Живущий в ночи - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 45

Эти странные слова заставили преподобного Тома отшатнуться. Он прижался спиной к стене и закрыл лицо руками. Плакал ли он? Возможно. Точно сказать не могу.

– Представь себе симпатичное лицо своей сестрички, – прошипел Пинн. – Теперь представь: выстрел, и ее кости крошатся, разъезжаются, а потом верхняя часть черепа разлетается в разные стороны кровавыми ошметками.

Он задрал пистолет вверх и выстрелил в потолок.

Оказалось, что ствол оружия был таким длинным из-за навинченного на него глушителя. Поэтому вместо оглушительного грохота в подземелье раздался лишь тихий хлопок, будто кто-то ударил ладонью по подушке.

В то же мгновение, громко клацнув, пуля ударила в прямоугольный металлический плафон, висевший на четырех цепях прямо над головой похоронщика. Флуоресцентная лампа, однако, не разбилась, а лишь заметалась на длинных цепях, к которым была подвешена.

Ледяное лезвие света летало по комнате, как яркое лезвие косы, выписывая широкие круги на полу подземелья.

Пинн не двигался, но его долговязая тень, напоминавшая, как и ее хозяин, пугало, присоединилась к дикому танцу, который в ритмичном качании лампы исполняли другие тени, летавшие по комнате, словно черные дрозды.

Звенья пляшущих и подпрыгивающих цепей терлись друг о друга и звякали. Так могли бы звенеть в маленькие колокольчики мальчики-служки с глазами ящериц и в пропитанных кровью хитонах, прислуживая на дьявольской мессе.

Пинн засунул пистолет в кобуру. Сатанинская музыка и пляшущие тени, похоже, привели его в возбуждение. Он вдруг издал нечеловеческий вопль – дикий вопль безумца, похожий на ноту из кошачьего концерта. Такие порой будят вас по ночам и заставляют гадать, глотка какого существа способна издавать подобные звуки. После того как с губ могильщика вместе с брызгами слюны сорвался этот чудовищный вопль, он вдруг нанес обоими кулаками два удара в живот отцу Тому.

Торопливо выйдя из-за играющего на лютне ангела, я попытался вытащить из кармана «глок», но он зацепился за подкладку и никак не хотел вылезать.

От боли священник сложился пополам, а Пинн сплел кисти рук и со страшной силой ударил отца Тома по шее чуть ниже затылка. Священник рухнул на пол, а мне наконец удалось извлечь из кармана оружие.

Не успокоившись на этом, Пинн ударил священника ногой по ребрам. Я включил луч лазерного прицела.

Между острыми лопатками могильщика возникла смертоносная красная точка, и я уже был готов крикнуть:

«Довольно!», но в этот момент долговязый подонок отступил от поверженного священника.

Я так и не открыл рта, а Пинн, обращаясь к распростертому на полу отцу Тому, проговорил:

– Если ты не помощник, то значит – помеха, и если не способен стать частью будущего, то – прочь с дороги!

Эта фраза прозвучала заключительным аккордом.

Я выключил лазерный прицел и снова спрятался за ангела с лютней. Это оказалось весьма своевременным, поскольку в тот же самый момент могильщик отвернулся от отца Тома. Меня он не заметил.

Под сатанинское дребезжание цепей Джесси Пинн пошел обратно тем же путем, каким явился сюда, и казалось, что звенящие, скрежещущие звуки исходят из него, а не сверху, будто внутри этого угловатого долговязого тела копошилась металлическая саранча. Тень Пинна совершила несколько прыжков впереди него, а затем, когда он прошел под качавшейся лампой, оказалась сзади, сливаясь с другими тенями, и под конец, переломившись пополам, исчезла за прямоугольным изгибом комнаты.

Я сунул «глок» обратно в карман.

По-прежнему скрываясь за бестолково стоявшими гипсовыми фигурами, я теперь наблюдал за отцом Томом. Он лежал у подножия лестницы, скрученный страшной болью, скорчившись наподобие зародыша в материнской утробе.

