Тайны Французской империи - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 75

К. Замолчи! О том, что я пережил, не узнает никто!.. На следующий день совещались по поводу моего будущего правительства. Присутствовали формальный глава СССР Калинин и нарком Ворошилов. Вел встречу сам Сталин…

Сталин, Ворошилов, Калинин, К.

СТАЛИН. Начинайте, товарищ Отто.

К. Сразу после начала военных действий мы передадим по радио следующее обращение народного правительства к народу Финляндии: «По соглашению руководства ряда левых партий и восставших финских солдат образовано новое народное правительство Финляндии. Народное правительство торжественно обещает осуществить вековечную мечту финского народа – воссоединить братские народы Карелии и Финляндии в независимом государстве Суоми. Народное правительство обращается к советскому правительству с предложением заключить договор о взаимопомощи и военной помощи между народным правительством Финлянлии и СССР».

СТАЛИН. Что думает Председатель Верховного Совета товарищ Калинин? Наш Верховный Совет одобрит такой договор?

КАЛИНИН. Безусловно.

СТАЛИН. По просьбе демократического правительства Финляндии мы будем обязаны прийти на помощь финскому народу?

КАЛИНИН. Безусловно.

СТАЛИН. Тем более к тому времени правительство капиталистов бежит из Хельсинки.

Так, товарищ Калинин?

КАЛИНИН. Безусловно.

К. Мы разместим пока наше правительство на границе, в городке Терийоки.

СТАЛИН. Думаю, на самое короткое время… Сколько вам понадобится на всю операцию, товарищ Ворошилов?

ВОРОШИЛОВ. Это будет молниеносная операция, боевые действия будем вести с учетом продолжительности всей военной операции в двенадцать суток.

СТАЛИН. Мы щедрые. Дадим вам, товарищи военные, четырнадцать суток. Через пятнадцать суток народное правительство должно сидеть в Хельсинки.

К. Мессия Виссарионович был добр ко мне в эти дни. И я решился заговорить с ним о тебе.

ОНА (смеется). Но.

К. Но Калинин заговорил первым на ту же тему. И все испортил! У него, официального главы государства, тоже сидела жена.

КАЛИНИН. Иосиф Виссарионович, прошу, отпустите жену!

СТАЛИН. Очень расстроен?

КАЛИНИН. Очень.

СТАЛИН. Странно. Разве ты ее любишь? Мне, например, доложили, что преспокойно е…шь балерину и не одну.

КАЛИНИН. Да, это так. Очень прошу, Иосиф Виссарионович, выпустите жену. У нее со здоровьем плохо, помрет, а у нас дети.

СТАЛИН. Понимаешь, дорогой, есть на нее нехороший материал. Например, она называла по телефону товарища Сталина «тираном, душащим свободу и Революцию». Может, и ты меня считаешь тираном, дорогой? Если так – только скажи, и мы ее освободим.

КАЛИНИН. Конечно, нет, Иосиф Виссарионович!

СТАЛИН. А кем ты меня считаешь, дорогой?

КАЛИНИН. Нашим вождем, великим продолжателем дела Ленина.

СТАЛИН. Да, именно так ты меня часто называешь. Видишь, ты с ней не согласен, зачем тебе с ней жить?

КАЛИНИН. Но как жить без нее? Я старый.

СТАЛИН. Я вот тоже немолодой, а живу без жены… Короче, жить тебе придется, как раньше – е…ть балерин. И как ты это делаешь – загадка. У них жопы нет, одни кости. Знаешь, на Востоке говорят: красивую женщину могут нести только два верблюда.

КАЛИНИН. Иосиф Виссарионович, она моя первая любовь!

СТАЛИН. Это не страшно, известно ведь: «Первая любовь не всегда бывает последней. Вот последняя часто бывает первой». И бери пример с товарища Отто. У него и жена, и родственник, и сын сидят, а он не хнычет, понимает. Пусть посидят, умнее выйдут. Мы же следим, чтоб их там не убили, чтоб на тяжелые работы не ставили. Езжай домой, товарищ Калинин, не мешай работать.

Сталин и К.

СТАЛИН. Что ж ты за сына не просишь?

К. Мне в НКВД объяснили, что есть серьезные причины для ареста.

СТАЛИН. Ладно, его выпустим из уважения к отцу. Но сразу выпустить жену и сына – прости, не в моей власти. НКВД – такая организация. Итак, понесем знамя коммунизма в твой родной Хельсинки!..

ОНА. Я потом много читала об этой войне. Что ты чувствовал?

К. Лучше тебе не знать.

ОНА. В лагере я благодарила Бога за то, что не была с тобой в твое сволочное время!

К. После тяжелых потерь Сталин предпочел забыть о нашем правительстве. Он теперь думал о том, как бы закончить войну. Но я знал: численность сыграет свою роль. И перелом наступит. И правда, мы начали наступать.

ОНА. Мы!

К. И Маннергейм поторопился начать мирные переговоры. Я попросил о встрече. Но Хозяин не принял меня. Я понял: он решил закончить войну. Так и было. В конце концов обе стороны согласились вспомнить границу времен Петра Первого. И СССР получила большую часть финской Карелии… Хозяин сделал меня руководителем новой Карело-Финской республики. Мы получили богатые финские земли.

ОНА. Мы!

К. (кричит). Я не хочу больше об этом говорить!

ОНА. Не хочешь, милый. А если придется? И не со мной. Боишься?

К. Ты глупая курица! Знаешь, что велел написать на своей могиле великий философ? Ничего. Вот и все наши будущие разговоры.

Сталин и К.

СТАЛИН. Ну что, умный финн, пока не вышло. Не унывай. Чем является твоя республика? Бронепоездом пролетариата, стоящим на запасном пути. Придет время, и твоя республика потребует воссоединения с остальной Финляндией. Чувствую, хочешь спросить о жене?..

К. Бывшей, Иосиф Виссарионович. Я снова женился.

СТАЛИН. Это хорошо. Но печально. У нас был клуб – Калинин без жены, Джугашвили без жены, ты был без жены, Поскребышев, мой секретарь, без жены. Но твоя шпионка-финка пусть отбудет срок. После чего освободим. Надеюсь, ты, деятель самого высокого ранга, не возражаешь против соблюдения закона?..

ОНА. И ты промолчал. А потом Гитлер напал на СССР, и шпионка-финка провела всю войну в уютном местечке – в лагере. Как выжила – до сих пор не знаю.

К. Сукин сын Маннергейм, конечно же. Все, как я предполагал. Слишком велик соблазн – вернуть отнятые территории! Он вступил в войну на стороне Гитлера. И вернул Карелию. Мне пришлось бежать из Петрозаводска. Но после того, как немцы сдались под Сталинградом. Опять, все опять, как предполагал я! Маннергейм тотчас собирает секретную сессию парламента. Доклад о резко изменившейся ситуации на фронтах. И уже… (Тихо смеется.) Ты не представляешь, какое это ощущение – угадать в политике.

Сталин и К.

СТАЛИН. Слыхал, что затеял твой дружок в Хельсинки, империалист Маннергейм?

К. Он мне не дружок.