Примечания книги: История кабаков в Росиии в связи с историей русского народа | Иван Прыжов | LoveRead.ec

Преподобный Кирилл, основатель Кирилло-Белозерского монастыря, в послании к князю Андрею Дмитриевичу Можайскому советовал ему уничтожить корчмы, и его слова приводятся обычно в следующей редакции: «Занеже, господине, то велика пагуба душам: крестьяне ся, господине, пропивают, а души гибнут».

В своей «Исповеди» И. Г. Прыжов сообщает: «Я сжёг эти два тома».

Автор, используя слово наряд, взятое из Повести временных лет, явно понимает его в том значении, в котором его понимал, скажем, историк В. О. Ключевский: власть, государственное устройство, устройство управления. В «Курсе русской истории» Ключевский подробно останавливается на спорном и противоречивом летописном сказании о том, как были призваны «из-за моря» варяжские князья, называя это сказание «схематической притчей о происхождении государства», но при этом Ключевский, в отличие от Прыжова, не идеализирует тогдашний «наряд», якобы исполненный «правды и закона свята». В Лекции 9-й историк пишет: «Туземцы перессорились между собою; не было между ними правды, один род восстал на другой и пошли между ними усобицы. Утомлённые этими ссорами, туземцы собрались и сказали: Поищем себе князя, который бы владел нами и судил нас по праву. Порешив так, они отправили послов за море к знакомым варягам, к Руси, приглашая желающих из них прийти владеть пространной и обильной, но лишённой наряда землёй… Пришельцы призваны были не для одного внутреннего наряда, т. е. устройства управления. Предание говорит, что князья-братья, как только уселись на своих местах, начали города рубить и воевать всюду. Если призванные принялись прежде всего за стройку пограничных укреплений и всестороннюю войну, значит, они призваны были оборонять туземцев от каких-то внешних врагов, как защитники населения и охранители границ. Далее князья-братья, по-видимому, не совсем охотно, не тотчас, а с раздумьем приняли предложение славянофинских послов, едва избрашась, — как записано в одном из летописных сводов, — боясь звериного их обычая и нрава.» При переводе «Повести временных лет» филолог Д. С. Лихачёв передал наряд словом порядок: «И не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву. И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами.» Если кто возражает против такого перевода, поскольку он сделан в советское время, когда всё «искажалось» и «утаивалось», можно для объективности вспомнить перевод, который приводит в своей «Истории государства российского» Н. М. Карамзин, приверженец монархического правления: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет.» Те, кто желает видеть наших языческих предков чистыми славянами со своим исконным «нарядом», основанным на «святой правде», не могут не принимать летописей, но толкуют по-своему и целые сказания и отдельные слова. Например, энтомолог Сергей Парамонов в своей «Влесовой книге» утверждает с запалом первооткрывателя, что порядок у вышеперечисленных племён (чудь, словене, кривичи, весь) очень даже был, и слово наряд нужно понимать и переводить не как порядок, а как власть, управление, приказ, и тогда пресловутая фраза будет звучать так: «Земля наша велика и обильна, а управления в ней нет, приходите княжить и владеть нами». Но… но здесь нет никакого открытия: такое толкование мы уже видели у В. О. Ключевского.

Грóдгар, точнее Хрóдгар (Hroďgar) — легендарный датский король, который фигурирует в древнескандинавских сагах, средневековых датских летописях и выведен в англосаксонской эпической поэме «Медведь» (Beowulf).

Сноска И. Г. Прыжова: «Ярополкъ княжа Кыевъ. Людье бо кыяне послаша по нь» (Лавр. 192).

Здесь Прыжов отсылает читателя к «Запискам о Южной Руси» (I, 235); автор «Записок» — П. А. Кулиш (1819–97).

Сноска Прыжова: «Деревляне собраша лучьшiе мужи, иже дерьжаху деревскую землю. — Сдумавше поляне и вдаша от дыма меч. — Сдумавше с князем своим Малом. — Ростовцы и суздальцы сдумавше вси».

Лю´бечский сейм — съезд русских князей, состоявшийся в городе Любече. В «Повести временных лет» говорится об участии шести князей, которые хотели договориться о разделе вотчин и также сплотиться против общего врага — половцев.

«Слóво» — имеется в виду «Слово о походе Игоря», древнерусская героическая поэма, обычно называемая «Слово о полку Игореве».

Скоп использовано здесь в значении сходка, (всеобщий) сбор, собрание (жителей): эти значения слова скоп отмечены В. И. Далем в архангельском диалекте.

Manaheimr, minneheimr — земля людей; в скандинавской мифологии так называлась область, в которой обустроились люди, отгородившись от остального мира. Эту землю называли также Мидгард (древнескандинавское miďgarďr), что можно понимать как срединное огороженное место, земля внутри ограды: людской мир был обнесён стеной (оградой) для защиты от великанов, живущих по берегу глубокого океана, который обложил по кругу землю.

Принимая на веру примеры из санскрита, приводимые Прыжовым, объясним немецкое brauen — это варить пиво (сравните с английским глаголом brew с тем же значением); невеста по-немецки Braut, но у нас нет уверенности, что слово восходит к brüt с первоначальным значением варительница пива; французский глагол brasser переводится, во-первых, мешать и, во вторых, варить пиво; дополним примеры Прыжова английским mead (питейный мёд), идущим от староанглийского meodu, — это слово родственно древнескандинавскому mjoďr и восходит к предполагаемому индоевропейскому medhu.

В.-А. В. Похлёбкин (1923–2000) в своей книге «История водки» называет этот напиток олом, давая следующее пояснение: «Ол. В середине XIII века впервые появляется новый термин для обозначения ещё одного алкогольного напитка — ол, или олус. Есть также данные, что в XII веке зафиксировано название олуй, что, по всей видимости, означало то же самое, что и ол. Судя по скупому описанию источников, под олом понимали напиток, подобный современному пиву, но только приготавливали это пиво-ол не просто из ячменя, а с добавлением хмеля и полыни, то есть трав, зелий… Ол был напитком, напоминающим современное пиво, но только сдобренное травами. Его наименование напоминает английский эль, также приготавливаемый из ячменя с травами (например, с добавлением цветов вереска).»

Сноска Прыжова: Подробнее в монографии «О напитках в древнейшем быту славянского племени».

Мы поясним, что Квáсир — герой скандинавских мифов. При заключении мира две группы враждующих богов, асы и ваны, собрали в сосуд свою слюну, из которой был сделан мудрый человек по имени Квасир. Два карлика, Фьялар и Галар, убили Квасира и смешали его кровь с пчелиным мёдом. Всякий, кто пил получившийся таким образом напиток, называемый мёдом поэзии, становился поэтом или мудрецом.

Известно, чем кончилось это питьё: «И когда опьянели древляне, [Ольга] велела отрокам своим пить в их честь, а сама отошла недалеко и приказала дружине рубить древлян, и иссекли их 5000.»

В Словаре-справочнике «Слова о полку Игореве» фраза приводится полностью в таком виде: (1016) «И рекъ к нему: Оньси, что ты тому велиши творити; меду мало варено, а дружины много». Новг. 1 лет., 15 (XIII в.) Судя по всему, это не вопрос, как считает Прыжов, а приказ: вот что ты ему повелишь сделать: (скажи, что) мёду мало варено на большую дружину. Так называемая Типографская летопись сообщает, что во время противостояния Ярослава и Святополка на Днепре первый послал ночью за реку, в стан противника, своего отрока. Для чего? В дружине Святополка, как мы понимаем, был некий муж (моужъ), готовый предать своего князя, и Ярослав через своего юного лазутчика посоветовал тому мужу наварить побольше мёду для дружины, чтобы споить её: мол, дружина большая, а мёду пока мало. То есть слова, которые приводит Прыжов, похоже, говорились не дружиной Ярослава, а самим Ярославом отроку-посланнику или же этот отрок говорил так человеку в стане Святополка. Цитируем Типографскую летопись: «Святополкъ стоаше междоу двема озерома и всю нощь пилъ бе с боляры своими… Бяше моужъ въ приазнь оу Святополка. И посла к немоу Ярославъ отрокы свои нощию. Рече к немоу онъ сии: Что ты томоу велиши творити: медоу мало варено, а дроужины много. И отрече емоу моужъ той: Рцы тако Ярославоу: Да аще медоу мало, а дроужины много, да к вечероу дати».

Иван Тихонович Посóшков (ок. 1670–1726) — автор трактата об экономике и экономическом состоянии России, полное название которого — «Книга о скудости и богатстве, сие есть изъявление от чего приключается скудость, и от чего гобзовитое богатство умножается». Первое известное произведение Посошкова — «Денежное письмо». Человек разносторонний, технически грамотный, он занимался гравированием, черчением, оружейным делом, чеканкой денег и винокурением.

Сноска Прыжова: В Софийской летописи под 1476 годом записано: «И прiидоша к нему (к московскому царю) Никитины улицы два (старосты) Григорiй, Кипрiянов сын, Арбузьев, да Василей Фомин, а явили от обоих улиц бочка вина краснаго.» И далее: «Мнози житьи люди стрѣтоша его вси с вином». (П. С. Л. VI, 201)

Сноска Прыжова: В правилах немецкой конторы (XIV века) постановлено было: «Кто (из немцев) остается (в Новегороде) до времени варки меда, когда смешивается вода, мед и хмель, тот должен участвовать в общих издержках».

Возможно, Прыжов имеет в виду «Слово о богатом и убогом», древнерусский письменный памятник.

Адам Олеáрий (ок. 1600–71) — участник немецких, точнее, голштинских, посольств в Россию и Персию, автор обстоятельных путевых заметок, вышедших в 1647 году под заголовком «Описание путешествия в Московию».

Отрывок из былины «О молодом боярине Дюке Степановиче». В дореволюционных изданиях здесь имелась пометка Прыжова Рыб. сборник, которая сообщала, что текст взят из сборника «Песни, собранные П. Н. Рыбниковым» (1861–1867 гг.). Водочка сладкая указывает на настойку или наливку, а не на водку в современном понимании этого слова. Водку на Руси называли хлебным вином, горячим вином, перегонным вином, говорили ещё: зеленó-вино. В более ранних вариантах этой и других былин фигурируют обычно питья медвяные, то есть питейный мёд разной крепости. Зелено вино, по идее, вино хлебное, перегонное, но, скорее всего, в старину так называли, опять же, наливки и настойки на основе водки; это точно не сорокоградусная водка в сценах, где какая-нибудь честна вдова подносит своей куме чару зеленá вина или: «Молода Анна Ивановна выпила чару зелена вина.» В большинстве случаев сказители, обычные читатели и даже языковеды не задумываются, почему «былинный» напиток назывался зеленым вином: это воспринимается таким же «штампом», как сыра земля, чисто поле, калена стрела… Те, что задумываются, как, например, В. В. Похлёбкин, написавший «Историю водки», считают, что зеленó происходит от слова зелье (трава, растение): то есть зелено вино писалось первоначально зельено вино и означало настойку на различных травах. Стоя´лый мёд — это питейный мёд выдержанный, крепкий.

Фраза, приведённая в «Повести временных лет», притягивается в качестве чуть ли не главного козыря, когда заходит разговор или спор об истоках пьянства на Руси. Для одних это веское доказательство того, что у нас испокон веку пили и будут пить, другие, в том числе и Прыжов, уверены, что Вдадимир имел в виду «культурное» потребление горячительных напитков — для приятного проведения времени и веселья. Конечно, только идеалист или ограниченный мыслитель может рассуждать о том, что в каком-либо обществе или в какой-либо период человеческого развития могло преобладать «культурное» потребление алкоголя, когда все пьющие или подавляющее большинство питухов прекращали бы вливать в себя пиво, вино, горькие и сладкие водочки, достигнув «разумного» опьянения, способствующего «мудрой» беседе и пристойному веселью. Не будем включаться в полемику, только напомним, что расхожая фраза, некогда «вложенная древнерусским грамотником в уста Владимира» в рассказе о выборе веры, не подразумевала умеренного потребления алкоголя; Владимир с интересом выслушал увещевания исламских делегатов, но вот отказываться от свинины, выпивки и расставаться с крайней плотью ему никак не хотелось. Приводим соответствующее место из «Повести» в переводе Д. С. Лихачёва: «Пришли болгары магометанской веры, говоря: Ты, князь, мудр и смыслен, а закона не знаешь, уверуй в закон наш и поклонись Магомету. И спросил Владимир: Какова же вера ваша? Они же ответили: Веруем Богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, не пить вина, зато по смерти, говорит, можно творить блуд с женами. Даст Магомет каждому по семидесяти красивых жен, и изберет одну из них красивейшую, и возложит на нее красоту всех; та и будет ему женой… Владимир же слушал их, так как и сам любил жен и всякий блуд; потому и слушал их всласть. Но вот что было ему нелюбо: обрезание и воздержание от свиного мяса, а о питье, напротив, сказал он: Руси есть веселие пить: не можем без того быть.»

