Турция. Полная история страны - читать онлайн книгу. Автор: Мехмед Йылмаз cтр.№ 5

Битву при Манцикерте можно считать первым историческим событием, имеющим прямое отношение к истории Турции. Алп-Арслан проложил путь в Малую Азию и закрепился в стратегически важном регионе. Победа сельджуков имела не только стратегическое, но и духовное значение. Алп-Арслан совершил то, что не сумел сделать Тогрул в 1054 году, и отомстил византийцам за двойное оскорбление. Во время предыдущей осады византийцы на виду у сельджуков казнили захваченного в плен тестя Торгула, а самому Торгулу пообещали отдать Манцикерт в качестве приданого, если он возьмет в жены местную свинью.

В правление Малик-шаха (1072–1092), сына и преемника Алп-Арслана, сельджукское государство достигло своего расцвета. Его восточная граница доходила до Памирских гор, а западная – до Босфора и Дарданелл. Но после смерти Малик-шаха великая империя начала распадаться на части.

Сельджукская империя в пору своего расцвета

Еще при жизни Малик-шаха, в 1077 году, его двоюродный брат Сулейман ибн Кутулмыш основал на отторгнутых у Византийской империи землях Конийский (Румский) султанат и объявил о его независимости. В 1086-м целостность государства была восстановлена. Сулеймана убили, а его сына Кылыч-Арслана заключили в темницу. Но в 1092 году, после смерти Мелик-шаха, Кылыч-Арслан получил свободу и по примеру отца объявил себя султаном. Конийский султанат стал первым государством, отделившимся от Сельджукской империи.

В самом султанате тоже процветали центробежные тенденции. Эти тенденции вкупе с монгольским нашествием привели на рубеже XIII–XIV веков к распаду султаната на бейлики, небольшие эмираты, формально зависевшие от монгольских наместников, но на деле самостоятельные.

Для успешного развития государства необходимы три фактора – воля правителя, идея, объединяющая подданных, и удачное географическое расположение.

Бейлик, который вождь огузского племени кайи Эртогрул передал своему сыну Осману, располагался на западе Малой Азии, далеко от монгольских властей и на границе с византийскими землями. Удаление от монголов давало самостоятельность, пускай ее и приходилось выкупать ежегодной данью, а близость к Византии предоставляла возможность расширяться за счет завоевания земель неверных. Осман был приверженцем ислама и весьма успешно использовал идею джихада ^[23], за что и получил титул Гази ^[24].

Расширение Османского бейлика во время правления Османа Первого

Бейлики Малой Азии до начала османских завоеваний

Кроме того, бейлик Османа не имел общей границы с бейликом Карманидов, наиболее могущественным из всех анатолийских ^[25] бейликов. После распада Конийского султаната к Караманидам отошла его центральная часть вместе со столицей, городом Конья, что дало Караманидам возможность объявить себя преемниками Сельджукидов и претендовать на власть над всеми прочими бейликами. Но до определенного момента Осману от Караманидов была польза, потому что они враждовали с Гермиянидами, вторым по могуществу анатолийским бейликом, с которым у Османского бейлика была общая граница. Из-за постоянных стычек с Караманидами и византийцами Гермияниды не имели возможности прибрать к рукам земли Османа. Разумеется, если бы Гермияниды с Караманидами могли знать будущее, то они бы прежде всего объединились для того, чтобы покончить с Османским бейликом, но поначалу он казался неопасным, казался легкой добычей, которую можно оставить напоследок. Но беды, как известно, не предупреждают о своем приближении. Могущественные соперники спохватятся тогда, когда уже будет поздно.

Было и еще одно удачное обстоятельство. Тюрки бежали с земель, находившихся под прямым управлением монголов, поскольку испытывали от них многочисленные притеснения. Далекий от монгольских владений бейлик Османа постоянно пополнялся новыми людьми. Большинство из прибывших мужчин были воинами, которые становились под знамя Османа. Можно сказать, что судьба создала сыну Эртогрула идеальные условия для экспансии, и он этими условиями умело воспользовался.

В турецкой историографии личность основателя государства невероятно сакрализирована. Это естественно, ведь именно так и полагается относиться к отцам-основателям – с великим уважением и всяческим почтением. Но, если уж говорить начистоту и смотреть незамутненным взглядом, то вряд ли Осман Гази имел своей целью создание великой Османской империи, которая по могуществу практически не уступала канувшей в Лету Сельджукской империи, а в чем-то и превосходила ее. Нет, Осман-бей не мог заглядывать в будущее, да еще и так далеко. Он просто делал то, что мог и должен был делать, – умело использовал предоставлявшиеся ему возможности.

Несмотря на то что Осман Гази считается первым султаном империи, названной в его честь, султаном он не был. Султанами османские правители стали называться много позже, в правление Мурада Первого, внука Османа. Осман был улубеем, правителем бейлика, вождем племени, которого избирали старейшины племени. Мог бы Осман назваться султаном? Наверное, мог, потому что в те времена, после распада Конийского султаната, этому никто особо не препятствовал. Но такой поступок таил в себе определенную опасность. Султанский титул воспринимался бы окружающими как декларация великих амбиций, как заявка на господство над другими бейликами. Умный человек не станет осложнять себе жизнь в угоду тщеславию, а Осман-бей, вне всякого сомнения, был умным человеком, который умел напустить туману ^[26]. Поэтому он остался улубеем.

Таким представляли Османа Гази в XVI веке

Попросите любого турецкого школьника рассказать вам об Османе Гази, и он будет рассказывать до тех пор, пока вы не устанете слушать. О своих соседях турки, наверное, знают меньше, чем о доблестном основателе государства. После стопятидесятисерийного сериала о Эторгул-бее стали снимать такую же обстоятельную сагу о его сыне… Но если мы обратимся к историческим документам и начнем придирчиво искать хроники, составленные при жизни Османа Гази, то мы не найдем ничего. Совсем ничего. Все хроники, рассказывающие о правлении отца-основателя появились гораздо позже и являются не чем иным, как пересказом легенд по принципу: «Об этом поведал мне один почтенный дервиш…» Стилизованных под старину фальшивок тоже предостаточно, но объективных свидетельств очевидцев не существует. И наиболее известный портрет Османа Гази, который наивные люди принимают за прижизненное изображение, на самом деле является миниатюрой из исторического трактата XVI века.