— Как это случилось? — скрипучим голосом спросил Адамусь.
— У кухарок ключи были, они пошли ее кормить, а она не живая. Так эти дуры, вместо того, чтоб сразу всех поднять, обмыли ее и попа отпеть пригласили. Тьфу, дуры, и языки длинные. Теперь вся Яворонка знает, что пани из Дарницы в замке порешили, а это недобро, ох, как недобро, — раскудахтался Михась, качая большой головой. — Хозяин, надо баб подкупить, чтоб молчали, а то на тебя думать станут, — зашептал он Стефану на ухо.
— Ты, Михаська, ступай, — равнодушно произнес господарь, — разберусь я.
— Да ты уж разберешься, — хмыкнул Адамусь, — кого я в зятья выбрал, где были мои глаза? Зоська, пива тащи, голова раскалывается! — крикнул он в темноту распахнутой двери.
Михась, потоптавшись, ушел, старик и «самозванец» снова остались одни. Несколько минут поразмыслив, стоит ли доверяться или нет, Стефан взвесил все за и против, и решился. Он соскочил с трона и подсел на лавку к Адамусю.
— Помоги мне, почтенный тестюшка, страшно мертвую пани Блинкову по-тихому живой и здоровой переправить назад за Ладу, — тихим шепотом в самое ухо старику произнес Стефан. — В благодарность первенца Адамом назову.
Хранитель принялся рассматривать господаря, как в первую их встречу у стен Яворонки.
— Узнаю тень прощелыги Ковальского за твоей спиной, королевич, — усмехнулся Адамусь, явно веселея, — а я еще гляжу, откуда у проходимца жупан, за который пару деревень можно купить.
— Пани Марии про то не сказывай, — подмигнул Стефан.
— Само собой, — довольно потер ладони старый филин, для него жизнь явно налаживалась. — Эй, Зоська, и вина дорогого тащи! Опохмеляться с зятьком будем!
Маричка осторожно, бочком вплыла в тронную залу, виновато опуская глаза и краснея, но увидев абсолютную идиллию промеж дядьки и мужа, выдохнула и, нацепив легкую улыбочку, подошла к мужчинам.
— А вот и наша зорька ясная, пришла нам дорожку посветить, — неожиданно ласково обратился к племяннице филин, протягивая ей кубок. — Слыхала, твой муж обещался сына Адамом наречь?
— Справедливо, — легко согласилась Маричка.
Трапеза пошла своим чередом. Господарь с женой перемигивались через стол. Было так безмятежно и легко, и совсем не хотелось думать, что где-то рядом, может за соседней стеной, бродит хитрый и опасный враг.
Выйдя из трапезной, Стефан, оглянувшись — не видит ли кто, сгреб жену в охапку, осыпая поцелуями.
— Мне тут таких глупостей наболтали, — захихикала от щекотки тоненькими усиками Маричка, — такие глупости.
— Какие глупости? — прижал ее к стене Стефан.
— Будто ты искал меня вчера вечером, кричал — жену украли, — в синих глазах заплясала насмешка.
— Врут, — отмахнулся Стефан, — а знаешь, что я по твоей милости первую ночь в замке Яворонов провел в шкафу?
— В каком шкафу? — мурлыкнула Маричка.
— Сейчас покажу, там места и на двоих хватит, — подхватил ее на руки Стефан…
Солнышко припекало, день обещал быть жарким, довольный Стефан вышел на крыльцо, потянулся, окинул беглым взором двор. У замкового колодца прогуливался Генусь Невесский. «А вот, кстати, пора и узнать, куда наш проныра вчера пропадал», — порывистой походкой направился к нему Стефан.
— Как спалось? — бесцеремонно похлопал он Невесского по плечу.
— Да уж явно хуже, чем вам, господарь, — прищурил левый глаз Генусь.
— И куда почтенного тайных дел мастера вчера носило? — небрежно бросил Стефан, накрывая Генуся тяжелым взглядом исподлобья.
