— О нашей первой встрече. Ты хотел знать.
— Ты все время об этом думаешь, да? Черт, ты становишься мокренькой, когда думаешь об этом, не так ли?
Освальд отпустил ее руки и сел на кровати, весь обратившись в слух.
— Начни с самого начала. С той моей лекции, — сказал он.
Он помнит такие подробности…
— Ты встал у меня за спиной. Очень близко. Дал мне визитную карточку со своим номером, которую сперва не выпускал из рук.
— Как ты себя при этом чувствовала?
— Меня это немного возбудило.
— Опиши, как ты себя чувствовала.
И София начала рассказывать. Выбирала наугад разные эпизоды, сгущая краски. Все оказалось проще, чем она думала. Требовались истинные события, поскольку у него отличная память, но она преувеличивала свои чувства. И по мере его рассказа видела, как злость исчезает из его глаз. София использовала последние резервы фальшивой стыдливости.
— Нехорошо, что я все это испытывала, — выдавила она из себя.
— Да уж… В конечном итоге ты маленькая шлюшка. Теперь мы оба знаем, почему ты сошла с рельсов и сбежала. Отлично, София. Ты делаешь успехи.
Он похлопал ее по колену. Громко зевнул. Ее сговорчивость уже наскучила ему.
«Черт подери, как все примитивно, — подумала София. — Маленькая доза лести — и он уже пресыщен».
— Завтра вся усадьба будет в нашем распоряжении, — сказал Освальд, поднимаясь. — «Зомби-клуб» отправится в лес на прогулку, за пределы слышимости. На этот раз я хочу, чтобы ты кричала. Очень громко.
Она пробормотала нечто нечленораздельное, но внутренний голос прошептал: «В следующий раз он убьет меня».
— А потом мы сможем посидеть в этой уютной каморке, попивая вино, — чертовски романтично, — добавил Освальд и пошел к двери.
Едва он запер за собой дверь, София взяла в руки хронику и снова прочла ее от начала до конца. Подумала о последних словах Сигрид фон Бэренстен и о том, что все вышло совсем не так. Задумалась о том, можно ли все исправить. Да и есть ли такой способ? Амелия — графиня — попыталась. Но разве не так бывает, что стоит прикончить одного дьявола, как появляется другой, еще хуже?
В сознание проник липкий холодный страх — Освальд задушит ее кожаным ремнем. София даже ощутила, как воздух уходит из легких, — чувство паники. Но хуже всего — мысль о его лице над ней, когда он будет душить ее, о той власти, которую он будет иметь над ней… От этой мысли ей стало так больно, что она не выдержала. Стала метаться в кровати, до крови закусив губу, закричала в голос и замолотила кулаками по безответному матрасу. Потом решила защищаться, биться до последнего. Надо найти оружие самообороны. Почему она до сих пор об этом не подумала?
Поднявшись с постели, София включила свет и пошла к кладовке. Долго искала что-нибудь острое. Ей под руку попалась отвертка из полупустого ящика с инструментами. Насколько же он самоуверен, что оставил кладовку открытой! Ему и в голову не пришло, что она может напасть на него. София вернулась в постель, положив отвертку под подушку. Раз за разом в голове проносилось навязчивое видение, как она вонзает эту отвертку ему в глаз… София содрогалась всем телом. Но в конце концов ей все же удалось заснуть. Она нырнула в плотную, жадную темноту.
* * *
София резко проснулась от прикосновения его рук к своему телу. Полусонная и растерянная, она попыталась повернуться к нему спиной, но Освальд схватил ее одной рукой за шею и крепко зажал. Откинув назад голову, София почувствовала через подушку рукоятку отвертки. Попыталась высвободить руку, но он сидел на одной руке, а вторая оказалась под одеялом. Сил не оставалось. Воздух в легких кончался. Его вторая рука скользнула между ее ног. Один палец вошел в нее. Ей стало так больно, что она закричала, но его пальцы еще крепче сжали ее горло.
— Я только хотел напомнить тебе, что по-прежнему сердит на тебя. Ты можешь рассказывать все, что угодно, но я тебя пока не простил. Завтра посмотрим, на что ты способна.
Он вытащил палец, отпустил ее горло, быстро поднялся и исчез.
Заснуть София уже не могла. Ворочалась в постели. Ее прошибал холодный пот, все тело неконтролируемо дрожало. Впервые она подумала, не лучше ли было бы сразу умереть.
53
Стояло раннее утро, солнце уже вставало, но усадьба по-прежнему лежала, окутанная мраком. Симон счел, что это отличное время для визита. В будке сидел охранник, на кухне горел свет, но в целом на территории было пусто.
Якоб поджидал его у калитки. Симон сразу же почувствовал его нетерпение.
— Я видел ее! Черт подери, я ее там видел!
— Тихо, Якоб, не кричи. Кого ты видел? — спросил Симон.
Но Якоб, казалось, был не в силах совладать со своим голосом.
— Софию. Она в подвале. Лежит там на кровати! — выкрикнул он.
— Что ты такое говоришь, черт подери!..
Симон заметил, что и сам повысил голос. В ушах зашумело. «Я знал! Я так и знал!»
— Сперва я хотел сразу позвонить в полицию, но у меня нет мобильника, и потом, я подумал, что должен сперва поговорить с тобой. Она может находиться там добровольно?
— Нет, ясное дело, нет.
Симон почувствовал, что у него кружится голова, во рту появился горький привкус. «Нужно немедленно вытащить оттуда Софию. Но как?»
— Нет, не звони в полицию. Освальд успеет спрятать ее, или… черт, не хочу даже думать о том, что он с ней сделает, если появится полиция. Послушай, я должен что-нибудь придумать. Поговорить с Беньямином… Ты пойдешь со мной?
Якоб покачал головой.
— Сегодня я должен выпустить животных на выпас. Если я уйду, им лучше оставаться на свободе. Тогда они дольше продержатся. Но завтра весь персонал отправится работать в лесу. Останутся только Освальд и один охранник. Эльвира с детьми поедут на материк. Тогда я могу свалить.
— Останься, когда остальные уйдут. Ты понадобишься нам здесь. Возьми мой мобильник, чтобы мы могли связаться. Я достану себе другой.
Якоб уставился на телефон, который Симон вложил ему в ладонь.
— Только… не звони мне когда попало. Если кто-нибудь услышит… — пробормотал он.
Симон снова взял у него из рук телефон.
— Я убрал звук и оставил вибрацию. Положи его в карман штанов; ты почувствуешь, когда он завибрирует. Нам надо вытащить отсюда Софию сегодня ночью.
— Это будет непросто. По ночам он держит двух охранников; включены камеры, все время показывающие фасад здания…
Симон лихорадочно размышлял, но каждая его идея упиралась в неразрешимую проблему.
— Я должен подумать… Сделаем так: оставайся и выпусти животных; узнай, достаточного ли размера окно подвала, чтобы мы могли вытащить Софию. Заберем ее завтра, когда персонал уйдет. Я позвоню тебе, когда что-нибудь придумаю. Какое время тебе подходит?