Шальная любовь - читать онлайн книгу. Автор: Александра Дельмаре cтр.№ 19

Он назвал такую известную фамилию, что Евгений ахнул. Этот великий человек, сильный мира сего, хочет иметь с ним дело!? Если это не чудо, то он, Женька, ничего не понимает в жизни.

– Представь, мне, говорит, нужен такой молодой и горячий, как ваш Аксёнов, – он громко захохотал. – Вот так! А твой визит на телевидение получился более чем удачным.

Подошла Аня с таблетками, укоризненно покачала головой. Женя быстренько закруглился с разговором, пообещав заглянуть в редакцию через день. Отложил телефон, притянул к себе за руку свою милую сиделку.

– Угадай, чего хочу я сейчас больше всего на свете, – зашептал ей в ухо жарко, целуя сердитое Анино лицо. – Хочу ласкать тебя. Целовать здесь, здесь и здесь…

– Больному нужен покой, – Аня ещё сердилась, но уже через силу, сопротивляться его ласкам получалось плохо, совсем плохо…

Евгений нежно поглаживал её грудь, одновременно расстёгивая мелкие пуговки шёлковой блузки. Последняя из них поддалась его пальцам и…

Открывшаяся его взору картина заставила парня глубоко вздохнуть. Никогда, никогда он не видел ничего прекраснее, чем женская грудь, пленительная, упругая. Нежные округлости в белой пенке кружев и просвечивающие через тонкую ткань напрягшиеся соски манили, не устоять! Одно движение – и уже нет никаких преград, только Анина роскошная грудь, как распечатанный драгоценный подарок, перед его глазами, грудь, которую можно гладить и целовать, гладить и целовать, пока не потемнеет в глазах… А ещё любоваться полузакрытыми, такими родными глазами, в которых сейчас нега, желание и кажется, немного нежности, так, самую малость.  О, боги, если надо, накажите недостойного или четвертуйте, делайте с ним, что хотите, только не отнимайте у него волшебного тела любимой подруги.

«Вот зачем мы живём, – думал Женька, когда отлюбив, уже успокаивалось его ненасытное, неистовое тело, – живём, чтобы любить. Так ясно, так просто и правильно».

Его сумбурные мысли прервал телефонный звонок. Следователь! Он уже беседовал с Евгением в больнице, выяснял обстоятельства нападения. Как оказалось, этих нужных следователю обстоятельств оказалось ничтожно мало. Поинтересовался, не вспомнил ли пострадавший какие-то мелочи, детали, которые могут быть полезны следствию. А он не вспомнил, увы. Жаль, резюмировал следователь, зацепок, чтоб обвинить того, кого все подозревают, нет никаких. Всё идёт к тому, что дело будет закрыто.

А, и ладно! Женька забудет эту историю, как страшный сон. Сегодня Аня останется с ним, это гораздо важнее. Анна! Имя звучит, как выстрел, как торжествующий залп. Анна! Непостижимая, как океан, полный нераскрытых тайн. Он готов изучать свою любимую всю жизнь. И совершенно точно, Евгений не сможет без неё. Никак, совсем никак. И прямо сейчас, а чего тянуть, скажет ей об этом.

Аня вошла в комнату с чашкой чая.

– Пей, больной, – протянула ему голубую чашку, присела рядом, прижалась к его плечу.

– Не больной, – Евгений поднял палец вверх, – выздоравливающий! Чувствуешь разницу?

Сейчас он скажет ей, сейчас…

– Жень, я хочу сказать тебе важную вещь. Очень важную, – волнуясь, Анна сжала руки, переплела пальцы.

– Я тоже. Тоже хочу сказать. Тоже важную… – Женька привстал с подушки, спустил ноги на пол, пригладил волосы.

– Давай сначала ты, – Аня вопросительно взглянула ему в глаза.

Женька встал, кашлянул, завел руки за спину. Потом вытянул их по швам. Снова кашлянул.