Исходя из темы этой книги можно предположить, что автор ссылается на мнение Мартина Бера. Бер — пастор московской лютеранской церкви, современник Бориса Годунова и Лжедмитрия; ему приписывалась «Московская хроника» (Chronicon Moscoviticum): в этом труде (на латыни) нашли отражение события Смутного времени. На самом деле «Хронику» написал тесть означенного Бера, немец по имени Конрад Буссов (Conrad Bussow). Так или иначе, в сочинении Бера, точнее, Буссова, мы не нашли высказываний о благодетельном воздействии алкогольных напитков, встретив, наоборот, отзыв о неумеренном потреблении оных в тогдашней Москве: «Не буду говорить о пристрастии к иноземным обычаям и одеждам; о нестерпимом, глупом высокомерии, о презрении к ближним, о неумеренном употреблении пищи и напитков, о плутовстве и прелюбодействе. Всё это, как наводнение, разлилось в высших и низших сословиях…» Можно предположить, что славил вино Карл Эрнст Бэр, он же Карл Максимович Бэр (1792–1876) — выходец из Эстляндии, всесторонне образованный человек, естествоиспытатель, медик, основоположник эмбриологии, академик Петербургской Академии наук… В книгохранилищах нашлись дореволюционные издания «Кабаков», где по поводу Бера есть сноска Прыжова с пространной цитатой по-немецки из его труда «Geschichte des Weins». Но даже эта подсказка не помогла нам установить, какой именно Бер исследовал благотворные свойства алкоголя.

Борть — дерево с дуплом, в котором водятся дикие пчёлы; это также живое дерево, в котором выдолблено дупло для роя пчёл. Со временем бортники, сборщики дикого мёда, предки современных пчеловодов, стали привязывать к деревьям готовую борть — выдолбленную колоду, простейший улей, в котором селился рой диких пчёл.

Ухожáй, ухóжье — место для какого-либо промысла, в том числе угодье для бортей, ульев — то есть пчельник, пасека.

Нынешний посёлок городского типа Кáдом в Рязанской области находится недалеко от городища Старого Кадома.

Добавим, что двенадцатитомная «История Польши», на которую ссылается Прыжов, была написана на латыни, и автор, Ян Длугош (1415–80), историк и католический священник, довёл свой труд до 1480 года.

Путь имеет здесь значение промысел. Так что сообщение автора о том, что село Добрятинское стояло на пути московских князей, следует понимать так: село состояло в их ведомстве, доходы от него поступали указанным князьям.

Cм. у В. И. Даля: «На Зосиму расставляй улья, на Савватия убирай улья во мшеник».

В сказочной «Повести о Петре и Февронии Муромских» девушка Феврония говорит княжескому отроку: «Отец мой и брат — древолазы, в лесу по деревьям мёд собирают. И сегодня брат мой пошёл бортничать…»

Была поговорка: «Пчела — Божья угодница», так как она «И на себя, и на людей, и на Бога трудится»; пчёлы «угождают» Богу тем, что дают воск для церковных свечей.

Ругодéв, Ругоди´в — старорусское название Нарвы. В условиях торга прописано, чтобы местные (немецкие) купцы не брали бы воска на пробу у новгородских купцов без возврата, потому что предприимчивые покупатели «колупали», то есть откалывали, отламывали воск у одного, второго, третьего купца — «на пробу», а покупать и не собирались. Капь — старорусская единица веса, равная, по подсчётам некоторых исследователей, четырём пудам.

Йоханн Шильдбéргер (1381-ок. 1440), точнее, Шильтбéргер, в немецком написании Johannes Schiltberger, — баварский дворянин, воин и путешественник. Он участвовал в походах против Оттоманской империи под знамёнами венгерского короля Сигизмунда; был ранен при Никополе в 1396 году и попал в плен; содержался при дворе турецкого султана, затем, с 1402 года, находился на принудительной службе при дворе Тимура (Тамерлана) и его приемников в Самарканде, сопровождая их в поездках и походах в Сибирь, на Среднюю Волгу, на Кавказ… Шильтбергеру удалось бежать, и он вернулся через Константинополь после всех скитаний на родину в 1427 году. Путевые записки Шильтбергера были впервые опубликованы около 1460 года. Шильтбергера называют иногда «немецким Марко Поло».

Иосафат Бáрбаро (1413–94), чьё имя в оригинале имеет варианты Josafa, Josaphat и Giosafat Barbaro, — венецианский дипломат, торговец и путешественник. В 1436 году Венецианская республика направила его в качестве консула в Тан, генуэзскую колонию на Азовском море. Шестнадцать лет он находился в этом городе, который располагался в устье Дона, в районе древнегреческого Танаиса, к тому времени уничтоженного. (В 1475 году Тан, он же Тана, был захвачен турками и продолжил своё существование под названием Азов.) Барбаро оставил заметки о своих поездках по северному побережью Чёрного морю и Кавказу — «Путешествие в Тану» (Il viaggio della Tana); книга была издана в первый раз в Венеции в 1543 году.

Альберто Кампéнзе — автор сочинения «О делах московских». Кампензе сам не посещал Россию: он собрал сведения о ней по рассказам отца и брата, бывавших в Московии, и по таким публикациям, как «Трактат о двух Сарматиях» польского историка Матвея Меховского. Кампензе адресовал своё сочинение, составленное в виде письма, папе Клименту VII, и на него обычно ссылаются как на «Письмо Альберто Кампензе» (Lettera d'Alberto Campense intorno le cose di Moscovia, al beatissimo padre Clemente VII, pontefice massimo). Судя по всему, Кампензе, выходец из Голландии, писал на латыни, и его сочинение было переведено на итальянский язык и издано впервые в Венеции в 1543 году.

Пáвел Иóвий по прозвищу Новокомский (1483–1552) — священнослужитель, историк и врач. В своих трудах он осветил современный ему исторический период, составил биографии выдающихся людей и оставил потомкам летопись Итальянских войн — не только как современник, но и очевидец некоторых сражений. Его сочинение о России основано на сведениях, полученных от Дмитрия Герасимова, прибывшего из Москвы в Рим в 1525 году посланником Василия III к папе Клименту VII. Павел Иовий, он же Паоло Джовио (Paolo Giovio), написал «Книгу о московитском посольстве» на латыни, отметив учёность своего русского собеседника, также знавшего латынь. Любопытно, что в Венеции в 1525 году была напечатана карта Московии, составленная по рассказу того же Герасимова, «посла Диметрия»: Moscoviae tabula relatione Dimetrij legati descripta.

Англичанин Джайлз Флéтчер (ок. 1548–1611) приезжал в 1588 году в Москву с целью уладить отношения между английской «Московской компанией» и русским правительством. В 1591 году в Англии вышло его сочинение «О Русском государстве» (Of the Russe Common Wealth).

Брабáнех — Брабант, одна из провинций Нидерландов.

Шпáнская — Испания; в других документах той эпохи писали также в Шпанех. Конец этой цитаты непонятен: «за посмех дешев нет провоска». И. М. Кулишер в книге «История русской торговли до девятнадцатого века включительно» (СПб., 1923) приводит этот отрывок в своей редакции или же цитирует из другого, схожего, документа: воск — «с кем будешь сговариваться имайся продать за 100 берковец, да наперед спросити: по сколько пуд в круге делают в Голанской земле воску? Ныне на посмех дешев, нет провоза». Если верить словарям и толкователям, за посмех означает напрасно, зря, а на посмех (как у Кулишера) — на осмеяние, в насмешку; оба объяснения не помогают понять фразу в том виде, в котором она приведена Прыжовым. В одной челобитной, составленной не позднее 1589 года, читаем: «Дают нам за тот воск по полутара рубли, а нам, государь, стало втридорога харчю всякому человеку по 100-у руб., жили за посмех, держат сильно, а товару у нас заморского нету никакова». Возникает вопрос: купцы, составители челобитной, жили напрасно или подвергались чьим-то насмешкам? В очерке С. Ф. Платонова «Иван Грозный» взятое в кавычки за посмех можно понимать как в шутку, ради развлечения: «Его опричники не стеснялись „за посмех“ убивать беззащитных людей, грабить и насиловать их».

По поводу воска: его делали кругами, как сыр. Круг новгородского воска весил сначала около восьмидесяти килограммов, к концу XIV-началу XV века вес одного круга достигал уже ста шестидесяти килограммов. На каждом круге воска ставилась печать; воск различался по качеству: первый сорт был белого цвета, второй сорт — тёмно-жёлтого или светло-коричневого цвета, а воск третьего сорта был бурым или серым.

Стю´верш, современное стю´вер (от голл. stuiver) — вышедшая из употребления голландская денежная единица и монета, равная одной двадцатой гульдена. Написание стюверш встречается в документах XVI и XVII столетий, особенно в советах и наставлениях русским купцам, делающим покупки в Западной Европе, в частности в Голанте, то есть в Голландии, например: «Анису фунт, коли дешев, 8 денег плати, а дорог — 3 алтына; в Голанте платят фунт по 10 стювершей, а стюверш — русские две деньги».

Непонятно, какой мерой является легин. Может быть, ошибка у Прыжова или опечатка первого издателя, переходящая в последующие издания? Редкий читатель задумывается над действительным существованием или сомневается в правильном написании каких-либо берковцов, стювершей, олуев… Тот, кто сомневается и задумывается, ищет источник, из коего автор, в данном случае И. Г. Прыжов, мог позаимствовать сведения, в данном случае о продаже мёда и патоки. Источник, «Расходная книга Богословского монастрыря», сообщает, что в сентябре 1692 года было куплено «Свеч сальных две сотни, дано 13 алтын 2 деньги… Куплены муромских 200 легинов меду и шесть пуд патоки…» Больше нигде нам не удалось обнаружить искомый легин, и остаётся предположить, что это вариант слова лукно (лукошко, короб из лыка).

Бортник имел право нарезать себе лыка и свить из него лáзиво, или лéзиво, лáзево — так называли плетеницу, бортницкую плеть — верёвку для влезания на высокие деревья для добычи мёда из бортей. Концы лазива, или плети, попеременно захлёстывались вокруг ствола, образуя петли-стремена, используя которые бортник поднимался по стволу дерева. Подробное описание слова плеть см. у В. И. Даля в гнезде Плести.

Бортник имел также право сделать из лыка лазын (в других списках написание лазбень, лазаменъ); у того же Даля мы находим объяснение под глаголом лáзать: лазбéнь коробья, кадушка с крышкой вместо сундука.

Во фразе, в том виде, в котором она попала в печать, на первый взгляд, нет логики: как будто тот, кто рубит лес, обязан… шкоды чинить, то есть обязан портить. Должно быть запрещающее: обязан не портить, или: не должен, не имеет права портить. Обратившись к Статуту Великого княжества Литовского за 1588 год, мы находим в Десятом разделе: «А кгды пущу свою ростеребливати всхочеть, не маеть борътямъ и дереву борътному жадное шкоды чынити.» Всё зависит от того, как понимать слово жадный: как какой-либо, всякий или как ни один, никакой. В первом случае переводим: не должен бортям и бортному дереву какой-либо вред причинять. Видимо, Прыжов считал, что жадный само по себе несёт отрицание (ни один, ни единый, никакой), и опустил не маеть (не должен).

Копá в западных говорах — полтина медью, пятьдесят копеек (другие источники утверждают, что шестьдесят копеек). Прыжов приводит примеры из документов, написанных в областях, прилегающих к Литве и Польше, так что здесь имеются в виду литовский и польский грош. (Русский грош, введённый в оборот в 1654 году, был монетой в две копейки.) В сочетаниях «три копы грошей», «шесть рублей грошей» гроши значит просто деньги. Формулировку «если бы кого з лицом поймано» нужно понимать так: если кого схватят с поличным. Схваченного могут «сказати на горло» — приговорить к смерти, не обязательно к обезглавливанию, как можно подумать, видя в тексте горло. Ниже, в главе XV, мы встречаем «горлом карати», то есть карать смертью.

Михалóн, которого обычно называют Михалóн Литви´н (латинское написание его имени Michalon Lituanus значит буквально Михалон Литовский), — автор сочинения «О нравах татар, литовцев и москвитян»; этот труд, написанный на латыни в 1548–51 годах, был издан в 1615 году в Швейцарии. Часть современных исследователей склоняется к мнению, что под псевдонимом скрывается Венцеслав (Венцлав, Вацлав) Миколаевич, живший около 1490–1560 годов. Миколаевич был литовцем по национальности и, что важнее, состоял латинским секретарём при канцелярии великого князя Княжества Литовского (в 1534–42 и 1547–55 годах).

В текущем столетии указывает, конечно, на XIX век. В дореволюционных изданиях эта глава имела ещё один параграф с припиской автора: О теперешнем положении Полесья, до сих пор ещё необычайно богатого мёдом, смотри «Вестн. Юго-Западн. России», т. III, кн. VIII, стр. 117.

Мы´то, мыт — пошлина за ввоз, провоз товара; по мнению Прыжова, которое он изложил прямо в тексте, слово мыто восходит к древневерхненемецкому muta и пришло в русский через верхненемецкое manth, имеющее значение таможня. В своём «Этимологическом словаре» Макс Фасмер приводит в качестве источника только muta со значением пошлина.

