Механический Зверь. Часть 2. Железный Дьяволенок - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Розин cтр.№ 20

– Едут! – глазастый мальчишка, залезший для лучшего обзора на крышу одного из домов, оглушительно завопил, тыча пальцем в горизонт.

И верно, вскоре в конце улицы показалась запряженная старенькой лошадью телега. Семья Кальцир, в отличие от семьи Даз, не могла себе позволить разбрасываться деньгами и ехал Черныш из Дома Магии на рейсовом дилижансе, в самом же городе, уже встреченный родителями, парень пересел на единственный доступный вид транспорта. Хотя, судя по его лицу, мальчику было совершенно все равно. Сидя рядом с матерью, подставив голову под ее ласку, он, словно большой черный кот, жмурился от удовольствия и широко улыбался, явно полностью удовлетворенный таким положением вещей.

Однако, когда телега, поскрипывая осями, остановилась у родного дома Тиммилини, окруженная уже немаленькой толпой, парень все-таки высвободился из маминых объятий, спрыгнул на камень мостовой и не зашел в дом, пока не поздоровался с каждым, кто пришел его встретить.

– Тетя Румалия, как ваше колено?

– Дядя Пракс, вы закончили постройку балкона?

– О, это же малыш Натис! Уже ходишь, да? А когда я уезжал, у мамы весь день за плечами ездил!

Ребята, если бы увидели его сейчас, не поверили бы своим глазам. Этот улыбчивый, добродушный, радостно смеющийся и жмущий руки всем подряд парень просто не мог быть их Чернышом – меланхоличным, ленивым, немногословным. Даже Лаз, несмотря на то, что смог увидеть в мальчике эту искреннюю нежность, что тот испытывал по отношению к друзьям, не понимал до конца, насколько сильно было в Тиме это чувство.

Оставаясь постоянно отстраненным и в чем-то даже немного высокомерным, он был готов без вопросов и сожалений броситься за дорогих людей хоть в огонь, хоть в воду. Но было ли плохо то, что высшая группа факультета магии так никогда и не узнает об этом? С одной стороны, конечно, это открыло бы им много нового в, казалось, понятном с ног и до головы парне. Но сам Черныш точно бы ответил: нет. Потому что он понимал: такое знание возложило бы на них большую ответственность. Когда человек готов умереть за тебя, ты, если, конечно, не последняя сволочь, неизбежно будешь испытывать вину, понимая, что не способен ответить взаимностью. А Тим понимал: даже в их крайне дружной компании далеко не все были бы готовы заплатить НАСТОЛЬКО высокую цену и (что делало ему огромную честь) никого в том не винил. Так что он предпочитал оставлять все как есть.

Вечером был устроен большой пир. Площадь, на которой обычно проводились организационные собрания, а во время военного положения выстраивались войска и устанавливались метательные оружия, сегодня превратилась в одну большую гулянку. Тиммилини сидел во главе длинного стола и принимал пожелания успешной учебы и других благ, однако на все отвечал искренне и с широкой улыбкой. Ему этого очень не хватало в академии, не родных, нет, друзья с лихвой покрывали эту потребность, но этого чисто домашнего уюта, теплоты, рождающейся из банальных пожеланий и шуток третьей свежести типа: «Желаю тебе стать настоящим магом и помочь мне с ремонтом кухни!», ощущения, похожего на то, когда тебя в нос лижет большая и добрая собака – тепло, чуть-чуть шершаво, немножко щекотно и очень радостно.

Спать Черныш пошел уже после восхода солнца, уставший и счастливый.

. . .

Гота, единственный крупный город на побережье Сайского пролива, был самым обычным городом, ничем не примечательным, ничем особенным не знаменитым. Торговые корабли сюда заходили очень редко, главный тракт на север, к Карбашу и Веже – главным пограничным городам страны, проходил мимо, так что те, кто ехал туда или оттуда заезжали лишь чтобы пополнить запасы и переночевать, рядом не было никаких особенных мест вроде Манящего леса, да и вообще никаких больших лесов не было из-за близости Белых гор… в общем, упоминание Готы, несмотря на население почти в две сотни тысяч человек, у большинства граждан Кристории вызывало лишь недоумение и вопросы: «А где это?»

