|
1
Замечательны, между прочим, некоторые попытки путем языка уяснить взаимные отношения народов, населявших доисторическую Русь. Нельзя не обратить внимания, например, на ту мысль, что жилища финнов при начале русской истории простирались гораздо далее к юго-востоку, нежели обыкновенно полагают. В литературе большей частью принято относить народы, составлявшие некогда царства Казанское и Болгарское, к турецкому поколению. Нам кажется более основательным мнение тех, которые относят их к финнам. Так, один путешественник старается утвердить подобное мнение на географических и других названиях, которые объясняются из финских наречий («Историч. замеч. на пути из Саратова в Астрахань» проф. Булыгина. ЖМНП. 1836 г. окт.). Особенно часто в собственных именах встречается корень ар с разнообразными приставками и окончаниями, напр. Козары, Болгары, (Авары, Мадьяры) Балангиар, Аркадак, Чардын и множество других. Этот корень приводит путешественника к тому предположению, что большая часть восточной России некогда была заселена каким-то племенем Аров, из которых образовалось обширное государство Козар; последние в IX столетии господствовали от Каспийского моря до берегов Днепра и Оки. Близ Воронежа несколько городищ до сих пор сохраняют название Козарских; под самим городом лежит Козарское поле; в Рязанской губернии на берегу Оки есть селение Козар. От того же племени аров в незапамятные времена отделился народ, получивший по реке Волге название болгар. (На родство болгар с финнами указал и акад. Френ в Memoires de l'Acad, des Sciences, de st. Peter. VI Serie, Sciences, Polit. Histor. et Philoiogie I. 546. 1832 г.). Одна часть его потом двинулась на запад и перешла на Дунай, а другая потянулась на север устья Камы. Камские болгары наиболее выдвинулись вперед из семейства восточных финнов; под влиянием ислама они образовали довольно сильное политическое тело, которое при постоянных торговых сношениях с востоком достигло значительной степени гражданственности, но о жизни этого народа дошли до нас только немногие отрывочные известия, из которых трудно построить что-нибудь цельное. Золотая Орда и Казанское царство пока загораживают от нас своих предшественников, но исследования памятников татарской эпохи конечно прольют свет на темную историю козар и болгар.
2
С предположением о существовании народа аров можно поставить в связи любопытные заметки одного наблюдателя над мордовским племенем в Нижегородской губернии (Памятники Мордовской старины // ЖМВД. 1851. март.).
У него мы находим тот же корень ар во многих географических названиях, напр.: Ар-да-тов, Ар-замас, Ар-зама и др. Далее бросается в глаза участие слова азар в именах языческих божеству мордвы, каковы: Паксязар, Вирьязар и пр. Само слово азар имеет значение владыки, господа, и, может быть, указывает на племенного Богародоначальника. Из мордовского языка можно объяснить названия местностей очень отдаленных от Нижегородской губернии, напр.: Керчь и керче или керже — левый; Киев и кияв — многодорожный и пр. Не забудем также, что словом ильмени в Астрах, губ. называются вообще озера, а мордовское Рава (Волга) напоминает древнее Ра. В самом имени Мордвы очевидно скрылся тот же корень ар. Это имя встречается ещеу Иорнанда, рядом с соседней Мерею (Merens, Mordens) в его «De reb. get.». Все эти филологические заметки могут повести к тому предположению, что арское или мордовское племя составляло большой отдел финского поколения и когда-то занимало огромное пространство от Уральских гор до самого Днепра; что вследствие движения кочевых орд из-за Урала оно было отрезано от южной своей части козар и отодвинуто далее на север, где потом утратило родовое название и в IX веке появляется в истории под именами различных народцев.
3
Из жития муромского кн. Константина.
4
Вероятнее всего, что название Мещера есть только видоизменение слова меря.
5
Г. Макаров в заметках о землях Рязанских сближает это слово с Окат-река у ламутов и Окка-дождь у абазов. Чт. О. И. и Д. I. Считаем необходимым в этом случае сделать следующую оговорку: Неверность ссылок М. Н. Макарова — дело известное, но мы не можем утверждать, что все его ссылки были бы неверны, и потому не имеем права отвергать их без всяких исключений. При своих исследованиях мы выбрали из заметок Макарова наименее подозрительные и упоминаем о них в примечаниях.
6
Под 859 годом летописец упоминает о том, что вятичи вместе с полянами и северянами платили хазарам дань шкурами, именно по беле и веверице от дыма. Подчинение вятичей козарам, вероятно, находится в связи с преданием о пришествии последних в страну полян: какой-то козарский князь предпринимал поход на запад для покорения племен так же, как первые русские князья ходили на восток.
7
При Олеге северяне и радимичи вместо козар начинают платить дань киевским князьям. Продолжателем Олега в том же направлении является Святослав, который в 964 г. идет на Оку и на Волгу, приходит к вятичам и спрашивает у них по обыкновению: «Кому дань даете». Они отвечают: «Даем Козаром по шелягу от рала». Затем Святослав обращается на козар и громит их царство. Вятичи, однако, не соглашаются добровольно платить ему дань, как показывает известие летописца под 966 г. «Вятичи победи Святослав и дань на них възложи». Святослав, без сомнения, не проникал на северо-восток далее верхнего течения Оки; хотя и говорится в летописи: «… иде на Оку реку и на Волгу». Берегов последней он мог коснуться во время борьбы с козарами, спустившись к ней по Дону, а иначе, т. е. достигнув Волги Окою, он неминуемо должен был столкнуться с камскими болгарами.
(Поход руссов вниз по Волге в 968 г. мог происходить независимо от киевского князя, так же как и предыдущие походы в 913 и 943 гг. В противном случае наш летописец верно упомянул бы о подвигах Святослава в Камской Болгарии).
Зависимость радимичей и вятичей от русских князей прекратилась, вероятно, во время пребывания Святослава в Болгарии, и сын его Владимир, укрепившись на киевском столе, должен был вступить в новую борьбу с воинственными племенами. Именно в 981 г. Владимир «Вятичи победи и возложи нань дань от плуга, якоже и отец его имаше». Но этим дело не кончилось: под следующим годом опять известие: «Заратишися Вятичи и иде на ня Владимир и победи е второе». В 988 г. он воюет с радимичами, которым Волчий хвост наносит поражение. Недаром при этом случае летописец еще раз вспоминает, что радимичи (а следовательно и вятичи) были родом из ляхов: «… пришедъше ту ся вселиша, и платят дань Руси, повоз везут и до сего дне», — прибавляет он, вообще показывая к ним явное нерасположение. Такое нерасположение очень понятно, если вспомним, что у вятичей, и, вероятно, отчасти у радимичей, в его время язычество существовало еще в полной силе.
8
Мы еще можем сомневаться в том, что поход Владимира 987 г. относился бы к волжским болгарам, но, кроме этого года, есть известия и о других походах на болгар. В одном из них прямо говорится (997 г.): «Ходи Володимер на Болгары Волжские и Камские» (Ник. 1. 108).
9
Замечательно при этом, что он никого не назначил в страну вятичей и радимичей. Такое обстоятельство объясняется отсутствием городов в то время на северо-востоке от Десны до самых низовьев Оки. Северная половина этого пространства, т. е. собственно Рязанская земля, была причислена к Муромскому княжеству; а южная, степная полоса связана была с Тмутараканским княжеством. После битвы при Листвене Мстислав, первый удельный князь тмугараканский, соединил в своих руках обе части; название Тмутаракани распространилось далеко на север; отсюда-то произошло у некоторых историков смешение этого имени с Рязанью, которая в то время еще не выступала на историческом поприще. Знаменитый Олег Гориславич, будучи князем тмутараканским и рязанским, еще более способствовал такому заблуждению. Но в настоящее время после доказательств гр. А.И. Мусина-Пушкина нет более сомнений в том, что Тмутаракань и греческая Таматарха, или древняя Фанагория, одно и то же. («Историч. исслед. о местопол. древ. Рос. Тмут. княжения»). См. свод всех доказательств и защиту Мусина-Пушкина против возражений Г.И. Спаского в Исследов. о Рус. Ист. Погод. III. 145–153.
10
Мы не знаем, когда именно он отправился в свой удел. По летописи Владимир роздал города сыновьям в 889 г. в то время, когда Глеб был еще младенцем, или, что вероятнее, совсем не родился. В 1015 г. Борис, любимый брат его, изображается юношей, у которого только что пробиваются усы и борода, а Глеб был моложе Бориса. Вообще прибытие Глеба на север можно приблизительно отнести к 1010 г.
11
В прологе мая 21 сказано о Св. Глебе:
«… много покусився невозможе одолети его (Мурома) и обратити во Св. Крещение; но поживе вдале его два поприща (два лета) и от Святополка позван лестию».
12
ПСРЛ. V. 134.
13
Что Ярослав был младший, доказывает картина в Сборнике Воскресенского Новоиерусалимского монастыря, написанная в 1073 г.; она изображает Святослава с супругой и пятерых его сыновей; Ярослав представлен здесь младенцем. Карам. П. пр. 132.
14
Татищ. 2. 140.
15
Лавр. 98(?)
16
Лавр. 98. Ник. 2. 12.
17
Кривая железная полоса, употреблявшаяся в старину вместо колокола. Образчик такого била сохраняется и теперь в г. Пронске.
18
Чт. О. И. и. Д. 1847 г. III. Опыт простонар. Словот. Макарова. В историч. сборнике Погод. VI. Прим. 164. Рязань приводится в числе географических названий, прототипы которых встречаются у дунайских славян.
19
Совершенное молчание источников о прежнем туземном населении по верхней и средней Оке подало повод думать, что его тут почти и не было. Так, Г. Ходаковский говорит, что муромские, рязанские и бельские леса, кажется, в древние времена не были населены. Ист. Сбор. Погод. VII. 36. Мы не знаем, о какой древности говорит почтенный исследователь; на Мурому указывает Нестор, а что область средней Оки, некогда сплошь покрытая лесом, была издавна обитаема финнами, в этом нет сомнения; иначе откуда мог взяться финский элемент, очень заметный и в местных наречиях и особенно в наружности рязанского населения.
