Женщины его Превосходительства - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Кам cтр.№ 20

– Надеюсь, за тобой не менты гонятся? А? – На ходу спрашивает она. Глаза привыкают к темноте, и я различаю впереди ее смутный силуэт. – Ненавижу ментов. И не хочу с ними никаких проблем.

– Нет, не думаю, – хрипло отвечаю я.

– Тогда проблемы у тебя. Пригнись, – я слышу звук открываемой двери и короткий щелчок замка. После чего мы двигаемся дальше. С трудом понимаю, где нахожусь. В нос бьет тяжелый запах сырости и плесени. Где-то рядом капает вода. И нигде нет света. Она крепко держит меня за руку и ни на мгновение не отпускает. Как будто боится, что я растворюсь в темноте. По правде, я и сама этого сильно боюсь.

– Тот мужик хотел явно не сладких снов тебе пожелать, – усмехается она. – Бл?дь, редко встречаются такие упертые. Пусть умоется, тварь.

– Ты что его знаешь? – задыхаясь, спрашиваю я. Мысль абсурдна. Но слова сами слетают с языка. Наверное, ради попытки хоть как-то осмыслить ситуацию. Придать ей рациональности.

Она резко останавливается, так что я едва не натыкаюсь на нее.

– Конечно, нет. Почти пришли, – она снова берет меня за руку и подталкивает вперед.

Когда я понимаю, куда именно мы пришли, то на какое-то время лишаюсь дара речи. Совсем.

Канализация. Это лучшее окончание сегодняшнего вечера. Да и моей жизни. Самое верное и правильное. По уши в дерьме. В прямом и переносном смысле.

Я сижу в небольшом подвальном помещении. Здесь тепло и очень влажно, так что кажется, будто находишься в парнике. Воздух буквально липнет к коже, покрывает ее плотной густой пленкой, как растительным маслом.

На плечи у меня накинута тряпка, бывшая, видимо, раньше одеялом. Грязно-клетчатая. В зацепках и катышках. В засохших пятнах и остатках еды. Кожа от такого соседства тут же начинает чесаться. Когда чьи-то заботливые руки накрывали меня ей, я не сопротивлялась, не смотря на то, что меня тут же окутал едкий запах собачьей шерсти. Запахи здесь это отдельная тема. Они обнажены, как шлюхи на панели. Они такие же настойчивые и приставучие. Резкие и вульгарные. Их такое разнообразие, что я не понимаю, от каких именно меня тошнит. Постоянно сглатываю горькую слюну, но пару раз не выдерживаю и блюю себе под ноги. Никого это не удивляет. Меня уже тоже. Вытираю рот тыльной стороной ладони и делаю вид, что ничего не произошло.

От идеального французского маникюра осталось лишь слабое напоминание. Жалкая насмешка. Под ногтями траурной каемкой скопилась грязь и кровь. Глядя на свои руки, мне хочется плакать. Хотя плакать мне хочется не только от этого. Если не мелочиться, то по каждому доступному поводу. Но на данный момент меня больше беспокоит очередной позыв рвоты. Отворачиваюсь и прижимаюсь виском к влажной стене. Желудок сводит в резком спазме, и я закрываю рот рукой. И нос. Чтобы не дышать. Перетерпеть. Справиться.

Мою спасительницу зовут Тая. Свое имя она произнесла, будто выплюнула. Смачно и со вкусом. У нее короткие темные волосы, которые торчат в разные стороны. Она постоянно запускает в них пальцы, чтобы взъерошить или просто почесаться. Трудно сказать, сколько ей лет на самом деле. Ей может быть четырнадцать, а может, и тридцать четыре. Эти бесхозные двадцать лет как бы стирают ее черты лица. Делают их невыразительными и блеклыми. Универсальными. Одинаковыми и для подростка и для женщины. Когда еще отсутствуют признаки старения, но и молодость увяла.

