Пыль и пепел. Или рассказ из мира Между - читать онлайн книгу. Автор: Ярослав Гжендович cтр.№ 26

Я проехал мимо ратуши, выглядящей на удивление зловеще, словно населенная привидениями твердыня, и услышал говор множества голосов. Неожиданно. Все так, словно бы бродя в море, неожиданно ты попал в полосу холодной воды. Буквально в метре ранее здесь была всего лишь пустота и мертвенность, а через шаг – гомон. В мгновение ока откуда-то появились лотки и кружащие вокруг них люди. Я услышал ноющее: "Шу-увакс ^[7]! Шува-акс, люди, дешево, оригинальный англичанский!", "Для гусятины, мои дамы! Для жирной гусятины!", "Яйца по два гроша!". Меня окружила толпа. Все ходили между лотками, я осторожно ехал среди них, только, похоже, никто меня не замечал. Я видел, как они неожиданно поднимают головы, один за другим, как перестают торговаться и глядят куда-то в жуткое небо, заполненное лениво переливающимися цветными туманностями, закрывая ладонями глаза от несуществующего солнца.

И тут над плотно сбитым, полупрозрачным торжищем, над кучами картошки на деревянных фурах, на клетками со сбившимися в клубок курами и над женщинами в платках на голове неожиданно возникла яркая вспышка, словно бы кто-то сделал снимок со сверхъяркой вспышкой. Толпа вернулась к своим занятиям, люди вновь стали торговаться и куда-то идти, только вслепую, случайно и без какого-либо смысла. Тетка, ощупывавшая гусыню, неожиданно не могла с этим справиться, потому что неожиданно у нее осталась всего одна рука и только половина лица; продавец пробовал вслепую нащупать деньги, а из глазниц у него ручьями текла кровь. В воздухе, будто снег, кружили клочья сажи и множество белых, тлеющих перьев. Безголовый прохожий маршировал, будто заводная игрушка, пытаясь пройти между прилавков.

А потом я выехал на метр дальше, и все исчезло. Площадь снова была пустой.

Именно это я называю "отражением". Меня не видят, с ними нельзя объясниться, и, похоже, их здесь и нет. Они словно тени, выжженные на стенах Хиросимы. Мне кажется, это Ка мгновения. Момента в какой-то базарный день, который множество людей восприняли столь мощно, что он отразился в материи мира и теперь повторялся, перескакивая, слово пластинка с трещиной. К примеру, потому, что на них всех упала бомба.

Но это всего лишь очередная теория.

Никогда в мире Между я не заходил в костёлы. Иногда из них исходило что-то странное, а иногда по этой стороне их вообще не было, хотя в моем мире они стояли. Я боялся. Говоря откровенно, я не знал, а чего там можно ожидать. По эту сторону сна атеистов нет.. Я кружил среди мертвецов, видал демонов, только все это не было таким простым, что все уже выглядело понятным, а выглядело так, как об этом рассказывали преподаватели закона божьего. Ангелов, к примеру, я никогда не видел. Дьяволов, похоже – тоже нет. Я не знал, что найду за коваными дверями святилищ, и, похоже, пока что я не желал этого знать. Там мог находиться ответ, который я бы не понял или к которому не был готов.

На сей раз я вновь объехал дом приходского священника, выглядящий еще более нереально, чем в мире яви: громадный, высящийся над площадью и над всем городком, и въехал в улочку.

Принципы здесь такие: ты появляешься в этом мире либо в качестве бродячей души медитирующего любителя путешествий вне тела, и тогда ты словно поденка или облачко дыма, либо же Сергей Черный Волк предложит тебе краткий сибирский курс перемещения сюда в качестве полноправного Ка, но тогда конец с парением, прохождением сквозь стены и двери. Тогда ты становишься сильнее, но, чтобы куда-то войти, тебе следует нажать на дверную ручку.

