Я опустила взгляд и обнаружила, что бездумно верчу в руках металлические пули, гладкие и тяжёлые. И тут же отдёрнула руку, невольно поёжившись. Конечно, при работе детектива быстро привыкаешь к оружию, но мне особенно не нравились ружья и пистолеты. Они всё делали ещё во сто раз хуже.
Тодд нахмурился.
– Почему здесь продают пули? Никто не использует их в реконструкции. Все стреляют холостыми и только делают вид, будто их ранили или убили. Мы же не хотим никому навредить.
Он поднял взгляд на табличку и помрачнел.
– «Оружейная Эмори». Следовало догадаться!
– Эмори? – переспросила я. – Кто это?
Тодд пожал плечами.
– Не стоило мне ничего говорить про Нейтана. Прямых доказательств у меня нет.
– О чём вы? – настаивала я. Нет, он так просто от меня не отвяжется!
– Нельзя верить всему, что слышишь, – со вздохом произнёс Тодд. – Бизнес непростой, и продавцы частенько наговаривают на конкурентов. Но Эмори… не все его товары отвечают заявленному. Он может выставить реплику за оригинал или продать не ту модель пистолета, которую у него попросили. А для реконструкторов такие детали очень важны. Если мы верим эксперту, а он оказывается обманщиком, сами в итоге и страдаем.
Я перевела взгляд на человека за прилавком. Нейтан Эмори выглядел лет на сорок с хвостиком, среднего роста, с каштановыми волосами, в клетчатой рубашке и штанах цвета хаки. Обычный на вид, ничем не отличишь от остальных. Он обрабатывал клиента, которым оказался не кто иной, как Артур Джеффри.
– На самом деле это копия, но очень умело выполненная, – вещал Эмори. – Видите, какая чудесная работа по дереву? Винтовка «Спрингфилд», прекрасная модель.
Джеффри взял ружьё и взвесил в руках.
– Почём оно?
– Четыреста долларов, но готов уступить за триста семьдесят пять, – сказал Эмори. – Решайте быстрее, их немного осталось.
Глаза Джеффри блеснули. Он явно не мог отказаться от редкой модели.
– Картой принимаете? – спросил он, доставая кошелёк.
– Конечно, – ответил Эмори и сразу пробил покупку. – А вот бумаги, которые вы должны заполнить, чтобы получить разрешение на эту пушку. Имейте в виду, оно становится действительным только через сутки. Штату нужно время, чтобы проверить, насколько ответственный вы человек. Нельзя, чтобы оружие попало не в те руки.
Я отошла от его магазинчика, и тут кто-то коснулся моего плеча. Я вздрогнула и обернулась.
– Извини, милая. Напугал? – спросил папа, наклоняясь поцеловать меня в щёку.
– Ты не виноват, па, – ответила я. – Просто от всего этого оружия мне как-то не по себе.
Я рассказала ему про братьев Дрю, и он кивнул.
– Да, знаю. Уже звонил сегодня в архив. Поэтому записался на реконструкцию в шестьдесят седьмой полк Теннесси. Вот теперь ищу ружьё для роли. А у этого парня, похоже, выбор широкий, – добавил он, показывая на «Оружейную Эмори». – Если Арта Джеффри его товар устроил, то и меня не разочарует.
– Даже не знаю, пап, – пробормотала я и огляделась в поисках Тодда, но он куда-то запропастился. Мне не хотелось сплетничать, но я не могла позволить, чтобы моего отца надули.
– Кажется, Арт купил у вас неплохую модель, – сказал папа, шагнув к прилавку. – Можно на неё взглянуть?
Нейтан задумчиво сощурился и спросил:
– Вы за какой полк?
– Теннесси, постоянный, – ответил папа.
Мне показалось, что лицо Нейтона как-то напряглось и тон стал более холодным.
– Ну, в принципе можно взять и эту винтовку. Четыреста пятьдесят долларов, меньше не дам.
Я легонько пихнула папу локтем в бок, привлекая его внимание.
– Джеффри вы продали то же самое за триста семьдесят пять.
Нейтан Эмори залился краской.
– Д-да, и правда, но он заслужил скидку. К тому же, – поспешно объяснил он, – каждая модель уникальна. Вам я предлагаю «Энфилд». Более южную версию с британскими патронами 14,7 мм. Конечно, если вы сильно возражаете, могу слегка сбить цену…
Я вскипела от ярости. Не то чтобы мне было принципиально сэкономить. Я вообще не хотела, чтобы мой отец брал товар у этого подозрительного типа.
К счастью, папа покачал головой и пошёл к следующему лотку. Я поспешила за ним, но успела заметить, как Нейтан Эмори проводил меня злобным взглядом.
Мы не успели уйти далеко: нас нагнал Джеффри.
– Карсон, – сказал он командным тоном, – мне нужна твоя помощь. Все местные гостиницы забиты до отказа, и…
– Прекрасная новость, – отозвался папа. – Ты попал в точку, когда сказал, что реконструкция пойдёт на пользу местному бизнесу.
Арт Джеффри заносчиво ухмыльнулся.
– Само собой! Но теперь гостям города негде остановиться. А нам нужны конфедераты для битвы. В Ривер-Хайтс почти все будут за Союз. У тебя ведь большой дом? Приютишь парочку южан на ночь-другую?
– Конечно, – ответил папа. – Я же и сам буду солдатом их армии.
– В-вот так? – удивился Джеффри. – Ну, что ж… Хорошо. Я передам Лизе Манделл, она отвечает за расселение южан.
Он опустил голову и поспешно ретировался, словно ему не терпелось уйти от нас подальше.
Интересно, почему?
– Прекрасно, мисс Дрю, – промурлыкал кто-то у нас за спиной.
Я сразу поняла, что это Дейдра Шеннон. Мы с детства друг друга знали, но никогда не ладили. Отчего-то она всегда пыталась во всём меня обойти. Можно сказать, мы были соперницами, хотя меня это соперничество ни капли не интересовало и я даже не думала тратить на него силы и время.
– Как чудесно, что у тебя хватило достоинства сражаться за Юг, – добавила Дейдра.
Я усмехнулась. Куда уж Дейдре говорить о достоинстве?
– А ты тоже за них?
– Разумеется, – фыркнула она. – Мой прапрапрапрадедушка был конфедератом, поэтому я обязана почтить его память. Но… знаешь, вот загвоздка…
Я нахмурилась.
– Какая?
– Одни конфедераты ходили в серых униформах, другие сами красили ткань маслом калифорнийского ореха, но такой коричневый оттенок совершенно не подойдёт к твоим светло-рыжим волосам, хотя с моими тёмными будет смотреться прекрасно. Так какую униформу ты выберешь?
– Ещё не решила, – спокойно ответила я. – Да и не знаю пока, за Север буду играть или за Юг, Ди-Ди.
Дейдра всегда бесилась, когда её называли по детскому прозвищу. Вот и сейчас развернулась и умчалась прочь. А папа посмотрел на меня с лёгкой обидой и спросил:
– Ты ещё не решила? Почему, Нэнси? Братья Дрю воевали за южан…
– Знаю, пап, но мне хотелось сражаться вместе с подругами. К тому же Север был за отмену рабства, а это благородная цель.