Я раздумывал, не подойти ли к священнику, чтобы посмотреть, насколько серьезны нанесенные ему повреждения, и заодно попытаться выяснить, что означала сцена, свидетелем которой я стал. Однако, поразмыслив, я решил не обнаруживать своего присутствия и остался там, где стоял.

По логике вещей, враг Джесси Пинна должен быть моим другом, но я не считал возможным в одночасье довериться святому отцу. Пусть могильщик и священник были противниками, но они оба являлись участниками некоей загадочной, сложной и к тому же преступной игры, о которой я не имел ни малейшего представления вплоть до сегодняшнего вечера, а значит, имели гораздо больше общего друг с другом, нежели со мной.

Поэтому я бы не удивился, если бы при виде меня отец Том стал бы вопить и звать на подмогу ушедшего Джесси Пинна и тот немедленно прибежал бы обратно – с развевающимися полами черного пальто и нечеловеческим воплем, летящим из раззявленного рта.

Кроме того, было очевидным, что Пинн и его сообщники держат в заложницах сестру священника. Наложив на нее лапу, они получили и рычаг, и точку опоры для того, чтобы вертеть преподобным, как им вздумается. Я же не имел возможности влиять на него.

Леденящая кровь мелодия звенящих цепей постепенно сходила на нет, а круги, которые выписывало на полу лезвие белого света, становились все уже.

Без причитаний, не издав даже слабого стона, священник поднялся на ноги, а затем заставил себя встать в полный рост. От боли он был не в состоянии держаться прямо. Согнувшись наподобие обезьяны, утратив любое сходство с актером-комиком и цепляясь правой рукой за поручень лестницы, пастор с видимым трудом стал подниматься по скрипучим ступеням, ведущим в церковь.

Добравшись до верха, он непременно выключит свет, и тогда здесь наступит такая кромешная темнота, в которой не сумеет сориентироваться сама святая Бернадетта – чудесная провидица из Лурда. Пора уходить.

Перед тем как двинуться в обратный путь, вновь пробираясь между высокими – с меня, а то и выше ростом – гипсовыми фигурами, я посмотрел в глаза ангелу с лютней, за которым прятался все это время, и увидел, что они – синего цвета, совсем как мои. Тогда я внимательно всмотрелся в его гипсовое, покрытое лаком лицо. Несмотря на сумрак, сомнений быть не могло: мы с ним были похожи как две капли воды.

Я был парализован этим сверхъестественным сходством. Как могло случиться, что в пыльном церковном подвале меня поджидал ангел с лицом Кристофера Сноу? Я не часто видел себя при свете, но в мозгу у меня накрепко отпечаталось мое отражение в зеркалах моей сумеречной комнаты, а здесь царил такой же полумрак. Это был я – вне всяких сомнений. Облагороженный, приукрашенный, но – я.

После того, что я увидел в гараже, и всех последующих событий каждая мелочь казалась мне наполненной каким-то тайным смыслом. Я уже не мог тешить себя надеждами на случайность совпадений. Куда бы ни упал мой взгляд, отовсюду вытекал медленный, вязкий поток чего-то жуткого и сверхъестественного.

Это, без сомнения, был прямой путь к помешательству: рассматривать все происходящее вокруг тебя в качестве составляющих элементов заговора, во главе которого стоит таинственная группа неких избранных, видящих и знающих все. Здравомыслящий человек понимает, что в большинстве своем люди не способны участвовать в широкомасштабном заговоре, поскольку неотъемлемыми качествами человеческого характера являются невнимательность к мелочам, склонность к безотчетной панике, а также неспособность держать рот на замке. Оперируя глобальными понятиями, можно сказать, что мы едва способны завязать собственные шнурки. Если в устройстве Вселенной действительно существует какой-то секрет, то он лежит за пределами нашего понимания. Мы не можем не только разгадать, в чем он заключается, но даже охватить его разумом.