— Совсем, — кивнул Юрка и поторопил Володю: — Ну так как бы ты поступил?
Володя вздохнул, хрустнул пальцами. Юрка поднял взгляд и увидел, как Володя поправляет очки. Не как всегда — за дужку, а как когда нервничает — нелепо тыкая себя пальцем в переносицу.
Ощутив на себе чужой взгляд, Володя отвернулся от Юрки и высказался жёстко, не задумываясь:
— Если я влюблён, то заинтересован в том, чтобы любимый человек был счастлив, — Володя выделил последнее слово. — Причём заинтересован в его счастье больше всех остальных, даже больше него самого. Поэтому я буду делать только то, что принесёт ему благо. И если для этого нужно не мешать, я не буду мешать. И даже больше — если этому человеку будет лучше с кем-то другим, я не просто уступлю, а даже подтолкну его к другому.
— Делать, как ты говоришь, наверное, правильно и хорошо. Но самому как жить-то тогда?
— Как жил, так и жить, — пожал Володя плечами.
— Делать всё только для него, жертвуя собой? Сумасшествие какое-то… — фыркнул Юрка. Похоже, Володя действительно был слишком взрослым, а он — полным ребёнком, ведь не понимал его совершенно. Или не хотел понимать? Или боялся такой участи?
Володя ответил жёстко:
— Почему ты решил что «жертвуя» — это именно то слово? Жертва добровольна, её можно и не приносить. А тут совсем другое — у тебя нет выбора, и другого выхода тоже нет. Юра, задумайся вот о чём. Если у тебя есть всё, чего хочешь, и ты полностью счастлив, но несчастлива она, как будешь себя чувствовать? Да ты начхаешь на всё, если узнаешь, что любимый человек мучается! — Володя говорил решительно, с ожесточением, произнося каждое последующее слово громче предыдущего. — Юр, знаешь, если, делая что-то для любимой, ты переживаешь о том, что тебе чего-то не достанется, то ты — эгоист. Тогда у меня хорошие новости — никакая это не любовь, потому что в любви нет эгоизма.
Юрка выслушал его внимательно, но не нашёл, что сказать. Стало ясно одно: будь у Юрки Володин ум, он и без подсказок сообразил бы, что никаких «любовей» у него нет, а то, что есть — детский лепет. Всё же логично, всё просто, всё так и есть!
Волна радости нахлынула на него, Юрке вмиг полегчало. Вслед за радостью пришла твёрдая уверенность, что чувства к Володе непременно пройдут. Что всё хорошо, что всё временно, что мир с самим собой обязательно восстановится, надо только подождать.
Но это будет потом, а сейчас Юрке требовалось что-нибудь ответить. Хотя бы только затем, чтобы не закончить разговор на такой неприятной ноте.
Едва сдерживая улыбку, Юрка пробормотал первое, что пришло в голову, и тут же пожалел о сказанном:
— Ты говоришь так, будто… знаешь, что такое — безответная любовь. Ты ведь это не с неба взял, правда? У тебя уже было такое?
— Было, — ответил Володя, не глядя на Юрку. После небольшой паузы он скрестил руки на груди и сердито прохрипел: — И есть.
На Юрку лавиной обрушились двойственные чувства. Он радовался, что Володя доверился ему, радовался, что узнал его новую, скрытую от других сторону. Но в то же время его стала терзать лютая зависть, что эта девушка — не он.
— Почему ты не с ней? — промямлил Юрка, поникнув.
— Потому что так правильно.
— Но с чего ты вообще взял, что твоей любимой будет лучше с кем-то другим, а не с тобой?
— Не «взял», а знаю.
— Но разве ей не будет лучше с тем, кто ради неё готов на всё, кто так сильно её любит?
— С кем-то другим, да. Но не со мной.
— Но почему?
— Да потому, что я не святой, Юра! Не заставляй меня что-то тебе доказывать. Я всё равно не буду.
— Как хочешь… Ладно, — Юрка замялся, а потом вспомнил и повторил деревянным голосом Володин вопрос: — Кто она?
— Не скажу. Это слишком личное, — грубо ответил тот.
— Не доверяешь мне? Друг называется.
— Думай что хочешь, я ничего не скажу.
— Назови хотя бы имя. Нам же придётся как-то её называть, когда мы снова загово…
— Мы больше не будем о ней говорить.
Юрка хотел бы обидеться, но не смог. Уж он-то прекрасно понимал, что такое — бояться раскрыть даже имя. Но, с другой стороны, Володин дословный ответ «не скажу» прозвучал так, что не думать о нём было невозможно.
Володя мог бы ответить неопределённо, например, как Юрка: девушка со двора, или одногруппница, или назвать любое имя. Но нет! Он ответил именно «не скажу», будто имя или характеристика в два слова могла указать на конкретного человека. И что за тайна такая? Она что, известная личность или… или Юрка её знал? Знакомая? Из лагеря?
Размышления прервал Володя:
— Хватит обо мне. Ты как, на других смотреть вообще не хочешь? Много красивых девчат вокруг.
— Таких, как она, нет. Да и что мне? Даже если бы и нравился кто, я им не нравлюсь, — он пожал плечами. — Я же не ты. В тебя вон все поголовно втюрились.
— Да брось, так уж и все, — скептически переспросил Володя.
— Большинство. Да у нас театр — не театр, а гарем имени Владимира Давыдова! — Володя прыснул. Обрадованный тем, что на его лице промелькнула улыбка, Юрка принялся доказывать: — Рассказывал же, как девчонки упрашивали, чтобы я тебя на дискотеку привёл.
— Помню такое, да, — ответил ещё чуть повеселевший Володя.
— Ксюша за это должна была меня поцеловать при всех… в щёку… два раза!
— Ого! — Володя цокнул языком.
— Ага! Но я про это уже и забыл как-то…
— А хочется?
— А то!
Володя задумался на пару секунд.
— Слушай, — негромко произнёс он, на что-то решаясь. — Раз такое дело, хочешь, я пойду на дискотеку? Прямо сегодня.
— Конечно, хочу! — Юрка представил удивлённое выражение лица Ксюши, когда он заявит ей, что свою часть договора он выполнил и ждёт, когда она выполнит свою.
— Договорились! Как только закончим, пойду уговаривать Лену поменяться. А пока давай-ка вернёмся на репетицию, ещё полчаса до конца.
— Ты иди, — Юрка махнул рукой. — Во-первых, у меня сегодня отгул, а во-вторых, я всё равно не нужен. Проветрюсь чуть-чуть перед дискотекой. Встретимся у ваших корпусов на карусели.
Володя кивнул ему и ушёл в театр, а Юрка бросился на стройку, к тайнику. Нужно было перепрятать сигареты, с которыми его застал Пчёлкин. Не зря же он не один раз говорил о каком-то кладе, вдруг имел в виду Юркины сигареты? Возвращаться на место преступления днём Юрка не решился, но сейчас для этого было самое время.
Вернувшись с уликой, он обогнул здание кинозала, пролез сквозь росшие за ним кусты и добрался до своего второго тайника. Второй был не чета первому — маленький и узкий. Отвалившийся кусок цемента в нижней части стены, который легко вставал на место, а если его отодвинуть, открывалась небольшая щель, в которой можно спрятать сигареты. Но избавляться от них Юрка пока не спешил.