20
Лавр. 107, 108.
21
Рязан. Дост. из особ, записки.
22
Rer. Mosc. auct. 48.
23
Лавр. 108.
24
Лавр. 109.
25
В Ипат. лет. стр. 3 под 1112 г. сказано:
«… поставиша Феоктиста епископом Чернигову… и рад бе князь Давыд и княгини».
26
На магометанские элементы в Муроме указывает Житие благоверного князя Константина.
27
Весь этот рассказ об обращении Муромы в христианство взят из Жития Благоверного князя Константина и чад его, написанного во времена Ивана Грозного. Касательно тождества Ярослава Святославича и благовер. кн. Константина мы не имеем причин отрицать доказательства, приведенного в Истории Русской церкви Е. Р. Ф. 1848 г. I. ст. 35. примеч. 56, а именно: год события, означенный в прологе, надобно читать не 6700, а 6600, иначе: а) вовсе невероятно, чтобы в 1192 г. было в Муроме грубое язычество, после того как видим там целый ряд князей Чернигово-Муромских; б) по летописям известно, что в 1095 г. был в Муроме Спасский монастырь; в) по жизнеописанию кн. Константин выставляется недалеким от времени Св. Глеба; жизнеописатель не делает и намека на других князей муромских; г) по жизнеописанию перед прибытием Константина в Муром здесь имели силу мордва и болгары-мусульмане. Но к началу XIII в. не время было такому порядку дел. Между тем известно, что Ярослав Святославич воевал в 1104 г. с муромской мордвой, а в 1107 г. болгары воевали в Суздальской области; д) Константин Святославич Муромский XIII века вовсе неизвестен в истории, и даже нет места в хронологии его княжению. А личные обстоятельства Ярослава Святославича ни в чем не разноречат с Житием Константина… Митрополит Никифор (1104–1124) писал к Ярославу князю муромскому послание против латинян (Москвит. 1844 г. ноябрь, стр. 129. Ж. М. Н. Пр. 1834 г. часть I, стр. 154). У игумена Даниила в его «хождении» записан князь Ярослав-Панкратий: но имя Константина Ярослав мог принять в монашестве, если только имя Панкратия не ошибка писца.
28
Лавр. 119. Ник. 1.37.
29
См. Ист. Рус. Цер. Е. Р. Ф. I. 33.
30
Лавр. 130. Ипат. 10. Ник. 2. 60.
31
Ник. 2. 44, 64. Карам. 2. прим. 256.
32
Татищев называет его братом Ярослава (2. 233.), Карамзин (2. прим. 247) отвергает это известие, действительно невероятное, потому что ни прежде, ни после не видно, чтобы Ярослав имел брата Святополка; достовернее, что это был один из его племянников.
33
Воскр. лет. 242. (По нов. изд.).
34
Имея цель собрать все летописные известия о Рязанском княжестве, мы посвящаем эту главу преимущественно описанию многочисленных, хотя и не всегда интересных войн, внутренних и внешних; не забудем, что эти летописные известия о войнах служат нам почти единственным источником для истории Рязани до самого XIV века.
35
Ипат. 21.
36
Ипат. 26, 29.
37
Ник. лет. под 1147 г. упоминает о двух, довольно загадочных рязанских князьях.
«Того же лета преставился князь Давыд Святославичь в Рязани, и сяде по нем брат его Игорь Святославич на великом княжении в Резани» (2. 95). И потом под 1149 г. «прииде из Рязани в Киев к великому князю Юрью Владимеричю князь Игорь Давыдовичь» стр. 115.
Карамзин (2. прим. 300) отвергает первое известие и говорит, что таких князей не бывало. Мы не можем голословно повторить такое решение. Очень может быть, что Давыд Святославич был брат Владимира, другого племянника Ростислава, занявший место последнего после его изгнания, а по смерти Давыда рязанский стол перешел к его брату или сыну Игорю (смотря по тому, что вернее Святославич или Давыдович). Пришествие Игоря в Киев к Юрию Долгорукому совпадает со временем появления Ростислава в Рязани. Вообще, эпизод о князьях Давиде и Игоре довольно правдоподобно наполняет промежуток в истории рязанского княжества между изгнанием Ростислава и его возвращением.
38
Ник. 2. 97.
39
Ипат. 32.
40
В этом году пришел в Киев из Рязани Игорь Давыдович.
41
Ник. 2. 123.
42
Ibid. 131. Ипат. 69.
43
Арц. кн. 2. стр. 148. Он не указывает, откуда взял это известие.
44
Ник. 2. 106, 119, 155. Об Игоре Давыдовиче прибавлено в Ряз. Дост. Под 1155 г. встреч, довольно странное известие:
«Того же лета приходиша Татарове в Резань и на Хапорть, и много зла сотвориша, овехъ избиша, а другихъ в пленъ отовдоша». Ник. 2. 151.
Нет сомнения, что здесь дело идет также о половцах, а Хапорт испорченное название Хопер.
45
Тат. 3.98.
46
Ник. 2. 93, 95. Ипат. 28, 29.
47
Ник. 2. 137.
48
Ипат. 79.
49
Ник. 2. 178.
50
Ibid. 189. В летописи он назван при этом случае великим князем рязанским.
51
Лет. Пер. Сузд. 75, 79. Ник. 2. 216. Ипат. 109.
52
Ипат. 116.
53
Тат. 3. 201.
54
Ипат. 118.
55
Лет. Пер. Суз. 88. Ник. 2. 228.
56
Татищ. 3. 215.
57
В Ник. 2. 233. сказано «и с Новогородци». Может быть это была та же самая Милонежкова чадь, о которой говорится выше. Мы думаем, что именно об этой битве вспоминали новгородцы перед Липецким сражением в 1216 г., говоря:
«Мы нехочем измрети на конех, но яко же отци наши билися на Колакщи, пеши» ПСРЛ. IV. 24.
58
«Владимирцы, слышав сие, вышли все в стретение победителю врагов своих с великою радостию. Всеволод же, учредя полки, пошел во Владимер, напереди Олег и Владимир Святославичи с их полки, за ними Глеб Рязанский с сыном и шурином и со многими его пленники ведены связаны, за ними Всеволодъ на коне со своими, та же Владимир Глебович с переяславцы». Тат. 3. 225.
59
Замечательно при этом случае, что народ, роптавший на снисхождение к пленникам, обвинял Глеба Рязанского, между прочим, и в смерти Андрея Боголюбского, которая будто бы учинилась по его наущению. Ibid. 227.
60
Ник. 2. 235, 236.
61
Ипат. 119. Тат. 3. 228.
62
В летописи, как заметил СМ. Соловьев (И. Р. 2. Прим. 342) употреблено при этом довольно странное выражение: «Тогда же князь Глеб мертв бысть» — Ипат. 120.
63
Ипат. 120. Ник. 2. 236.
64
Летописи темно выражаются насчет того, каким образом Глеб попался в руки Всеволода. Лавр. 164:
«… ту в Коломне Святославича Глеба я князь Всеволод».
Ипат. 122:
«… слышав же Всеволод, еже прислал Святослав сына своего, помогая зяти своему и позва и к себе; Глеб же Святославич не хоте ехати, но и волею неволею еха к нему, зане бяшеть в его руках». Ник. 2. 240: «… ему же оплошившемуся, и всем пьяным бывшим, и тако стражей его поимаша, сице же и самого князя Глеба Святославича изымаша».
65
Ипат. 124. Ник. 2. 241.
66
Лавр. 156.
67
Татищ. 3. 248.
68
В Лавр. 171 при этом случае сказано «идоша Копонову», в Л. Пер. Суз. 100 «идоша къ Попову», у Татищ. 3. 284: «к Опакову». Ни одно из этих названий не выдерживает критики. См. Иссл. и Лекц. Погод. IV. 249. Мы принимаем известие Ник. 2. 254; здесь говорится только о разорении волостей и сел.
69
Л. Пер. Сузд. 102, а в Ник. (2. 261) муромские князья названы: Владимир, Давыд и Юрий.
70
В Лавр. 182 сказано, что великий князь посадил в Пронске Олега Владимировича. Но мы следуем в этом случае известию Лет. Пер. Суз. 108, тем более что Олег умирает вскоре не в Пронске, а в Белгороде. См. Ист. Р., Солов. IV. 375.
71
Ник. 2. 305. Лавр. 183. Известие о том, что Всеволод позвал рязанцев за Оку на ряды и захватил их (Карам. III. прим. 130; а в ПСРЛ. I. 211. сказано, что Всеволод позвал их на мир), вероятно, относится к рязанским боярам, к лучшим людям, без которых граждане не могли защищаться.
72
Известие Татищева, будто Всеволод III по просьбе Матвея освободил всех рязанских князей и возвратил им княжество, очевидно неверно. 3. 366.
73
В 1836 г. один купеческий сын из города Спаска, по имени Дмитрий Тихомиров, молодой ревностный археолог производил целое лето раскопки на Старо-Рязанском городище, и снес один из двух холмов, который, по преданию, заключал в себе остатки собора. Действительно, здесь открыты были основание церкви, пол из каменных плит, большое количество гробов из тесаного камня со скелетами внутри, остатки одежд и пр. Подробности открытий см. в статье того же Тихомирова: «Историч. свед. об археологич. исслед. в Старой Рязани». М. 1844 г. Другой холм, который, по преданию, образовался на месте княжеского терема, к сожалению, до сих пор остается нетронутым. Г. Ходаковский, в опровержение г. Калайдовича (Письма к А. Ф. Малиновскому), доказывал, что предположение о княжеском дворце невероятно, потому что в XIII ст. еще не было в обыкновении у русских князей жить в каменных дворцах. Оба холма, по его мнению, заключают остатки церквей. Ист. сборн. Погод. Т. I.