Лукнá, лоукнá — лукнó: берестяной короб, плетёная корзинка, лукошко. Это также старинная мера ёмкости для сыпучих продуктов, икры и мёда. В Русской правде читаем: «за кормъ, и за вологу, и за мяса, и за рыбы 7 кунъ на неделю, 7 хлебовъ, 7 уборковъ пшена, 7 луконъ овса на 4 кони». Некоторые исследователи предполагают, что лукно могло быть размером в четыре, пять и шесть пядей и вмещать по восемь, десять и двенадцать пудов соответственно. Ниже в летописных цитатах встречается зобнúца — это была мера для зерна и других сыпучих продуктов в городе Пскове, в зобнице было два позобéнья. Окóв — то же, что и кадь, ещё одна хлебная мера; оков — от названия кадки, которой меряли сыпучие продукты и которую для прочности оковывали обручами. Насáдка, иногда носáтка — старинная единица вместимости для вина, мёда, пива, кваса; некоторые источники сообщают, что новгородская насадка равнялась двум с половиной вёдрам. Сак — холщовый мешок для перевозки хмеля, овса и подобных сухих продуктов.

Тамгá — клеймо, штемпель. В текстах, которые цитирует Прыжов, тамга подразумевает мыт, таможенную пошлину, после уплаты которой на товар накладывалось клеймо владельца тамги. (От слова тамга образовано современное таможня; был и глагол тамжáть — клеймить товар, ставить на него печать после получения пошлины).

В. И. Даль в своём «Словаре» объясняет нам, что слово вáря в старину имело значение: место или заведение, где варились пива и меды, варня. Полезно принять во внимание и другие значения этого слова, которые, на наш взгляд, объясняют слова вáра, провáра, перевáра, встречающиеся в цитатах из древнерусских летописей и документов: вáря 1. арх. вологодск. мера, количество чего, для сварения за один раз: возьми капусты на одну варю. 2. количество напитка, сваренного за один раз, одним затором: мы сварили на свадьбу три вари браги, да одну варю мёду.

Волостéль, управитель волости от имени великого князя или удельного князя, не получал государственного жалованья, он «кормился» за счёт населения, платившего налоги.

Некоторые усматривают в действиях царя некую хитрость: напугав русских людей, склонить их к тому, чтобы они больше покупали и продавали на своём, внутреннем рынке. Однако, читая «Историю» С. М. Соловьёва, убеждаешься, что причиной запрета было всё-таки суеверие. «В 1632 году царь писал псковским воеводам: Писали к нам из Вязьмы воеводы наши: посылали они за рубеж для вестей лазутчиков, и те лазутчики, пришед из-за рубежа, сказывали им, что в литовских городах баба-ведунья наговаривает на хмель, который из Литвы возят в наши города, чтоб этим хмелем на людей навести моровое поветрие. Вследствие этого запрещено было, под опасением смертной казни, покупать хмель в Литве. В июне 1635 года приехал в Москву силистрийский митрополит Иоаким с просьбою о милостыне и говорил, что был он в Царе-граде, и патриарх Кирилл приказывал ему известить государю и его ближним людям тайно, чтоб государь велел своё здоровье остерегать от грамот турского царя и от подарков его: не было бы какого насылочного дурна от турского султана в грамотах и подарках, потому что на государя султан имеет досаду за мир с польским королём.»

Вóтская (или Вóдская) пя´тина — одна из пяти областей, на которые делилась Новгородская земля с конца XV до начала XVIII столетия. Пятина включала шесть уездов. (Названия остальных пятин: Обонежская, Деревская, Шелонская, Бежецкая.)

Написание Петрóвщины с прописной буквы указывает как будто на населённый пункт. В Новгородской области есть деревня Петровщины, и можно подумать, что она должна была платить налог в один рубль, отпускать пиво и мёд с каждой варки… Если познакомиться с текстом договора, возникает ощущение, что пе- тровщина — не название, а какая-то подать: «А на Молвотицях взяти ти два рубля, а тиуну рубль за петровщину; а на Кунске взяти ти рубль; а на Стержи тритцять куниць да шестьдесят бел; а с Моревы сорок куниць да восмьдесят бел, а петровщины рубль; а в осенине полрубля; а в Жабне дватцеть куниць да восмьдесят бел, а в петровщины рубль, а мед и пиво с перевары по силе… А в Лубокове и в Заклинье по две куници и по две бели, а петровщины сорок бел.» Обратившись к «Словарю» В. И. Даля, мы узнаём, что Петровщина — июньские празднества в честь Петра и Павла, и когда-то Петровщина была сроком для сбора податей и сами эти подати в пользу наместников, тиунов, судебных чинов. Здесь упоминается и осенина — это осенний сбор урожая и также руга, то есть осенняя подать, плата хлебом или деньгами на содержание духовенства.

Справка из энциклопедии Брокгауза и Ефрона даёт иное объяснение, не как Прыжов: провáра, или перевáра, вáра — это «податная единица… Первое сведение об этой единице относится к 996 г., когда, по Несторовой летописи, Владимир после постройки церкви створи праздник велик, варя 300 провар меду…» В «Словаре» В. И. Даля есть провáр в следующем значении: «Меньший против должного выход пива или мёда из затора.» Последнее толкование не подходит для объяснения провара в летописных текстах, приводимых Прыжовым, да и определение Брокгауза и Ефрона как будто уводит в сторону. Мы считаем, что нужно обратиться опять же к В. И. Даля и его толкованию слова вáря (о котором мы говорили выше): «количество напитка, сваренного за один раз, одним затором». Тогда понятно: и при князе Владимире и позже в Новгородской земле пивовары делали столько-то варок, или провар, на каждую шло столько-то солода или мёда, каждая давала выход столько-то вёдер, и в новгородских селениях при каждой варке (каждом проваре, переваре) пива или мёда пивовары отдавали какое-либо количество изготовленного напитка в качестве пошлины тому или иному управителю.

Мордвин «Ивашка» Кельдя´ев был проводником, когда в 1552 году Иван IV вёл свои войска на Казань.

Балахóнской, видимо, указывает на город Балахна в Нижегородской области.

Уильям Гладстон (1809–98), будучи премьер-министром Великобритании, перераспределил налогообложение: его правительство в 1880 году отменило налог, введённый в 1697 году, на солод, используемый для производства пива и виски, и учредило налог на пиво (точнее, на сусло — в размере 6 шиллингов 3 пенса за кадь, равную 36 галлонам).

Доступные русские источники пишут только во множественном числе: капелеи. В единственном числе, видимо, будет капелéя. Уточняем, что греческое καπηλος и латинское caupo можно перевести как трактирщик.

Не ясно, что такое сайра у Прыжова. Caupona (лат.) — таверна, где имелись комнаты для проживающих, или питейное заведение, где подавалось вино и еда. Владельцем подобного римского трактира, здесь мы согласны с Прыжовым, был caupo. Питейное заведение для низших слоев общества и рабов имело другое название — popina. В латыни нет глагола pino, так что, по-видимому, Прыжов имел в виду древнегреческое πινω (пить). Постоялый двор у римлян назывался taberna, откуда современное таверна, пришедшее в русский язык из французского.

Римский историк Кассиус Дио пишет, что Клавдий распустил клубы (которые, видимо, собирались в портиках) и закрыл таверны, где проводила время чернь; некоторые исследователи считают, что закрывались, хотя и ненадолго, питейные заведения того типа, который назывался popina.

В современном переводе книги, известной как «История Августов» (она же «Авторы жизнеописаний Августов» и «Властелины Рима»), упомянутая друидесса не является хозяйкой описываемой корчмы: «Когда Диоклетиан, сказал он, находился в харчевне в Тунграх в Галлии, имел ещё небольшой военный чин и подводил вместе с какой-то женщиной друидессой итог своим ежедневным расходам, она сказала ему: Ты слишком скуп, Диоклетиан, слишком расчётлив». Заметим, что в «Истории Августов» переплелись историческая правда и вымысел, и, не отрицая, что книга представляет себой занимательное чтение (прежде всего, благодаря вымыслу), мы вспомним высказывание одного из текстологов, что «Историей» можно пользоваться с «величайшим сомнением и осторожностью». Флавий Вописк (Flavius Vopiscus), как и остальные авторы указанного письменного памятника, не известны никакими другими трудами, и высказывались предположения, что «История Августов» была составлена каким-то одним человеком и приписана коллективу из шести выдуманных историков. Имя Вописк распространённое (это название ребёнка, выжившего при рождении близнецов), и в истории можно встретить какого-нибудь Флавия Вописка из другой эпохи, известного другими занятиями. Так или иначе, если придерживаться общепринятому определению друидов, в этой касте жрецов не было женщин, и если не путать кельтов с германцами, невольно усомнишься в достоверности сцены, где друидесса обслуживает в древнегерманской корчме будущего римского императора.

Nobiskrug — в германской мифологии так называлась последняя остановка умершего человека в этом мире перед уходом в мир иной. По какой-то причине или без всякой причины Nobiskrug стало популярным названием таверн, пивных и постоялых дворов в Северной Германии. В средненемецком Krug означало таверна, постоялый двор; возможно это слово не связано с современным Krug (кувшин, кружка), хотя они кажутся родственными по происхождению и значению. Наше объяснение не проясняет, правда, смысл всей прыжовской фразы «не здешняя, чёртова корчма».

Rathskeller у Прыжова, возможно, усечённое Rathauskeller. Сегодня мы встречаем написание Ratskeller, где Rats даёт понять, что винный подвал (keller) находится в здании городского правления, в ратуше (Rat). Винодельня в Бременской ратуше дожила до наших дней, это одна из достопримечательностей города. Хайнрих Хайне (традиционно Гейне) в стихотворении «Im Hafen», описывая с восторгом означенный погреб и подаваемое там вино, возносит хвалу хозяину погреба, который, возможно, сам был и виноделом: «Du braver Ratskellermeister von Bremen», «Der brave Mann!»

С помощью немецкого Gasthaus Прыжов, похоже, передаёт английское guest-house (постоялый двор, гостиница). Фраза о том, что в XVII веке в каждой английской деревне была корчма с раздушенным бельём, с кружкой доброго эля и с обедом из форелей как будто позаимствована из приключенческого романа, далёкого от исторической правды.

Прыжов называет источник, откуда им почерпнуты столь подробные сведения о происхождении слова cabaret: Delvau. Cafes et cabarets de Paris. Заметим, что Альфред Дельво (1825–67) был не языковедом, а журналистом с бойким пером, он выпустил несколько популярных книжек по истории Парижа, о названиях его улиц, о его живописных и злачных местах… Работа, которой доверился Прыжов, называется полностью «Histoire anecdotique des Cafés & Cabarets de Paris» (1862), и одно только присутствие слова anecdotique сообщает о научной несерьёзности данного произведения. Прыжов приводит объяснение исходя из латинских глаголов ex-cavare (долбить, выдалбливать) и fodere (рыть, копать). В других и, видимо, более информированных справочниках, можно ознакомиться с такой версией: французское cabaret идёт от среднеголландского cambret, заимствованного из старофранцузского диалектного camberete (комнатка), что было уменьшительной формой существительного cambre, которое восходит к латинскому camera (отсюда и русское камера). Авторитетный Оксфордский словарь относит первое упоминание cabaret к XVII веку и, воздерживаясь от домыслов, считает происхождение этого слова неясным.

Даём перевод французских слов из описания парижских кабачков: veuve — вдова; mère — мать, мамаша; brave femme — славная женщина; mongeoire (видимо, вариант mangeoire) — едальня, столовая; madame — госпожа, сударыня.

Антон Осипович Мухли´нский (1808–77) был ориенталистом, изучал восточные языки, затем преподавал в Санкт-Петербургском университете на восточном факультете, состоял профессором турецко-татарского языка, так что понятна его склонность находить корни славянских слов в персидском и турецком. Исследователи с другими склонностями видят связь корчмы со словом корчага, проводя аналогию с немецким Krug, которое (может быть, и случайно) имеет значения кувшин и трактир. Высказывалось также мнение, что словом корчма первоначально называли хозяйство на раскорчёванном месте.

Мартин Галл, он же Галл Аноним (конец XI-начало XII века) — польский летописец, писавший на латыни. В частности, он описывает поход Болеслава II по прозвищу Смелый на Русь, чтобы водворить на киевском престоле Изяслава Ярославича, названного здесь «знатным человеком, своим приближённым»: «Он, храбро вторгшись в земли Руси, сразился во многих сражениях с князьями Руси и, победив их, достиг города Киева. Хотя киевляне какое-то время и сопротивлялись ему, однако долго оказывать ему сопротивление не могли и сдались на милость победителя… Самую Русь сообразно с нуждами своими личными и своего войска обложил данью, особенно съестными припасами… Поставил начальником над русскими князьями знатного человека, своего приближённого.»

Стéфан Дýшан (1308–55) — сербский король, создавший на Балканах крупное государство, в которое входили Македония, Эпир, Фессалия, часть Фракии; в 1346 году Душан получил новый титул «Царь сербов и греков».

Винодóльский закóн — сборник правовых норм, главным образом по судоустройству, судебному процессу и уголовному праву. Сборник составлен в 1288 году в Винодоле, написан глаголицей на хорватском языке, он содержит 77 статей, юридически оформляющих отношения, установившиеся в области Винодол после того, как она перешла в 1225 году от венгерского короля Андрея II к князьям Кркским.

Современные кашýбы, чью численность трудно определить, проживают в северо-западной Польше, на территории бывшей Померании, а город Колобрег, упомянутый Прыжовым, известный также под немецким названием Кольберг, фигурирует теперь как польский Колобжег. Некоторые считают кашубский, или поморский, язык самостоятельным, другие называют его диалектом польского языка.

