– И что же вы желаете принести в жертву?
– Я пока еще не решил, – коротко ответил Велизар. – Но это должно быть нечто поистине грандиозное.
Мысль эта, о жертве, плотно заняла разум графа. Янар видел его оценивающий взгляд, будто каждая вещь для мужчины вдруг превратилась во что-то, что можно отдать. Это пугало жреца, поскольку он понимал, что в данном случае граф прав – любая жертва делает молитву сильнее, вот только о чем будет молиться Велизар? А еще он знал, что жертва ценна не сама по себе, а лишь тем, чем она является для жертвующего, и, если граф захочет принести в жертву собранный чьими-то крестьянами урожай, самому графу это не принесет и толики силы, но Янар не был уверен, понимает ли это сам граф.
И однажды Велизар нашел то, чем можно пожертвовать. Вот только, как и боялся Янар, жертвовать пришлось не самому графу, а совершенно другому человеку.
– … и посему я, зовущийся Велизаром, обещаю вам возвращение огня! Очищение, через которое пройдем мы все, жертва, которую принесете вы, люди, приведет нас к нашему богу! Величайшая жертва для величайшей награды! Кто из вас решится на столь великую судьбу, кто решится стать избранным?
Стояло раннее, необычно солнечное для осенних дней утро. Жители деревни собрались вокруг взгромоздившегося на импровизированный помост графа, слушая его речи. Слушали молча, ожидая чего угодно, и были, в общем-то правы, так как следующие слова не могли представиться им даже в страшном сне:
– Кто решится быть сожженным во славу нашего бога?
Установившаяся тишина была красноречивее любых слов. Но как только смысл сказанного полностью дошел до собравшихся, толпа заволновалась, деревенские захотели убраться подальше, но десяток воинов, из которых и состояли нынче «Сыны грозы» с легкостью удержали их на небольшой площади.
– Велизар! Ваше Сиятельство! – пробился до графа возглас Янара. – Вы не можете так поступить!
– Ты будешь говорить мне, что я могу, а что нет? – вздернул бровь Велизар.
– Не в том смысле… Ваше Сиятельство, смерть этих людей ничего не даст, они лишь умрут в мучениях. Если вы хотите что-то получить с молитвой, жертвовать должны вы, а не они.
Внутренне Янар весь дрожал. Он бы не осмелился спорить с Велизаром, но перспектива ужасной смерти, что ждала этих несчастных, пробудила его глубоко запрятанную храбрость. Он вдруг понял, что уже вдоволь насмотрелся на все те зверства, что творили «Сыны Грозы» под предводительством честолюбивого графа, понял, что больше не может сдерживать себя и что никто, никто кроме него самого не вступится за этих людей – ни Лери, ни Хелена, ни кто-либо еще.
– Он хочет, чтобы вы лишись чего-нибудь важного, ваше Сиятельство, – подал голос один из баронов.
– А может, он просто не хочет, чтобы бог вернулся, – сказал его спутник. – Знаете ведь, как эти орденские жируют на подношениях простых людей!
– Да, жрецам выгодно, чтобы бог отвечал только им! – закричал кто-то с другой стороны толпы.
– Вы в своем уме? – воскликнул Лери.
– Молчи! – зашипела ему Хелена.
Глаза девушки тревожно метались из стороны в сторону, оценивающе глядя то на «Сынов Грозы», то на Янара, то на Велизара, задумчиво стоящего на своем помосте. Деревенские как будто в оцепенении стояли на месте и молча ждали, когда решится их судьба. Янар же твердо решил, что так или иначе, но он не позволит убить ни одного из этих людей.
– Бог отвечает только тому, кто верит в него, – сказал Янар. – Только их молитвы дотягиваются до него, спрятанного в ледяном замке Мары. И убивая людей, сжигая их заживо, вы, неверующие, все равно не докричитесь до Похищенного.
– Ты утверждаешь, что мы не веруем? – негромко спросил в установившейся тишине Велизар. – Ты говоришь, что бог наш спрятан Марой, и нам никогда не найти его?
– Я не… я не имел в виду, что…
– Слушайте же, братья! – возвысил голос Велизар, перебивая сбитого с толку жреца. – Слушайте, что говорит этот неверный! Он смеет называть себя жрецом Похищенного бога, утверждая, что мы никогда не добьемся своей цели. Вы знаете, что это значит, братья? Я знаю. Это значит, что человек этот – не есть верующий, не есть свет очей наших и наша надежда. Этот человек – отступник, черная овца, препятствующая нашей цели. Да и вовсе, не жрец ли он самой Мары, раз так стремится помешать нашей великой цели?!
Оцепеневший Янар мог только сглотнуть, не понимая, какими хитросплетениями бродят мысли графа и как его, жреца Похищенного, парой хлестких реплик можно было превратить в пособника богини зимы? Однако, поделать что-либо уже было поздно. Двое «Сынов Грозы» схватили его, не давая двигаться, и невесть откуда взявшимися веревками связали по рукам и ногам под яростные выкрики Велизара.
– Да будет так! Вот она, наша жертва! Вот он, наш символ любви, наш символ надежды на возвращение возлюбленного духа огненной стихии! Этот пособник Мары, этот неверующий будет сожжен здесь во славу Анвара, которому он, клятвопреступник, обещался служить верой и правдой! Он будет гореть здесь, сегодня. Да будет так.
Глава восемнадцатая
От того городка со смешным названием, как его, Злив, кажется, степняки отправились на юг. Им повезло оказаться на территории другого графства, и они познали всю степень разобщенности этих земель. Это были важные сведения, и их непременно стоило донести хану. Идя на юг, они снова сильно заплутали – Хаган винил во всем непривычные их взглядам и чувствам леса – и вышли к нужному месту намного позже запланированного. Это был совсем небольшой городок, в котором, по какой-то причине, издревле существовал храм Иштар.
Вообще, территории богов не были четко очерчены картой, тем более политической, однако храмы, посвященные таким богам в других землях, встречаются редко. В более-менее крупных городах встречаются храмы, посвященные сразу нескольким могучим духам, а в столице и других больших городах и вовсе есть Храм Всех Богов, несмотря на то, что в Польгаре хватает и более мелких церквей, не говоря уже про святилища расположенных там же орденов, вроде почитателей Ниневии или Похищенного. Святилища богов-странников, таких, как Траст или Эйлив можно было встретить по всей степи, однако только в Священном городе можно найти храм Ульга. Тем более удивительным был храм Иштар здесь, на границе трех графств. И, однако, именно это место было выбрано ханом и его подручными местом воззвания. Здесь Каару должна была получить ответы на незаданные вопросы и дальнейшие указания от самой богини.
Местная жрица, седая женщина с горящими глазами уступила ей главный зал, выгнав всех посторонних из храма. Опустившись на колени у алтаря, Каару поочередно зажгла свечи переданной ей жрицей лучиной. Положив перед собой оба меча, девушка зашептала молитвы, и ответ пришел даже быстрее, чем она могла ожидать.
– Вы долго, – недовольно заметила богиня, когда Каару смогла отдышаться.
– Прости, о Великая, – склонила голову жрица.