– Жень, ты меня пугаешь, – Аня с беспокойством взглянула на молодого человека.

Обратного хода нет! Глубоко вздохнув, как будто в омут головой, Евгений произнёс:

– Дорогая Аня! Аня, дорогая… Могу я считать тебя своей невестой? Ну, и женой в недалёком будущем?

Она ждала этих слов, поэтому не удивилась совсем. Так, самую малую малость. Засмеялась радостно, кивнула головой, да, да, да.

– Конечно, Жень, ведь у нас будет малыш…

– Какой малыш? – Женьке показалось, что он ослышался.

Или это дурила его раненая голова?

– Какой? Красивый, умный, смышлёный. Наш с тобой… Крохотная новая жизнь уже во мне… Частица тебя и меня…

Женя сел, ноги не держали, ведь мир вокруг немножечко рухнул и уже никогда не будет прежним. Он отец? Да у него никогда не получится! Ребёнок – такая ответственность, сегодняшний Женька не сумеет, нет! Он, что, боится?

– Женя, скажи что-нибудь, – Анна взглянула ему в глаза.

– Огорошила, в себя не приду… Сейчас, подожди…

Ещё один родной человечек… Если вдуматься – это фантастика, чудо, подаренное судьбой. Глупец, почему же он растерялся? Испугался, как малое дитя? А трудности, что ж, он с достоинством их перенесёт, не впервой.

Расстроенная, Анна опустила голову. Вот и слёзы уже близко, подбираются к глазам. Женька присел рядом, прошептал: «Вот я болван. Аня, прости мне минуты колебания. Так неожиданно было узнать… Но я рад, Ань, я счастлив, клянусь». И она, чудачка, заплакала, слёзы радости и облегчения лились и лились по бледным щекам. А Женька целовал эти горькие слезинки, чувствуя себя самым счастливым человеком на земле…

* * *

Надежда, сжимая в своей руке маленькую бабушкину ладонь, сидела у её постели в крохотной больничной палате. Вздувшиеся венки на руках, сухая, как старинный пергамент кожа… Повинуясь внутреннему порыву, девушка поцеловала эту ослабевшую руку. Бабушкина рука – её вечная страховка и ежедневная молчаливая поддержка, она вела её в детский сад и школу, дарила сладости, гладила по голове перед сном. И уходили маленькие девчоночьи беды, мир становился светлей, а в душе поселялся покой.

«Плохи дела, – сказал, устало глядя Надежде в глаза, старый доктор в роговых очках, – обширный инфаркт. И не первый, как оказалось». Сидя в маленьком кабинете, насквозь пропахшем лекарствами, взволнованная, измученная бессонной ночью, Надя просила врача спасти её родного человека. Тот кивал, бормоча под нос «делаем, что можем, но возраст, сами понимаете…»

Надежда не понимала. Больница всегда ассоциировалась у неё с понятием несправедливости мира. Это неправильно, это ужасно, когда болеют и умирают люди, а умудрённые опытом парацельсы в белых халатах ничего не могут сделать.

– Надюшка, – бабушка говорила тяжело, всегда спокойное лицо её с весёлыми лучиками морщинок у глаз сейчас заострилось, побледнело, – где деньги лежат, ты помнишь. Там и сберкнижка. Чувствую, я здесь надолго…

Только бы не заплакать! Надежда говорила какие-то ободряющие слова о скором выздоровлении, о хороших врачах, которые вылечат, помогут, не могут не помочь. Да сейчас медицина такая, ого-го… Бабушка не слушала, ушла в свои мысли, в свой мир, где живут боль и страдание.

– Ты иди, Надюш, иди домой. Посплю я. Устала…

Бабушка закрыла глаза, задышала ровно.

– И прощай, – вдруг тихим шелестом слетело с её губ горькое слово, сказанное еле слышно, так, что внучка не услышала.