|
1
«Жизнь – только тень, она – актер на сцене. / Сыграл свой час, побегал, пошумел – / И был таков. Жизнь – сказка в пересказе / Глупца. Она полна трескучих слов / И ничего не значит» (У. Шекспир. Макбет. Пер. Б. Пастернака).
2
Изучая географию своих перемещений, я отметил, что Судьба готовила меня на роль пламенного революционера. В Киеве перед войной я жил на улице 25-го октября, в Куйбышеве – на Чапаевской, в Москве на улице Литвина-Седого (революционер 1905 года), а потом на Ленинском проспекте, на ул. Готвальда (лидер коммунистов Чехословакии) и в переулке, примыкавшем к Безбожному(!), ныне Протопоповскому – в смене названий вся трагедия России. Впрочем, большевики перенасытили страну своими бессмертными именами, посему вовсе не жалею о переименовании родного Днепропетровска в Днепр, хотя украинских нациков терпеть не могу.
3
Не спеши, мой друг, со временем узнаешь эту тайну.
4
Приехал в Самару на презентацию своей книги в 2013 году, школа процветала, ученики смотрели на меня, как на динозавра, город, конечно, сильно изменился, но только не дороги.
5
Неприлично мало написал я об альма-матер. Все мне кажется, что недоучили, недодали драгоценных знаний. Действительно, вместе с религией вынули из головы и часть искусства, и крупных философов (где Бердяев? Ильин? Флоренский? И другие, гордость наша?), забили башку Великой Теорией, которую жевал почти всю жизнь. До сих пор не усекаю разницы между абсолютной и относительной истиной, а в обнищаниях пролетариата совсем запутался. Но разве Институт виноват? Все определяла Системка, bloody system, с нее и спрос!
6
Не дай бог, «Беркли»! Помню, как в лондонском метро презрительно смотрели на янки, говоривших «Лесестер-сквер», а не «Лестер-сквер»!
7
Смотреть на мир вокруг и пробовать новые напитки. Короче, ни дня без строчки.
8
«Говорите по-человечески, – сказал Орленок Эд. – Я и половины этих слов не знаю! Да и сами вы, по-моему, их не понимаете» (Л. Кэрролл).
9
«Ах, что такое далеко? – ответила Треска. – Где далеко от Англии, там Франция близка» (Л. Кэрролл).
10
Тоща я еще не прочитал у Оскара Уайльда, что в Лондоне не бывает туманов и их придумал Тернер.
11
Это напоминает трюизм, что в Англии даже извозчики говорят по-английски, но если серьезно, то просто мучительно искать контактов с англичанами в Копенгагене, где сплошные датчане. Впрочем, в 2013 году видел датчанина, который безуспешно что-то спрашивал у прохожих, а потом завопил: «Тут кто-нибудь говорит по-датски?»
12
Признаюсь: пережив все прелести перестройки, я думаю, что не полностью заблуждался. СССР, мягко говоря, профукали, бывшие республики рисуют нас оккупантами, и этому активно способствует западный мир.
13
Из «Руководства для агентов Чрезвычайных Комиссий»: «Всегда надо иметь в виду, что многие хозяева меблированных комнат и весьма значительный процент дворников могут оказывать услуги бюро разведки Чрезвычайной Комиссии, в особенности это практикуется в университетских городах».
14
Поразительно, но к семидесяти годам у меня вдруг появилась страсть к опере. С чего бы это? Движение к младенчеству? Особенно полюбил я Вагнера и мечтаю с цветами приехать на фестиваль в его имении Байрат.
15
Уже в годы свободы печати я составил толстый фолиант, где бриллиантом сияли интереснейшие мемуары Елены Вишневской, поскромнее зарисовки Николая Лескова о некоторых экстравагантных представителях этой династии, ну и мой скромный опус.
16
Начальство высоко оценило мой оперативный пыл, и вскоре из коммуналки на Эрлс-Террас нас переселили в особняк на Почестер-Террас, дабы мы могли принимать и охмурять англичан. Из настольной книги «Необходимое руководство для агентов Чрезвычайных Комиссий»: «При найме квартиры хотя бы для простого жительства надо всегда обращать внимание: насколько изолирована она от соседей, толсты ли стены, нет ли внутренних дверей, куда выходят окна. У одного товарища окна квартиры выходили напротив высокого холма, и шпионы забирались на скат вечером и сквозь окно с большим удобством наблюдали за тем, что делалось в комнате».