74
Лавр. 182. Судя по рассказу летописи, Ожск был недалеко от Ольгова вниз по Оке, может быть, на месте одного из теперешних сел Вышгорода или Половскаго; первое обращает на себя внимание своим именем, а второе следами осыпей со стороны реки.
75
Ник. 2. 103. Мы предполагаем его местность там, где теперь находится село того же имени. Впрочем, в этом отношении сомнительно полагаться на одну Ник. лет., которая не слишком разборчиво придает многим местам название городов.
76
Ряз. Дост.
77
При этом позволяем себе сделать следующую догадку. С XV века положительно известно, что Переяславль Рязанский состоял собственно из двух укрепленных пунктов: города (кремля) и острога, которые стояли рядом друг подле друга. Очень может быть, что второе известие об основании Переяславля относится к острогу. Само участие епископа в этом деле становится понятно, если вспомним, что внутри острога помещалась соборная Борисо-Глебская церковь; тут же находились архиепископский дом и владычная слобода.
78
Лавр. 164. По смыслу летописного рассказа этот город стоял на дороге от Коломны к Старой Рязани. Вероятно, он находился на правом берегу Оки в том месте, где теперь лежит запустелое Романове городище с значительными остатками укреплений. По туземному преданию, городище запустело от того, что жители его переведены в нынешний уездный Ярославской губ. город Романов-Борисоглебск, а городищенская церковь Бориса и Глеба перенесена в близлежащее село Вакино. Иссл. и Лек. Погод. IV. 248.
79
«Коломень ближайший округ; околомень подле» Чт. Об. И. и Д. Л. 3. Опыт рус. прост, слов. Макарова.
80
Теперь на месте его находится погост Ращилов и видны остатки крепости.
81
Лавр. 182. Оно существует и теперь под тем же именем и не имеет никаких следов старинных укреплений.
82
Вот содержание этого сказания:
В 1224 г. великий чудотворец Николай Корсунский и Зарайский явился в городе Херсоне своему служителю Евстафию во сне, и сказал ему: «Евстафий, возьми образ мой, супругу свою Феодосию, сына Евстафия и ступай в Рязанскую землю». Видение повторилось и в следующую ночь. Евстафий пришел в ужас, тем более что он никогда не слыхал о Рязанской земле и не знал, в какой стороне она находится. Святитель является в третий раз, толкает Евстафия в ребра и велит немедленно идти, как будто (яко) на восток, сам обещаясь проводить его до Рязанской земли. Евстафий впал еще в больший трепет и уныние, но продолжал медлить, потому что ему не хотелось расставаться с прекрасным городом Корсунем. Наконец, на него напала слепота, и очи покрылись будто чешуей. Тогда Евстафий раскаялся в своем непослушании, в слезах припал к чудотворному образу и получил исцеление. Собравшись в путь, он сначала думал отправиться вверх по Днепру, надеясь с Божьей помощью пройти землю половцев, о которых рассказывали ему знающие люди. Но угодник указал другой путь: он велел ему сесть на корабль в днепровском устье, и Черным морем плыть до моря Варяжского, потом сухим путем через немецкие области идти до Новгорода и оттуда до Рязанской земли. Евстафий все это исполнил. Когда он остановился на некоторое время в Новгороде, последний так понравился его жене, что она не хотела более следовать за мужем и решилась от него скрыться; за это ее постигли тяжкая болезнь, от которой она избавилась только по молитве мужа. Путники наконец достигли Рязанской земли. Между тем как Евстафий недоумевал, где именно ему остановиться, св. угодник явился юному рязанскому князю Федору Юрьевичу и велел ему идти навстречу своего чудотворного образа; «Хочу быть здесь, — говорило видение, — творить чудеса и прославить это место; буду молить Бога, чтобы он сподобил небесного царствия тебя вместе с твоею женою и сыном». Федор был устрашен видением; особенно его удивляли слова о жене и сыне, потому что он еще не вступал в брак. Однако князь отправился немедленно навстречу корсунцам и узнал чудотворный образ по лучезарному сиянию. Взявши икону, он принес ее в свой удел и послал весть о ее приходе своему отцу великому князю рязанскому Юрию Игоревичу. Последний прибыл к сыну вместе с епископом Ефросином Святогорцем. Они создали храм во имя чудотворца Николая Корсунского и воротились в свой город. Немного лет спустя, Федор Юрьевич вступил в брак и взял супругу из царского рода, по имени Евпраксия, которая родила ему сына Ивана Постника. Когда же князь Федор был убит по повелению Батыя, и весть о том дошла до княгини Евпраксии, она бросилась из высокого терема на землю и заразилась (убилась) вместе с сыном. Тела супругов и сына были погребены возле храма Николая Корсунского, который по этой причине стал называться Зарайск. (Врем. О. И. и Д. N 15.).
«Чудотворная икона Святителя Николая с тех пор до ныне хранится, благоговейно чествуемая, в Зарайском соборе, который в нынешнем виде воздвигнут на месте прежней церкви в 1681 г. Но еще прежде, именно в 1608 г. по повелению царя Василия Ивановича Шуйского икона эта окована украшающею ее теперь золотою ризою с дорогими камениями». (Надеждин. Ж. М. В. Д. 1848 г. март).
Не входя в разбор этого сказания, мы заметим только, что оно бросает свет на некоторые стороны дотатарской эпохи. Прямое заключение, которое из него вытекает, состоит в том, что на месте теперешнего Зарайска в начале XIII в. существовал город. Княжеский терем, погребение княжеского семейства подле храма, подтверждаемое тремя каменными крестами, которые поставлены над гробницами — все доказывает, что здесь было место пребывание удельного князя Федора Юрьевича, следовательно, поселение более или менее укрепленное. Очень может быть, что позднейшее имя Зарайска привело в забвение другое название, под которым этот город был известен в прежнее время. Г. Надеждин думает, не назывался ли он Новгород-на-Осетре, который упоминается в числе городов рязанских по Воскресенскому списку. Что касается имени Зарайск (в Кн. Бол. Чертежа — Заразеск), то нельзя утвердительно сказать, что оно произошло от глагола заразить: есть слово «заразы», означающее одну (лесистую) местность на крутом берегу Москвы. (Мос. Вед. 1857. N 63. Село Коломенское). По мнению некоторых, Зарайск находится в связи со словом «рясы» в таком случае происходит от одного корня с Рязанью, Ряжском и пр.
83
В Зап. об Арх. Из. в Ряз. губ. 25–27. Тихомиров предполагает, что Белгород был на месте деревни Городец в 10 верстах от Рязани, а Ижеславец на месте села Ижевское; то и другое очень вероятно.
84
Лавр. 191. По поводу смерти Давида Юрьевича и его сына Карамзин в виде вопроса предложил следующую догадку: «… не сын ли сего Давыда признан святым под именем Петра, коего память бывает 25 июня?» См. «Пролог. Мощи сего князя и супруги его Февронии лежат в Муромском соборе» III. пр. 369. Есть другое мнение, которое под св. князем Петром разумеет самого Давыда Юрьевича. «Памят. и пред. Влад. губернии» Отеч. Зап. 1857 г. Июнь. (О. Иоасаф).
85
Лавр. 163. В Ник. 2. 236 сказано, что он здесь переходил из города в город, но мы уже заметили, что ее слова в этом случае нельзя принимать буквально.
86
Гораздо вероятнее, однако, что этот город в те времена принадлежал Северскому княжеству, а не Рязанскому, как показывает раздел волостей между сыновьями Михаила Всеволодовича Черниговского в половине XIII в.
87
Ак. Ист. I. N 2. Грамота Олега Ольгову монастырю.
88
Время этого события определяли различным образом. См. свод разных мнений в Ряз. Вед. 1854 г. N 38. Мы принимаем хронологию Татищева, который говорит, что Рязанская епископия учреждена в 1198 г. по просьбе князя Ярослава Глебовича, соизволением его тестя великого князя киевского Рюрика Ростиславича и митрополита Иоанна. Епископом ее поставлен был из игуменов Арсений, 26 сентября того же года (3. 329). Неизвестно, откуда Татищев заимствовал такое точное показание, но сама точность ручается за то, что он его не выдумал. Последующие события совершенно с ним согласны.
89
Акты Ист. I. N 2.
90
Последняя догадка встречается в статье «Ольгов Монастырь» Ряз. Вед. 1855 г. N 9.
91
В монастыре находилась икона Иоанна Богослова, написанная в Царьграде каким-то Гусарем. Когда в 1237 г. Батый приблизился к обители с намерением расхитить ее сокровища, он был устрашен внезапным видением и удалился, приложив к иконе в знак благоговения герб и золотую печать. См. рассуждение об этом предании у Тихомирова в его Ар. Исслед. (8-10 стр.). Богословский монастырь в настоящее время расположен на правом берегу Оки верстах в 30 выше Ольгова.
92
Лавр. 182 и 183.
93
Ник. 2. 106,70, 137, 306.
94
Ник. 2. 326. Известия И. А. Н. III. 77 (Обозрение Рус. словес, в XIII в. СИ. Шевырева).
95
Первоначально главный путь из Мурома в Киев шел вверх по Волге к верхнему Днепру. «Пути Сообщ. в Др. Рос.» Ист. Сбор. Погод. I. 24.
96
Карам. 3. пр. 360.
97
Судя по словам приписки, в которой исчисляется «род поповский Николы чюдотворца Зараского на Резани»:
«А всех лет служили триста и полчетверти десят лет непременно род их. Се написа Еустафей вторый Еустафьев сын Корсунска, на память последнему роду своему».
Взято из рукописного сборника XVI столетия, Врем. И. О. И. и Д. N 15. Сообщ. В.М. Ундольским. Еще прежде это сказание было известно из Рус. Временника или Костром. летописи; отрывки оттуда приведены у Карамзина. (III прим. 356–360) и в Истории Рус. народа Полевого (IV. Дополнения).
