Охотники за удачей - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Леонтьев cтр.№ 63

— Так я же отдал вам статью, — удивился Филимошин. — Завтра-послезавтра еще материалов поднаберу и сделаю продолжение.

— Я не про это расследование. Эта статья прекрасна — спору нет. Как раз то, что я от тебя ожидал. Тираж разойдется молниеносно… Но я про другое твое расследование. С певицей.

— Ах, с певицей, — смутился Филимошин. — Тут вот какое дело… Тут все несколько запутанней, чем я предполагал. Понадобится еще время…

— Она же послезавтра уезжает, — напомнил редактор. — Тянуть нельзя. Может, Евдокимова к делу подключить? Пускай парень «в окрестностях пошукает», может, что и найдет. Не мешая тебе, а так… параллельно…

— Нет! — быстро отверг Филимошин. — Вот этого не надо… Понимаете, Семен Павлович, все не так просто… Информация очень противоречивая, требующая тщательной проверки…

— Кончай темнить, — прервал его редактор, — говори прямо — что там не так?

— В общем… Я думаю, что информация не подтвердилась, — решился Филимошин. — Не связан ее приезд с группировкой Березкина.

— Постой, постой… Что значит «не связан»?! Контракт с ее импресарио кто подписывал? А «крыша» у них кто?.. Вот то-то же… Налицо явная махинация по отмыванию денег. К тому же она явно хорошо знакома с Врублевским. Евдокимов даже сделал их снимки… Да и ты делал… Что тебе еще нужно? Факты налицо, их хватит даже на самого отъявленного скептика. Требуется мелочь — красиво и талантливо все проанализировать и описать. Что тебя смущает?

— Все и проще, и сложнее. Они не связаны деньгами. Врублевский и Александрина-Лунева были знакомы много раньше. Несколько лет назад они были… друзьями. Потом расстались и встретились вновь только сейчас. Никакого предварительного сговора.

— Да как же «никакого»?! — возмущенно завопил редактор. — Тут все ясно, как божий день! Тем более, что они были знакомы раньше! Они даже в суд на нас подать не смогут, а если и подадут, то ничего не добьются. Тут факты! Фак-ты! Это же материал не для одной статьи, а для целой серии. «Пропаганда криминального образа жизни!», «Тиражирование криминальных идей и взглядов», «Молодежь пытаются увлечь уголовной романтикой». Ты хочешь, чтобы они проповедовали свой образ жизни? Развращали нашу молодежь? Захватывали шоу- бизнес? И ведь это только идеологическая подоплека! Дело пахнет перекачкой криминальных денег. Стоит только копнуть поглубже, и все эти странные, якобы «прощальные» турне окажутся ничем иным, как сбором денег для «общака». Ты не хуже меня знаешь, что современные «общаки» — это не кубышка и не чугунок с деньгами. Это банки, фирмы, концерны, даже некоторые люди: художники, артисты, певцы, журна… Тьфу, черт, я от волнения даже заговариваться начал. Я хотел сказать: журналы и газеты… Не все, разумеется. И мы должны, просто обязаны дать всему этому отпор. Благо, время для этого подходящее: в центральных газетах как раз «волна» по этому поводу пошла. Мы же «в струю» попадем. Дай струю, Филимошин! Дай струю!

— Но это действительно не то, — слабо сопротивлялся Филимошин. — Она вполне честный человек…

— Не дай себя обмануть! Ты же знаешь, что в этом мире нет ни абсолютного зла, ни абсолютного добра, все относительно. Если бы все преступники имели отвратительные рожи и ослиные уши, было бы куда легче их разоблачать. Если бы они и облик имели соответствующий, то кто бы не увидел, с кем имеет дело? Но они рядятся в маски вполне порядочных людей. Ты же журналист, ты должен сорвать эти маски, разоблачать зло, показывать людям настоящую правду, а не ту, которая есть. В том-то вся и доблесть, что бы пересилить себя, выйти на бой несмотря на сомнения, биться со злом во всех его проявлениях, до последнего дыхания, не раздумывая, не робея! — чувствовалось, что на редактора снизошло вдохновение. Удачные разоблачения последних дней буквально окрылили его, вознося к грезам о невиданном тираже.

