запутавшийся мальчик.

Историю с Сиреной, едва не сломавшей Бенито, он тоже рассказал. И о зависимости, оставшейся Бенито на память. И о том, как он обожал возиться с младшими братьями и сестрами, но до сих пор не может завести детей, потому что никому не доверяет. Да и кому? Американская богема — не та среда, где истинный сицилиец может встретить достойную девушку. Ту, которая поймет его, станет опорой и поддержкой, поможет вернуться к собственным корням. Что за мужчина без корней, без семьи? Он уже созрел, ему пора, достаточно будет лишь небольшого толчка, чтобы он осознал — он плоть от плоти Сицилии, он сможет быть счастливым, только приняв себя настоящего, а настоящий он — вовсе не то, что о нем говорит пресса. Даже не то, что он сам себе придумал.