98
Вероятнее всего предположение С.М. Соловьева, что это был один из притоков Суры, именно Уза. (III. пр. 274).
99
«И оттоле послаша послы своя, жену чародеицу и два мужа с нею ко князем Рязаньским, прося у них десятины во всем: во князех, и в людех, и в конех десятое в белых, десятое в вороных, десятое в бурых десятое в рыжих, десятое в пегих» П. С. Р. Л. I. 221,
«и в доспесех» прибавлено в Ник. 2. 371. Под именем жены чародейки «… должно разуметь шаманку, вызвавшуюся идти добровольно в неприятельскую землю», говорит проф. Березин в своих заметках на рассказы Мусульманских историков. ЖМНПр. 1855 г. Май. Замечательно, что в Сказании о чародейнице не упоминается, а просто говорится: «и посла на Рязань послы безделны».
100
Кто был отправлен во Владимир, летописи не говорят; так как Роман явился после у Коломны с владимирской дружиной, то вероятно, это был он. То же самое надобно сказать об Ингваре Ингваревиче, который в то же время является в Чернигове.
101
«Князь Федор Юрьевич вскоре прииде к царю Батыю и моли его утоляя дары, чтобы не воевал Рязанские земли; безбожный же царь Батый, лстив бо есть и немилосерд, прия дары летсию и охабись воевати Резанские земли, и начаша князей Резанских потехою тешити, и начаша у них просити сестры или дщери на ложе на блуд. И не кий от вельмож Резанских научен бесом, и сказа безбожному царю Батыю, яко благоверный князь Федор Юрьевич Резанский имеет у себе княгиню от царска рода, а телом и лепотою красна бе зело. Безбожный же царь Батый лукав бо есть и немилостив в неверии своем, пореваем к похоти плоти своеа, и рече князю Федору Юрьевичу: „Даждь ми, княже, видети жены своее красоты“. Благоверный князь Федор Юрьевич посмеяся и рече царю: „Не полезна бо есть нам крестинном тебе нечестивому царю и безбожну водити жены своя на блуд. Аще нас преодолеешь, то и женами нашими владети начнеши“. Безбожный же царь Батый возъярися зело и огорчися, и повеле вскоре убити благоверного князя Федора Юрьевича, а тело его повеле поврещи зверем и птицам на растерзание, и иных князей нарочитых побил.
И един от пестун князя Федора Юрьевича именем Аполоница, зря на блаженное тело честнаго своего государя, горько плачющися, и видя его никем брегома, и взя тело возлюбленнаго своего государя и сохрани его па мало время. И ускори ко благоверной княгине Еупраксии, каза ей, яко нечестивый царь Батый убил блаженнаго князя Федора Юрьевича.
Блаженная же княгини Еупраксея царевна, стоя в превысоцем храме своем и держа любезное чадо свое князя Ивана Федоровича Постника, услыша таковы смертноносныа глаголы и горести исполнены, и абие ринувся с превысокаго храма своего на среду земли и з сыном со князем Иваном, и заразися и до смерти».
102
Об этом говорит Татищ. 3. 468.
103
Мы не верим существованию битвы, о которой упоминает. Ник. 2. 371 и которую сказание описывает с поэтическими подробностями. Другие летописи ничего о ней не говорят, упоминая только, что князья вышли навстречу татарам. Само описание битвы в сказании очень темно и невероятно; оно изобилует многими поэтическими подробностями, напр.:
«… и видя Князь Великий Юрий Игоревич убиена брата своего Князя Давыда Игоревича и тех князей и сродник своих, и воскреча в горести душа своея: братиа моя милая, и дружина ласкова, узорочье и возпитание Резанское, мужайтеся и крепитеся; брат наш Давыд прежде нас чашу испил и мы ли ее не пьем; удальцы же и резвецы Резанскиа тако бьяшеся крепко и нещадно, яко и земли постонати. Батыевы полки сильные вси смятошася. Князь Великий Егоргий Ингоревич з братиею тако мужественно и крепко бьяшеся, многие полки сильный проезжая храбро бьяшеся, яко всем полком Татарским подивится крепости и мужеству Резанскому господству, и едва одолеша их сильные полки Татарские. И ту убиен бысть благоверный князь великий… и многия князи местные, и воеводы крепкие, и удальцы, и узорочье и воспитание Резанское, вси равно умроша и едину чашу смертную пиша, ни един от них возвратися вспять, вси вкупе мертвии лежаша».
Из летописей известно, что Юрий Игоревич был убит при взятии города Рязани. Рашид Эддин, из мусульманских историков наиболее подробный повествователь Батыева похода, не упоминает о большой битве с рязанскими князьями; по его словам, татары прямо подступили к городу Ян (Рязань) и в три дня его взяли. Березин. ЖМНП. 1855. Май. 28 стр. прим. 60. Впрочем, отступление князей вероятно не обошлось без сшибок с передовыми татарскими отрядами, которые их преследовали.
104
«Татарове же возбояшася, видя Еупатия крепка исполина, и наводиша на Еупатия множество саней с нарядом, и едва одолеша его».
Замечателен способ, которым татары одолели Евпатия. Мне случилось слышать предание о каком-то рязанском богатыре-разбойнике, который был убит точно таким же способом.
105
Вот как сказание рисует эту картину:
«… и вскоре преиде (князь Ингварь) во град Резань, видя братиа своя побиенны от нечестиваго царя Батыя, и снохи своя, и сродники своя, и множество много мертвых лежаща, и град разорен, земля пуста, церкви позжены, святых образы ободраны и переколаты, и все узорочье взято Резанское и Черниговское, и жалошно кричаша, яко труба рати глас пущающи, и от великаго кричания лежаше на земли, яко мертв, и едва отлияше его, и носяше по ветру, едва отдохну душа его в нем… град и земля Резанская изменися доброта ея, и отыде слава ея, и не бе, что в ней благо ведати, токмо дым, и земля, и пепел; а церкви вси погореша, а сама соборная церковь внутри погоре и почерне, не един бо сий град пленен бысть, но ини мнози, и не бе бо во граде пениа, ни звона, в радости место плачь всегда творяще и рыдании».
106
«Благоверный великий князь Ингварь Ингоревич, обнови землю Резанскую, и церкви постави, и монастыри согради, и пришелци утеши, и люди многи собра. И бысть радость крестьяном, их же избави Бог рукою своею крепкою от безбожных татар». Ibid.
107
ПСРЛ. IV. 37 под 1243 г.: Иде Александр (Невский) к Батыю царю, а «Олег Рязанский к канови иде». Может быть, надобно читать Ингварь, а не Олег, который в то время был пленником в Орде.
108
ПСРЛ. I. 202, 203 V. 187. Ник. 3. 34.
109
Под именем бесерменской веры здесь надобно понимать магометанскую; в то время татары были еще идолопоклонники. Ист. Рус. Цер. Филарета, Период 2-й, прим. 18.
110
ПСРЛ. V. 197. Ник. III. 53:
«Отрезаша язык, и заткоша уста его убрусом, и начаша резати его по суставом, и метати раздно, персты вся обрезаша, и у ног и у рук, и устне и уши, и прочая составы розрезаша, и яко остася труп един, они же отдраша кожу от главы его, и на копье взоткнуша».
111
Лавр. 208. Ник. 3. 91 и 96.
112
ПСРЛ. I. 208 под 1300 г. сказано: «Тогож лета Рязаньскыи князи Ярослявичи… у Переяславля». Внизу замечено, что здесь недостает слова бишася или смиришася; более вероятности на стороне первого, и во всяком случае, это признак усобицы.
113
Лавр. 209. Ник. 3. 98. Касательно того, что в битве под Переяславлем нельзя видеть первой победы русских над татарами, см. Ист. Солов. III. Прим. 354.
114
ПСРЛ. III. 72. IV. 55. Арц. II. 79. 83. Ник. 3. 138, 180.
115
Ист. Солов. III. 293.
116
Ник. 3. 178, 180. В летописи сказано: «… а князь Ярослав Пронский сяде во граде Ростиславле Рязанском». Мы думаем, что надобно читать «Переяславле».
117
Ibid. 193.
118
Ист. Рус. Цер. Митр. Платона. I. 139.
119
Грамоты митрополитов Максима и Петра до нас не дошли, но содержание их известно из грамот на Червленый Яр Феогноста и Алексия. Ак. Ист. I. NN 1 и 3. Кроме того сохранился список с отказной грамоты Сарайского епископа Софония, которую он дал на Костромском соборе:
«И се аз епископ Сарайский Софоний пишу сию граммату пред господином моим преосвященным Феогностом Митрополитом всея России и пред братьею своею епископы Антонием Ростовским и Даниилом Суздальским, отселе потом не вступатися в пределех Рязанской на Великую Ворону, а оже вступлюся, осужден буду кононы. Того дела есьмь сию граммату дал на утверждение». Истории, обозр. Ряз. Иерар. Т. Воздвиженского. 25 стр.
120
Мы еще имеем довольно средств объяснить это загадочное название, хотя оно уже утратилось из народной памяти. Вот места источников, в которых упоминается о Червленом Яре.
1. О нем говорят грамоты Феогноста и Алексия. Первая начинается словами:
«Благословение Феогноста Митрополита всея Руси к детем моим, к баскаком, и к сотником, и к игуменом, и к попом, и ко всем христианом Черленаго Яру и ко всем городом, по Великую Ворону». Вторая: «Благословение Алексия митрополита всея Руси, ко всем хрестианом, обретающимся в переделе Черленого Яру и по караулом возле Хопор до Дону, попом и диаконом, и к баскаком, и к сотником, и к бояром».
2. Ник. 2. 105 под 1148 г.:
«Князь Глеб Юрьевичь иде к Резани и быв во градех Черленаго Яру и на Велицей Вороне, и паки возвратися к Черниговским князем на помощь».
3. Ibid. 4. 161. В известном Хождении Пимена митрополита говорится:
«Таже минухом (после Тихой Сосны) и Черленый Яр реку, и Бетюк реку, и Похор (Хопер) реку».