17
«А ну, на дно со мной спеши – там так омары хороши, и спляшут с нами от души, треска, моя голубка!» (Л. Кэрролл).
18
Недалеко в озере жило и небезызвестное чудище Несси, его очень хотелось потрогать за хвост.
19
Сказывалось обучение в разведшколе, где взвод маршировал под команду: «Запевай!»
20
«Ах, если б знать! – заплакал Морж. – Проблема так сложна» (Л. Кэрролл).
21
Ничего не помогало, несмотря на завет из «Руководства для агентов Чрезвычайных Комиссий»: «Для таких бесед должен быть человек всесторонне развитый, который умело бы вел разговор. Можно даже прикидываться перед контрреволюционерами консерватором, указывать, что свободу еще население не совсем правильно понимает, но все-таки и т. п.».
22
И это при том, что старлей был закален, как сталь, и выпить мог ведро, особенно под голову кабана, опаленную на огне, с выдернутой шейной костью и вырванным языком. Поцелуи были настолько жаркими, что через тридцать лет попали в мемуары Уорстхорна, о чем ниже.
23
Слово «портвейн» уже давно неблагозвучно в интеллектуальной России, сразу ассоциируется с «Солнцедаром», циррозом, вытрезвителем, кородрягой, алкоголизмом и прочими ужасами – посему рука не поднимается назвать великолепный португальский «порт» портвейном.
24
Если бы я знал, как иронична история: в октябре 1992 года в ресторане «Каретный ряд», бывшей столовой Свердловского райкома, я вышел в тесный ватерклозет – факт, достойный мемуаров. (Так и вспоминается дореволюционный анекдот об армянине в гостинице, не спавшем ночь из-за шума за стеной. Утром он прочитал на табличке «Water Closet» и воскликнул: «Я так и знал, что это – иностранец!») Там я разговорился в унылой очереди с иностранцем, оказавшимся членом парламента от консервативной партии, он тоже слегка поддал и лишь поднял бровь, узнав, что говорит с бывшим экспертом КГБ по Англии. Достойный конец спектакля – кукольного поединка между Панчем и Джуди, поставленного в духе Беккета, под названием «холодная война».
25
Между прочим, жуткая кухня, повеситься хотелось от йоркширского пудинга с почками и внушительного хаггиса (кишка, набитая хрен знает чем).
26
Естественно, мечтая об отечественной кородряге.
27
«Закуси язык, мать, – огрызнулась юная Рачиха. – С тобой и устрица из себя выйдет» (Л. Кэрролл).
28
В конце концов, и тут я оказался неправ: в анналах одной тайной библиотек лежит книга шефа уже покойного Жени, где вся операция показана, как успех разведки.
29
Локкарт просто сразил меня: «Книги, прочитанные мною за три недели в кремлевской тюрьме: Фукидид, «Воспоминания о детстве и юности» Ренана, «История папства» Ранке, «Валленштейн» Шиллера, «История Семилетней войны» Арченгольца, «История войны в России 1812 г.» Белицке, Маколей, «Путешествие с ослом» Стивенсона, «Жизнь Наполеона» Розе, Уэллс, «Против течения» Ленина и Зиновьева. В те годы я был серьезным молодым человеком». А какая прелесть его книга о виски! Хочется упиться вдрызг!
30
С Грэмом Грином в начале 60-х я встречался в Лондоне. Уже в 80-е, когда он жил в Ницце, я попросил своего друга, консула Сашу Иванова получить у него автограф на книге «Почетный консул». «Помню, помню, я этого Майкла! – пробормотал Грин, надписывая книгу. – Он едва не прищемил мне нос дверцей машины, когда я чуть нагнулся, чтобы помахать ему на прощанье рукой!»
31
«Оглянувшись в последний раз, Алиса увидела, что они засовывали его в чайник» (Л. Кэрролл).
Теперь становится понятно, почему меня настойчиво просили подтвердить приглашение, да еще в тот же день: дабы знать наверняка, ибо английская контрразведка готовила операцию, и все пошло бы насмарку, если бы я не явился.
