Любовники. Плоть - читать онлайн книгу. Автор: Филип Хосе Фармер cтр.№ 61

– Ничего себе унижение! Да, я видел тебя. Я же антрополог. И впервые я смог наблюдать обряды плодородия вблизи. Ну а как твой друг, я за тебя волновался. Хотя нужды в этом не было: ты смог о себе позаботиться. Да и другие тоже.

– Ты смеешься надо мной? – вспыхнул Стэгг.

– Упаси Господь! Нет, это не насмешка, всего лишь любопытство. Может быть, зависть. Все дело, конечно, в пантах, которые дали тебе такое желание и такие грандиозные возможности. Интересно, не вкололи бы они и мне немножко того, что вырабатывают эти органы?

Калторп поставил перед Стэггом поднос и снял с него покрывало:

– Тут такой завтрак, какого ты в жизни не видел.

Стэгг отвернулся:

– Убери. Меня тошнит. И желудок выворачивает, и с души воротит, как подумаю, что я творил ночью.

– А казалось, что тебе это нравится.

Стэгг зарычал, и Калторп примирительно выставил перед собой ладони:

– Я не хотел тебя оскорбить! Я просто видел тебя, и это факт. Давай, парень, поешь. Посмотри, что мы тебе принесли! Свежий хлеб. Свежее масло. Варенье. Мёд. Яйца, бекон, ветчина, форель, оленина – и кувшин холодного эля. И добавку любого блюда.

– Тошнит меня, я же сказал! Есть не могу.

Несколько минут Стэгг молча сидел, глядя на яркие палатки на другой стороне дороги и снующих между ними людей. Калторп присел рядом и закурил большую зеленую сигару.

Вдруг Стэгг схватил кувшин и мощным глотком осушил его наполовину. Поставив кувшин, утер тыльной стороной ладони пену с губ, рыгнул и схватил нож и вилку.

Ел он, словно первый раз в жизни – или в последний.

– Приходится, – извиняющимся тоном вставил он между двумя кусками. – Я слаб, как новорожденный котенок. Посмотри, как дрожат руки.

– Тебе придется есть за сто человек, – ответил Калторп. – Да ты и поработал за сотню – даже за две!

Стэгг потрогал панты:

– Здесь они, никуда не делись. Эй! Гляди-ка, они уже не стоят торчком, как вчера вечером! Стали мягкими! Может, они скоро вообще сморщатся и отсохнут?

– Нет. – Калторп покачал головой. – Когда к тебе вернется сила и кровяное давление повысится, они снова окрепнут. Это ненастоящие панты. У оленя это костяные наросты, покрытые роговицей. У твоих, кажется, имеется костное основание, но состоят они в основном из хряща, покрытого кожей и кровеносными сосудами. Потому не странно, что они так провисли. Странно, как у тебя ни один сосуд не лопнул.

– Что бы эти рога в меня ни качали, – ответил Стэгг, – все выветрилось. Если не считать некоторой слабости, я чувствую себя нормально. Вот если бы от рогов избавиться! Док, не мог бы ты их убрать?

Калторп грустно качнул головой.

Стэгг побледнел:

– Так это повторится снова?

– Боюсь, что да, мой мальчик.

– Сегодня ночью, в Фэр-Грейсе? А следующей ночью в другом городе? И так до… до чего?

– Прости, Питер, но я понятия не имею, сколько это продлится.

Калторп вскрикнул от боли, когда могучие руки сжали оба его запястья. Стэгг ослабил хватку:

– Прости, док. Я завелся.

– Сейчас, – произнес Калторп, осторожно растирая запястья, – можно рассматривать только одну возможность. Мне кажется, что, поскольку все это началось в зимнее солнцестояние, закончиться оно должно в летнее солнцестояние. Где-то двадцать первого – двадцать второго июня. Ты – символ солнца. На самом деле эти люди считают, что ты – воплощение самого солнца. Тем более что ты сошел с небес на пламенеющей стали.

Стэгг уронил голову в ладони. Между пальцами показались слезы, и Калторп потрепал его по золотистой голове, с трудом удерживаясь от того, чтобы тоже не заплакать. Он понимал, как глубоко горе капитана, если сквозь броню самообладания смогли прорваться слезы.

Наконец Стэгг встал и пошел через поля к текущему неподалеку ручью.

– Хочу искупаться, – пробормотал он. – Уж если мне выпало играть роль героя-Солнца, то надо соблюдать чистоту.

– Вот они идут, – сказал Калторп, показывая на толпу людей, ожидающих ярдах в пятидесяти. – Твои верные поклонники и телохранители.

– Сейчас я сам себе противен, – Стэгг состроил гримасу, – но вчера мне все нравилось. Ни малейших запретов. Сбылась тайная мечта любого мужчины – неограниченные возможности и неистощимая потенция. Я был богом! – Он остановился и снова схватил Калторпа за руку: – Возвращайся на корабль! Укради пистолет, если тебе его не отдадут. А потом застрели меня, чтобы мне снова не пришлось через это проходить!

– Извини, но прежде всего я не знаю, где взять пистолет. Том Табак сказал, что все оружие с корабля снято и заперто в тайном месте. Во-вторых, я не могу убить тебя. Пока есть жизнь – есть надежда. Мы выберемся.

– Но как? – горько сказал Стэгг.

Продолжать разговор им не дали. Толпа пересекла поле и окружила их. Трудно было переговариваться под гудение рогов и грохот барабанов. Визжали свирели, что-то кричали во весь голос мужчины и женщины, и группа красивых девушек настаивала на своем праве искупать героя-Солнце, обтереть его полотенцами и надушить. Очень быстро толпа разлучила их.

Стэггу стало чуть получше.

Под искусными массирующими руками девушек боль покидала мышцы, – а солнце поднималось к зениту, и силы Стэгга восстанавливались. К двум часам в нем звенела могучая потенция жизни. Он рвался к действиям.

К несчастью, это был час сиесты. Толпа расселась в поисках тени для отдыха.

Возле Стэгга осталась лишь горстка верных последователей. По их сонному виду Стэгг догадался, что они бы тоже не прочь прилечь. Но не имеют права: они были его охраной – высокие и сильные мужчины с копьями и ножами. Неподалеку стояло несколько лучников. Их причудливого вида стрелы вместо широких острых стальных наконечников имели длинные иглы. Несомненно, острия игл были смазаны средством, временно парализующим любого героя-Солнце, который задумал бы бегство.

Стэгг подумал, что выставлять охрану глупая затея. Почувствовав себя лучше, он перестал помышлять о бегстве. Он даже удивлялся, как могла прийти ему в голову столь несуразная мысль.

Зачем убегать и рисковать жизнью, когда еще столько предстоит сделать?

Он пошел через поле обратно, сопровождаемый держащимися на почтительном расстоянии стражниками. На лугу раскинулось около сорока палаток, и втрое больше растянулось на траве спящих людей. Стэгга они в тот момент не заинтересовали.

Он хотел поговорить с девушкой в клетке.

С того самого времени, как его поместили в Белый Дом, он все думал, кто она такая и за что ее держат в плену. На все вопросы он получал лишь доводящий до бешенства ответ: «Что будет – то будет». Он вспомнил, как видел ее на пути к Виргинии, Главной Жрице. Воспоминание вызвало прилив стыда, испытанного ранее, но он быстро прошел.