Длинные версты - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Конюшевский cтр.№ 81

Но морда у меня оставалась спокойной и даже доброжелательной, поэтому, кивая, я слушал поучающую и взывающую к бдительности речь. Минут двадцать. А на очередное требование этой ненормальной мягко спросил:

– Так что же, мне их всех выгнать, что ли?

Та задрала нос:

– Зачем же «всех»? Можно оставить несколько наиболее лояльных, в виде советников. А остальных вполне могут заменить социально близкие и политически верно настроенные товарищи.

Я кивнул на парочку кожаных «геев»:

– М-м… они?

– А что вас удивляет?

Интересно девки пляшут, ловко сиськами крутя. Я-то думал, что эти гаврики просто ДББЛ (как говорил культурный Лавров арабским журналистам). Но оказывается, они еще и с претензией. То есть не просто хотят проредить мой любовно собранный комсостав, так еще и занять его место. Приобщившись, соответственно, ко всем плюшкам и имеющейся всероссийской славе морпехов. Ну-ну… Пожав плечами, задал вопрос Лившицу (или Кравчуку, я их как-то не запомнил):

– Хорошо. Какое упреждение при выносе прицела должен брать наводчик пулемета при атаке кавалеристов в ракурсе в три четверти и на расстоянии до них в шестьсот шагов?

Вопрошаемый насупился:

– Это должен знать пулеметчик! А командиру достаточно лишь указать цель!

Шумно выдохнув, печально подытожил:

– Угу… а кто пулеметчика научит? Про артиллерию вас спрашивать даже не стану…

Тетка возмутилась:

– К чему эти нюансы? Я вам совершенно про другое говорю! Про старорежимные порядки и засилье золотопогонников!

– Хорошо. А как вы будете останавливать бегущих в панике бойцов?

– Сознательный боец не поддается панике!

Пипец… а пони какают радугой. Мля, теперь я понимаю, почему у Жилина глаз начал дергаться. Это же уму непостижимо! Как? Как вот эти долбоклюи вообще умудрились Гражданскую войну выиграть? Восемнадцатый, сука, год во дворе, а у них в мозгах сплошные завихрения. Хотя, с другой стороны, нормальных людей все-таки больше, и эту «военную оппозицию» получается держать в рамках. Но вот сколько они офицерских судеб искалечили за время своего существования? Сдерживая поднимающуюся ярость, спросил:

– А сколько вас всего из столицы приехало?

Баба, почуяв неладное, осторожно ответила:

– Товарищ Каменский направил в батальон морской пехоты только нашу группу. Но к чему этот вопрос?

Фух, аж от сердца отлегло. Значит, больше никто не успеет напакостить. Они там у себя привыкли дискутировать, но есть вещи, в которых дискуссии недопустимы. И армейская дисциплина относится к ним в полной мере. Так что, поднявшись и окинув взглядом посетителей, спокойно предложил:

– Ну что, граждане. Поговорили, а теперь пройдемся.

Роза удивилась:

– Куда?

– Как куда? Через двадцать минут начнется заседание военного трибунала батальона. Будет суд над организованной контрреволюционной группой, которая проникла в расположение нашей части с целью разложения личного состава, лишения боеготовности самого результативного подразделения Красной Армии… – В этот момент один из кожаных рванул клапан кобуры, но получив стеклянной пепельницей в лоб, упал вместе со стулом, а я закончил: – И покушение на его командира.

«Донна Роза», растерянно взглянув на павшего товарища, тут же начала орать. Правда, за револьверы ни она, ни второй «москвич» уже не хватались. А я, передав «проверяющих» охране, выйдя из канцелярии, двинул к Григоращенко, где уже собрались он и несколько краскомов, являющихся по совместительству и составом трибунала.