32
Была у меня, правда, лыжная варежка, но я оставил ее в Москве.
33
«Поистине странное общество собралось на берегу: у птиц волочились перья, у зверей слипалась шкура – все промокли насквозь, вид имели обиженный и чувствовали себя весьма неуютно. Первым делом, конечно, нужно было найти способ высохнуть. Они устроили совещание по этому вопросу…» (Л. Кэрролл).
34
«Вот что любим мы, студенты!» Добавим к этой максиме, что не только студенты.
35
Невольно вспоминается анекдот. Пауза после объятий. Он (самодовольно): А вы хотели бы быть мужчиной? Она: Конечно. А вы?
36
Но что трагедия, измена
Для славянина,
То ерунда для джентльмена
И дворянина.
Иосиф Бродский
37
Шеф германской разведки Вальтер Шелленберг: «Когда я выезжал с секретной миссией за кордон, у меня был постоянный приказ иметь вставной зуб с ядом, который уничтожил бы меня за несколько секунд в случае захвата врагом. Для страховки я надевал перстень, в котором под большим голубым камнем скрывалась золотая капсула с цианистым калием». Можно только позавидовать, ведь «честный немец сам дер вег цурюк, не станет ждать, когда его попросят. Он „вальтер” достает из теплых брюк и навсегда уходит в вальтер-клозет» (И. Бродский).
38
Написать бы поэму «Преодоление хвоста», звучит получше, чем «В погоне за утраченным временем» или «Постижение истории».
39
«Она увлекла меня по направлению к кровати. Я хотел открыть занавесь, но она остановила меня: никогда еще взгляд не выражал больше страдания, печали, отчаяния. – Что с вами? – спросил я, прижимая ее к своему сердцу. – Вы дрожите?» (Дж. Казанова).
40
Сразу вспоминаю послевоенный «Крокодил»: «Сказал: „У вас лицо, как камея”, и потом искал в энциклопедии, что означает это слово».
41
Это я, Сема! Так вот откуда дядюшка Сэм!
42
Представляю научные споры по поводу этого определения в оперативных кругах разведки и контрразведки.
43
…Сей жар в крови, ширококостный хруст,
чтоб пломбы в пасти плавились от жажды
коснуться – «бюст» зачеркиваю – уст!
Иосиф Бродский
44
Воистину странное посольство! Если учесть, что две трети составляют наши и военные разведчики, то прелюбопытнейшее посольство!
45
О шифры! И крутит мозги расшифрованная запись в «Золотом жуке» Эдгара По: «Хорошее стекло в трактире епископа на чертовом стуле двадцать один градус и тринадцать минут северо-северо-восток главный сук седьмая ветвь восточная сторона стрелой из левого глаза мертвой головы прямая от дерева через выстрел на пятьдесят футов».
46
«Мумм» я полюбил заочно, когда в студенческие годы прочитал «Фиесту» Хемингуэя, там граф в сопровождении шофера привозит корзину шампанского, взятого у приятеля барона Мумма, граф расстегивает жилет, поднимает рубашку и показывает шрамы, а потом все надираются. Всю жизнь литература играла мною как хотела.
47
Все мы склонны ставить себя высоко, а других считать дураками. Скорее всего, Катрин сразу увидела, что за шедеврами современной живописи и разрыванием души Т. С. Элиотом скрывается прохиндей из КГБ, нацелившийся на ее шифровальные сокровища, и развлекалась, любуясь моими эксгибициями.
48
Из «Руководства для агентов Чрезвычайных Комиссий»: «Если везут с собою литературу, шрифт и т. п. вещи, то первым делом надо обратить внимание на то, чтобы корзина или чемодан не бросались в глаза своей относительной тяжестью».
49
Кстати, мой взгляд субъективен: и американская, и английская разведка часто даже чисто официальные контакты считают агентами влияния, а посему беги иностранных посольств, осторожнее пей виски и фотографируйся, коли уж попал во вражеское гнездо, а уж жениться на иностранках противопоказано даже в наши жутко либеральные времена.