Именно это место и было родиной Сарифа и сюда же молодой человек и отправился на каникулы, вопреки настойчивым советам Лаза поехать в Апрад вместе с Лани.

Встретили парня очень скромно, в семье Дохит всегда царила довольно холодная атмосфера. Мать обняла, поцеловала, без особого интереса расспросила об учебе, после чего, выдав парню немного денег, ушла на кухню. Отец и вовсе лишь пожал сыну руку и молча вернулся к чтению вчерашней газеты. Когда из школы вернулись младшие брат с сестрой, дом все-таки наполнился хоть немного соответствующей важности события суетой: они были погодками, восьми и девяти лет от роду, и, имея возможность ежесекундно общаться друг с другом, пока не заразились царящей в доме апатичностью. Сариф с огромным удовольствием усадил малышей себе на колени и долго наслаждался их восторженными мордашками, когда он рассказывал о магии, создавал из воздуха водопады, земляные фигурки и заставлял летать по комнате книжки с картинками.

Но потом брат с сестрой отправились спать и парень снова остался наедине с собой. Родители не спешили окружать сына вниманием и заботой. Так что, махнув на не предвидящийся праздник рукой, Сариф сдернул с крючка тонкую куртку и вышел из дома в еще светлый летний вечер.

Мест, куда пойти, в Готе тоже особенно не было. Небольшой порт, совершенно не соответствующий длине занимаемой городом береговой линии, небольшие храмы церкви Великого Света, полдюжины театров, десяток несерьезных достопримечательностей, вроде статуи основателя города, вот и весь список. Сарифу, не особенно любившему пить, не умевшему нормально драться и не имеющему в документах штампа «Совершеннолетний», не было никакого интереса в огромном количестве питейных заведений, борделей и борцовских клубов. Да и денег ему выдали мягко говоря немного. Даже на один ужин в средней паршивости ресторане хватило бы впритык.

Но пока он стоял посреди улицы и тщетно ломал голову над тем, куда же ему пойти и зачем он вообще, собственно, так упорно рвался в этот до невозможности скучный город, ответ на оба этих вопроса сам подкрался к нему сзади.

– Бу! – чьи-то острые ноготки неожиданно впились парню под ребра, от чего он чуть не подскочил в воздух.

– Кайлия…! – Сариф развернулся, прекрасно зная, кого именно увидит.

Кайлия Пайтан, простая соседская девчонка. Была когда-то. А потом как-то незаметно превратилась в первую его любовь. Когда им было лет по двенадцать, они часто сбегали от родителей на окраину города, туда, где начинались поля, ложились в траву и долго рассуждали о том, что будут делать, когда вырастут и поженятся. Наивные мечты, как он сейчас понимал.

За полгода до его поступления в академию, когда единственной более-менее светлой перспективой для парня была работа портового чиновника, семья Кайлии, куда более зажиточная и известная, запретила им общаться. Дескать: «Нечего тебе, доченька, водиться со всякими там нищебродами». Конечно, Сариф очень расстроился. Однако куда большим для него ударом стало то, что сама девочка не особо-то и сопротивлялась словам родителей. Словно не было тех сотен взаимных обещаний долгой и счастливой совместной жизни, клятв и по-детски серьезных признаний в любви. Перед его отправлением в Апрад, когда появилась призрачная надежда поступить в лучшую академию страны, между ними произошло крайне сумбурное объяснение. Кайлия просила прощения, говорила, что больше не чувствует так, как раньше, что ему нужно про нее забыть, а он, едва не плача, крикнул девочке в лицо, что будет любить ее вечно, после чего развернулся и убежал.