4. Ibid. 298:
«Того же лета (1400) в пределех Черленого Яру и в караулех возле Хопор у Дону князь великий Олег Ивановичь, с Пронскими князи и с Муромским и Козельским, избиша множество Татар».
5. В Рязан. Дост. сохранился отрывок «Из сказки козловского попа».
«Черленый де Яр усть Воронеже реки верст с тридцать на низ, а жильцы когда на том вывались, того он не ведает… А другой де Чёрленый Яр на реке на Хопре усть реки Савалы, а впала Савала ниже Вороны от Воронежского устья верст со ста».
Из всего этого мы заключаем, что Червленый Яр в тесном смысле назывались: во-первых, река, впадающая в Дон между Тихой Сосной и Битюгом; во-вторых, часть берега при устье Савалы, которая впадает в Хопер с правой стороны пониже реки Вороны. Потом это название распространилось на земли, лежащие между тем и другим Червленым Яром, а в XIV ст. под ним разумелось все степное пространство, заключенное между реками Воронежа, Доном, Хопром и Великой Вороной.
121
О Стар, и ст. службе на Пол. Укр. Моск. Гос. Беляева. Чт. О. И. и Д. N. I. стр. 6.
122
Лавр. 201. Ник. 3.73, 87.
123
Ник. 3. 182, 194, 205.
124
Вот слова этой приписи:
«Во дни благоверного христолюбца князя Ярослава и брата его Федора Резанских князь, и великой княгини матери их Анастасии, благодать Иис. Хрис. Гос. Спаса нашего, посетивши святую церковь Рязанскую и в совокупление сбирающись единогласием и духом мирным, веровавше благодати Христове и Св. Духу; благоверная княгиня рече, да ти даст Бог, отче, за труд небесный покой; не презре Бог в державе нашей церков вдовьствующь, сиречь, без епископа и без ученья святых отец. Благодарим о сем Бога и преосвященного Максима митрополита, исполняя бо желание Богом избранному пастырю и учителю словеснаго стада православный веры нашея, отщ нашему по духу, священному епископу Иосифу богоспасенней области Рязанстеи. О сем благодарит господство наше преподобство твое, Иосифе, еже Христе прияв писание се от великаго владычества преславнаго града Киева, от него же отрасль мы быхом. Аз же епископ Иосиф Рязанский, испросив от митрополита протофроне., преписах на уведение разуму и на просвещение верным и послушающим и за святопочивших князь Рязаньских и преосвященных епископ». Обоз. Кормч. Кн. Б. Розенкампфа. С. 61.
125
Лавр. 208. Ник. 3. 93, 206. ПСРЛ. III. 73. Ак. Ист. I. N: 1, 2, 3.
126
Напр. Ист. Рус. Цер. Фил. I. 132. Ряз. Иерар. Воздвиж. 15.
127
Пролог месяца мая 21 дня. Вот его содержание:
«Спустя много лет по преставлении благ‹оверного› князя Константина и чад его, и по запустении города Мурома от неверных людей, и спустя много лет после благоверного князя Петра, прибыл из Киева в Муром благоверный князь Георгий Ярославичь… Сей князь обновил церковь Благовещения Пресв. Богородицы и второй храм страстотерпцев Бориса и Глеба, и поставил у церкви их по-прежнему, епископа, именем Василия, мужа праведного и благочестивого. Народ муромский по одному подозрению на житие святителя, неприличное сану его, был причиною перенесения престола епископа из Мурома в Рязань. Тщетно праведник доказывал свою невинность; ослепленные не слушали его и хотели даже умертвить. Св. Василий воззвал: Отцы и братие! дадите мне малое время до утрия до третьяго часа дне! Кротость пастыря и произнесенные им слова на время успокоили волнение в народе; он разошелся по домам. Благочестивый епископ молился со слезами во всю ночь во храме страстотерпцев; с наступлением дня, совершив литургию, пошел в церковь Благовещения и там пред образом Пресв. Богородицы, принесенном некогда из Киева Благоверн. князем Константином, отпел молебен. Возложив надежду спасения своего на заступницу небесную, Василий взял чудо творную икону и с ней пошел из церкви и епископии своей до реки Оки. Проваждаху его вельможи града и весь народ хотяше ему дати судно ко плаванию. Святый же, стоя с образом Богородичным на брезе, снял с себя мантию и простре ю на воду, и поступи на ню, нося образ Пресв. Богородицы, и абие несен бысть духом бурным противу быстрины речныя, отнюду же река течет. Видевше же сие чудо Муромские граждане начаху вопити: о святый владыко Василий! Прости нас грешных рабов своих. И абие святый Василий епископ взятся из очию Муромского народа… и того же дня в девятый час принесен бысть на место, еже ныне зовомо старая Рязань. Ту бо тогда пребываху князи рязанский. Великий же князь Рязанский, именем Олег, срете его со кресты и со всем освященным собором и прият святого епископа Василия, радуясь со православными христианами и тако пребысть Муромская епископия в Рязани. Нарицается же и до днесь Борисоглебское одержание ради града Мурома святому князю Глебу. По сем же паки Муром от Рязанских епископов благословляется: сами же к тому епископи в Муром на житие не возвращахуся» и т. д. (Из Ряз. Дост.).
128
Родосл. кн. Долгор. И. стр. 15, 23.
129
Ник. 3. 203. Следовательно, нет основания повторять слова знаменитого историографа, что Олег «преждевременно зрелый в пороках жестокого сердца, действовал как будущий достойный союзник Мамаев» и пр. IV. 173. Летопись не упоминает о том, чтобы он жег, грабил Лопасну и мучил телесно ее наместника.
130
Следующие слова в духовной Ивана Ивановича (СГГиД. I. N 26):
«А что ся мне достали места Рязаньская на сей стороне Оки, ис тых мест дал есмь князю Володимеру, в Лопастны места, Новый городок на усть Поротли, а иная места Рязаньская отъменьная сыну моему, князю Дмитрию, и князю Ивану, поделятся на полы, без обиды»,
едва ли указывают на то, что эти места были отняты Иваном II у рязанцев; они могли достаться ему по наследству.
131
Ник. 3. 208 и 210.
132
Ник. 3. 198 без означения причины, в Ряз. Дост. прибавлено: «от мору».
133
Ник. 3. 210. Татищ. 4. 185.
134
Ник. 4. 11.
135
По словам Татищева, причиной войны был возобновившийся спор за Лопасну, которую Олег просил у Дмитрия, как вознаграждение за помощь против Ольгерда. Дмитрий отказал ему на том основании, что Олег постоял только на границе и не пошел оборонять Москву в то время, когда Ольгерд опустошал ее окрестности. 4. 223.
136
Догадка С. М. Соловьева. И. Р. 3. прим. 480. Ник. IV. 31. 32. Г. Воздвиженский в История. Обозр. Ряз. Губ. (стр. 128), не объясняя почему, принимает Скорнищево за теперешнее село Канищево, которое находится верстах в пяти от губ. города Рязани. Его мнение, впрочем, подтверждается следующими словами договорной грамоты Василия Дмитриевича с Федором Ольговичем Рязанским (N 36): «… была рать отца моего, великого князя Дмитрея Ивановича, на Скорнищеве у города» (конечно, Переяславля). Сам ход рассказа не противоречит этой местности.
137
Из родосл. дворян Вердеревских. Арх. Ряз. Д.Д.С.
138
СГГиД. 1. N 31. Карам. 5. прим. 29. Ист. Солов. 3. 344. Великий князь Роман, поставленный в грамоте между Олегом и Владимиром, не назван рязанским, да и не мог им быть: во-первых, в то время в Рязанской области не было третьего удела, который имел бы название великого княжения, а во-вторых, имя Романа не носил ни один рязанский князь, современный Олегу. Вероятнее всего, это был Роман Новосильский, о котором упоминает Дог. Гр. Васил. Дмит. с Федор. Ольг. (N 36).
139
Ibid. N 28. Здесь эта грамота приведена под 1368 г. Г. Савельев в статье «Историч. значение Дмитрия Донского» (ЖМНП. 1837 г. июнь) очень правдоподобно доказывает, что она относится к 1375 г.
140
Ник. 4. 39. 54. ПСРЛ. 4. 74.
141
Ник. 4. 82. Впрочем, известен гиперболический характер летописных выражений, когда дело идет о неприятельских погромах.
142
Об этом целовании упоминает договорная грамота Олега с Дмитрием. СГГиД. I. N 32.
143
По Ник. лет. (4. 104) и Сказ, о Мам. Поб. (Сбор. Погод. III. 33) это раскаяние относится к тому времени, когда Ягайло стоял у Одоева и выражено по поводу слухов о походе Димитрия. Литовский князь будто бы при этом решился дожидаться исхода войны Мамая с Димитрием; но известно, что 8 сентября он только на один день пути находился от места битвы (ПСРЛ. IV. 81).
144
О них упоминается в догов. гр. Олега с Димит. и Федора Ольг. с Вас. Дмит. (NN 32 и 36); условие об общем суде, по которому пленники должны быть возвращены, намекает на то, что они были захвачены не совсем безвинным образом.
145
ПСРЛ. IV. 82.
146
У Татищева говорится, что Олег, скрывая свои действия от Дмитрия, уклонился в Брянск будто для свидания с сестрой, а навстречу хану послал своих бояр, что Тохтамыш на возвратном пути от Москвы разорил Рязанскую землю по навету суздальских князей, которые обвинили перед ним Олега в тайных сношениях с великими князьями московским и литовским. 4. 202.
147
На участие новосильского и тарусских князей в этом походе намекает Дог. гр. Вас. Дм. с Фед. Ольг. N 36.
148
Ник. 4. 147.
149
Это известие взято из монастырских записок. Истор. Обозр. Ряз. Губ. Воздвиженского. 165 стр.
150
Ник. 4. 146–148.