В доступных нам современных источниках нет упоминаний о Бондарувне, и остаётся домысливать, что песня — вариант устных рассказов, в которых фигурирует «удалой» пан Каневский, он же Микола Потоцкий, польский магнат: однажды, увидев в Немирове хоровод девушек, он погнался за одной из них, дочерью бондаря (бондаревной). Девушка стала убегать от Каневского, гайдуки погнались за нею, поймали, и пан хладнокровно застрелил её «з рушницi» (из ружья). В народной поэзии существовала также история о Немеривне. Богатый польский пан подпоил старуху и выкупил её дочь. Прожив у пана один день, девушка убежала и пошла, босая, по голой степи. Пан догнал её, привязал в наказание к своему коню и потащил по колючкам. Кончается история тем, что Немеривна просит у пана нож, чтобы вытащить шипы, вонзившиеся ей в ноги, и убивает себя ударом в сердце.

Прыжов, без оговорок привлекая в свидетели Адама Бременского и Дитмара Межиборгского, снижает достоверность собственных изысканий. В сведениях Адама Брéменского (? — после 1081) о землях, лежащих к востоку от Германии, красочный вымысел преобладает над крупицами исторической правды. Например, Балтийское море простирается у него до Греции, а среди невиданных чудес на его берегах чуть ли не русалки сидят на ветвях: «Оный залив местные жители называют Балтийским, так как он тянется через области скифов вплоть до Греции на большое расстояние наподобие пояса… Его также именуют морем Варварским, или Скифскими водами… Говорят, где-то на берегах Балтийского моря обитают амазонки, их страну называют теперь раем женщин. Иные рассказывают, что амазонки становятся беременны, выпив воды. Другие говорят, что они зачинают либо от проезжающих купцов, либо от тех, кого берут в плен, либо, наконец, от чудовищ, которые в этих землях не редкость. Последнее, полагаем, наиболее вероятно. Когда же дело доходит до родов, то оказывается, что, если плод мужского пола, это циноцефал, а если женского, то совершенно особая женщина, которая будет жить вместе с другими такими же, презирая общение с мужчинами… Циноцефалы — это те, которые носят на плечах (пёсью) голову. Их часто берут в плен в Руссии, а говорят они, мешая слова и лай…» Дитмар Межибóргский, он же Титмар Мерзебýргский (975–1018), писал о Киеве со слов польских воинов, участвовавших в походе короля Болеслава на Русь; немецкий хронист явно преувеличивает, называя Киев городом 400 храмов и 8 рынков с неисчислимым населением.

Свобóда, видимо, следует понимать здесь как слободá.

Новгорóдская скра — свод правил, которые должны соблюдать иностранные, прежде всего, немецкие, купцы, торгующие в Новгороде. В скрах подробнейшим образом прописывались, что разрешено или запрещено, и в одном из вариантом скри пункт 114 гласит: «Пусть знают все, которые видят эту грамоту и слышат её чтение, что старосты и их помощники, и объединённые купцы, которые тогда были в Новгороде, решили единодушно на общем собрании, что пивовары, которые продают пиво, не должны стоять на Готском дворе, пока существует двор св. Петра, так как из-за этого купцы имели много неприятностей и много упрёков по этому поводу со стороны русских. Поэтому мы единогласно постановили, что никакие продавцы пива, которые продают пиво, не должны находиться на этом (дворе); если (это) случится, то те старосты, (что) примут на постой продавцов в вышеназванный двор, должны уплатить штраф в 10 марок серебра св. Петру, от чего не могут быть освобождены».

Наузотвóрец — колдун, знахарь. Буквально, это тот, кто делает наузы — обереги. В старину науз был частью сбруи: ремень, кисти, бляхи подвязывались под шею лошади и служили не только украшением, но и оберегом. Слово науз, или наузд, стало обозначать любой оберег, ладанку, талисман, не только привязанный к узде. Был и глагол наузить, одно из значений которого: знахарить, заговаривать, нашёптывать.

Амвросий Контари´ни (Amrogio Contarini) был направлен Венецианской республикой в Персию, чтобы склонить шаха к союзу против турок, чьё могущество в то время возрастало. Путь Контарини лежал через Польшу и Россию, с правителями которых он также вёл переговоры о совместных действиях против турок. В 1477 году Контарини вернулся в Венецию, а через десять лет были опубликованы его путевые заметки.

Приводим отрывок из этих заметок: Контарини пишет о Москве и москвичах; в последнем предложении, начиная со слов после этого, мы находим перевод той фразы, которую воспроизводит по-итальянски Прыжов: «Они величайшие пьяницы и весьма этим похваляются, презирая непьющих. У них нет никаких вин, но они употребляют напиток из мёда, который они приготовляют с листьями хмеля. Этот напиток вовсе не плох, особенно если он старый. Однако их государь не допускает, чтобы каждый мог свободно его приготовлять, потому что, если бы они пользовались подобной свободой, то ежедневно были бы пьяны и убивали бы друг друга, как звери.

Их жизнь протекает следующим образом: утром они стоят на базарах примерно до полудня, потом отправляются в таверны есть и пить; после этого времени уже невозможно привлечь их к какому-либо делу».

Сноска Прыжова: Библиотека иностранных писателей о России. Т. 1. Спб., 1836, с. 59, 111, 179 и др.

Барон Зигмунд фон Хéрберштайн (Siegmund Freiherr von Herberstein), традиционно именуемый у нас Сигизмундом Герберштéйном (1486–1566) — австрийский дипломат, географ и историк. В 1508 году он получил баронский титул от Максимилиана I, императора Священной Римской империи. Дважды, в 1517 и 1526 годах, Херберштейна направляли в Москву с дипломатическими поручениями, и затем он описал свои впечатления о России в книге «Rerum Moscoviticarum Commentarii», вышедшей 1549 году и известной у нас как «Записки о Московитских делах» и «Записки о Московии».

Александр Гваньи´но (1538–1614) — итальянец, уроженец Вероны, служивший в армии польских королей. Он участвовал в войнах с Россией, принял польское подданство, в течение восемнадцати лет был комендантом Витебска. Гваньино составил «Описание всей земли, подчинённой царю Московии», используя в качестве главных источников «Записки о Московитских делах» Сигизмунда Герберштейна и «Краткое сказание о нравах и жестоком правлении тирана Московии Васильевича», сделанное Альбертом Шлихтингом. В современном переводе сведения Гваньино о Наливайках, или Наливках, читаются следующим образом: «За рекой отец нынешнего государя Василий выстроил для своих телохранителей и для разных иностранцев, а именно, поляков, германцев и литовцев (которые от природы привержены Вакху), город Наливки, получивший название от налитых бокалов. И там у всех иностранных солдат и пришельцев, а также у телохранителей государя имеется полная возможность всячески напиваться.» Некоторые исследователи предпочитают называть итальянского автора Гваньи´ни: видимо, оба варианта выводятся наугад из латинского Guagninus.

Прыжов поставил знак вопроса после непонятных слов; заметим только, что в польском есть слово siepacz, которое значит палач, есть poplecznik — пособник и, как написано у Прыжова, сторонник; быть может, сепачи — намёк на приспешников Ивана Грозного, а поллечники — неправильно услышанное или записанное опричники?

Сноска Прыжова: В летописи под 1470 годом сказано, что весь Новгород всколыхался словно пьяный, а Беляев в своей «Истории Новгорода» переводит это место так: «Богатая молодёжь выпустила пьяниц, собранных из кабаков». Заметим ему, что Новгород 1470 года совсем не знал, что такое кабаки…

Недéльщик — судебный пристав, доставлявший обвиняемых в суд. Ему предписывалось помимо перечисленного не держать «зернщиков, подпищиков» — то есть игроков в кости и тех, кто зарабатывал подделкой чужих подписей.

Кормлéние — государственная должность с содержанием от казны; город, волость или место (вне столицы), которые человек получал в управление, и само жалованье, которое управитель (кормленщин) получал от государства.

Тимофей Каменéвич-Рвóвский (конец XVII века) — монах Холопьего монастыря, называемого «Холопий, что на песку». Рвовский составил по разным источникам труд «О древностях Российского государства» (1669 год), которым пользовался, в частности, Н. М. Карамзин при написании своей «Истории Государства российского». Описывая ярмарку на Мологском лугу близ Холопьего Городка, Рвовский сообщает, что корабли купцов так плотно стояли в устье реки Мологи, что можно было перебираться по ним с одного берега на другой.

Сноска Прыжова: С. Герберштейн. Записки. Спб., 1866, с. 119.

Из послания новгородского архиепископа Геннадия (?-1505) митрополиту Симону. Геннадий, призывая беспощадно расправляться с «еретиками», был смущён их образованностью и, сетуя на малограмотность своих сподвижников, выступал за создание училищ для духовенства.

Примечание Прыжова: Вельяминов-Зернов. Исследование о Касимовских царях и царевичах; Хартахай. Историческая судьба крымских татар; Савваитов. Описание старинных царских утварей; Muchlinski. Zródlosłownik и др.

Сноска Прыжова: Китайское чин, перешедшее через монголов, случайно сходствует звуками с славянским чин (действие, factum).

Заметим, что, в отличие от Прыжова, лингвисты объясняют чиновник именно от старославянского чинъ; глагол чинить у В. И. Даля имеет первым значением делать, творить; чиновник объясняется как: служащий человек, получивший чин.

Степан Петрович Шевырёв (1806–64) — литературный критик, издатель и редактор, поэт; с 1837 года — профессор Московского университета; в 1847 году возглавил кафедру истории русской словесности и в том же году был избран академиком Петербургской Академии наук.

Лыбопытен отзыв Н. А. Добролюбова о деятельности Шевырёва на поприще русской словесности: «Деятельность г-на Шевырёва представляет какой-то вечный промах, чрезвычайно забавный, но в то же время не лишённый прискорбного значения. Как-таки ни разу не попасть в цель, вечно делать всё мимо, и в великом и в малом… Пустился г-н Шевырёв в критику — и произвёл в „поэты мысли“ г-на Бенедиктова, который тем именно и отличается, что поэзия и мысль у него всегда в разладе… Что ни делал г-н Шевырёв, производил ли слово зефир от севера, изъявлял ли желание взобраться на Александровскую колонну, толковал ли о великом значении Жуковского… везде его деятельность ознаменовывалась самыми несчастными промахами. Так случилось и с лекциями г-на Шевырёва о русской словесности. На первых книжках его курса было прибавлено: история словесности, преимущественно древней, и это подало повод одному писателю справедливо заметить: то есть преимущественно того времени, когда ничего не писали».

Серапиóн (?-1275) — епископ владимирский, автор «Слов», или «Поучений», в которых он проводит мысль о том, что вторжение татар — наказание за неисполнение христианских заповедей.

Семиóн, или Симеóн, Бекбулáтович в 1575 году был посажен на царство Иваном Грозным, который дал ему титул «государь великий князь Симеон всея Руси». Причины этого «политического маскарада», как назвал В. О. Ключевский прихоть Ивана Грозного, непонятны; так или иначе, в течение 11 месяцев бывший касимовский хан Саин-Булат формально правил Россией. По поводу татарской родословной Годунова мнение Прыжова совпадает со сведениями, которые приводит энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: «Род Годуновых… происходит по родословцам от татарского мурзы Чета, в крещении Захарии, который выехал из Орды к великому князю московскому Ивану Даниловичу Калите».

Сноска Прыжова: Хлебное вино, при первом появлении своём в Европе, названо было водою жизни, aqua vitae, и с этим именем перешло в южную Русь: оковита. По способу приготовления водки её назвали на Украине горилкой; сербы и северо-восточная Русь прозвали её водой: русское водка, сербское водица (В. Кар. Посл. 194).

Дополним рассуждения Прыжова мнением В. И. Даля, который, судя по всему, предполагал, что водка, может быть, идёт от оковита. Даль внёс в свой «Словарь» слово оковúтка, имевшее хождение в западнорусском и южнорусском говорах, называя его заимствованием из польского с латинского aqua vitae, с таким объяснением: водка, пенное вино (не от этого ли и водка?).

Сноска Прыжова: Балчуг — татарское слово, значит топь, грязь. Балчугом и теперь называется место между мостами Москворецким и Цепным.

Сноска Прыжова: О слове кабак см.: С. Б. Линде. Материалы для сравнительного русского словаря. Варшава, 1845; Н. И. Новиков. Древняя российская вивлиофика. Ч. 5. Спб., 1774, с. 7, 141, 143; В. Н. Татищев. Лексикон российский исторический, географический, политический и гражданский. Спб., 1753.

Шахáн-Гирéй, или Шихи´н Гирéй — последний крымский хан перед присоединением Крыма к России в 1783 году.

