Шальная любовь - читать онлайн книгу. Автор: Александра Дельмаре cтр.№ 48

Надежда молчала. Неожиданно! Это бы решило денежную проблему, измучившую её ощущением собственного бессилия, досады, невозможностью найти выход. Но так неловко перед парнем… Быть просительницей – так неприятно. Но она вспомнила лицо Яна, просиявшее радостью, когда он узнал, что ему могут помочь. Эх, гордыня – большое зло.

– Спасибо, Андрей! Ты очень выручишь меня, очень… – сказала просто.

Благодарная, девушка протянула к нему руку, коснулась этих беспокойных пальцев – только большие люди способны на большую доброту. И помимо воли заблестели её глаза. Почему так трогает чужая доброта, что хочется плакать и обнимать весь мир? Она отвернулась, чтобы скрыть чувства. Так учила бабушка – никому не показывай своих чувств, и сердца не открывай, только самым-самым близким людям.

Справившись с волнением, снова взглянула на Андрея, надо поблагодарить парня, как следует, быть неблагодарной – последнее дело. Взглянула – и дыханье перехватило, о, боже, какие глазищи, просто звёздный омут. Полжизни за такие глаза отдать можно. А она и не замечала этот бесконечно нежный взгляд, не ценила того, кто рядом. Смутившись, чувствуя себя виноватой, быстро отвела глаза, как будто он мог прочитать её мысли.

– Я сейчас! – вскочила, быстрым шагом подошла к раздаточной стойке, набрала целую тарелку пирожных – безе, песочных, любимых заварных. И чайник чая с мятой и лимоном прихватила.

– Давай хоть чаю вместе спокойно попьем, – ставя пирожные на стол, сказала смущенно.

Надежде хотелось немедленно сделать что-то хорошее и доброе для этого парня, а ничего другого в голову не пришло. Бедная у неё фантазия, такая вот уродилась…

– С удовольствием, – сказать честно, Андрей рассчитывал на скромный поцелуй, а тут пирожные; он чуть не проговорился, что не ест сладкого, в «Спартаке» отучили навсегда. Но, увидев её порозовевшие от милого смущения щёки, понял, что такого говорить нельзя, никак нельзя. Будет давиться, но одно пирожное съест обязательно.

– Я так тебе благодарна, Андрей…

– Да ерунда…

Стыл чай в маленьких белых чашках, а они сидели друг напротив друга, перекидываясь словами, простыми, малозначащими, но всё равно важными. Иногда девушка сталкивалась с ним взглядом, быстро опускала глаза, чтобы снова тут же поднять их. Она как будто впервые увидела Андрея, его тёмные выразительные глаза, мягкие, словно очерченные карандашом губы, высокие скулы. Никто не сделал для неё больше, чем этот человек, никто. И, кажется, он влюблён в неё нешуточно, даже она, самая ненаблюдательная девушка на свете, заметила это. Что ей делать теперь? Просить сердце, чтобы оно проснулось, чтоб забилось быстрей ему навстречу?

Надежда взглянула в окно. Там быстро или неспешно шли по своим делам люди, неслись машины, обгоняя друг друга. Никому не было до неё никакого дела, никто не поможет ей разобраться с этой душевной маетой. Всё, хватит! Она чуть не стукнула кулаком по столу. Сегодня она будет просто радоваться тому, что так славно решился вопрос с деньгами, радоваться жизни, по которой идёт, судьбе, которая, наигравшись, наконец повернулась к ней лицом. А всё остальное пусть подождёт!

Голова Яна склонилась над желтым кругом света, чётко обозначившим на столе его рабочую зону. Комнату освещали только старая настольная лампа да всполохи неоновой вывески магазина напротив дома, причудливо отражавшиеся на стене цветными бликами. Синий, розовый – это мелькание света в глазах уже стало привычным. Третью ночь подряд он до самого рассвета ваял свои сувениры, у него крупный заказ, надо успеть сдать работу до отъезда и получить деньги.

Через три дня он уже будет в клинике. Ян поднял голову, задумался. Каким он вернётся оттуда? Гарантий никто не даёт, но он верит в своё везенье. Не навеки же ангел-хранитель отвернулся от него? Должен же когда-то быть праздник и на его улице! Хватит этой неподвижной жизни, которую и жизнью не назовешь.

Всё… Глаза слипались, молодой человек уронил голову на руки и мгновенно заснул.

Яну снилось, что он бежал по полю, распахнув руки, распахнув сердце, навстречу девушке в белом платье. Он любил её, эту юную красавицу, и желал её. Лица девушки не было видно, но молодой человек знал, это она, его невеста, его любимая. А кругом цветы, синие и розовые, розовые и синие, яркие цветы, куда ни глянь, они всюду на большом цветущем лугу.

Звонок в дверь разбудил Яна. Он ещё досматривал сон, не желая с ним расставаться; там, в этом чудесном сне юная красавица падала в сине-розовые цветы и протягивала к нему обнажённые руки, звала в свои объятия. Там, в этом сне была надежда на скорое возвращение здоровья, что было для него синонимом счастья. Но звонок повторился, пришлось всё же разлепить глаза. Вздохнув, он порулил к двери.

Вошла Надежда, увешенная пакетами, наполнив прихожую ароматами холодного декабрьского дня. Сияющая улыбкой, она тут же выложила брату все новости про найденную, наконец-то, нужную сумму денег. Всё позади! Скоро они летят в эту обетованную израильскую землю, где лучшая в мире медицина – за здоровьем, за счастьем, за новой жизнью.

Улыбаясь, девушка достала из пакета новую куртку, спортивный костюм, сапоги, её брат должен выглядеть не хуже других.

– Нравится? Вместе с Настей выбирали – она протянула ему сапоги. – В них и сделаешь свои первые шаги.

Ян отвернулся, поморщился:

– Надь, непонятно всё ещё с шагами-то… Да и благотворительность эта, – она махнул рукой в сторону пакетов, – ни к чему.

– Благотворительность, – рассердилась девушка, – это когда чужие дают. А когда свои – самая что ни на есть норма.

– Ладно, – Ян примирительно тронул её за руку, – спасибо! И Настасье передай.

Честно говоря, его одежда оставляла желать лучшего, он не был в магазинах сто лет, и захотел бы, но никак не смог бы с коляской туда попасть, только лишь постоял у порога. Быть инвалидом – не самое простое дело.

Надежда уже собиралась уходить, когда Ян вдруг схватил её за руку.

– Знаешь… я тут подумал, мальчишка этот, Данилка, подумает, что забыл я его. Не показываюсь, – он взглянул ей в лицо, понимает ли его сестра, дело ведь серьёзное. – Разуверится пацан в людях…

– Да. А парню и так досталось. – Надежда пыталась сообразить, как избавить Яна от этого беспокойства; что-то всегда можно придумать.

– Может, Настасья не откажется к нему съездить?

Ян называл её подругу исключительно Настасьей, говорил, что так вкуснее, и имя звучит, как сладкая конфетка во рту.

– Голова! – произнесла уважительно.– Конечно, она съездит, ты же знаешь Настю.

Он знал. Да что там знал, он уже давно держал её в своём сердце…

Надежда обрадовалась так быстро нашедшемуся выходу из положения.

– Всё, убегаю, ещё куча дел перед отъездом, – натягивая перчатки, она склонилась над его головой, чмокнула в макушку.