151
В лет. при этом стоит какое-то непонятное выражение:
«А иную рать послал князь велики Димитрий Иванович на Муром на князя безчестиа…» Ник. 4. 157. В ПСРЛ. IV. 95. внизу замечено: «… перед сим словом должен быть пропуск» V. 242.
152
От Тита Карачевского пошли князья масальские, козельские и елецкие. В летописи (Ник.) необходимо предположить ошибку в одном из трех случаев, в которых приводится имя елецкого князя. В 1380 г. он назван Федором; спустя десять лет, в хождении Пимена является Юрий, а при нашествии Тамерлана, через шесть лет опять говорится о Федоре.
153
Карам. (V. прим. 132.) думает, не было ли это татарское кладбище? В книге Бол. Чертежа, упоминается: «… на Дону Донская беседа, каменный стол и каменные суды» только ниже устья Быстрой Сосны, а не Тихой.
154
Воспоминание о гостеприимстве и пирах Олега, по-видимому, долго сохранялось в народной памяти. Вот как рассказывает предание об угощении, которое он задал татарским послам:
«И покрыли тот великий дубовый стол, Скатертьми браными, И ставили на ту на скатереть браную, Мису великую из чистою серебра, озолочену; А в той де мисе озолоченой в наливе по у край, Кашица сарочинская.
Со свежею рыбою стерляжиной от Оки реки; А та де рыба стерляжина великая, Самим боярством ловлена».
Чт. О. И. и Д. N 9. Опыт прост, словот. Макарова.
«Взято из рукописи 1760 г., принадлежавшей ряз. помещику села Губокого Д.С. Мееру, а после А.Д. Балашеву»,
(К сожалению, рукопись до сих пор остается в неизвестности).
155
«А досмотр князя Олега на те на поры зорким не був» Ibid. N 1 из какой-то Рязанской рукописи.
156
Акты Ист. I. NN. 2 и 13 и Ряз. Дост.
157
Родословная дворян Вердеровских Арх. Ряз. Д. Д. С. Сын Ивана Мирославича Григорий играл роль главного советника при дворе Олегова внука Ивана Федоровича; о нем также встречается выражение: «… поговоря с дядею своим с Григорьем с Ивановичем». От Салахмира пошли многие дворянские роды, между прочим, Вер(х)деровские и Апраксины.
158
Родословная дворян Сунбуловых Ibid. От Семена Федоровича Кобылы Вислого пошли: Сунбуловы, Бахтеяровы, Сидоровы, Чулковы, Ивашкины и пр.
159
Слава Олега отразилась на Ефросиний. Вспоминая о любимом князе, народ останавливается над образом его супруги и украшает его по-своему: так например, по словам одного предания, кичка Евфросинии «тоя цены була, ще и щету на туе на цину кики дознано ни было». (Чт. О. М. и Д. N 3. Заметки Макарова). По преданию, она была дочь какого-то татарского князя.
Песчаный грунт Покровского храма в позднейшие времена осыпался под гору. Храм в 1769 г. разобрали, а в конце прошлого столетия в соседней монастырской церкви Рождества Богородицы устроили новую княжескую гробницу. На дне этой гробницы в настоящее время показывают череп и несколько костей, как останки Олега и Ефросиний; кроме того, здесь находится кольчуга, также под именем Олеговой, имеющая вид рубашки и сделанная из мелких железных колец прекрасной работы. Кости и кольчуга составляют предмет особенного благоговения для окрестных поселян; князя и княгиню они почитают святыми, и больные нередко надевают на себя княжескую кольчугу, надеясь получить исцеление.
160
«Сидели многие князья с Прони на Рязани, а последний был на Рязани Князь Иван Володимирович Пронский» Времен. N 10. Родосл. 83.
161
Ник. 4. 306; 5. 8, 12, 14. 15, ПСРЛ. VI. 135. Ряз. Дост.
162
Акты Арх. I. N 25, 26.
163
В договоре между Олегом и Дмитрием Тула поставлена в какое-то исключительное положение; и тот и другой князь, по-видимому, от нее отказываются. «Тула, как было при царице при Тайдуле, и коли ея баскаци ведали». Но судя по договору Ивана Федоровича с Витовтом, она считалась за Рязанью. Вероятно, Олег, вопреки условиям 1381 г., присоединил ее впоследствии к своему княжеству.
164
Об этом обстоятельстве упоминается в Догов, гр. Юрия Дмитр. с Иваном Фед. I. N 48.
165
СГГиД. I. N 48.
166
Акты Зап. Рос. 1. N 50.
167
Акты Зап. Рос. 1. N 58. Приводим здесь эту интересную грамоту вполне:
«1456 июня 9… Казимир, король Польский и великий князь Литовский всказал: „Издавна предкове наши з вашими предки были в любьви и в докончаньи, а и мы со отцем твоим были потому ж как и предкове наши; а земли наши украинные межи собою во упокой были, а обидным делом суд и право было на обе стороне“.
Казимир, король и великий князь (всказал): „Тыми, пак, разы приехал к нам наместник наш Мценский и Любуцкий, князь Дмитрей Путятич, и поведал нам, иж твое люди з твоее земли пришодши безвестьно, сее весны, канун Николина дня, войною, под город наш Мценск, место выжьгли, села повоевали и многий шкоды починили, и люди головами в полон повели“.
Казимир, король и великий князь всказал: „А и перед тым, нам многий жалобы прихоживали от украиньников наших, иж им кривды и шкоды великий деються з твоее земли, от твоих людей, в татьбах и в забоех и в грабежох; а ныне пак не только татьбою, але явно воюют, и головами в полон ведуть, и места и села жьгуть“.
Казимир, король и великий князь (всказал): „Про то напоминаем тебе: с твоим ли ведомом то будут люди твои вчинили, аль не с твоим, абы еси о том доведался; если будут, без твоего ведома, люди твои то вчинили, и ты бы еси велел то нам оправити. А што люди наши головами в полон побраны, тых бы еси велел то нам поотпускати, а животы и статкы велел бы еси поотдавать; а тых людей, который будут то чынили, велел бы еси сказьнить, абы вперед того не было. А если нам того не велиш оправити, а полону, што побрано животов и статков, не велишь поотдавать, будь тобе ведомо, иж мы за свое далей не будем терпеть“.
Казимир, король и великий князь (всказал): „А которые бы шкоды и кривды делалися твоим людем от наших людей, з нашое земля, и ты бы нас обсылал, абыхмо приказывали нашим наместником тым делом обидным управу давати, на обе стороне, абы правый не гибли, а виноватый кажьнены были; и так было безвестьно и без отказу, войны не пускати, и огнем не жечи, и голов в полон не вести“.
Казимир, король и великий князь (всказал): „Також поведал нам князь Дмитрей Путятичь, штож люди твои, з твоее земьли в нашой земьли звер бьють, а пьчолы деруть, а по рекам бобры бьють и рыбы ловять, где изъдавна им входов не бывало, и иные многие школы делають: и ты бы людем своим приказал, ажь бы в нашой земьли зверу не били, а пьчол не драли, а по рекам бобров не били и рыб не ловили, где изъдавна им входов не бывало; бо мы в твою отчизну, в земьли и в воды, не велим вступатися, где кому изъдавна вступа не было“.
Из Литов(ской) Метрики».
168
См. пресылки Москов. правительства с Литов. о том же предмете. Акты Запад. Рос. 2. N74, 143, 169 и пр.
169
Есть еще, по-видимому, известие о великом князе пронском: именно, в договорной грамоте Казимира IV с князьями Воротынским, одоевским и новосильским, от 10 апреля 1483 г. (Акты Зап. Р. I. N 80.) сказано:
«А с великим князем Московским, и с великим князем Переславским, и с великим князем Пронским, хто будет тая великия княжения держати, с тыми им суд имети по старине».
Но выражение, «хто будет тая великия княжения держати» указывает только на общее место, на привычную форму. В договоре Ивана III с Иваном Рязанским, от 9 июня 1483 г., против прежнего обыкновения уже не говорится ни слова о пронских князьях, и определение границ показывает, что пронский удел не отделялся от рязанского. Положительное же известие о соединении Пронска и Рязани относится к 1496 г.
170
Ник. 6. 117. Василий Иванович, судя по надписи на его гробнице, так же как и сыновья его, имел прозванье Третного. На вероятное происхождение этого прозвания указано в Рязанских достопамятностях по поводу построения церкви Иоанна Златоуста:
«А Рязань, как из грамматы царя Ивана Васильевича 7045 года Солотченскому архимандриту данной видно, разделялась издревле на трети. Да в списке с правой грамматы 7043 года на починок Неретин упоминается, что село Перкино в книгах письма Ивана Ивановича Волынскаго написано в двух третях, в Каменском стану, а село Засечье и починок Неретин в княжъ Федоровой трети Ивановича Великаго князя Рязанскаго» (вероятно, Федора Васильевича удельного князя рязанского).
171
N 115 и 116.
172
«А что купля отца нашего за рекою за Окою Тешилов и Венев и Растовец и иная места, и тем нашим землям с твоею землею рубеж от Оки с усть Смедвы в верх по Смедве до усть-Песоченки, а Песоченкою до верховья Песоченскаго, а от верховья Песоченки через лес прямо к Осетру к усть-Кудесны, а Кудесною в верх до верховья, а от верховна Кудесны прямо в верх Табалом, а по Табалом на низ в Дон… а тебе (Ивану Рязанскому) не вступатися в нашу отчину в Елечь и во вся Елецкая места, а Меча нам ведати вопче».
173
Ник. 6. 133. ПСРЛ. IV. 161.
174
«А промеж нас роздел земли от Оки реки по Вакиных деревня, да по Голцово, да по Ивачеву деревню, а Вакиных деревня и Голцово в великого князя стороне, а Романовское село и Ивачева деревня во княжи Феодорове стороне; а от Ивачевых деревни… на низ до речки до Мечи, да на низ по Мечи до речки до Пилеса, да Пилесом в верх по лесу по Карийскому к Мосоловская деревни, а Мосоловская деревня во княжи Феодорове уделе; о от Мосоловскои деревни вниз по Осетру до устия и по рубежу, те деревни, пашни свои, и ухожаи ведают по старине.
