Последняя из древних - читать онлайн книгу. Автор: Клэр Кэмерон cтр.№ 15

Из корней высунулась маленькая голова Струка. Большая Мать притянула мальчика поближе к себе, чтобы защитить его. От беспокойства его узкое лицо сморщилось. Волосы похожи на клочок темного мха; широкая полоска кожи на лбу блестела от солнца. На какой-то миг Дочь вдруг задалась вопросом, сколько ему лет. Он был так мал, что определить было трудно, но, посмотрев на Струка, она поняла, что с ним все хорошо.

Время вращается в цикле времен года, но ничего никогда не повторяется в точности. Если земля принимает много дождей, сроки сбора лесных орехов сдвигаются. Если солнце печет сильнее, время урожая тоже может измениться. Когда лед ломается, рыба идет на нерест. А перед этим зубры переходят реку. Но в этот миг она посмотрела на Струка, и хотя ушиб головы оглушил ее, она почувствовала, что время может идти и вперед. Земля будет меняться, а Струк – расти. Земля замерзнет, а его мягкие ноги станут блестящими и твердыми. Река наполнится дождем, а его круглый живот станет плоским, как лед. Камни будут выветриваться с земли, а плоские надбровные дуги Стрюка затвердеют и выпятятся, чтобы защитить глаза. Внезапно Дочь мысленно увидела, как все это произошло. И ничего не произошло. Она покачала головой, чтобы отделаться от этих мыслей. Отвлекаться и умиляться Струком в тот момент было небезопасно. Это мешало ей чувствовать охоту. Где опасность?

Мальчик поймал ее взгляд и поднял мизинец. Это был их сигнал. Когда Струк впервые появился в их лагере на месте встречи, большую часть времени он тихо сидел в темном углу. Дочь однажды ввалилась в хижину, чтобы полечить мизинец, который прищемила камнем. Она подняла палец вверх, чтобы не ушибить его. Когда ее глаза привыкли к полумраку, она поняла, что мальчик сидит в углу. Он точно так же поднял мизинец. Это могло означать разное в зависимости от обстоятельств, но тогда она поняла, что он хочет спросить: «С тобой все хорошо?»

Она подняла мизинец, чтобы сообщить: «Все хорошо». Струк кивнул и опустил голову. Рядом появилась голова Большой Матери. Ее морщинистый рот растянулся в улыбке, когда она увидела Дочь. Облегчение обвилось вокруг них, как луч солнца. Их затопило тепло. Дочь взглянула на тропу, высматривая следы, которые вели к реке. Она поняла, что зубриха-мать переступила через ее тело и вышла из канала. Как она ее не раздавила? Наверное, помог случай… или Крюк. Где же он? Лед еще не до конца отпустил реку. Следы копыт отпечатались в грязи и тянулись по льду, там, где он был достаточно толстым, чтобы удержать животное. И там было распростерто тело зубрихи. Зверь еще дергался, в боку зияла страшная рана. Дочь поняла, что зубриха больше не встанет. По льду растекалась широкая лужа крови. Поблизости наготове стоял Сын, подняв копье и не подходя слишком близко, но готовый вонзить его, как только потребуется. Должно быть, он атаковал зубриху сзади. Приближаться к умирающему зверю было опасно.

Подобно волку, Сын будет держаться поодаль, пока зверь не умрет. Дочь тщательно осматривала грязь. Где же Крюк? Он прыгнул между ней и взбешенным зубром. Дочь оглянулась на узкий конец лощины, окинула взглядом берег, но ей уже было все ясно. Тело Крюка лежало на земле. Должно быть, корова протащила его и ударила острым рогом, а потом затоптала острыми копытами, когда Сын напал на нее сзади. Дочь проверила, нет ли рядом других зверей, но все они, испуганные шумом, прятались в зарослях. Она подбежала к Крюку и опустилась на колени. Его пульс был слабым. Вокруг было слишком много крови. Крюк уже менялся. Его кожа выглядела как содранная шкура. В черепе не хватало кусочка кости, из отверстия выпирал зернистый мозг. Ноги торчали под странными углами. Только кривая рука казалась нетронутой. Увидев это, Дочь почувствовала укол боли. Это была единственная часть его тела, которую он был бы не прочь увидеть растоптанной.