Тоненькая и верткая как хорек. С остренькими зубками и таким же взглядом. Она сидит напротив и с интересом наблюдает за моими телодвижениями. Умильно и снисходительно. Как строгий родитель за маленьким ребенком.

– Теперь ты можешь рассказать, кто тебя преследовал, – она наклоняется чуть вперед и нащупывает рукой сигарету. Зажимает ее между большим и указательным пальцами и прикуривает от спички. Воздух наполняется сизым дымом. Меня снова тошнит. – Сутенер? Не поделили прибыль? Хотя они в таких случаях обычно режут лицо бритвой.

С трудом сглатываю и отрицательно мотаю головой. Тратить воздух на слова для меня непозволительная роскошь. Она недоверчиво окидывает меня взглядом. Обнаженные, все в царапинах ноги, разорванную, полупрозрачную комбинацию. Усмехается. Презрительно.

– Без обид, – пожимает плечами девушка. – Ты похожа на первый взгляд. Только цацек на тебе больше, чем на рождественской елке. Недешевых. – Добавляет она, выразительно приподняв бровь. – Можно подумать, что ты из люкса какой-нибудь сраной пятизвездочной гостиницы прямиком попала сюда.

Рядом с ней кто-то шевелится. То, что я изначально приняла за кучу тряпья, оказывается человеком. Неожиданно. До сих пор я видела только двоих. И те сейчас были заняты у другой стены обедом. Если консервы можно так назвать.

Собираюсь силами и выдаю:

-Мне надо позвонить.

Сначала Тая долго смотрит на меня исподлобья, будто не понимая, что я хотела этим сказать, а потом насмешливо кивает и делает глубокую затяжку.

– Одну минуту, мадам, сейчас подам.

Мысль о звонке приходит внезапно, но тут же вытесняет все остальные. Становится самой важной на данный момент. Единовластной. Как будто если я этого не сделаю, то случится непоправимое. А так как, случилось и без этого слишком много, то я собираюсь настаивать.

– Мне, правда, надо позвонить. Очень надо. Срочно.

– Ты бы знала, как мне много всего надо, – услужливо подтверждает она. Ее руки перевязаны серыми бинтами, как у бойцов на ринге. Кожа вся в царапинах и ранках. На скуле бледнеет синяк. Она сидит, прислонившись спиной к стене и подтянув к груди ноги. Курит, глубоко вдыхая дым и выпуская его через нос. Устало и лениво. Безразлично и отстраненно.

Ей плевать на меня и на мои проблемы. И это взаимно. Молча расстегиваю застежку на браслете и протягиваю его ей.

– Даже на черном рынке это стоит больше денег, чем ты видела за всю свою жизнь, – сообщаю я.

– Хочешь позвонить папочке, чтобы забрал тебя отсюда? – издевается она, но придвигается ближе, чтобы взять украшение. Я одергиваю руку и прячу браслет в кулаке.

– Услугу за услугу.

– Торговка, – скалится она, но потом быстро добавляет.– Сейчас посмотрим, что можно сделать.

Она поднимается одним рывком на ноги и направляется к мужчинам в другом конце комнаты. Что-то тихо им говорит, нетерпеливо щелкая пальцами. Я не особо рассчитываю на везение в данном вопросе. И на результат. Даже слово «телефон» в этих стенах звучит глупо и нелепо.

Их разговор длится меньше минуты, но когда она возвращается, в ее руках заветный мобильник. Доисторического года выпуска. Мне не приходилось таких видеть с самого детства.

– У тебя минута или около того. Но для этого надо подняться наверх, здесь сигнал не ловит – она взглядом указывает куда-то на потолок. Подчеркивает значимость данного поступка. Или абсурдность.

Мы без слов меняемся трофеями. Я отдаю ей браслет от Картье за несколько тысяч баксов, она мне – телефон за сотню и возможность позвонить. Ценность вещей познается в обстановке.