На сводчатой, массивной калитке в монастырской стене сидел паук, охватывая ногами целое дверное крыло. Огромный, словно бы геометрический, сотканный из неонового света и острых выступов, словно животное из морских глубин; какие-то вспышки и импульсы протекали сквозь его тело, сквозь растянутые на всю ширину ворот лапы и сквозь брюхо в форме квадратного, похожего на манекенное лицо спящего человека.

Впервые в жизни я увидел Ка электронного устройства: замка с магнитной картой.

Это означает, что в наше время даже у компьютеров имеется душа.

Синтоисты были бы восхищены.

Я протянул руку к дверной ручке.

Светившиеся до сих пор синевой, зеленью и янтарем линии и бродящие по телу паука пятна неожиданно вспыхнули предупреждающим багрянцем горящих углей, в спящем лице раскрылись слепые, пылающие ацетиленовым огнем глаза.

Я отвел руку. Я же не дурак.

Багрянец начал постепенно угасать, прошло несколько секунд и постепенно вновь появились спокойные голубизна и бирюза. Страшные, пылающие глаза постепенно прятались под сонно опадающими изумрудными веками. Еще несколько красных пятнышек проплыло вдоль ног и исчезло. Паук снова спал.

Я огляделся. Перелезать через стену? Раз они поставили себе подобные замки, то позаботились и про другие виды защиты. Ну а раз домофон выглядел таким вот образом, то во что превратятся датчики на стене?

Высоко на колокольне раздался тихий, короткий треск. Кто-то открыл окно.

- Тут ничего личного, - сказал я. – Просто у меня нет времени на всю эту херню.

Я сунул руку за пазуху, вытащил тесак и воткнул его в самую средину паука. Раздался писк, похожий на отзвук зажаривающегося электрического стула. Линии взорвались багрянцем, шипящие разряды оплели лезвие, а потом погасли. Паук отвалился от двери навзничь, навылет пробитый моим ножом, конечности шевелились механически, отвратительно, издавая из себя металлические щелчки, словно поршни маленькой паровой машины. Паук светился все слабее, потом вообще погас, теперь он выглядел, словно бы его сплели из черных, пропаленных разрядами проводов. В воздух поднялся чудовищный смрад горелой изоляции и озона.

Я притоптал дымящийся труп и высвободил тесак.

Потом нажал на дверную ручку и вошел вовнутрь, чувствуя себя так, словно бы в желудке было каменное пушечное ядро.

Двор был пуст. Что-то мигнуло на стене, что-то зашелестело в кустах. Я быстро пробежал по коридору, спиной к стене, с поднятым обрезом в руке, отчаянно пытаясь припомнить, как попасть на колокольню.

Там, наверху открыли окно. То ли это было отражение, то ли несчастный монах сунулся в навязчивую петлю событий, как часто случается с самоубийцами. И застрял в ней. И теперь без конца он станет рассматривать те же самые сомнения и дилеммы, и вновь понесет поражение, вновь проведет то же сражение с самим собой или обстоятельствами, либо страхом, закончившееся очередным прыжком с карниза с петлей на шее. И так без конца.

И это не обязательно является проблемой покаяния. Депрессия, которая толкает человека на самоубийство, основывается на явлении обратной связи. На порочном круге. То, что творится потом, это только продолжение. Замкнутый круг, который был зафиксирован, и который несчастный забрал с собой на эту сторону.

Я свернул за угол, в коридор, вдоль которого находились кельи монахов, и остановился, застыв в остолбенении, залитый мерцающим, многоцветным сиянием. По всей длине коридора, на стенах, полу и потолке росли цветы. Светящиеся, цветные и нереальные. Побеги вились по стенам, словно дикий виноград или плющ, кусты и толстые стебли вырастали из пола, и все они были многоцветным сиянием. Цветы раскрывали бутоны, окутывались светящими зеленью листьями. Я понятия не имел, что это такое. Никогда еще не видел ничего подобного.