Она подняла его тело и обняла обеими руками. Он и на ощупь делался все меньше и легче, как будто его путешествие на другую сторону земли уже началось. Она прижала его голову к груди и стала напевать, чтобы он чувствовал вибрацию ее тела. Осторожно встав, она понесла Крюка по тропинке на толстый лед. Большая Мать, должно быть, уже знала. Она ждала в печальном молчании, сидя на льду и подложив под свой широкий зад часть своей накидки. Струк и сын образовали круг, Дочь уложила Крюка посередине. Разбитая, кровоточащая голова покоилась на коленях старухи. Они напевали, качались и пытались наполнить Крюка теплом семьи. Тело не хочет чувствовать себя одиноким, когда приходит эта последняя перемена. Когда тело умирало, это часто было последней просьбой, выраженной жестом рук по направлению к сердцу: «Будь рядом». Связь с семьей – вот что было самым важным. И они по очереди держали Крюка. Все напевали и жужжали, чтобы дать ему понять, что он не один. И умирающая зубриха тоже почувствовала их вибрации. Вскоре гул успокоил ее. Так все они позволили переменам наступить.

Дочь все же вполуха слушала, что происходит вокруг. Она предпочла бы целиком отдаться печали, но время после убийства было опасным. Свежеубитое животное для плотоядных было гораздо ценнее, чем живое. Если бы другой зверь рискнул бросить вызов семье, то сейчас было самое подходящее время. Шум и движение предупредили бы всех существ в радиусе многих миль о том, что происходит в долине. Дочь услышала звук сзади и быстро обернулась. Что это? Блеяние.

Она ощутила на щеке легкое дуновение воздуха. Не слишком сильное, чтобы означать опасность, но она все же присмотрелась внимательнее. Зубренка загнали в замерзшую грязь на берегу. Она чувствовала запах его страха – неприятная дрожь на губах и дрожь тонких ног. Глаза смотрели вниз. Он не выживет. Не сможет в одиночку отправиться на летнее пастбище. Остальные животные, те, что повернули назад от переправы, услышав весь этот шум, вероятно, не приняли бы его в стадо. Пробежали бы мимо, оставив его на холоде. Только в лучшее время года, например в разгар летнего цветения, можно было рискнуть и принять молодого теленка. И он быстро станет добычей ночного льда или волков, живущих поблизости. Его последние часы будут полны муки и боли. Дочь еще никогда не видела такого одинокого зверя. Она не могла представить, каково это будет без семьи. Одинокое тело. Дочь по льду двинулась к теленку. Он не убежал и позволил ей взять в руку свой маленький рог. Она прижала его голову к бедру и похлопала по спине, дав минутку тепла. Выдохнула на него, чтобы согреть. Услышав позади шаги, она обернулась: это был Сын. Кивнув, она повернулась к теленку. Положив руки на его небольшие рога, она удерживала теленка на месте. Сын воткнул копье в бок теленка, повернул и направил вперед, чтобы убедиться, что животное не уйдет. Дочь отвела копье назад и вонзила в шею теленка. Она повернула каменный наконечник, чтобы потекла кровь. Теленок упал, его передние ноги согнулись так, что весь его вес перенесся на колени. Еще один удар Сына – и теленок свалился на бок. Кровь текла и пульсировала, пока он окончательно не рухнул.

Сын поставил колено на шею теленка, прижал руками и кивнул Дочери, чтобы она начала первой. Дочь прижалась ртом к сосуду его шеи и стала пить. Она напрямую чувствовала тепло его тела. Жизнь теленка теперь изменилась. Она даст силу семье, пока не пошла рыба. А жизнь Крюка будет продолжаться в ней и во всей семье.

Она выпила это обещание. И Крюк через мгновение умер.