Женщины его Превосходительства - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Кам cтр.№ 124

И мне все равно, где мы находимся. В машине, в ресторане, в гостинице или в театре на какой-нибудь сумасшедшей премьере. Самые невинные прикосновения заканчиваются неконтролируемым диким желанием. Друг друга. Только сейчас. Прямо сейчас. И именно здесь. Без вариантов.

Ему просто на все плевать. Что про него думают и что о нем скажут. Одна его фраза может перечеркнуть все мои планы. Тихо брошенная фраза в любой, даже самой не подходящей ситуации. «Хочу тебя», и больше ничего не остается.

Расстаемся мы молча. Без слов. Я делаю вид, что мне легко это дается. Он делает вид, что у меня это получается. А потом наступают долгие минуты ожидания, к которому так нелегко привыкнуть. Он никак не напоминает о себе, как будто исчезает из моей жизни. Навсегда. Не звонит, не пишет. Однажды посыльный приносит мне небольшую коробку. Когда я ее открываю, то нахожу комплект изумительного нижнего белья. И короткую записку.

«Завтра вечером я сниму это с тебя. Очень медленно».

До этого я не видела его месяц. Тридцать гребаных дней. И уже думала, что не увижу.

Мои дни забиты съемками в режиме нон-стоп. Чтобы оставалось как можно меньше времени на выдающие отчаяние мысли. Я впихиваю свою жизнь в жесткий график, чтобы ни одной свободной минуты. Ни одной возможности задуматься. О том, как тяжело. Как не хватает. Как до тихого воя недостаточно.

Я бы не решилась ему об этом сказать. Все дело было в двух бокалах вина. И, может быть, в наступающем Рождестве. Слетел какой-то предохранитель, отвечающий за мое молчание.

Я говорю это, отведя в сторону взгляд. Потому что глаза неприятно жжет. Потому что знаю, что завтра он улетит. Снова. Ранним утром, когда я буду еще спать. И, как всегда я не проснусь, а он не разбудит. Он всегда уходит очень тихо. Оставляя лишь слабое напоминание о своем присутствии. Недопитая чашка кофе, пачка сигарет, исписанный неровным почерком лист бумаги. Вот и все. Мне и в голову не приходит, что прежде чем закрыть за собой дверь, он долго рядом со мной сидит. Что прежде чем уйти, он непременно касается губами моей скулы и осторожно убирает волосы со лба. Я не заставала таких моментов. Иначе обязательно поцеловала бы его руки. За эти прикосновения.

Я говорю почти шепотом, а сама смотрю в плотную темноту ночи за окном.

– Мне так тебя мало. Господи, ты даже не представляешь насколько.

Не в упрек. И не в претензию. Просто иногда невыносимо. И мучительно тяжело. Знать. Что впереди бесконечная череда дней без него, которую надо преодолеть. Перешагнуть. Как-то пережить.

Он берет меня за подбородок и поворачивает лицом к себе. Вытирает слезы.

– Аня, не надо.

И больше никаких разговоров. Никаких обсуждений. Ни о том, что происходит у него, ни о том, происходит ли что-то вообще. Никаких подробностей о той его части жизни, что меня не касается. Он не делится проблемами, хотя иногда появляется уставший и вымотанный. Не выспавшийся, после многочасового перелета, с темными кругами под глазами и запавшими скулами. Иногда приезды ко мне даются ему слишком тяжело. Но в нем чересчур много злого упрямства. А еще четкого следования своему слову. Однажды приняв решение, он едва ли от него откажется. Чего бы это ему не стоило.

Даже если это только ради того, чтобы пригласить меня на ужин. Ради каких-то двух часов проложить свой маршрут через мой город, чтобы ровно, словно в этом нет ничего особенного, сказать:

– Я давно тебя не видел.

И прошлое его и будущее остается для меня за пределами. За пределами знания, понимания, восприятия. Его телефон, пока он рядом, непременно выключен. Ни звонков, ни смс, ни каких-либо других упоминаний извне. Что это? Нежелание впускать на свою территорию. Или наоборот, желание оградить меня от нее. Не понять. Умом не понять. Только на интуитивно-бессознательном уровне. Запахами и ощущениями. С закрытыми глазами, легкими прикосновениями. По-другому никак. С ним никак.

Зато я точно знаю, если он вдруг исчезнет, то это навсегда. Значит, его больше нет. Нигде. Совсем. Ни для кого.

А если останется, то это тоже… Но только для меня. Рядом.

Еще я уверенна, все, что было им сказано – сказано не впустую. Не просто так. Не для того, чтобы меня успокоить. Или смирить. За его голосом не прячутся пустые звуки. Романов слишком трепетно относится к любой произнесенной фразе, у него нет необдуманных или случайных слов. А раз так, то пусть я и не в курсе, но где-то там, в его гордом одиночестве, в его череде дней, проведенных в других странах, пустых номерах гостиниц, в телефонных разговорах и встречах, постоянное движение. Навстречу. Задуманному.

Но ведь еще есть время, когда он остается один. Я боюсь представлять эти моменты. Боюсь представлять его ночи и вечера. Где-то там. И это не из-за того что я вижу с ним других женщин. Как раз от того, что я их не вижу, становится особенно больно. А если бы я могла в это мгновение позвонить?

И я, бл@дь, ненавижу себя за то, что выкинула его номер.

– А если я однажды позвоню и попрошу тебя прилететь? Просто так. Только для того, чтобы тебя увидеть. Ты прилетишь?

– Позвони и узнаешь.

Знаю. Прилетишь. Бросишь все и прилетишь. Но тогда бы я звонила каждый день. Каждый гребаный божий день. Кому это надо? Кому это поможет?

И в общем-то идея с выкинутым номером уже не кажется такой уж бредовой и бессмысленной.

Я уезжаю в одну сторону, он в другую. Мы расходимся, чтобы встретиться. Мое исчисление жизни строится на этих встречах. Я существенно сокращаю свои года. Вместо трех потенциально полноценных прожитых месяцев, получаю двадцать дней.

А сама даже не в курсе, когда у него день рождения. Задаю вопрос, и он отвечает.

– Сегодня.

Через неделю тоже самое. Через две, три. Месяц. Один и тот же ответ. Я говорю, что ему повезло рождаться чуть ли не каждый день. На что он лениво улыбается.

– Да, так и есть. Мне просто везет. Каждый день. Давай отметим?

Мы идем в какой-нибудь ресторан, где заказываем шампанское, виски или коньяк под шикарный ужин. Или снимаем номер, самый дорогой, с самым превосходным видом. На город, океан или горы, где и проводим общие часы нашей с ним жизни.

А потом все повторяется. Он уезжает – я остаюсь. Он уезжает – я уезжаю.

Он уезжает, а я…

Можно привыкнуть, если постараться. Но сколько не стараюсь, получается плохо. До тошноты плохо. Наверное, поэтому, однажды он приезжает в мой дом. Его не было здесь с того момента, как он впервые здесь появился после года отсутствия. То есть, всего один раз. И то только для того, чтобы почти сразу же увезти меня в «Шард».

Я растерянно пропускаю его внутрь. Отхожу в сторону. И тут же оказываюсь прижатой к стене. Его руки скользят по бедрам, задирают тонкий халатик, быстро развязывают пояс. Касаются кожи. Движения резкие, настойчивые, требовательные. Он целует шею, стягивая с меня нижнее белье. От него пахнет спиртным и отчаянием.