Город Коломы´я впервые упоминается в Галицко-волынской летописи в записи о событиях 1240 года, когда галицкие бояре, формально признавая власть великого князя Даниила Романовича Галицкого, «сами всю землю держали». Откуп, о котором пишет Прыжов, касался соли. Выдержка из современного перевода: «До- брослав Судьич, внук попа, вокняжился, и грабил землю… и всё Понизье захватил без княжеского повеления… И был великий мятеж в земле и грабёж от них. Даниил, узнав об этом, послал своего стольника Якова к Доброславу с великим укором, говоря им: Князь ваш — я. Вы не исполняете моего повеления, грабите землю. Я не велел тебе, Доброслав, принимать черниговских бояр, а велел дать волости галицким. А Коломыйскую соль отпишите на меня. Тот сказал: Пусть будет так. В то время, когда Яков сидел у него, пришли Лазарь Домажирич и Ивор Молибожич, два беззаконника, родом смерды, и поклонились ему до земли. Яков удивился и спросил, почему они кланяются. Доброслав сказал: Я отдал им Коломыю». Историк Н. И. Костомаров пишет о двух людях, возможно, взяв за источник другой список летописи: «Боярин Доброслав и Судьич, попов внук, самовольно захватили Понизье…» Но был ли один Доброслав Судьич или двое, Доброслав и Судьич, это не имеет принципиального значения при обсуждении откупов и кабаков.

Номоканóн — сборник церковных правил и государственных указов, касающихся церкви. Первые номоканоны составлялись в Византии в VI–VII веках, впоследствии они дополнялись новыми правилами. Один из византийских номоканонов лёг в основу древнерусской «Кормчей книги» (XIII в.), ставшей руководством по православному церковному праву в России.

С. М. Соловьёв в «Истории России» пишет только об одном удачном нападении на монастырь и его частичном разорении: «Взволновались жители Лыскова и прислали в Курмыш звать к себе атамана Осипова… В Лыскове козаки были приняты с торжеством; но на другой стороне Волги не хотел сдаваться им Макарьевский Желтоводский монастырь, привлекавший воров богатою добычею. 8 октября воры приступили к монастырю… но монахи, служки, крестьяне и богомольцы затушили пожар и отбили воров, козаки отступили в Лысково… Отряд этого войска под начальством атамана Янка Микитинского пошёл в другой раз под Макарьев монастырь и успел захватить его: пожитки частных людей, отданные в монастырь на сбережение, были разграблены, но монастырского ничего не тронули…»

Шалáш — торговая палатка. Н. М. Карамзин в «Истории Государства российского» (т. 7, гл. IV) пишет: «В Кремле, в разных улицах, в огромных деревянных домах (между многими, отчасти также деревянными церквами) жили знатнейшие люди, Митрополит, князья, бояре. Гостиный двор (там же, где и ныне, на площади Китая-города), обнесённый каменною стеною, прельщал глаза не красотою лавок, но богатством товаров, азиатских и европейских. Зимою хлеб, мясо, дрова, лес, сено обыкновенно продавались на Москве-реке в лавках или в шалашах.»

Алексей Мартынов в 1878 году в очерке «Московская старина, археологическая прогулка по московским улицам» писал о шалашах и других торговых «точках» на открытом воздухе: «На Красной площади… стояли три очага, на которых жарили рыбу; тут же была и харчевня купецкого человека Ивана Турицына… В Китае-городе, под горою, около Лобного места… были две харчевни в шалашах, покрытых лубьём, один очаг, на котором жарили рыбу, и девять шалашей с очагами, покрытых лубьём.»

Девятый канон предписывал священнослужителям не держать питейных заведений: «Никакому не позволяется держать корчемницу. Ибо Если не позволено таковому входить в корчемницу, то кольми паче служить в оной другим, и упражняться в том, что ему неприлично. Если же кто что-либо такое соделает: или да престанет, или да будет извержен.»

Бобы´ль — крестьянин, не имеющий земельного надела и, как правило, человек одинокий, несемейный; бобыли нанимались в батраки, сторожа, пастухи.

Вéра в этом контексте значит клятва, присяга, так что верный целовальник — это выборный кабатчик, давший клятву исполнять работу честно, при этом он для пущей строгости целовал крест.

Чёрная вóлость — земля, которая принадлежала крестьянской общине.

Иоганн Георг Корб (1672–1741) приезжал в Москву в составе австрийского посольства и после возвращении в Вену опубликовал свои впечатления, озаглавив их «Дневник путешествия в Московское государство». Прыжов ссылается на то место «Дневника», где Корб пишет: «Хотя право на продажу водки принадлежит только царю, однако же некоторые из простого народа, называемые ямскими, продавали её в своих домах, несмотря на положительное по сему предмету царское запрещение; вследствие этого сберегатель казны Пётр Иванович Прозоровский, с целью прекратить эту противозаконную торговлю, потребовал у генерала Гордона пятьдесят солдат, которых генерал и прислал ему немедленно. Пётр Иванович послал с сими солдатами писаря, приказав ему всю водку, в означенных местах найденную, взять как запрещённый товар и доставить в царский погреб; но когда те хотели исполнить приказ, многие ямщики, собравшись гурьбой, принялись их отгонять, и в происшедшей свалке пало три солдата и многие из них ранены. Ямщики угрожали при том, что будет и хуже, если ещё раз назначат подобное преследование. Такая дерзость привела в недоумение всех лиц, облечённых властью над городом, и они не знают, как в этом случае поступить, употребить ли силу, или до времени не предпринимать никаких строгих мер.»

Сáрыч Шестакóв — чердынский воевода; он составил опись заброшенного Неромкура, или, по другим источникам, Неромкара, на месте которого было выстроено Верхотурье (названное так по расположению в верховьях реки Туры).

Сноска Прыжова: Это продолжалось с 1620 по 1623 год.

Сноска Прыжова: С. М. Соловьёв. История России с древнейших времён. Т. 9, М., 1859, с. 140.

Добавим, что историк Соловьёв, цитируя упомянутого Палицына, даёт живописнейший очерк нравов, царивших в то время в «медвежьем углу» Империи: «Притеснениями и казнокрадством отличился также мангазейский воевода Григорий Кокорев, по донесениям товарища его, Андрея Палицына: „…Который торговый или промышленный человек не придёт к воеводе, к жене его и к сыну с большим приносом, такого воевода кидает в тюрьму, да не только его самого, но и собак его посадит в тюрьму, да и берёт потом выкуп и с самого, и с собак. Когда у воеводы бывают пиры, на торговых и промышленных людей, если кто к нему, или к жене его, или к сыну принесёт мало, тому принос бросают в глаза и до ворот провожают в шею; люди воеводины берут у торговых людей на гостином дворе товары без платы; к сыну воеводы промышленные люди ходят ежедневно продажное вино пить: кто принесёт гривну, тому даст чарку, кто принесёт две гривны, тому две чарки, и так дальше по расчёту, и как эти люди, напившись, пойдут от него со двора, то люди его кресты, перстни и пояса с них оберут, а с иных и всё платье поснимают в заклад. Затевает торговым людям напрасные посылки, велит выбрать нарочитых людей 20 или 30 и скажет службу на тундру, откуда им не воротиться, и те люди, одолжив свои головы последними долгами, от него откупаются деньгами. Исказил царский наказ и держал его в съезжей избе, а настоящий наказ скрывал у себя“. Кокорев, с своей стороны, доносил на Андрея Палицына, что он держит корчму, пьянством других разоряет и сам пьянствует. Один священник, духовный отец Палицына, доносил на Кокорева; другой доносил на Палицына и на отца его духовного, обвинял их в содомских делах, воровских заводах и богомерзких словах. Палицын доносил, что Кокорев ходит в город и в церковь нарядным воровским обычаем, носят перед ним меч оберучный, как перед Расстригою, а люди его все перед ним с пищалями, саблями и со всяким оружием, как перед курфюрстом немецким, ходят; чины у него учреждены большие; холопей своих зовёт — иного дворецким, другого казначеем, иных стольниками. Когда Кокорев пойдёт в баню, то перед баню приходят к нему здороваться складчики его и советчики и попы, и на них смотря, боясь его безмерного страха, всяких чинов люди ходят перед баню челом ему ударить; и когда жена Кокорева пойдёт в баню, то велит всем женщинам посадским приходить челом себе ударить… Дело дошло до того, что оба воеводы вступили друг с другом в явную войну: Кокорев с своими советниками и стрельцами начал стрелять из города в посад, где сидел Палицын, и несколько человек было побито; а Кокорев в своё оправдание говорил, что он стрелял вследствие приступа к городу Андрея Палицына и его соумышленников».

Лóпский погóст — часть русского Севера примерно в границах современной Карелии; в древние времена русские называли местных жителей лопью, лопарями. Лопский погост было также общим названием для семи административных районов, подчинявшихся Новгороду Великому (населённых, в основном, карелами).

Онéжский Крéстный монасты´рь был основан патриархом Никоном в 1656 году на острове Кий (при впадении реки Онеги в Белое море).

Князéц, князёк — начальник улуса, объединяющего у калмыков несколько родов, или управитель племени у сибирских народов.

Энциклопедия Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона называет Самуила Маскевича польским дворянином, офицером, участвовавшим в польском походе на Москву. Маскевич вёл дневник, в котором он описал, большей частью как очевидец, своё пребывание в России. Сообщается, что умер Маскевич (Maskiewisz) в 1619 году. Большой энциклопедический словарь (издание 1981 года) сообщает, однако, что, Маскéвич Самуил Иванович (ок. 1580–1642) — белорусский феодал, участник польской интервенции в Россию в 1609–12, автор записок с ценными сведениями о восстании Наливайко и событиях в России в 1606–13 годах. Судя по всему, речь идёт всё-таки об одном и том же человеке. Английские источники уверенно пишут об участии «гусара» Маскевича в Клушинском сражении, состоявшемся в июне 1610 года, когда поляки одержали верх над объединёнными силами русских и шведов.

Иван Афанасьевич Желя´бужский (1638-после 1709) — государственный деятель, дипломат; его «Записки», упоминаемые Прыжовым, охватывают период с 1682 по 1709 год.

Видимо, имеется в виду Мартин Нейгебáуер, он же Нейбáуер, который был приглашён в 1701 году в Россию и назначен воспитателем царевича Алексея. В 1704 году его отстранили от должности со скандалом, и недовольный Нейгебауер, вернувшись в Германию, написал памфлет о якобы жестоком обращении русских с иностранными завербованными офицерами, а затем выпустил ещё две ядовитые брошюры с критикой русских нравов и обычаев. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона называет Нейгебауера сыном данцигского бюргера, утверждая, что годы его жизни неизвестны, но в комментариях к «Докладам австрийского посла в Стамбуле» мы прочитали, что Мартин Мартинович Нейгебауэр (1670–1758), немец родом из Гданьска, был приближённым Петра I, а отстранили его от службы (без отпускных) за постоянное требование новых чинов и за неуживчивость, которая проявлялась в высокомерном отношении к другим служителям при царевиче Алексее.

Примечание Прыжова: Снегирёв указывает в Москве урочище, именуемое Жемчужным перекрёстком (см.: «Прибавление» к «Московским губернским ведомостям», 1842, № 119).

Большой энциклопедический словарь (1981) сообщает, что Юрий Крижáнич (ок. 1618–83) прибыл в Москву в 1659 году, в 1661 году был сослан в Тобольск, в 1676 году выехал из России.

Сноска Прыжова: «К Москве хотим, — кричали зажиточные. — К Москве, по старине!»

Сноска Прыжова: А. Палицын. Сказание об осаде Троице- Сергиева монастыря от поляков… М., 1794.

См. Мартин Бер. «Летопись Московская» (гл. II).

Николай Сергеевич Арцыбáшев (1773–1841) — историк. Его главный труд, «Повествование о России», охватывает русскую историю с древнейших времён по 1698 год.

См. С. М. Соловьёв. «История России с древнейших времён» (том VII, гл. 4).

Маржерéт, правильнее Маржерé (Margeret). По национальности француз, Жак Маржерет (ок. 1550-не ранее 1618) служил наёмником в Трансильвании и Польше, в 1600 приехал в Москву на службу к Борису Годунову. Нанявшись к Лжедмитрию, он в 1605–6 годах возглавлял его личную охрану. Вторично оказавшись в России, Маржерет сражался за Лжедмитрия II. Он участвовал в Клушинской битве (1610) под командованием польского гетмана Жолкевского, а в марте 1611 оборонялся в Кремле от восставшего московского населения. В 1611 этот искатель приключений уехал в Польшу, затем во Францию. Маржерет оставил записки (Estat de l'Empire de Russie), в которых изложены события в России с 1590 по сентябрь 1606 года.

Тýшинский вор — прозвище Лжедмитрия II, который в 1608 году, подступив к Москве, разбил свой лагерь в Тушине.

Джон Мéрик — купец, который прибыл в августе 1614 года в-Москву в качестве английского посла, с верительными грамотами короля Иакова (Якова); Мерик брался помочь царю и боярам в решении «свейского дела», то есть в улаживании конфликта со Швецией, и одновременно он добивался больших привилегий для английской торговли. Историк С. М. Соловьёв пишет: «Ещё только подав надежду на помощь, Мерик спешил представить просьбы своего короля. Иаков просил, чтоб позволено было англичанам ездить Волгою в Персию, рекою Обью в восточную Индию… Другая просьба: нашли английские люди новую землю, слывёт Гирлянь, пуста, людей нет, а промысел — бьют китов, моржей, берут сало и зуб рыбий и иного в ней угодья много, и оленей очень много; так государь бы пожаловал, отпустил из своей отчины, Лопской земли, людей, которые умеют оленями владеть и теми промыслами, что у них в Лопской земле, промышлять по договору, сколько человек пригоже, чтоб английским людям указали… Потом есть в царского величества земле на реке Сухоне руда железная и оловянная, так государь бы позволил из Английской земли привезти знатцев и кузнецов: они руду найдут и станут делать, а государю от этого будет прибыль, да и русские люди выучатся сыскивать и делать и тут станут жить. Да около Вологды есть много земли пустой, болотной, ни к чему не годной; государь бы пожаловал, позволил англичанам тут своих людей привести для промысла; они станут русских людей нанимать, пашню пахать, сеять лён и полотна станут делать такие, что и за море будут ходить. Бояре отвечали, что прежде всего надобно покончить свейское дело, и Мерик отправился в Новгород для переговоров».