— Но если все относительно и абсолютного зла нет, то получается, что в каждом человеке есть что-то плохое и что-то хорошее, — устало сказал Филимошин. — Может быть, не стоит отыскивать зло и бороться с ним, а просто увидеть в людях и в жизни хорошее, попытаться показать его и умножить? А так получается, что охаять можно любого…

— Да! Да! Да! — заорал довольный редактор. — В том-то вся и прелесть! Наша работа вечна! Сенсации и разоблачения никогда не перестанут быть актуальны и интересны! Кто будет читать про что-то «хорошее»? Что ты под этим подразумеваешь? Слюнки и сопельки? Чушь! Кто сказал, что в раздоре нет правды? В споре рождается истина! Зло — это интересно, добро — это обыденность… Но оставим громкие слова. Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь о том, что в основе нашей работы лежит обязанность говорить людям правду, объективную правду. Мы это и делаем, только подаем ее в наиболее интересном виде. Кого интересуют сухие факты? Мы же это делаем не ради себя, а ради людей.

— Насколько помню, ни одна подлость на земле не была сделана из «меркантильных интересов», — сказал Филимошин. — Все убийства, войны, предательства, репрессии начинались «во благо народа», «во имя Бога», «во имя революции, перестройки, реформ» или, на худой конец, ради жены и детей… Не знаю, Семен Павлович… Мой нюх никогда меня не подводил… И сейчас…

— Вот именно, что «никогда не подводил», — подтвердил редактор. — Ведь почувствовал ты что-то, когда взялся за это дело, начал его… Значит, было предчувствие? Так не останавливайся же на полдороге!

— Но…

— Послушай, — рассердился редактор, — полчаса назад у меня сидел Евдокимов и слезно умолял позволить ему самому написать об этом. Я не только отговорил его, но и запретил вмешиваться в проводимое тобой расследование. А сейчас я начинаю задумываться: не зря ли я это сделал? Евдокимов — молодой, обещающий репортер и его уже давно пора выводить «на первую полосу». Может быть, эта статья и будет началом его карьеры, его «звездным часом»? Ты не можешь или не хочешь, так почему бы другим эту возможность не дать?

— Евдокимову?! — взвился Филимошин. — Да он даже некролог написать не в состоянии. Это — приложение к фотоаппарату, а не репортер. У него кроме наглости и нахрапистости других талантов сроду не было. Лезут в журналистику все, кому не лень, а обыватели судят обо всех разом… Скоро нас из-за таких вот Евдокимовых в один ряд с политиками ставить начнут. Благо, что «четвертая власть»… Ни в коем случае нельзя ему такие темы давать. Загубит все на корню. И себя дураком объявит, и нас на посмешище выставит. В таком деле грамотный подход нужен, тонкий, профессиональный…

— Все понимаю, — скорбно вздохнул редактор, — но время поджимает, а ты вдруг остановился на полпути… Я бы, конечно, хотел в этом деле твою руку увидеть, но раз ты пытаешься самоустраниться… Придется потерять в малом, но выиграть в большом. В крайнем случае, что-то в его статье подправим, что-то выкинем, что-то добавим. Короче — доработаем…

— Не получится «доработать» то, что он сделает, — заявил Филимошин. — Это то же самое, что из трактора напильником танк вытачивать. У Евдокимова есть определенный рубеж, за который он прыгнуть не в состоянии…

— Вот и возьмись за это дело сам. Я в тебя верю, сынок. Ты талантливый, ты — мастер, ты — Филимошин… Постарайся, Женя. Сделай забойный репортаж! Прижми им хвост так, чтобы глаза на лоб вылезли! Действуй, сынок! Я пока не ухожу из редакции. Сижу и жду твоего звонка. Понял?.. Как напишешь — позвони мне… А если все же откажешься, — он тяжело вздохнул, — придется подключать Евдокимова. Так или иначе, но завтра статья будет. Заваривается крутая каша, и мы не должны быть в стороне, тем более, что фактически мы ее и заварили. Мы должны очистить наш город от скверны… Или они очистят город от нас. Все. Я жду твоего звонка, Женя.