Буря настигнет - читать онлайн книгу. Автор: Нари Орлан cтр.№ 79

Мне сунули под нос экран смартфона — а там фото моей бесовки. То есть тогда, когда ей было 16, она еще не была моей. Когда у нее торчали короткие волосы, но уже взгляд горел непокорностью.

Да, горел. Больше не горит. Потух.

Я убью отца.

Кто-то бормотал под нос, читая статью, слова разбивались и тонули — я их не слышал. Во мне лавиной поднималась ярость, сметая нахрен на своем пути усталость.

Все-таки сердце задели — там пульсировала боль. Я поморщился, отклеился от стены и сорвался на бег. К черту толпу у черного выхода. Раскидаю руками, мать твою! Герт слабак!

Перепрыгивая через три ступеньки, я спустился на стоянку и заскочил в машину Арвида, от которой до сих пор не отдал ключи. Да у него кишка тонка потребовать их обратно после всей дряни, что он сделал.

Охранники долго не выпускали меня из стоянки. Пока я не начал на них орать во всю глотку и вставлять через слово мат.

Впереди один несчастный шлагбаум, а за ним толпа фанатов, аккуратно отгороженная от дороги невысокой оградой. Плакаты мигают, песни распевают, стоят смирно.

Стояли смирно… Пока я не проехал через шлагбаум. С дикими воплями перелетели через ограды и ринулись ко мне, отсекая меня от выезда на трассу. Я включил тонировку и от души надавил на гудок.

А им посрать! Я словно стейк с кровью, брошенный в вольер с тысячью шакалов. Машина зашаталась. Я отчаянно лупил кулаком по рулю, выбивая из него мощные раскаты звуковых волн.

Сдурели. Вспышки мелькали сотнями в секунду со всех сторон. Две девки залезли на бампер и начали на нем писать что-то фломастерами. Слева и справа лупили по окнам, толкались, дергали друг друга. Сейчас перееду кого-то — угомонятся!

Я завел мотор, но и метра не проехал. Толпе впереди не было видно ни конца, ни края. Я упал лбом на руль и, закрыв глаза, судорожно вздохнул. Больно. Каждая прожитая секунда болит в груди. Потому что наши сердца должны биться вместе.

Все остальное неважно. Все, что в этом мире, больше не важно.

Я надел солнцезащитные очки и, ухватившись за ручку двери, приложил немного магии — еле отшвырнул в сторону самых настойчивых и соскочил на бетон. Крики взвыли на диких радостях. Заложило уши. Вспышки засверкали вокруг, обрушились на меня слепящим коконом. Они сначала держались на расстоянии метра, но сзади их рьяно толкали.

— У меня девушка умерла, слышите?

Слишком шумно. Напирают и напирают — вот-вот не только разорвут, но и задавят.

— Вы, блять, слышали?! У меня девушка умерла! Дайте выехать! Мне нужно выехать, мать вашу…

Лучше бы я не произносил это вслух. Было легче, пока держал в себе. Теперь плотину прорвало. В глазах запекло. Хорошо, что я в очках.

Я набрал полную грудь воздуха — и орал так громко, как только мог:

— Умерла! Она умерла, моя девушка! Любимая девушка, понятно! Она одна и другой такой никогда не будет! Дайте мне уехать! Я хочу… хочу… увидеть ее в морге! Мне надо! Ясно? Надо сейчас, или я с ума сойду!

Надо, чтобы окончательно сойти с ума…

Девка с розовыми волосами обернулась к толпе и грубым басом заголосила:

— А ну, разошлись! Быстро дали проехать!

И они попятились. Тишина после шума казалась нереальной. Я упал в водительское кресло и через десять секунд уже разгонялся по трассе до трехсот километров в час. Позвонить отцу или с порога без предупреждения вмазать в морду?

Второй вариант предпочтительнее.

Любимая… Что я сказал? Что это было? Крик души? Нет ничего хуже осознать чувства тогда, когда о них слишком поздно говорить.

Лучше ее ненавидеть. Как она умудрялась ненавидеть и хотеть меня… Я так не смогу, хотя грозился.

Я выбрал точку прибытия и отдал управление машиной автоматике. В тоннеле мелькали белым люминесцентные лампы, проносились мимо автомобили. Окружающий мир слился в мешанину света и пятен. Меня била крупная дрожь. Наружу рвался надсадный вой — я впился зубами в кулак, чтобы не заорать.

Во мне будто мясорубка перемалывала внутренности. Судорога пробрала тело. Я замолотил рукой по приборной панели, пока она не треснула.

Мне нужна анестезия. Слишком больно. Я завернул к магазинам и в ближайшем купил бутылку виски, натянув кепку чуть ли не на нос. Но меня, кажется, все равно узнали. Хорошо, не задержали. Я без происшествий вернулся в машину и продолжил путь.

Я почти не чувствовал, как спирт жег горло. Вливал в себя янтарную жидкость и не пьянел. Отшвырнул полупустую бутылку. Не помогало. Просто, как вода, смешивалось с кровью.

Может, к лучшему. Я выглядел трезвым, меня легко пропустил охранник детективного агентства. И собирался, видимо, задержать разговором, ведь концерт, мол, получился очень хорошим, а песня новая за душу берет.

Простите, я растерял всю вежливость и благодарность, поспешил по холлу к лифтам, оставляя слова охранника без ответа. Гребаный концерт. Помчался бы я сразу спасать Беатрису, а не выступать, то она, возможно, сейчас была бы жива.

Или ее пристрелили прямо в номере, пока я лежал в отключке после укола с транквилизатором? Зачем тогда отец угрожал, из кожи вон лез, чтобы я к ней не приближался?

Прав я, ее пристрелили не при задержании, а в агентстве.

Или она раскрыла способности и стражи наказали ее чужими руками? Мать твою… я должен был бросить все и быть с ней рядом.

В пол-одиннадцатого вечера почти никого нет. Всего из-под нескольких дверей пробивалась полоса света в мрачный коридор. Справа за панорамными окнами вяло летал пух. Ее дух уже нашел замену своей мертвой служительнице? Или утром мы встретим адски-жаркий рассвет?

Посрать. До утра я справлюсь.

Отец вполголоса говорил по телефону и даже не вздрогнул, когда я захлопнул за собой дверь. Не обернулся, стоя у окна. И наверняка не ожидал того, что я сделаю — так что я на волне гнева подлетел к нему, выхватил из руки смартфон и зарядил им в стену. А следом, пока отец не вышел из шока, вписал кулак ему в челюсть.

Немного магии в удар — в скорость — я вложил. Отец едва-едва не успел поставить блок и увернуться.

Мне должно стать легче. Почему только хуже? Почему лишь сильнее бесит то, что отец с трудом поднимается с пола, опираясь рукой о кресло.

— Ты ее пристрелил? — рявкнул я. Он мотнул головой и поморщился.

— Нет.

— Тогда кто?

— Ты не имеешь доступа к материалам. — Как всегда, ледяной, строгий голос. — А теперь я тебе запрещаю приходить в агентство. Всему есть предел.

Поднявшись, отец взял со стола салфетку и промокнул разбитую губу. Вдалеке по коридору застучали тяжелые ботинки. Охрану вызвал? Когда, мразь, успел?

Десять секунд — и сюда ввалятся головорезы с автоматами. И что я им сделаю? Буду пинаться и орать, как психопат, пока они будут тащить меня прочь?