50
Очередная иллюзия в стиле Горбачева – ничто не могло уже спасти систему, кроме яростного закручивания гаек.
51
Из «Руководства для агентов Чрезвычайных Комиссий»: «На галошах не следует иметь своих истинных инициалов. Это часто дает предателям нить для разыскания лиц, фамилии которых им известны».
52
Боже, в кого я превратился! Тот ли это человек, который в детстве, плача у картины Репина, писал: «Толпа бурлаков устало бредет, тяжелая баржа за ними плывет, два богатея на бреге стоят и на измученных молча глядят».
53
«– Я человек маленький, – повторил он. – И все время думаю о филине.
– Сам ты филин! – сказал Король» (Л. Кэрролл).
54
«Если бы он немного подрос, – подумала Алиса, – из него бы вышел весьма неприятный ребенок. А как поросенок он очень мил!» (Л. Кэрролл).
55
И написал. Опасное дело, между прочим, – финал фатален: законный брак, поездка в очередную командировку и благополучный развод. Но все равно эти годы горят, как красный мак, как песнь ямщика в степи.
56
«О Мышь! Не знаете ли вы, как выбраться из этой лужи? Мне так надоело здесь плавать, о Мышь!» (Л. Кэрролл).
57
Всего лишь кондитерская, а не филиал театра «Комеди Франсез».
58
Спустя много лет моя физиономия приобрела привлекательность мишени, ибо уже после отставки бит я женами был по крайней мере дважды: первая – Катя вдруг взяла меня за щеку и продырявила ее ногтями, а нынешняя – Таня, вроде бы самая кроткая, после выхода из ресторана, когда по лондонской привычке я зашел во двор облегчиться, вдруг толкнула меня в помойку, куда я и рухнул, испортив французскую дубленку, – страдала потом, ведь дубленка после чистки села. «Обращайтесь со мной, как со своим рабом, – без пощады, без жалости, и я полюблю Вас за это еще более страстно… Приходите же поскорее в мехах и с хлыстом. Ваш преданнейший Захер-Мазох». Из «Исповеди» Ванды Захер-Мазох.
59
А вдруг нет никаких загадок и все просто, как по Альфреду Розенбергу: «Жизнь подобна марширующей колонне. Не важно, в каком направлении она идет».
60
Никоим образом не хочу обидеть дятла, правда, говорят, что от стука у них быстро изнашиваются мозги – тогда они и влетают в помещение, чтобы проткнуть клювом полковника.
61
Бес ли это или ангел-хранитель?
62
«– Но интересно, на какой же я тогда широте и долготе?
Сказать по правде, она понятия не имела, о том, что такое широта и долгота, но ей очень нравились эти слова. Они звучали так важно и внушительно» (Л. Кэрролл).
63
У Гашека в «Швейке» есть дивная сцена, когда полковник водит указкой по рель-ефной карте и вдруг она упирается в бугорок. «Was ist das?» – «Das ist katzendrek, herr oberst», – ответил шефу молодой лейтенант.
64
Как мудр Набоков: «К счастью, закона никакого нет – зубная боль проигрывает битву, дождливый денек отменяет намеченный мятеж, – все зыбко, все от случая…»
65
Сын советского контрразведчика жил получше маленького лорда Фаунтлероя («Когда грум вывел красавицу-лошадь, круто сгибавшую свою темную глянцевитую шею… Фаунтлерой был в восторге, садясь на пони первый раз в своей жизни. Конюх Уилкинс стал водить лошадь под уздцы взад и вперед перед окнами библиотеки»). На лошадях, правда, не катался, зато разъезжал в открытом бежевом «ауди» не с конюхом, а с солдатом – шофером, однажды слишком по-барски открыл дверцу, и она оторвалась, пришлось сменить «ауди» на «опель-капитан», «ауди» тут же выбросили на свалку: трофейный парк был переполнен.
66
Как мне казалось.
67
Между прочим, в годы пенсионных странствий я взял машину и добрался до деревни Шабли, Франция, где мы с женой и отметили мой день рожденья. Вокруг в пабах торговали шабли, и напиток был прекраснее, чем у нас в Мытищах.
