Бастион - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Леонтьев cтр.№ 24

— Я — пас, не завтра рано вставать. Тебя отвезти домой?

— Нет, я еще посижу.

— Как знаешь… просто помни о том, что я тебе сказала. А это все — не беда… До встречи, девочка…

Она поднялась, и на ее место, тот час, нацелился какой-то молодой, спортивного вида мужчина, давно, исподволь, наблюдавший за их беседой из дальнего конца зала. Встретившись взглядом со Смертью, смутился и поспешно отвел глаза. Та лишь презрительно усмехнулась краешком рта, еще раз махнула Ольге на прощание рукой, и вышла из бара, словно уступая поле боя…

Сон 1037

Бирюзовые волны нежили песок. Обнаженная, она выходила ко мне из воды, и крохотные капельки влаги, отражая солнце, освещали ее фигуру неземным сиянием.

— Сколько здесь янтаря, — удивилась она. — Я никогда не видела столько прекрасного, разноцветного янтаря в одном месте… Да на земле и нет такого места… Где мы?

— Это пристань для тех, кто смертельно устал… Помнишь, знаменитое, булгаковское: "Он не заслужил счастье, он заслужил покой"? Для счастливых — иные миры… Знаешь, ученые думают, что янтарь — это кусочки застывшей смолы. Они ошибаются. Это спящие солнечные зайчики. Но ученые не узнают об этом никогда — никому и в голову не придет изучать солнечных зайчиков…

— Солнечные зайчики, — повторила она, держа на раскрытой ладони несколько ярко-желтых камешков. — Они точно спят? Они не умерли?

— Смерти нет, — успокоило я ее.- Есть лишь проводница по Дороге Сновидений. В мире ничто не исчезает бесследно. Мы просто уходим в те места, которые заслужили при жизни… если не заслужили рай или ад…

— А что такое рай?

— Это Бог. Это любовь… Кто-то из отцов Церкви глубоко подметил, что, возможно, рай и ад — это один и тот же Свет. Только чистые души он согревает, а черные — жжет…

— Ты был там?

— Нет. Я, в некотором роде, тоже принадлежу к той силе, "что вечно хочет зла и вечно совершает благо"… Я из тех ангелов, что когда-то ушли от Бога, не веря в Его замысел о людях. Древние нам поклонялись как богам… Мы даже жили среди них… Потом пришел Христос, и театр закончился… А мы остались. И люди остались. И наши проблемы остались… Но я хотел поговорить с тобой о другом. Я привел тебя сюда, что бы поговорить начистоту и просить… ну, если не о прощении, то хотя бы о понимании…

— В чем?

— Я увел тебя с твоей дороги. Я водил тебя по другим мирам и временам, показывая все виды и грани любви.. и буду водить еще долго… Ты ни в чем не виновата, ты просто оказалась не в том месте и не в то время. Ты, наверное, неплохой человек, и не заслужила всех этих интриг и обманов… У меня просто не было другого выхода… Сейчас я могу признаться тебе в этом, потому что завтра ты проснешься и забудешь этот сон… Зато я показал тебе то, что доступно очень немногим. Ты сможешь использовать этот опыт по своему усмотрению, во благо, или во зло… От этого будет зависеть куда ты пойдешь дальше. Каждый час, каждую секунду мы стоим на перепутье и делаем свой выбор, свой шаг в собственную судьбу…Как сказал О.Генри: "Дело не в дороге, которую мы выбираем; то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу"…

— Все равно не понимаю… Почему?

— Когда-то, очень давно, когда тебя еще не было на свете, я любил одну девушку. Прекрасную, нежную, златовласую… Она была для меня всем… У нас и без того было совсем немного времени для счастья: она — простая смертная, а я… Люди, окружавшие ее, видели, что твориться что-то необычное, и по состоянию своей души считали это злым и опасным. Они обвинили ее в колдовстве, связи с бесами… Меня не было рядом, когда они убили ее… Но и позволить ей уйти я не мог. Я нарушил все законы этого мира, заключив ее душу в тот дуб, на котором ее повесили, удержав ее на краю жизни и смерти… С тех пор я охраняю этот дуб в Княжьем логе… А те, кто убил ее… Они очень пожалели об этом перед смертью… Но после этого и я изменился окончательно. Я не могу жить среди людей, но и уйти не могу, оставив ее здесь… И вот теперь мне выпал шанс. Шанс, который выпадает раз в сто тысяч лет….

— А как же я?

— Прости… Что я еще могу тебе сказать?

— Ты хочешь, что б я полюбила тебя, а сам… Что это?! Смотри!

Я взглянул на скалу, возвышавшуюся над зеленой дымкой леса. Изящный, грациозный, словно вырезанный из слоновой кости, Единорог стоял на вершине, выделяясь девственной белизной на фоне ярко — синего неба. Золотистый рог сиял на солнце, а серебряные копытца выбивали из мрамора снопы искр…

— Это был мой подарок…Ей… Как и весь этот мир. Для этого я и отлучался тогда… Ладно, я думаю, что этот разговор был ошибкой… Пусть он просто не запомниться тебе, как и множество ненужных снов… Прости…

— Подожди! — крикнула она. — Я…

Но меня уже не было…

Я хотел, что б мы были врагами,

Так за что ж подарила мне ты

Луг с цветами и твердь со звездами —

Все проклятье твоей красоты?

И была роковая отрада

В попираньи заветных святынь,

И бездумная сердцу услада —

Эта горькая страсть, как полынь!

А. Блок

Вероятно, это был самый известный и самый богатый лагерь детского отдыха в России. Детище знаменитого Дворца, он десятилетиями был мечтой и главным призом для юных спортсменов, ученых, литераторов. Именно на его озере впервые вспыхнули зарницей Алые Паруса бригантины — праздника, придуманного во Дворце и захватившего всю Россию романтикой юношеских надежд и стремлений.

Благодаря изрядной удаленности от городов и близости к Финскому заливу, лагерь был наполнен морским воздухом, смешанным с ароматом окружавшим его соснового леса. Только сосны и тишина…

А сбоку, за ограждающим лагерь многокилометровым забором, прилепился серый и невзрачный рабочий поселок, с вытертыми до песка газонами и вечными лужами на щербатых дорогах. Панельные коммуналки, забитые до отказа, пресловутый "прожиточный минимум" и — та же тишина… Впрочем, нет, не та же. Другая. Тишина запустения, безнадежности, тишина доживания… "Бедный родственник", с завистью и отчаянием заглядывающий за забор к своему удачливому "старшему брату", забывшему пригласить его на этот цветущий праздник жизни. Когда-то в поселок приезжали жить и работать лучшие учителя и тренера Петербурга. Ехали в "страну озер и сосен", как на долгожданный праздник, а потом… Потом в страну вползла горбачевская "перестройка" и образование, вместе со спортом и здравоохранением, оказались под обломками "капитализации по-русски". Капитализации без правил, без ума, без жалости… без будущего. Те "интеллигенты", что "голосовали сердцем", забыв про разум, в одночасье оказались по уши в демократии, и уныло потянулись обратно в Петербург, что бы торговать на рынках, сторожить овощебазы и выдавать в гардеробах пальто новым "хозяевам жизни". А их места в рабочем поселке заполнили жители ближайших сел и деревень, обитатели бывшего "сто первого километра". Небольшое количество оставшихся энтузиастов не могло повлиять ни на быт, ни на духовность. А за забором уже куражились, вытесняя юных спортсменов и ученых, отпрыски удачливой "элиты" из бизнеса и политики. Это была Россия "в миниатюре", в ее прошлом, настоящем, и… Но не будем загадывать так далеко…