Сноска Прыжова: А. Олеарий. «Путешествия». В издании «Чтения в имп. Обществе истории и древностей российских», 1868, кн. I, гл. 4, 12.

Сноска Прыжова: Судьбу А. Нащокина мы видели. Сын его жил в Литве, потом съездил в Москву, увидал, что дурно, и бежал к Данциг, а отсюда во Францию.

Заметим, что в Энциклопедическом словаре Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона приводятся несколько иные сведение о Воине Афанасьевиче, сыне Афанасия Ордын-Нащокина: «Получив образование под руководством иноземцев, начал службу в посольском приказе, но в 1660 году, недовольный московскими порядками, убежал за границу, уворовал, презрев неизреченную к нему милость великого государя. Побывав в Германии, Франции, Голландии и Дании и прослужив несколько лет у польского короля, он в 1665 году вернулся в Россию, с соизволения государя, разрешившего ему жить в отцовской деревне. Через год он был сослан в Кириллов-Белозерский монастырь, под крепкое начало, и освобождён только по заключении андрусовского договора. В 1678 году, будучи стольником, послан был воеводой в Галич-Костромской. Умер, не оставив потомства».

Уворовал подразумевает, что молодой Нащокин перебежал к польскому королю Яну-Казимиру с секретными документами и значительной суммой казённых денег. Бегство произошло, когда Воин возвращался в 1660 году из Москвы в Ливонию, где его отец был русским послом.

Скорее всего, это название кабака, возможно, официально не оформленное, и мы бы написали теперь «Заверняйка». В XVII веке в Москве на Каменном, или Всесвятском, мосту стояли торговые ряды и существовал кружечный двор, кружало, слывшее под названием «Заверняйка»; И. К. Кондратьев в своей книге «Седая старина Москвы» (1893) пишет: «В прежнее время Каменный мост представлял совсем другой вид и обстановка его была совсем другая… На левом берегу реки с двух сторон к нему примыкали вторая стена кремлёвская и стена Белого города, сходившиеся у Всесвятской стрельницы с проезжими воротами. У отводных его быков пристроены были водяные мукомольные мельницы с плотинами и сливными воротами. На самом мосту стояли палата Предтеченского монастыря и четыре каменные палатки князя Меншикова, табачная таможня и пивной двор. На конце моста было кружало, слывшее под названием „Заверняйка“. На южном конце моста было шесть ворот и палаты, над которыми возвышались два шатровых верха, увенчанные двуглавыми орлами; в палатках помещалась Корчемная канцелярия и тюрьма для обличённых в корчемстве. Под ними находились галереи, называвшиеся верхними гульбищами, куда сходились москвичи гулять и пить вино и пиво; из галерей деревянный сход вёл на набережную к так называемому Царицынскому лугу и к Берсенёвке. Под самым мостом был пивной ледник.» Валентин Пикуль в первой книге «Слова и дела» перечисляет некоторые названия старинных кабаков: «Эх, немало кабаков на Руси, но краше нету московских! А кто позабыл их, тому напомню: Агашка — На Веселухе — Живорыбный — У Залупы — Под Пушкой — Каток — Заверняйка — Девкины Бани — Живодёрный — Тишина и прочие (всех не перечесть). Нет страшнее кабака Неугасимого…» Уже упоминаемый нами А. Мартынов приводил названия некоторых старинных кабаков и объяснял, чем был страшен «Неугасимый»: «Прозвища некоторых старинных кабаков: „Австерия“, или „Истерия“, „Агашка“, „Архаровский“, „Башмашной“… „Варгуниха“, „На Веселухе“, „Ветошная австерия“… „На Деревянном скачке“… „Зацепа“, „Каковинка“, „Кафиль“, „Козиха“, „Лупиха“, „Ленивка“, „Облупа“, „Под Пушкою“, „Разгуляй“, „Стрелка“, „Татьянка“, „Тишина“, „Труба“, „Тычок“… Против Троицы под горою находился кабак под названием „Неугасимый“, потому что помещался в подвале, не имевшем дневного света, а слабо освещался свечами. Мошенники, пользуясь темнотою, безбоязненно сбывали там с рук краденое плутам-покупщикам, и при поимке могли утверждать, что не в состоянии указать в лицо, кому продали похищенную вещь; уничтожением этого кабака прекращено и сие злоупотребление. В 1773 году императрица Екатерина II именным указом повелела вывести немедленно вон из Кремля находившийся у Тайницких ворот кабак, называемый „Каток“, по причине частых в нём озорничеств от фабричных Суконного двора, вблизи находившегося.»

Так что в тексте Прыжова определения большой, подпушенный и даже у бани, возможно, являются названиями кабаков.

Самуэл Кóллинс, или Кóллинз (1619–70) — английский врач, служивший восемь лет (1659–67) лейб-медиком при царе Алексее Михайловиче. По возвращении в Англию доктор Коллинз опубликовал, в 1671 году, своё сочинение о «Современном состоянии России» (The History of the Present State of Russia).

Заорлённые мéры — сосуды для точного и одинакового измерения вино-водочной продукции; при Иване Грозном это были ведро, осьмуха, полуосьмуха, стопа и кружка; на каждом мерном сосуде было выбито клеймо в виде орла, отсюда и определение заорлённый.

Фортéнная избá, или фарти´на — кабак, кружечный двор. В «Словаре» В. И. Даля фартина объясняется как: штоф, кварта, две кружки (мера). Прыжов уверенно говорит о том, что фартина произведено от кварта, но нам не удалось проверить в доступных этимологических источниках достоверность этого утверждения. В польском есть kwarta и есть kwartyna (со значением четверостишие, что вряд ли связано с кабацким промыслом), но в любом случае как объяснить переход начального кв в ф?

Бытописатель А. Мартынов в 1878 году брался объяснить читателям происхождение кабацких слов, но его толкование не отличается от прыжовского: «В старину кабаки назывались и кружалами, от кружек, в которых подавали вино; фартинами, что также означало и самую меру вина, вроде нынешнего штофа; название же питейных домов им дано в 1779 году». Так или иначе, Мартынов, в чём-то подтверждая, в чём-то опровергая, дополняет написанное Прыжовым, помогая современному читателю представить внешний облик и внутреннюю суть русского кабака: «В отдалённое время кабаки составляли как бы простонародные клубы; в них не только по дням, но и по целым ночам водили беседы, судя по старинным пословицам: людей повидать, в кабаках побывать; или: где хотите, там и бранитесь, а на кабаке помиритесь; где кабачок, там и мой дружок. В некоторых кабаках были харчевенные места, где производились так называемые фартинные, кегельные, басковые игры и гусёк, не на деньги, но для приохочивания покупателей на напитки и для приумножения казённого дохода и народного удовольствия. У кабаков на дверях на досках были гербы; возле оных в праздники помещалось нечто вроде знамён, флагов и вымпелов, а у табачных лавок на досках нарисованы были офицеры с курительными трубками. Камер-коллегия запретила эти вывески и велела над кабаками делать надписи: В сем доме питейная продажа, или В сем доме (или лавке) табачная продажа, а других никаких непристойных знаков не выставлять. Некоторое время над входами в питейные дома ставили ёлку, и так как эти заведения приносили казне доход, то и сложилась такая пословица: Ёлка зелена денежку даёт…»

Непонятно, почему Прыжов даёт такие именования английскому аристократу, с которым подружился Пётр I во время своего трёхмесячного пребывания в Англии в начале 1698 года. Этого человека звали Перегрин Осборн (1658–1729), в оригинале: Peregrine Osborne. За какие-то заслуги перед короной Осборн получил в 1694 году титул маркиза Кармартенского (Marquis of Carmarthen), а в 1712 году, перестав быть маркизом, он унаследовал титул умершего отца — герцог Лидский (Duke of Leeds). Английские родословные и титулы — запутаннейший вопрос, но что точно, у английского аристократа в именованиях не могло быть немецкого фон, и имя Марниц тоже не упоминается ни одним английским источником. Похоже, Прыжов принял на веру именование в том виде, в котором его изобразил в своей челобитной «сирота» Матюшка Жданов. Современные английские источники уделяют больше внимания тому, что русского царя и английского маркиза сблизила любовь к бутылке, но при более глубоком поиске обнаруживается, что маркиз был контр-адмиралом Королевского флота и опытным конструктором военно-морских судов, это привлекло к нему русского царя, мечтавшего о создании своих военно-морских сил. Что касается табака, Перегрин Осборн, выполняя поручение английских купцов, действительно выкупил у царя право на монопольную торговлю в России табаком, выращиваемым на табачных плантациях в Вирджинии, в Новом Свете, при этом одни английские источники сообщают, что Петру было выплачен пятнадцать тысяч, другие — двадцать тысяч фунтов.

И кого называет Прыжов «бродящим по свету немцем»? Если вышеуказанного Осборна, то он, повторяем, не немец.

Ширóкий грош — одно из названий пражского гроша, который называли также чешким грошем и пенязью.

Примечание Прыжова: pokatny, от kat (угол, изба), то есть корчмы по домам, тайные корчмы, или заугольные шинки, как они называются в других памятниках.

Уточним написание: kat по-польски палач; угол будет kąt (произносится конт), от него образовано прилагательное pokątny со значениями скрытый, незаконный, применительно к торговле можно переводить из-под полы.

Приводим 17-ю статью в современном переводе (хотя переводчик К. И. Яблонскис, на наш взгляд, путает корчемное вино с корчмой): «Также постановляем и приказываем воеводам, старостам и всем державцам нашим Великого княжества Литовского, чтобы они не допускали незаконно варить пиво в корчмах в неположенных местах, а особенно тем, кто не имел бы нашего пожалования по нашему листу или листу наших предков. А поэтому приказываем, чтобы каждый из вас такие корчмы отбирал независимо от того, принадлежат ли они духовным или светским, панам и всем вообще, и забирали все те сосуды, в которых варят пиво, и доставляли бы их к нашему великокняжескому двору, потому что из-за существования таких корчм совершается много злодеяний, а также уменьшаются наши великокняжеские доходы, как и доходы тех, которые имеют пожалование по нашему листу».

Королева Бóна (1494–1557) — вторая жена Сигизмунда I, королева Польши с 1518 года. Итальянка по рождению из старинного рода Сфорца, она известна в истории также как Бóна Сфóрца. В последние годы жизни Сигизмунда она фактически управляла страной, сильно влияя также на своего сына, который в 1548 году взошёл на трон как Сигизмунд II. Бона имела большое состояние и крупные земельные угодья в Польше и Литве.

Примечание Прыжова: 1 грош польский — 4 коп. серебром; 1 грош литовский — 5 коп. серебром; копа грош литовская — 3 руб.

Эдингáрд — видимо, Прыжов имеет в виду человека, который в «Истории Российской» В. Н. Татищева фигурирует как Еггегард Урагский: «Еггегард в 1018 году после рождества Христова пишет: В оном великом городе Китаве, которая есть столица тамошнего царства, находится более трёхсот церквей и бывает восемь торжищ, народ же неведомый». Китава — так называется Киев у Еггегарда.

Татищев несколько раз ссылается на Еггегарда, иногда добавляя, что тот «повторяет из Адама Бременского». К сожалению, кроме упомянутой татищевской «Истории» имена Эдингард или Еггегард нам не удалось нигде найти.

В Ипатьевской летописи: «Грабиша за два дни весь град, Подолье и Гору и монастыри и Софью и Десятиньную Богородицу и не бысть помилования никомуже ни откудуже…»

Приводим отрывок из сочинения Контарини «Путешествие в Персию» (Viaggio in Persia), отметив, что в его описании досуг киевлян удивительно похож на досуг московитов: «1 мая мы приехали в город, именуемый Киев или Маграман, который находится вне Нижней России. Этим городом управлял некий пан Мартин, поляк-католик. Узнав от королевских проводников о моём приезде, он дал мне весьма жалкое помещение, что, впрочем, соответствовало той стране, и основательно снабдил меня продовольствием.

Город стоит у границ с Татарией; в нём собирается некоторое количество купцов с пушниной, вывезенной из Верхней России; объединившись в караваны, они идут в Каффу, однако, часто бывают захвачены, как бараны, татарами. Город изобилует хлебом и мясом. Образ жизни у тамошних обитателей таков: с утра и до трёх часов они занимаются своими делами, затем отправляются в корчмы и остаются там до ночи; нередко, будучи пьяными, они устраивают там драки».

Если верить Михалону, в ту эпоху климат в районе Киева был настолько мягким, что позволял возделывать разные изысканные плоды и виноград. В целом, Михалон именно с увлечением, как заметил Прыжов, излагает свои впечатления: «Есть у нас славная крепость и град Киев (Kiovia)… Главная среди прочих крепостей и земель, поставленная на реке, со всех сторон окружённая полями и лесами, она обладает настолько плодородными и лёгкими для обработки почвами, что всего раз вспаханные на двух волах они дают щедрые всходы. Родятся также дикие травы, с корнями и стеблями, пригодными для пищи человека, и деревья с разными изысканными плодами, а также виноград. Чем более ухожен виноград, тем крупнее грозди; кроме того, по берегам реки в обилии растёт дикий виноград. В дуплистых от старости дубах и буках роятся пчёлы, мёд которых изумителен на цвет и вкус.