А рубеж Переславлю с Рязанью от Оки реки по Лубяной вверх направо к Переславлю, а налево к Рязани; а от верху Лубяной по перевертам к Тысьи, а от Тысьи по Щучьей вверх, а от Щучеи по перевертам к Исьи, да по Исьи на низ до устиа, да на низ по Оке реке до усть-Прони, да Пронею вверх до Жорновиц, от Жорновиц подле лесу назад заполья, да позад березовой поляны, до рубежа до Мещерского, куда наши бояре ехали».
175
ПСРЛ. VI. 42, 43. Татищ. Чт. О. И. и Д. N IV. 129.
176
Герберштейн в своей Вег. Mosc. auct. 48 стр. рассказывает, будто
«…у Ивана Васильевича было три сына: Василий, Федор и Иван.
По смерти отца два старшие брата затеяли усобицу и сразились на поле близ города Рязани: один из них пал в битве; оставшийся победителем умер вскоре на том же поле. В память этого события на месте поставлен был дубовый крест».
Но в русских источниках нет ничего подобного. Да едва ли и могли остаться после Ивана Васильевича взрослые сыновья, так как он скончался 33 лет от роду. Иностранцу же притом легко было поверить ложным слухам или перемешать события.
177
ПСРЛ. IV. 163. VI. 42, 43. Ник. 6, 159. Гербершт. 48. СГГиД. N 144. О Федоре Васильевиче упоминается в наказе Ивану III Якову Темешову в 1502 г… В том же году дана им запись на село Сильчино. Ряз. Грам. Пискарева. N 9. Духовная Ивана III написана около 1504 г. Следовательно, смерть Федора надобно отнести к 1503 г.
178
Чт. О. И. и Д. I. Заметки о Ряз. Зем. Макарова.
179
Ник. 4. 312; 5. 36, 55, 123, 128, 157, 192, 194, 279; 6. 137. 193. Арх. 132.
180
Списки с двух грамот, жалованных князем Иваном Ивановичем, отысканные нами в Рязанском архиве Дворянского Депутатского Собрания (Д. Д. С): одна дана Михаилу Дмитриевичу Кобякову в 1518 г. на ростиславское наместничество; другая — Григорию Дмитриевичу Кобякову в 1519 г. на деревню Моладинки. В обеих находится следующая приписка: «А пожаловал есми его боярином своим Федором Ивановичем Сунбулом». Там же найдены известия о боярском роде Сунбуловых.
181
Так, в 1509 г. великий князь дает ему волость Растовец в кормление. Из родосл. Коробьиных в Ряз. Арх. Д. Д. С.
182
У Герберштейна, на 48 стр.: «Tandem a Simeone Crubin, uno ex consiliariis suis per-suasus, in Moscovuiam proficiscitur». Нет сомнения, что здесь Крубин есть испорченное Коробьин. Фамилии Крубиных никогда не слыхали в Рязани; иностранный же писатель очень легко мог ослышаться и принять Коробьина за Крубина. Наша догадка подтверждается тем, что в числе рязанских бояр того времени мы, действительно, находим Симеона Коробьина (Родосл. Короб. Арх. Д. Д. С.), которому Василий Московский в 1523 году дает жалованную грамоту на рязанские вотчины (ibid.); очень может быть, что эта милость находилась в связи с услугой, которую Коробьин (Крубин) оказал Москве в 1520 г.
183
До сих пор русские историки относили это событие к 1517 г., основываясь на показании Архангельского летописца; других хронологических указаний почти не было. Мы относим его к 1520 г. по следующим причинам: во-первых, из двух найденных нами грамот на имя Кобяковых последняя относится к 1519 г., следовательно, в этом году князь Иван продолжал еще занимать рязанский стол; далее, Иван Васильевич Хабар в мае 1520 г. встречается в должности перевитского наместника, а в июле следующего года мы находим его воеводой в Переяславле, следовательно, взятие под стражу князя Ивана совершилось между маем 1520 и июлем 1521 года. Само нашествие Магмет-Гирея в 1521 г., вероятно, кроме казанских дел, имело связь и с рязанским переворотом: оно случилось вслед за присоединением княжеств к Москве.
184
Известный рассказ о грамоте, оставленной татарами в руках Хабара Симского, и об удивительном выстреле немца Иордана требует еще подтверждения относительно своих подробностей. См. Арцыб. Кн. IV. Прим. 688.
185
Отрывок из розыскного дела о бегстве из Москвы рязанского князя Ивана Ивановича. Акты Ист. I. N 127262. В Москве, после тщетных поисков, некоторое время кажется, верили, что князь Иван убит татарами; источники называют даже то место, где он погиб, именно под Бронницами (Ряз. Дост.).
186
Акты Зап. Р. П. N 116.
187
Гербершт., 48 стр.
188
Три листа из Литовской метрики, до сих пор еще неизданные и сообщенные преосвященным архиепископом рязанским Гавриилом, о чем вместе с содержанием означенных листов мы уже имели случай известить читающую публику в N 6 Моск. Вед. 1858 г.
189
Копа грошей по определению статута содержала в себе 60 грошей или 15 злотых, а 1 злотый равнялся 60 рус. копейкам, следовательно, 118 коп. на русские деньги составляло 1062 руб.
190
Кн. Судн. дел. VL лл. 137 и 143.
191
Там же. Кн. Записей. XXXVIII. N 257.
192
Доказательства на это следующие: В IX томе Истории Литвы издан. Нарбутом, под 1534 г. упоминается, что король Сигизмунд I пожаловал Стоклишки князю Семену Федоровичу Вельскому, бежавшему из Москвы.
В 1537 г. Семен Вельский просит у Сигизмунда помощи, чтобы возвратить себе отчину не только княжество Вельское, но и Рязанское (Акты Зап. Рос. II. N 189), конечно, на том основании, что будучи по матери внуком великого князя рязанского Василия Ивановича Третного и княгини Анны Васильевны, он почитал себя наследником рязанских князей по пресечении мужской линии. Следовательно, князя Ивана Ивановича в то время уже не было в живых.
193
«Близ самого села Городни, на большой дороге от Коломны к Зарайску в 18 верстах от первой и в 22 от второго находится городок при протоке Чисторое, текущем в Осетр, обрытый валом и имеющий один только вход с востока. Старожилы помнят еще на сем месте столбы от ворот, проводивших в укрепление». Письма Калайдовича об археол. исслед. в Ряз. губ. 49. Также см. Исслед. и леки… Погод. IV, 224.
194
На существование сел Городца, Дединова и Любуцка в те времена указывает одна разъезжая грамота конца XV в. Отрывок из нее помещен в Рязанских Достопамятностях:
«Апреля в 6 день по княже Федорову слову Васильевича боярин его Матвей Денисьевичь отъехал землю и луга и болота святых мученик Бориса и Глеба Городецкого владыке Протасью от княжой земли от Дорогумилской противу Дединова, от Оки реки к Волхову болоту и к Любутскому рубежу. А на розьезде были владычни бояре, а писал грамоту княже Федоров дьак Семен Иванов сын Боранов» 1498 год.
195
Теперешнее Белоомут. Оно встречается в 1616 г. в Приправоч. книге Ряз. уезда (Времен. О. И. и Д. N 13) и в путешествии Олеария 1627 года; но без сомнения существовало уже гораздо раньше.
196
Романовское и Вакино упоминаются в договорной грамоте 1496 г.
197
О них говорит Олеарий; Кузьминское у него, кажется, названо Морозовым. См. Ряз. Вед. 1853 г. N 8 и 27.
198
Об остроге отдельно от города упоминается под 1513 г.; летопись говорит, что Бурнаш Гирей взял только острог. В Рязанском Рождественском соборе надпись на гробнице св. епископа Василия упоминает, что мощи этого святителя перенесены в 1592 г. из старого острога от церкви Бориса и Глеба в новопостроенную соборную церковь Успения Пресвятой Богородицы.
199
Ряз. Иерар. Воздвиж. 76.
200
Они находились под Глебовской башней, с которой немец Иордан произвел по татарам в 1521 г. выстрел, наделавший столько шуму. Судя по времени, можно подумать, что это тот самый кузнец Иордан, о котором Герберштейн рассказывает известный анекдот.
201
В 1506 г. вел. княгиня Агриппина дала его игумену Макарию село Затишье с деревнями Дурколовым и Спасским клином Утешенским. Ряз. Дост.
202
Ему князь Федор Васильевич пожаловал село Гавриловское. Ibid.
203
Рязан. Дост. из книги списков с выписей.
204
Г. Воздвиженский на стр. 44 замечает:
«… и к оному (т. е. владычному двору) от Борисоглебской Церкви чрез ров устроены (говорят) были переходы».
205
С именем первого связан рассказ о посольстве св. Сергия к Олегу Рязанскому; второй, на месте теперешнего села Борки, упоминается в одной судной грамоте XV в.
«при Рязанском князе Иване Васильевиче, как боярин Федор Григорьевич по его слову суд судил при Богоявленском игумене Ионе о земле Богоявленской на речке на Тюшевке». Воздвиж. 331 стр. Остров между Окой и Трубежом у Герберштейна назван Струб, а по словам г. Воздвиженского он назывался Судерев. Последнее имя вероятнее первого: оно объясняет нам выражение договорной грамоты 1496: «… а по судеревным знаменом суд вопчеи».
206
Акт. Истор. 1. N 127.
207
Вероятно, это старый Льгов (а не Старый Львов), приведенный в географическом отрывке Воскресенской летописи, ибо тут же упоминается и Новый городок Ольгов.
208
Вот слова грамоты:
«А коли есмь выехал из отчины из своее из Переяславля, то где есмь обет учинил к святее госпожи Богородици — придал есмь рязанское мыто и побержное, аже ми дает… в отчине… своей в Переяславли».