68
Поэт Хомяков умирал, лежал в постели вытянувшийся, сосредоточенный. Вошел сосед: – Что с вами? – Да ничего особенного, приходится умирать…
69
В бумагах остались лишь обрывки их нонконформистских мыслей: «У хорошего друга должна быть красивая сестренка» (Костров). «Вам, крестьянам, не понять прелестей городской жизни» (Нифонтов в речи в подшефном колхозе). «Рубите лес и стройте дачи!» (Петухов). «Если поднатужимся, то к лету коммунизм построим» (Кобзарь). Иных уж нет, а те далече…
70
Гриша Голуб, с которым мы крепко подружились, личность необыкновенная: танкист, прошедший всю войну, израненный и много переживший, сотрудник ГРУ, а потом разведки КГБ. Но из органов его вычистили (еврейское происхождение), и он мужественно менял работу – от директора мебельного магазина до работника райкома партии и функционера минкультуры, потом банкира. Но и старость не миловала: погибла дочь, блестящая актриса Марина Голуб… И вот и Гриша тихо почил… Вечный ему покой!
71
Юноше, обдумывающему житье, думающему, делать жизнь с кого, скажу не задумываясь: «Делай ее с товарища Дзержинского!» (В. Маяковский).
72
«Женщина – это всего лишь женщина, а хорошая сигара – это курево!»
73
И что б ни говорили о баре «Пикадилли», но это славный бар (А. Вертинский).
74
Той самой Марии Стюарт, которой сука Елизавета, любившая джин и авантюриста Рэли, отрубила голову.
75
Старика Бонда кагэбисты в Москве научили пить водку с перцем, внушив дураку, что перчинки, оседая, утаскивают с собою сивушные масла.
76
И входит айне кляйне нахт мужик,
внося мордоворот в косоворотке.
Кафе. Бульвар. Подруга на плече.
Луна, что твой генсек в параличе.
Иосиф Бродский
77
Особенно заинтриговала меня «Сексуальная жизнь в Англии» доктора Ливана Блоха. Чего стоит описание жизни Эммы Гамильтон: служанка, в двенадцать лет прочитавшая все аморальные романы, любовница какого-то прокуренного капитана, которой она стала ради получения работы ее родственником. Потрясающая красавица, любовница, а потом жена сэра Уильяма Гамильтона, британского посла в Неаполе, в танцах доводившего до обморока молодых женщин (ему было всего лишь семьдесят). Наконец, бурный роман с адмиралом Нельсоном. Его письмо: «Ты можешь не опасаться ни одной женщины в мире, кроме тебя никто ничего не значит, для меня ты – все: я никого не могу сравнить с моей Эммой…», его преждевременная смерть. Далее падение леди Гамильтон, разврат, долговая тюрьма и смерть от цирроза печени. Разве все это не имело отношения к оперативной работе?
78
Мне всегда вспоминалась характеристика Герценом генерала Дубельта: «…много страстей боролось в этой груди, прежде чем голубой мундир победил или, лучше сказать, накрыл все, что там было». Якушкин вскоре отбыл резидентом в Вашингтон, его самостоятельность и неординарность не очень импонировали шефу разведки Крючкову, посему своим замом он его не сделал. Последний раз я видел Дмитрия Ивановича около здания ТАСС, где он трудился последние годы, мы мирно прогулялись по Тверскому, он был мрачен и не склонен к разговору. Вскоре он умер от рака.
79
Все или почти все разведчики были известны британской контрразведке и до бегства Лялина, к тому же, в список добавили и активных дипломатов. Так что жест носил явно политический характер.
80
Через полгода мы сдавали в архив дело когда-то крупного агента-англичанина, перешедшего затем на сторону ворога, и обнаружили из прессы, что в Цюрихе ренегат встречался с Солженицыным – «Пауком». Как это использовать? Явились ребята из идеологической «пятерки» и предложили досадить «Пауку», раскрыв, что его новый дружок принадлежал к агентуре КГБ. В результате я начертал письмо «Пауку» от имени диссидента – полковника КГБ, его почитателя и ненавистника Системы, с разоблачением англичанина, «пятерка» правда, сдержанно отнеслась к моему творению и поставила крест на операции.
