– А кто жених? – поинтересовался Янар, про себя думая, как вовремя «Сыны грозы» прибыли в Польгар.
– Сын старшой графа, который в Вислане сидит, а как по имени, то не ведаю.
Вислань – одно из богатейших графств страны. Расположенное на юге, оно не страдает от сильных морозов и снимает по два урожая в год под благословение жриц Ниневии. Неясно было, кто оторвал бо́льший куш – король, отдавший свою дочь за богатейшего наследника страны, или граф Вислани, породнившийся с царственным родом.
«Интересно, чем этот брак не угодил Велизару», – задумался Янар. Он не очень хорошо разбирался в политике, но точно знал, что никаких серьезных конфликтов между двумя графами не было. Ивон бы сказала что-нибудь по этому поводу, возможно, открыла подоплеку, неведомую жрецу, однако ее здесь не было.
В середине дня, когда Польгар превратился в небольшую точку на горизонте, кто-то остроглазый углядел дым, поднимающийся над столицей.
– Пожар у них там, что ли? – дивился сгрудившийся люд.
– Много дыма. Не в одном месте горит, – заметил кто-то.
«Когда я снова ступлю на землю, – думал Янар. – Будет ли у нас новый король? Его Величество Велизар Первый».
Поежившись, жрец пошел проведать свою лошадь, которая сильно нервничала, находясь на борту ненадежной посудины.
* * *
Поляна, до того сплошь покрытая мхом и невзрачной, пожухлой травой, сейчас вся окутана цветами. Белые ромашки, голубые астры, колокольчики, вязели и бархатцы сплошным слоем растекаются по поляне, наполняя ее головокружительным ароматом. Кое-где проглядывает последняя, мелкая земляника, и одетый в мешковатую робу мужчина не ленится наклониться и сорвать ягоды. Уже забытый вкус лета растекается по языку, и мужчина чуть-чуть улыбается, самыми краешками губ.
– Ты меня слушаешь? – гневно хмурит брови стоящая посреди поляны женщина.
Она одета в воздушное платье самых ярких цветов, ноги ее босы, а в непокрытых волосах тут и там проглядывают зеленые лепестки.
– Да, Ниневия, я тебя слушаю. Но ты ведь еще не окончила.
– Я знаю, что для этого нужно особое место, и я узнала, что это место находится где-то здесь. Ты можешь показать, где именно?
– Ты обманулась, особых мест здесь нет.
– Это поляна сама по себе особенная! – раздраженно восклицает богиня.
– Обычная поляна, – оглянувшись вокруг, произносит мужчина. – Тебе нужно не такое место.
– Ты знаешь, где мне найти это особое место?
– Да. На востоке, у самого края леса есть развалины. Они настолько древние, что от стоявших некогда строений не осталось даже фундамента, и лишь основание одного-единственного алтаря нарушает девственность чащи.
Мужчина замолкает, принявшись разглядывать шмеля, ползающего по лепестку яркого цветка. Богиня в нетерпении складывает руки на груди, ожидая продолжения, однако его не следует. Кажется, мужчина полностью ушел в себя и свои наблюдения за насекомым.
– Так ты скажешь, где это место, или нет? – не выдержав, спрашивает дух.
– Река, что течет у самого западного города, делится на два рукава. Вдоль левого из них нужно идти день пешком, а к обеду следующего повернуть строго на север, и к темноте увидишь развалины.
– Спасибо, – глубоко вдыхает Ниневия. – Они будут там ко Дню Серебра, обещаю.
Мужчина пожимает плечами и возвращается к наблюдению за шмелем.
– А если Мара… – богиня прерывается на полуслове, и мужчина поворачивается к ней, вопросительно приподняв бровь.
Ниневия закрывает глаза. Со всех сторон она слышит мольбы, плач и стенания. Где-то далеко на западе умирают люди, много и сразу. Ее жрицы и обычные люди взывают к ней, моля о защите, и сила этих молитв разрывает ее изнутри.
Почти все молитвы идут из одного места, из самого крупного города в графствах. Глубже погрузившись в свои ощущения, богиня снисходит на молящих, даруя им свою силу и любовь.
– В Польгаре мятеж, – сообщает Ниневия, открывая глаза, которые теперь полностью коричневые и истекают зелеными слезами. – Мне нужно туда, где умирают мои дети. В День Серебра, отшельник, мы встретимся у тех развалин и вернем Анвара. А пока прощай.
И богиня быстро тает в собирающемся тумане. Мужчина в мешковатой робе хочет что-то сказать, но дух исчезает слишком быстро, и он только качает головой, глубоко вдыхая аромат яблок. Постояв еще минуту, он снова нагибается за красной ягодой, мелькнувшей среди цветов.
Глава пятнадцатая
Ивон откинула полог и под бдительными взорами стражей вошла в палатку. Внимание стражников ее раздражало, ведь они прекрасно знали, кто она, однако продолжали подозревать во всех смертных грехах. После смерти отца Лешек взял армию в свои руки, и это определенно пошло ей на пользу: хоть в самом начале ситуация мало изменилась, но теперь наступление орды было приостановлено. Ивон подозревала, что немалую роль в этом сыграли подступающие холода и удаленность от степи.
Сидящие за столом советники (но не граф) привстали, приветствуя жрицу. Она ответила им вежливым кивком и с бесстрастным лицом встала напротив Лешека. Тот наконец оторвал взгляд от бумаг, и жрица поняла, что неуважение, проявленное к ней было не следствием отношения или политических игр, а банальной занятости – взгляд молодого графа по-прежнему оставался невидящим, устремленным в отчеты и донесения, а не на стоящую перед ним девушку.
– Здравствуй, Ивон. Спасибо, что пришла – у нас для тебя важные вести. Пожалуйста, присаживайся.
Девушка осторожно села на предложенный ей стул – у него была сломана ножка, и он слегка качался. Походная жизнь оказалась намного труднее, чем она ожидала, и даже граф был вынужден довольствоваться тем, что есть.
– Ты ведь слышала о заразе на севере?
– Северо-западе, если смотреть отсюда. Да, до меня доходили слухи – какое-то легочное недомогание, если не ошибаюсь.
– Лихорадка, бред, кашель – о таких симптомах говорят в донесениях, – Лешек покопался в бумагах, но не смог найти нужного письма. – Люди умирают очень стремительно, сгорают за несколько дней.
– Что по этому поводу говорит орден Ниневии? – поинтересовался тучный военный слева от графа.
– Официально зараза не подтверждена. Неофициально – большинство лекарей рассеяны по графствам, многие находятся в армии, а те, кто живет в столице, отказываются покидать город.
Что ж, граф очень точно описал ситуацию в ордене. Ивон замечательно понимала своих коллег по ордену – ни одна не захотела бы покидать теплое местечко в столице ради непонятной заразы на юге. Остается надежда на лекарей, живущих в городах ближе к зараженной области, но, по обыкновению, это самые слабые из жриц, и на них надеяться не стоит.
– На словах так они на все готовы ради народа, а как прижмет, так сразу назад сдают, – проворчал один из советников, пожилой мужчина с яркой военной выправкой.