Народ был в совершеннейших непонятках по поводу сбора. А увидев скрипящего зубами Чура, вообще охренел. Ну, пришлось доводить до мужиков причины такого состояния. Матвей Игнатьевич, услышав мою интерпретацию разговора и общих побуждений приехавших варягов, лишь крякнул:

– От ведь как оно обернулось. Какие зловреды… Хм… А ведь еще месяца четыре назад мы бы их в чем-то поддержали… Сами почти такими же были. Вы, Чур Пеленович, хоть нашу первую встречу вспомните…

Я ухмыльнулся:

– А теперь?

Григоращенко вздохнул:

– Оно и козе понятно – ошибаются товарищи. Смертельно опасно ошибаются. Ведь будь по-ихнему, они и людей положат, и все наши революционные достижения просрут. Надо с ними поговорить, твердо указав на ошибки.

Криво оскалившись, я пояснил:

– С ними и Ленин разговаривал. И Жилин. И прочие люди из правительства. Я, вот, намедни поговорил. Как о стенку горох. Вот и смотрите – эти «товарищи» своими действиями развалят все воинские части, до которых дотянутся. Похерят переговоры с Деникиным. Отвратят от нас всех грамотных офицеров. И получим мы в итоге – фронт с немцами, фронты с самыми разнообразными беляками и полное отсутствие понимания, что со всем этим делать, потому что войск у нас не будет. Будет просто толпа, наподобие той, что мы нашли в Крыму, когда только сюда прибыли.

Ломая спички, закурил, продолжив:

– И сам прикинь – крымскую вольницу мы за несколько дней распропагандировали так, что ребята сейчас успешно фронт держат. А этих ничто не берет. Вот я и делаю вывод, что словами их остановить не получится. А вреда они приносят – куда там немцам с Красновым! Это мы, люди опытные, можем их бреду противостоять. Но если вот такие Розы на фронт попадут? Он ведь просто рухнет! Поэтому выступаю за расстрел провокаторов!

Комитетчики от такого пассажа округлили глаза, но ответить никто не успел, так как наконец-то появился Лапин. Он решил свои вопросы в городе и теперь, ввалившись к нам, обвел собрание очумелыми глазами:

– Чур, там под конвоем Роза Зильберт с товарищами стоит! Бойцы сказали, что арестовали их по твоему приказу! Тут, наверное, какая-то ошибка? Я ведь ее лично знаю. Это же старая большевичка!

Жестом остановив возбужденного Кузьму, я предложил ему присесть и вывалил все свои мысли по поводу «старой большевички» со товарищи. Просто перечислил все их хотелки и дал свои выводы с прогнозом на будущее. Комиссар от всего происходящего, мягко говоря, охренел. Потом тоже попытался влезть со своим «надо поговорить». На что я, открыв дверь, крикнул в коридор: «Заводите арестованных», и, обращаясь к трибуналу, громко подытожил:

– Да не вопрос! Вот эти контрики. Говорите. И насчет дисциплины, и насчет военспецов, и насчет того, что собой должна представлять Рабоче-Крестьянская Красная Армия. Два часа вам на беседу даю. Все-таки жизнь людская на кону. Но если убедить не получится, то повторюсь – решать судьбу провокаторов будем мы. Здесь и сейчас. И если они не осознают глубину заблуждений, то шлепну их, по приговору трибунала, недрогнувшей рукой.

Я специально говорил громко, чтобы москвичи все услышали. «Кожаные» даже с шага сбились, но вот «донна Роза» и глазом не моргнула. В принципе, я так и думал – или фанатичка, или просто не верит, что ее (такую заслуженную и знакомую с самыми известными людьми) вот так запросто могут пришить. Эх, дамочка… Это сейчас у вас не принято своих партайгеноссе к стенке ставить. Знала бы ты, как развернется твой усатый товарищ в нашем времени, в конце тридцатых… Хотя, честно говоря, я сейчас как никогда стал понимать Сталина. Вот как можно хоть о чем-то с такими уродами договариваться? Это же пипец какой-то. Даже современные «небратья» на фоне подобных «революционеров» кажутся эталоном вменяемости.