81
В порядке пускания слезы отметим, что от ведомства я не получал никогда квартиры, после развода и размена жил в однушке в Чертаново, а потом около Варшавского шоссе. Правда, после смерти отца с помощью связей удалось получить прекрасную квартиру на Ленинском проспекте, но новый развод переселил меня в маленькую, но уютную квартирку в старом доме на ул. Готвальда.
82
Мне это особенно нравилось в нем, и не потому, что я не люблю мягкую мебель и вместо автомашины предпочитаю телегу, просто у любого комфорта должны быть пределы. У нас же, увы, часто все тонет в заботах о ненасытном материальном благополучии, и человек крутится и страдает от них, и жизнь пролетает мимо. Как утешают слова Чарлза Лэмба: «Ты пишешь, что недоволен высокой ценой на сахар, но боюсь, ты имел в виду иное. О, Роберт, я не знаю, что ты называешь сладостью! Мед, розы и фиалки еще есть на земле. Солнце и луна еще царствуют в небе, и светила поменьше тоже оттуда мило мигают. Еда, и выпивка, дивные пейзажи и чудные запахи, прогулки по лесу, весна и осень, глупость и раскаяние, ссоры и примирение – все это и составляет сладость. Хорошее настроение и добрый характер, друзья здесь, любящие тебя, и друзья там, скучающие по тебе, – это все твое, и все это сладость жизни».
83
Малькольм Маггеридж во время войны работал вместе с Кимом, потом стал крупным публицистом, много трудился на телевидении.
84
Под чужой фамилией Кима с женой направили отдохнуть на Кубу, посадив на торговое судно.
85
Я повесил портрет Филби с его собственноручными пожеланиями успехов точке в своем кабинете, недалеко от портрета Ленина – посторонние из «чистых», иногда заходившие ко мне, терялись, увидев этого явного иностранца. Предполагали, наверное, что это какой-нибудь большевик-инородец, датский коммунист или коминтерновец.
86
Роуландсон Томас – английский живописец XIX века, блестящий автор фривольных, комедийно-эротических гравюр, не рассматривайте его картины долго: потеряете веру в любовь.
87
Это все ныне забытые романисты прошлого века, в которых меня пытался втравить Ким.
88
«– Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти? – спросила Алиса.
– А куда ты хочешь попасть? – ответил Кот.
– Мне все равно… – сказала Алиса.
– Тогда все равно, куда и идти, – заметил Кот» (Л. Кэрролл).
89
Пролетарии всех стран
Маршируют в ресторан.
Иосиф Бродский
90
Должен признаться, что Вальтер Шелленберг, шеф германской разведки, намного меня переплюнул: «Огромная, прекрасно меблированная комната, покрытая толстым роскошным ковром… письменный стол красного дерева, напоминающий маленькую крепость. В него заделаны два автомата, которые могут изрешетить всю комнату пулями. Они нацелены на посетителя и двигались за ним во время приближения к моему столу. В случае необходимости нужно лишь нажать на кнопку – и оба автомата стреляли одновременно. Кроме того, имелась другая кнопка, с помощью которой я мог вызвать охрану для окружения здания и блокирования всех выходов».
91
Константин Константинович Мельник в своей книге признавал, что именно он в «Рэнд корпорейшн» вбросил идею связки «нерушимости границ» с «правами человека». Наше руководство это заглотнуло и потом удивлялось протестам «хельсинкских групп». С Мельником я общался в последние годы, он был внуком доктора Боткина, расстрелянного вместе с царем, и искренне ненавидел Ленина и Сталина. Поразительно, что генерал де Голль сделал его, русского эмигранта, координатором работы всех французских спецслужб.
92
Поскольку голос у меня никакой (правда, папа и дядя заставляли меня петь третью партию в «Вечернем звоне»), основные баллады великолепно озвучил Николай Грибин, который потом заменил меня на должности шефа, а в дальнейшем возглавил наш шпионский лицей и стал генерал-лейтенантом, профессором и доктором юридических наук. Видно, вырос из баллад, как из гоголевской «Шинели»…
93
Поразительно, но когда вскоре после августа 1991 года меня пригласил в Ясенево Леонид Шебаршин (я просил, чтобы сын с «Взглядом» пробился в ПГУ и снял там фильм), первый его вопрос был о моей связи с английской разведкой. Я жутко удивился и ответил, что все мои шаги отражены в документах, и это его удовлетворило. Кто-то напел ему из моих недругов, даже предполагаю кто…
94
«И как оно сюда попало без моего ведома? – спросила Алиса, сняла с головы загадочный предмет и положила к себе на колени, чтобы получше разглядеть. Это была золотая корона» (Л. Кэрролл).