В лесах и полях обилие таких животных, как зубры, онагры, олени; их в таком количестве убивают ради шкур, что всё мясо из- за чрезмерного изобилия выбрасывают, кроме филейных частей. На диких коз и кабанов они не обращают внимания. Антилоп, когда они переходят зимой из степей в леса, а летом — в степи, такое множество, что каждый крестьянин убивает тысячу… Киевские хаты, изобилуя плодами и фруктами, мёдом, мясом и рыбой, но грязные, полнятся драгоценными шелками, каменьями, соболями (zobolis) и другими мехами, пряностями, настолько, что я видел там шёлк дешевле, чем в Вильне лён, а перец дешевле соли…»

Авторство «Хождения в Святую землю» остаётся спорным: одни, включая Прыжова, считают, что «Хождение» написано неким старообрядцем Леонтием, другие приписывают его московскому священнику Иоанну Лукьянову. Рукопись дошла до нашего времени в нескольких списках, и отрывок, приведённый Прыжовым, в другой редакции начинается так: «Генваря во 27 день поидохом из Нежина к преславному граду Киеву рано на первом часу дни;… с великою нуждою доехали до корчмы, часа в два ночи приехали, а в корчме только жёнка одна, и та курва; и тут мы с нуждою великою ночевали; всю ночь стереглися, стали к полю, а пьяные таскаются во всю ночь».

Прыжов подкрепляет свои рассуждения цитатой из «Вертепа» — эта «сатирична коляда», возможно, была написана Феофаном Прокоповичем. Но, насколько мы понимаем, речь Богдана Хмельницкого в коляде направлена не против жидов, жидовского племени, как выражается Прыжов, а против ляхов.

Самови´дец — автор сочинения, известного как «Летопись» Самовидца. Жил во второй половине XVII века в Левобережной Украине и был самовидцем, то есть очевидцем, исторических событий, имевших отношение к Богдану Хмельницкому.

Прыжов указывает, что песня взята из книги П. А. Кулиша «Записки о Южной Руси» (I, 56).

Прыжов дал прямо в тексте следующие пояснения: хардаман — водка, настоянная на кардамоне; сыни ногавици — синие штаны; борва — цветное платье.

Арист Аристович Куни´к (1814–99) — историк, филолог, этнограф. В своих основных трудах исследовал отношения Древней Руси со скандинавами, Византией и тюркскими народами (печенегами, половцами, торками). Немец по рождению, выпускник Берлинского университета, переехавший в Россию в 1839 году, Куник развивал «норманскую теорию», то есть утверждал, что норманны, или варяги, основали первое древнерусское государство на территориях, заселённых разрозненными восточнославянскими племенами.

Иоахим Лелéвель (1786–1861) — польский историк и общественный деятель, автор трудов по истории Литвы и Польши с древнейших времён до XIX века.

Пяст — крестьянин, который, согласно легенде, был возведён на престол и стал основателем первой польской княжеской династии.

Богухвáл (XIII век) — польский летописец. «Великопольская хроника» Богухвала охватывает период с древнейших времён до 1252 года.

Сноска Прыжова: A. Naruszewicz. Historya Jana-Karola Chodkiewicza. Т. 2. Warszawa, 1805. S. 165.

Дополним: Адам-Станислав Нарушéвич (1733–96) — польский священнослужитель и историк, автор «Истории польского народа».

Слово быти вставлено нами. Многие источники сообщают о преобразовании Киевского княжества в воеводство, например, в Львовской летописи есть такая запись за 1471 год: «Польський король Казимир перетворив Киïвське князiвство на повiт воеводства пiд владою Литви. Першим старостою [був] литвин Гоштольд». Одну из версий о том, как Мартин Гоштольд (Гаштольд) вступал в воеводы, приводит историк Владимир Антонóвич (1834–1908): «Казимир Ягайлович… решил, что впредь Киев будет состоять под управлением воевод, назначаемых великим князем; в качестве первого воеводы и послан был Мартын Янович Гаштольд, сын бывшего опекуна Казимира. Известие о новом распорядке их земли привело киевлян в крайнее смущение; они не впустили в город нового воеводу, яко не токмо не князь бе, но более яко лях бе. Затем киевляне отправили посольство к королю, прося назначить правителем Киева Михаила Олельковича, или другого князя православной веры, заявляя, что они готовы скорее все умереть, или искать другого государя, чем повиноваться литвину римской веры. Король, находившийся тогда в Вильне, под влиянием панов литовской католической партии, остался непреклонным в своём решении. Гаштольд отправлен был на воеводство с литовским войском и должен был начать своё управление с того, что взял приступом главный город своей области. Киевляне, принуждены бывша оружием королевского войска, должны были подчиниться присланному воеводе».

Сноска Прыжова: См. Д. А. Валуев. «Синбирский сборник». М., 1845.

Уточним, что у Дмитрия Александровича Валýева (1820–45), составившего «Сборник», название было именно Синбирский (до 1780 года Симбирск был крепостью Синбирск).

Сноска Прыжова: Шафарик ошибочно принимал, что шляхта образовалась из корня лех; нарицательное — дворянин, помещик. Другие производства ещё более несостоятельны. У Микуцкого: шляхта от latinus, лятин, шляхта. У Соловьева шляхта от шляг (дорога): С. М. Соловьёв. История России с древнейших времён. Т.1, М., 1851. Прим. 342.

Сноска Прыжова: Д. И. Зубрицкий. «Критико-историческая повесть временных лет Червонной, или Галицкой, Руси». М., 1845, с. 33.

Станислав Конецпóльский (1591–1646) — один из крупнейших военачальников своего времени. Командовал войсками, расположенными на Украине. Нанёс несколько поражений крымским татарам и шведам.

Сноска Прыжова: Okolski. Dyaryusz transactiey wojennej między wojskiem koronnem i zaporoskiem w r. 1637 miesiąca grudnia przez Mikołaja Potockiego zaczeętej i dokończonej (Zamość), 1638.

Прыжов цитирует польского богослова и историка Шимона Окольского (1580–1653) — его полевые заметки, посвящённые казацкому восстанию 1637 года: Окольский в качестве полкового священника сопровождал польские войска, направленные на подавление запорожского восстания.

Прыжов сообщает в своём тексте, что это цитата из универсала Брюховецкого (1663 год).

Сноска Прыжова: Иначе démocratic nobiliare, как удалось выразиться Лелевелю. «La Pologne, — говорил он, — avait conservée depuis des siècles son organisation communale (?)… cette organisation reparut (?) avec plus d'éclat dans la démocratic nobiliare (?). Pendant que cet élément, Slave par excellence (?), préparait les materiaux pour la république de la Pologne…» (Lelew. Hist, de la Lith. 34).

Перевод стихотворной фразы Нарушевича: Ведь в Польше золотая вольность следует нерушимым правилам: холопа — на кол, пану — ничего, а шляхтича — на башню.

Гийом Левассер де Боплáн (ок. 1600–73) — французский инженер и картограф на польской службе. Находился в основном на территории Украины, участвовал в военных походах Станислава Конецпольского. Его «Описание Украины» (Description d'Ukranie) вышло впервые в 1660 году в Руане (Франция).

Сноска Прыжова: Г. Боплан. Описание Украины. Спб., 1832, с. 9.

Яков Фёдорович Головáцкий (1814–88) — писатель, общественный деятель, священник и профессор на кафедре русского языка во Львовском университете. Автор таких работ, как «Об исследовании памятников русской старины, сохранившихся в Галиции и Буковине», «Галицкий князь — Роман Мстиславич», «Как жилось русскому народу в золотой век цветущей Польши?»

В 1648 году в урочище Жёлтые Воды повстанческая армия Богдана Хмельницкого разбила превосходящие силы поляков.

Иван Евстафьевич Выгóвский (?—1664) был выбран гетманом Малороссии в 1657 году на раде, собравшейся в Корсуни. Его политические интриги, а именно лавирование между Польшей и Москвой, тайные переговоры с крымскими татарами и шведами, привели к недовольству и бунту запорожских казаков, к вооружённым столкновениям на Украине. В 1658 году Выговский заключил договор с Польшей (в городе Гадяч); Гадячская уния, или Гадяцкие пакты, как пишет Прыжов, позволяли польскому королю Яну-Казимиру вновь присоединить Малороссию к Польше. (В отличие от Прыжова, большинство источников датируют подписание договора 1658 годом.) Потерпев в конечном итоге поражение, гетман ушёл в Польшу, где через несколько лет был расстрелян по обвинению в измене.

Исторические справочники приводят совсем другой рассказ о последних годах и днях Юрия Хмельницкого: дожил он до 1685 года, повоевав и за поляков, и за турок, и в 1685 году его задушили по приказу турецкого паши.

Прыжов сообщает, что акт испорчен, отсюда пропуски и обрывки слов.

Быть может, Прыжов имеет в виду самозванца, который в первой половине XVIII века называл себя сыном Петра I (настоящий сын, Пётр, умер в 1719 году). Или это Лжепётр того периода в русской истории, который известен как Смутное время? — если так, непонятно, почему Прыжов ставит самозванца Илейку, повешенного в 1607 году, в один ряд с Петриком, современником Кочубея и Мазепы, участником тех событий в Малороссии, о которых, собственно, и ведёт рассказ Прыжов.

Коханóвская — псевдоним Надежды Степановны Соханской (1825–84), писательницы и журналистки.

Сноска Прыжова: До сих пор великоруссы в Острогожском уезде составляют только одну сороковую часть всего населения.

Мурáвская сакмá, или Мурáвский шлях — путь от Перекопа до Тулы, пролегающий в то время большей частью по безлюдной степи; по этому пути крымские татары осуществляли свои самые крупные нападения на Московское царство в XVI–XVII веках.

Славяно-Сéрбия, Славяносéрбия — автономная область, созданная в 1753 году в Малороссии для сербов, венгров и болгар, бежавших от турецкого ига. Для беженцев, принявших русское подданство, были созданы военные поселения на правом берегу Северного Донца, из них сформировали два гусарских полка под командованием Шевича и Прерадовича. Славяносербия с центром в городе Бахмуте подчинялась непосредственно Сенату и Военной коллегии; в 1764 году она была включена в только что созданную Новороссийскую губернию.

Сноска Прыжова: Я. М. Маркович. Записки о Малороссии, её жителях и произведениях. Т. 1–2, Спб., 1798.

Прыжов ссылается на Якова Михайловича Мáрковича (1776–1804), этнографа и фольклориста, который задумал обширное историко-географическое описание Малороссии, но успел создать и издать только два первых тома. Однако, этот Маркович родился в 1776 году, а в тексте идёт речь о событиях 1730–40х годов: похоже, что Прыжов приписал этнографу слова другого Якова Марковича, о котором, в частности, пишет С. М. Соловьёв в 23-м томе своей «Истории»: «Один из самых видных людей в Малороссии, человек образованный или, по крайней мере, большой охотник до образования, покупавший книги русские и иностранные и делавший из них длинные выписки, выписывавший иностранные газеты и учителей иностранных к детям своим, оставивший нам любопытные записки, бунчуковый товарищ Яков Маркович, которого в 1742 году посылали депутатом от Малороссии приветствовать новую императрицу и ходатайствовать о льготах для Малороссии, — этот самый Яков Маркович по возвращении в Малороссию в 1743 году подал просьбу о пожаловании его за службу чином полковничьим на ваканцию…» Наверно, именно он писал своей жене в Глухов. Этот Яков Маркович (1696–1770) учился в Киевской академии, отличался любовью к литературным занятиям, в течение полувека, с 1717 по 1767 год, он вёл дневник, и эти «любопытные записки» были изданы в 1859 году под заглавием «Дневные записки генерального подскарбия Якова Андреевича Марковича».

Или просто Яков Михайлович цитирует в своих «Записках о Малороссии» своего предка Якова Андреевича?

Григорий Николаевич Теплóв (1717–79) — государственный деятель. В 1750 году он был направлен из Петербурга в распоряжение К. Г. Разумовского, гетмана Малороссии, которого он сильно подчинил своему влиянию. В 1764 году Теплов составил записку «О непорядках, которые происходят от злоупотреблений прав и обыкновений грамотеями в Малоросии»; критика Теплова сыграла свою роль в упразднении гетманства.

Примечание Прыжова: В ведре государевом кварт 28 ³/₄.

Сноска Прыжова: См.: А. Ф. Шафонский. «Описание Харьковского наместничества» [б. м., б. г.], с. 93; В. В. Пассек. «Очерк Харьковской губернии» [б. м., б. г.], с. 73; П. А. Кулиш. «Записки о Южной Руси». Т. 1. Спб., 1856, с. 90–93; А. А. Скальковский. «Наезды гайдамак на Западную Украину в XVIII столетии». Одесса, 1845, с. 50.

Царствующим государем для Прыжова был Александр II.