См. рассуждение об этом пропуске г. Бередникова в ЖМНПр. 1837 г.
209
Место около кургана представляет теперь чистое поле, но в окрестностях все еще слывет под именем «чащи».
210
Город Никитин, а, может быть, Новый городок Ольгов. Оба упоминаются в известном географическом отрывке. В настоящее время на этом месте виден еще значительный остаток вала, известный под общим именем Городца; неподалеку от него лежит село Никитине. Не входя здесь в подробный разбор географического отрывка, заметим вообще, что при составлении древней русской географии им можно пользоваться только с большой осторожностью, по испорченности многих названий и явному смешению различных эпох.
211
СГГиД. I. N 127 и 144. Как город Старая Рязань в последний раз упоминается в книге Большого Чертежа в первой половине XVII в., а во второй половине, именно в 1679 г., уже встречается село Старая Рязань. Грам. собран. Пискаревым. N 45.
212
Это имя помещено в географическом отрывке. Монастырь, по преданию местных жителей, назывался Зареченским. Старожилы еще помнят остатки земляных валов в теперешнем городе Спаске на месте публичного сада; здесь иногда находили мечи, бердыши, кольцеобразные бляхи и старинные монеты. В окрестностях Спаска рассеяно несколько курганов — вероятно, памятники битв; между ними замечателен своим загадочным названием курган «Чалая Могила», скрывший, по преданию жителей, прах чалого коня, который принадлежал одному из рязанских богатырей (князю Олегу, как сказано у Тихомирова 34 стр.).
213
Гавриловское в 1501 г. было пожаловано Федором Васильевичем Спасскому монастырю (Иерар. Воздвиж. 336). Селезнево и Хмелеве упомянуты в грамоте Олега, жалованной епископу Василию (Ряз. Дост.). В челобитной федотьевских прихожан, которая была подана в конце XVII в. митрополиту Павлу, сказано, что в 1487 г. на поле, близ села Федотьева, явилась икона Богородицы (Грам. Пискар. N 48). Вознесенское (иначе Санское) упомянуто в жалованных грамотах Олега (Воздвиж. 49 и 50). Спустя сто с небольшим лет, Олеарий приводит следующие имена сел в этих берегах: Киструс, Муратове, Колемино, Пустоволье, Новоселки, Шилово, Тынерская (ныне Тырновская) слобода, Свинчус и Копоново.
214
Г. Тихомиров доказывает, что Белгород находился на месте теперешнего села Городец (Археол. Исслед. 27 стр.). Город Воинов приведен в географическом отрывке; что его надобно искать именно здесь, на это указывают названия «озеро Воинское» и «уезд Воинской» (около села Санского. Грамота Олега в Иерарх. Воздвиж. 49).
215
Шилово, Свинчус и Облачинская обитель встречаются у Олеария. Ижевское упоминается в жалованной грамоте Олега епископу Феогносту. (Воздвиж. 50). Свинеск приводится в географ, отрывке. Терехову монастырю дана была жалованная грамота вел. князем Василием Ивановичем (Ряз. Вед. 1853 г. N 10); о нем упоминается в книге Большого Чертежа.
216
Такова, по крайней мере, была граница Старо-Рязанской десятины (по духовному управлению). ЖМВД. 1848 г. Март. Ст. Надеждина.
217
Ныне деревня Городище в окрестностях села Ибердус.
218
Жалованные грамоты Олега и Михаила Ярославича. Ряз. Иерар. Воздвиж. 49 и 51. Жерновищи упоминаются еще в договор, грам. 1496 г.
219
Р. Надеждин преимущественно указывает на следующие места: деревня Городецкая близ впадения реки Нетьи; села Могилевское Городище и Красное Городище на верхнем течении Прони. Сюда же надобно отнести остатки трех укреплений недалеко от Михайлова: одно на левом берегу Жраки близ деревни Поярково; другое, близ устья Лубянки, впадающей в Жраку, а третье на правом берегу Прони. Последнее называлось «Городок Андрея Лешпана» и на месте его в XVII в. стоял острог Печерники. (Как значится в Приправоч. книге Ряз. уезда. Времен. Об. М. и Др. N 13). Сам город Михайлов, вероятно, в 1551 г. был только возобновлен воеводами Грозного; он упоминается в географическом отрывке.
220
В 1533 г. великий князь Василий велел выстроить в Зарайске каменную крепость вместо прежней деревянной, следовательно, город известен был под этим именем ранее XVI ст. Укажем при этом на некоторые места древних городов: село Глебово Городище на левом берегу Вожи с остатками земляных насыпей, деревня просто Городище при слиянии Вобли с Черной, Тюнино Городище на речке Пилес, Долгое Городище при впадении Пилеса в Мечу.
221
«Отъехал землю, и луга, и болота святых мученик Бориса и Глеба Городецкого» и пр. Из списка с разъезжей грамоты 1498 г. (см. выше прим. 236).
222
Приправоч. кн. Ряз. уезда 1616 г. Договор братьев, в конце XVI в. называет только пять городов: Переяславль, Старую Рязань, Перевитск, Ростиславль и Пронск, следовательно, остальные были слишком незначительны, чтобы о них упоминать или обратились уже в села. В начале XVII в. встречаем в собственной Рязанской области те же пять городов с прибавлением одного Зарайска (Кн. Бол. Черт.).
223
Таковы села Городное и Городковичи в Спасском уезде.
224
На речке Тешевке на месте Задонска, как предполагает г. Калайдович. Письма к Малин, об Арх. исслед. в Ряз. губ. 75 стр.
225
Местность древнего Донкова в настоящее время называется Старым Городищем: она лежит в 20 верстах выше нового Донкова, который был построен в 1571 г. В 15 верстах ниже последнего на Дону, близ села Перехвала, сохранились еще остатки древнего городка; с северной стороны он защищен рекой, а с прочих рвами.
226
Брага.
227
Библиотека иностр. писат. 1836 г. стр. 95, 175–176. Berum Moscovi. auctores varii. 48–50. Четвертого иностранца Кампензе мы встретим после.
228
Мы не можем принять буквально это известие, потому что княжеский терем и несколько храмов были сооружены из камня.
229
Конечно не Москву, а Коломенку.
230
В подчеркнутых словах, без сомнения, смешаны известия о Старой Рязани и Переяславле Рязанском. Не забудем, что Герберштейн писал по слуху. Подобная же запутанность видна далее в рассказе о двух старших сыновьях рязанского князя Ивана Васильевича Третного.
231
Акты Зап. Рос. I. N 114; СГГиД. V. N 29.
232
СГГиД. I. М 48 и 65. Акты 3. Р. I. N 41, 63 и 80.
233
Если только здесь действительно говорится о тех людях, которые шли с Дона в 1380 г., а не в другое время.
234
Акты Ист. N 2 и 36.
235
Библ. иностр. писат. Семенова, стр. 65.
236
На это выражение, как не встречающееся в московских грамотах, указано в Ист. Г. Солов. IV. 198.
237
Акты Ист. I. N 2, 13, и 36.
238
Родословная Сунбуловых.
239
История царствования Петра Великого. Н. Устрялова. Т. 1. Прим. 29.
240
Родословная Коробьиных.
241
На эту особенность указал проф. Соловьев в своей Ист. V. 234.
242
Содержание этих актов напечатано в Иерар. Воздвиж. 48–51 за исключением последнего, который мы нашли только в Ряз. Дост. (См. выше в Географ, обозр.) Относительно первой грамоты надобно заметить, что у г. Воздвиж. и в Ряз. Дост. поставлен год 1403-й, но это очевидная ошибка, потому что в начале XV в. в Рязани не было никакого великого князя Михаила Ярославича, между тем как в начале XIV в. такой князь по всем признакам существовал.
243
О десятильниках в Рязани упоминается не ранее 1545 г. (Ряз. Дост.), но они, конечно, существовали и прежде.
244
В разъезжей грамоте 1498 г. говорится, что на разъезде были владычни бояре. В 1520 г. встречаем владычного боярского сына Якима Душиловского. Грам. Пискар. N 13.
245
Приведенные здесь черты монастырского владения и управления частью уже были указаны г. Лохвицким: Акты Рязанские и Воронежские. Моск. Вед. 1855 г. N 19.
246
Из Ряз. Дост. Мы не приводим здесь «Список с суднаго дела о грабеже и пожоге» 1520 года (Пискарев. N 13): суд производился московскими боярами в бывшем уделе Федора Васильевича Третного. Этот памятник также представляет интересный документ для истории судопроизводства в древней России.
247
Рус. Вифлио. Полевого стр. 361.
248
Г. Макаров в своем «Прост. словот.» делает следующую заметку, которая касается торговых сношений с татарами:
«На большом рязанском тракте (из Рязани в Тамбов) есть село Якимицы, где бывает препорядочная ярмарка, с древней памятью о Яриле. Тут же прежде бывали, как говорит предание, еженедельные воскресные торги с татарами, которые иногда посещали и князья рязанские с княгинями и со всеми чадами и домочадцами». Чт. О. И. и Д. 1847. N I.
249
Укажем при этом случае на прекрасную легенду, о князе Петре и княгине Февронии, принадлежащей собственно Муромскому краю. (См. статью Ф.И. Буслаева в Атенее 1858 г. N 30). Что касается известного «Поведания о побоище Великого князя Дмитрия Ивановича Донского», то представляется еще вопрос, можно ли считать его памятником собственно рязанской словесности, хотя оно и приписывается рязанцу иерею Софонию, и к какому времени надобно отнести его составление?
 Вернуться к просмотру книги
|
Читать книгу « История Рязанского княжества »
Биография автора - Дмитрий Иловайский
© 2020 LoveRead.ec - электронная библиотека в которой можно
читать онлайн книги бесплатно
.
Все материалы взяты из открытых источников и представлены исключительно в ознакомительных целях.
Все права на книгу История Рязанского княжества
принадлежат автору Дмитрий Иловайский и издательствам.