95
«– А ты могла бы не так напирать? – спросила сидевшая рядом с ней Соня. – Я едва дышу.
– Ничего не могу поделать, – виновато сказала Алиса. – Я расту» (Л. Кэрролл).
96
Раз-два, раз-два! Горит трава,
Взы-взы – стрижает меч.
Ува! Ува! И голова
Барабардает с плеч!
Льюис Кэрролл
97
«Были у нас еще Рифы – Древней Греции и Древнего Рима, Грязнописание и Мать-и-мачеха. И еще мимические опыты, мимиком у нас был старый угорь, он приходил раз в неделю. Он же учил нас Триконометрии, Физиономии…» (Л. Кэрролл).
98
…и, пригорюнясь,
глядишь в невидимую точку:
почти что юность.
Как возвышает это дело!
Как в миг печали
все забываешь: юбку, тело,
где, как кончали.
Иосиф Бродский
99
Сохраняю сокращение – спешил Олег Антонович, спешил жить и экономил время.
100
С трусами, между прочим, было плохо: датский запас я уже износил, к орехово-зуевским ситцевым, в которых блистал с американками, возвращаться было неудобно, а отечественные белые либо вообще отсутствовали в продаже, либо довольно сильно ударяли по пенсии (слезы падают на хвост).
101
«Тут одна из морских свинок громко зааплодировала и была подавлена. Служители взяли большой мешок, сунули туда свинку вниз головой, завязали мешок и сели на него» (Л. Кэрролл).
102
О, как скупо мое перо, как серы краски! Сюда бы Эдгара По: «Нет, никогда за столь краткий срок не менялся человек так ужасно, как изменился Родерик Ашер! Мертвенный цвет лица, ужасающая бледность кожи и сверхъестественный блеск в глазах…»
103
«Руководство для агентов Чрезвычайных Комиссий»: «Нужно всегда помнить признаки иезуитов, которые не шумели на всю площадь о своей работе и не выставляли ее напоказ, а были странными людьми, которые обо всем знали и умели действовать».
104
Боюсь, что не избежать мне славы пророчицы Ванги, правда, деньжат нет, чтобы выстроить церквушку у своей могилы.
105
«О бойся Бармаглота, сын! Он так свиреп и дик, а в глуше рымит исполин – злопастный Брандашмыг!» – опять дружище Кэрролл.
106
Не вернул, хотя появились, и не вернет. Зато периодически устраивает мне то презентации, то юбилеи, то поездки по всему миру.
107
Другу Жене я всегда открывал душу, ругая недостатки системы. Даже участвовал в поисках ему жены, и преуспел. Очень начитанный, сдержанный и порою взрывной был человек! Умер, не дожив несколько месяцев до восьмидесяти.
108
Мятеж не может кончиться удачей, —
В противном случае его зовут иначе.
Роберт Бёрнс (Пер. С. Маршака)
109
Крис был любознательным и добрым человеком. Пригласил меня в Лондон, надеясь сделать обо мне фильм, были мы с сыном и своими женами на его 50-летии в Лондоне, плавал я с ним по Волге, и даже на раскладушке в нашей квартирке он ночевал. Но жестока судьба: Криса уже нет. Он присутствовал на моем 70-летии в ресторане, я представил его бывшему шефу разведки Шебаршину и бывшему шефу контрразведки, а потом Таможенной службы Виталию Боярову, как английского шпиона. Все радостно хохотали.
 Вернуться к просмотру книги
|
Читать книгу « Вариант шедевра »
Биография автора - Михаил Любимов
© 2020 LoveRead.ec - электронная библиотека в которой можно
читать онлайн книги бесплатно
.
Все материалы взяты из открытых источников и представлены исключительно в ознакомительных целях.
Все права на книгу Вариант шедевра
принадлежат автору Михаил Любимов и издательствам.