Иван Никитич Бóлтин (1735–92), историк и государственный деятель, высказывался брезгливо не только о пристрастии народа к вину: он и о народных былинах и старинных песнях говорил как о «песнях подлых, без всякого складу и ладу. Подлинно таковые песни изображают вкус тогдашнего века, но не народа, а черни, людей безграмотных, и, может быть, бродяг, кои ремеслом сим кормилися, что слагая таковые песни, пели их для испрошения милостыни».

Ландри´хтер — главный судья Ингерманландской губернии; позже был учреждён пост оберландрихтера для главного судьи в каждой губернии, а ландрихтером стали называть главного судью уезда. Яков Никитич Ри´мский-Кóрсаков был назначен ландрихтером Ингерманландии в 1707 году. Любопытно, что Корсаков, обвинявший Посошкова в воровстве, став петербургским вице-губернатором (в 1711 году) проворовался в свою пользу и в пользу здесь упомянутого Меншикова, за что был бит кнутом и сослан (в 1715 году).

Как сообщают исторические справочники, Миних получил желанный титул генерал-фельдцейхмейстера, то есть главного начальника артиллерии, в феврале 1729 года.

Мориц-Август Бениóвский (1741–86) — авантюрист, смельчак, искатель приключений. То ли словак, то ли венгр по рождению, носитель польской фамилии, он называл себя то графом, то бароном. Юношей он участвовал в Семилетней войне в качестве поручика австрийской армии, потом воевал за поляков против России. В 1768 году был взят в плен, отправлен в Казань, откуда бежал, и, пойманный, был сослан на Камчатку. Там Бениовский составил заговор, в котором участвовали сосланные государственные преступники и некоторые из местных жителей. В апреле 1771 года бунтовщики во главе с Бениовским, разграбив город Большерецк, вышли в море на захваченном судне «Св. Пётр». Они заходили на Курильские острова, в Японию, в июле оказались на острове Св. Маврикия (он же Иль-де-Франс) в Индийском океане. Справочники, противореча друг другу, сообщают о появлении Бениовского на Мадагаскаре, во Франции, в Австрии и Англии… В 1785 году он, судя по всему, уже во второй раз прибыл на Мадагаскар, где взбунтовал туземцев против французских колониальных властей; он погиб в стычке с французами в 1786 году.

Еврéинов — довольно известная фамилия, но что касается откупщика, упомянутого Прыжовым, в современных справочниках нам удалось найти лишь справку о том, что некий Евреинов, казанский купец, вместе с неким Ленивцевым, статским советником, арендовали в 1811–14 казённые винокуренные заводы в Тобольской губернии.

В Москве есть Щипок, и некоторые объясняют название тем, что улица Щипок названа по урочищу Щупок, где на заставе стражники длинным железным щупом протыкали солому и сено на возах, «прощупывали» тюки, проверяя, нет ли внутри товаров, спрятанных для беспошлинного провоза, и также следили, чтобы в Москву не ввозили вино, которое в столице стоило дороже, чем в провинции.

Скорее всего, Прыжов имеет в виду Павла Ивановича Авéрина (1775–1849), государственного деятеля, который выполнял различные дипломатические поручения, а в 1828–31 годах управлял Волынской губернией.

Николай Николаевич Муравьёв-Амýрский (1809–81) — государственный деятель, в 1847–49 годах генерал-губернатор Восточной Сибири.

Матиас Александер Кастрéн (1813–52) — шведско-финский языковед. В 1841 году он приехал в Россию и провёл три года на севере, изучая языки коми и марийский. В 1845–48 годах по поручению Санкт-Петербургской академии наук Кастрен находился в Сибири для изучения местных языков, побывал на Иртыше, Оби и Енисее, объехал Прибайкалье.

Сноска Прыжова: Имеется в виду «Путешествие Александра Кастрена по Лапландии, северной России и Сибири». М., 1860.

Сергей Васильевич Макси´мов (1831–1901) — этнограф, автор книг «Год на Севере», «Лесная глушь», «На восток», «Сибирь и каторга».

Василий Александрович Кóкорев (1817–89) — предприниматель, разбогатевший на винных откупах. Кокоревская водка стало расхожим выражением в середине XIX века; например, у Н. С. Лескова в романе «Некуда» мы читаем: «У часовенки, на площади, мужики крестились, развязывали мошонки, опускали по грошу в кружку и выезжали за острог… распевая с кокоревской водки: Ты заной, эх, ты заной, ретивое…» У Лескова же в повести «Житие одной бабы» главный герой, угощая деревенских мужиков, сравнивает водку местного откупщика с водкой того же Кокорева: «Купил полведра водки, заказал обед и пригласил мужиков. Пришли с бабами, с ребятишками. За столом было всего двадцать три души обоего пола. Обошли по три стаканчика. Я подносил, и за каждой подноской меня заставляли выпивать первый стаканчик, говоря, что и в Польше нет хозяина больше. А винище откупщик Мамонтов продавал такое же поганое, как и десять лет назад было, при Василье Александровиче Кокореве…»

Сноска Прыжова: М. Я. Киттары. «Публичный курс винокурения…» Вып. I. Спб., 1862. Лекция 1.

Дополним: Модест Яковлевич Киттáры (1825–80) — доктор естественных наук, пропагандист новых идей и технологий в различных отраслях народного хозяйства. При отмене откупной системы Министерство финансов пригласило Киттары прочесть курс винокурения вновь назначаемым акцизным чиновникам, которые затем определялись на должность по его аттестации.

Вспоминается стихотворение Н. А. Некрасова «Петербургское послание», в котором в сатирическом тоне прославляется Москва, и в одной строфе поэт упоминает и откупщика Кокорева, и профессора Киттары (который считал, что всё-таки иногда можно использовать для воспитания розги), и экономиста И. К. Бабста (1824–81).

Правдивый град! Там процветает гласность,

Там принялись науки семена,

Там в головах у всех такая ясность,

Что комара не примут за слона.

Там, не в пример столице нашей невской,

Подметят всё — оценят, разберут:

Анафеме там предан Ч<ернышевский>

И Кокорева ум нашёл себе приют!

Правдивый град! — Туда, туда с тобой

Хотел бы я укрыться, милый мой!

Мудрёный град!

По приговору сейма

Там судятся и люди и статьи,

Учёный Бабст стихами Розенгейма

Там подкрепляет мнения свои,

Там сомневается почтеннейший Киттары,

Уж точно ли не нужно сечь детей?..

Сноска Прыжова: Жизнеописания знаменитых откупщиков автор постарается приложить ко второму тому «Истории кабаков».

У В. И. Даля кроме перечисленных названий есть ещё: чем ворота запирают, огонь да вода, душегрейка, хлебная слеза, что под тын кладёт, распоясная, клин в голову, мир Европы. Прильпе язык — укороченный вариант приговорки прильпе (прилип) язык к гортани, которая восходит к библейским текстам; в частности, в Двадцать первом псаломе: «и язык мой прильпе гортани моему» — то есть, я онемел.

Сноска Прыжова: Н. А. Добролюбов. Соч., т. 4. Спб., 1862, с. 65–108.

Поясним, что в одной из своих статей Н. А. Добролюбов пишет: «Недавно в К-ской епархии донесли губернатору на священников, как на бунтовщиков, за то, что они стали склонять к трезвости своих прихожан и успели убедить к этому некоторых.»

«Мысль о воздержании и трезвости» временами, действительно, «проносится» по нашей земле, иногда как ураган с печальными последствиями, как это было на закате коммунистического правления, когда призыв к борьбе за трезвый образ жизни, исходивший из Кремля, был воспринят особо рьяными руководителями низжих звеньев власти как указание вырубать виноградники, истребляя, так сказать, источники алкоголя на корню. Помнится, для «борьбы» с пьянством в пределах всей страны правительство ограничивало часы торговли спиртным, вводило ограничение на количество покупаемых бутылок… доходило до выдачи талонов на водку и до того, что в магазинах требовали принести пустую водочную бутылку, иначе тебе не продадут полную… «Мысль о трезвости» всегда наталкивается у нас на «мысль» об особой роли, которую водка якобы играет в России, при этом непременно вспоминается затасканный князь Владимир с пресловытым «веселие пити на Руси», вложенным в его уста летописцем, или даже поминается с пьяненьким благоговением Библия, против вина вроде бы не возражающая.

Юрист А. Ф. Кони в 1915 году писал в статье «К истории нашей борьбы с пьянством»: «Сколько лет по отношению к вопросу о борьбе с народным пьянством наше законодательство и, в значительной мере, общество и печать ходили вокруг да около, намечая трудно осуществимые способы борьбы, в действительность которых они сами не верили, стыдливо и лицемерно умалчивая о главном источнике зла. Голоса немногих общественных учреждений и отдельных лиц, радевших о нравственном и физическом здоровье народа, терялись в согласном хоре официальных заявлений, из которых в одном, авторитетно сделанном в Государственной думе, даже говорилось, что водка составляет предмет первой необходимости для народа, в забвении того, что она грозит обратиться в предмет его конечной гибели. К этому хору присоединились голоса своекорыстных добровольцев из частных лиц, певших о том, что всё обстоит благополучно, и повторявших избитые ссылки на то, что Руси нет другого веселия, как пити, и кощунственные указания на брак в Кане Галилейской и даже на Тайную Вечерю».

Сноска Прыжова: Мы видели выше, что подмосковские крестьяне давно уж вместо водки пили ром.

19 февраля 1861 года Александр II подписал манифест об отмене крепостного права.

А. Ф. Кони в статье «К истории нашей борьбы с пьянством» (1915) дал несколько нелестных определений откупщика: «Пред глазами прошёл откупщик, провинциальный питейный меценат, финансовый друг отечества, безнаказанный фальсификатор народной отравы и легализированный насильник во имя своих прав на это». Можно было бы назвать эти определения убийственными, можно было бы сказать, что известный судебный и общественный деятель А. Ф. Кони заклеймил систему откупов, но и искренний порыв Кони, и наша хвала его искреннему порыву относятся к области беллетристики, тогда как пьянства в России не убавилось, откупщика Кокорева вспоминают сейчас чаще как оригинала и щедрого мецената, а после Прыжова и Кони действия коммунистических властей, взявших в откуп не одну отрасль экономики, а всю страну, ошеломили бы и Прыжова, и Кони, и даже Кокорева: водка стала главнейшим пополнением бюджета, и та же государственная рука, спаивающая собственный народ, карала свой спаиваемый народ, штрафуя граждан на каждом углу за появление в нетрезвом виде, отправляя их в вытрезвители и на принудительное лечение от алкоголизма.

Примечание Прыжова: Быт и распространение кабаков должны были войти во второй том «Истории кабаков».

Мы приведём сведения о численности московских кабаков из статьи бытописателя А. Мартынова «Московская старина» (1878 год): «В 1626 году было в Москве 25 кабаков, в 1775 году на двести тысяч жителей 151, в 1805 году 116 кабаков, в 1842 году 128, в 1866 году на шестьсот с лишком тысяч жителей 240 питейных домов, но теперь в этих заведениях нет ни лавки, ни стула, и устранена всякая возможность беседования.»

Примечание Прыжова: В московских кабаках до сих пор нет других закусок, кроме маленького кусочка хлебца величиною в семитку. В винных погребах — везде закуска.

Михаил Парфёнович Заблóцкий-Десятóвский (1816–58), служивший в Министерстве иностранных дел, редактировал «Сборник статистических сведений о России» (1851), для которого написал также статью «О числе жителей в России по состояниям».

Статистику, приводимую Прыжовым, хочется дополнить цифрами, которые сообщают о положении вещей после написания его книги — в конце XIX и начале XX века, тем более, что А. Ф. Кони, изложивший их в своей статье «К вопросу о нашей борьбе с пьянством» (1915), касается не только прямой смертности от чрезмерного употребления водки, но напоминает о самоубийствах и преступности под воздействием той же водки: «Положение вещей, при котором с 1896 по 1906 год население Русской империи увеличилось на 20 %, а питейный доход на 133 %, причём в последнее время народ пропивал ежедневно почти два миллиона рублей, не могло быть признано нормальным. Необходимо принимать во внимание, что уже в девяностых годах прошлого столетия в Европейской России ежегодно — в среднем — сгорало и умирало от ожогов около тысячи человек, лишало себя жизни и отравлялось по неосторожности свыше 3200 человек, тонуло со смертельным исходом 7300 и опивалось смертельно свыше 5000 человек, причём в числе погибших по первым трём категориям было, без сомнения, значительное число лиц, находившихся в состоянии опьянения или доведённых до самоубийства злоупотреблением спиртными напитками. В это же десятилетие среднее число преступлений и проступков, совершённых в нетрезвом виде, составляло 42 % общего числа, 93 % воинских проступков было результатом чрезмерной „выпивки“, и, наконец, вскрытие мёртвых тел лиц, скоропостижно умерших, давало 57 % умерших от пьянства и его последствий. В одном апреле месяце 1908 года в Петрограде 55 мужчин прибегло к самоубийству, и из них 18 — под влиянием пьянства. Нужно ли поэтому говорить о разрушительном влиянии пьянства на семью, на личную и общественную нравственность?»

Примечания книги: История кабаков в Росиии в связи с историей русского народа - читать онлайн, бесплатно. Автор: Иван Прыжов

Онлайн книга - История кабаков в Росиии в связи с историей русского народа

Автор книги - Иван Прыжов