— За паном Баньковым следил, — спокойно ответил Невесский.
Генусь явно набивался в союзники, но Стефан не готов был его принять, червячок сомнения подтачивал решимость.
— Ну, и как там Баньков? — равнодушным тоном произнес господарь.
— На болотах гулял, — выдал Генусь, ожидая реакцию Стефана, но тот смолчал. — Вышел из замка через дверь на заднем дворе, я за ним. Он поле по краю обошел и в лес, а потом к болоту. Я, сколько мог, за ним шел, а потом топь началась, тропы я не знаю, пришлось назад поворачивать.
— И где он сейчас? — с недоверием скосился на Невесского Стефан.
— Пришел на восходе, спит.
— Ты его спрашивал о чем-нибудь?
— Зачем, все равно соврет, — пожал плечами Генусь.
Внешне Стефан оставался спокоен, но в голове отчаянно крутились предположения: «Если Невесский не врет, то Баньков связан с Вепрем, а может и сам Вепрь. С другой стороны, уж больно все на этом пареньке сходится, ну так удачно, словно кто-то умело его мне под нос подсовывает. Да кто же? Невесский и продвигает. А может Баньков и не ходил никуда, а Генусь врет, отводя от себя подозрения. Вепрь знает, что я говорил с Каролиной, а может уже и ведает, что я Каменецкий. Гарик на смотровой башне никого вчера, отходящего от стены, не видел, а этот бает, что они вдвоем с Баньковым незамеченными проскочили. Это как?»
— Отдыхай, пан Невесский, пойду и я прогуляюсь, — надвинул шапку на глаза Стефан.
— Не верите мне? — кинул ему в спину Генусь.
Но Стефан снова смолчал.
Гаврика найти оказалось несложно, он дрых после караула в казарме, растянувшись на соломенном тюфяке.
— Эй! — растолкал его Стефан.
— А?! Чего?! — торопливо скатился с кровати пушкарь. — Господарь? — кинулся он кланяться.
— Ты говорил, что вчера, отходящим от стен никого не видел. Так? — наклонился к нему Стефан.
— Никого, и мышь бы не проскочила, — согласно закивал кудрявой головой Гаврик.
— И никуда по нужде не отлучался?
— Никуда, у нас там все налажено, — смущенно улыбнулся парень, стряхивая с лица упавшие пряди.
— Ладно, спи.
Стефан снова задумчиво прошел через залитый солнцем двор, в одиночестве постоял у колодца, а потом стремительно побежал к главной смотровой башне. Взбежал по винтовой лестнице, вышел на караульную площадку, внимательно окинул округу: спешащих укрыться в тень горожан, храмовую колокольню, гонтовые и черепичные крыши, крепостную стену кремля, зеленеющие молодыми всходами поля, черный ельник, где-то там, за ним, и болота. Взгляд скользнул вниз, к подножию замка — северная сторона хорошо просматривается, западная — вообще, как на ладони, южная похуже, но если перегнуться, то видно и ее, а вот восточную часть крепостной стены загораживала башенка, в которой располагалась комната Марички. Выходит, если пытаться улизнуть с заднего двора, то караульный тебя и не заметит!
«Надо поставить людей и туда, а то проходной двор какой-то, а не укрепленный замок», — проворчал Стефан, подловить Невесского на вранье не получилось.
Глава XXII. Прииск
Поросшая травой давно нехоженая дорога вела на взгорок, нос ловил слабый запах моря. Его Стефан теперь не спутает ни с чем, скоро он снова увидит игривую зеленую воду с барашками пенных брызг. Как бы Стефан хотел показать море и Маричке, привести ее на берег, побродить, взявшись за руки, и чтобы волна как игривый котенок кидалась на ноги… Но Маричка сейчас далеко, а впереди не только шум волн, но и развалины угрюмого прииска.