Примечания книги: Босфорская война - читать онлайн, бесплатно. Автор: Владимир Королев

1

«Неудивительно поэтому, — писал Михалон Литвин, — что один еврей, занимающийся сбором пошлин у… единственных ворот, ведущих в Таврику (на Перекопском перешейке. — В.К.), и видевший постоянно бесчисленное множество наших людей, угоняемых туда, спрашивал у нас: осталось ли еще сколько-нибудь людей в нашей стране или их уже совсем нет? А также откуда берется такое их множество?» П.А. Кулиш прав, замечая, что казаки жили «у самой пасти чудовища, пожиравшего их братии ежегодно, ежемесячно, даже, можно сказать, ежедневно».

2

О турецких завоеваниях см.: 632, ч. 1—2; 460; 298; 478; 326; 472; 338; 355; 598; 337; 517; 554; 409 и др. Карту расширения Османского государства см.: 338. Любопытно, что автор карты Халил Иналджык не правомерно показывает под 1590 г. всю территорию Дона вплоть до Переволоки частью Крымского ханства.

3

У Т.К. Крыловой сказано: «Une fille inviolee des sultans», — так в шутку называют его (Черное море. — В.К.) французские историки». Похоже, авторство принадлежит вовсе не шутникам-французам.

4

А. Маврокордато также заявлял, что «Черным морем и кругом его всеми берегами владеет один салтан, а иного государя к тому морю никакого владения, ни места нигде не бывало и ныне нет. И того ради и ныне, и никогда плавания по Черному морю московским кораблям и никаким судам для торговли поволено не будет, понеже от веков никто из иных народов при владении турском не имел на том море плавания». По словам турецкого представителя, исстари и доныне много раз просили и теперь просят о том французы, англичане, голландцы и венецианцы, но Турция издревле им отказывала и ныне отказывает, «говоря, чтобы они никакой в том надежды не имели».

В этих заявлениях содержатся некоторые «дипломатические» передержки относительно того, что бывало и не бывало прежде. Но Б.А. Дранов обвиняет А. Маврокордато в «ретроспективной исторической фальсификации», утверждая, в частности, что договоры («капитуляции») Англии и Голландии с Турцией 1604 (1607) и 1612 гг., равно как и их подтверждения последней трети XVII в., предоставляли судам названных стран право прохода через Босфор и судоходства на Черном море. В самом деле, «капитуляции» формально разрешали ведение черноморской торговли под английским и голландским флагами, в том числе и с Московией через реку Дон, а суда Англии и Голландии при заходе в Кафу или иные черноморские порты должны были пользоваться покровительством османских властей. В действительности же все это осталось на бумаге, и турки не пропускали упомянутые суда в Черное море. По имеющимся источникам, казаки никогда не встречали их ни на Черном, ни тем более на Азовском море. Б.А. Дранов делает свои заключения на основе материалов В. А. Уляницкого (постоянно называя его Ульяницким), но тот, сказав, что англичане и голландцы имели доступ в Черное море, далее замечает, что «капитуляции» «разрешали доступ туда лишь купцам, а не кораблям». Добавим, что и Польша по договорам с Турцией XV—XVI вв. и двум договорам XVII в. (1607 и 1619 гг.) формально получала свободу плавания и торговли на Черном море, но из-за противодействия Стамбула не могла воспользоваться этим правом. Россия добилась для себя свободы черноморского судоходства только по Кючук-Кайнарджийскому договору 1774 г.

5

См. повторение этой мысли.

6

Польские послы в Стамбуле, открещиваясь от казачьих «разбоев», тем не менее твердо заявляли, что казаки на Днепре живут «от веку», существуют там в большем или меньшем числе, но «вечно», что турки Днепром никогда не владели, а татары пришли туда позже казаков. В 1640 г. Войцех Мясковский доносил королю о своей беседе с великим везиром: «О Запорожье я сказал, что еще ни татар в Крыму, ни вас тут в Адрианополе и Константинополе не было, когда казаки от веку на Днепре на земле польских королей начали жить, так что и человеческая память не запомнила их начало».

7

Очаковский замок и две крепости у острова Тавани должны были закрыть выход казакам из Днепра, а Азовская крепость и разрушенное затем донцами укрепление на Мертвом Донце — из Дона.

8

Автор имел в виду конкретно борьбу Петра I за устья Невы, Дона, Днепра и Буга, а также Керченский пролив.

9

См. еще позже у Ю.П. Тушина: «Военные походы казаков были вынужденным ответом на турецко-татарское наступление, актом самозащиты».

10

Ср. с замечанием одного из иностранных дипломатов в Польше: «Уничтожить их (татар. — В.К.) значит потрясти до основания всю Оттоманскую империю, ибо для турок тартары то же, что крылья для птицы, и потому лишним будет стараться доказывать, какая обоюдная польза заключается в союзе сих двух народов». Определение татар как «крыльев и как бы правого плеча» Порты принадлежит римскому папе.

11

Согласно этому историку, в 1650-х гг. и Москва считала, что для отвращения вражеского вторжения в свою землю казакам «надлежало занять врагов в собственной их земле».

12

Н.И. Краснов пишет о набеге атамана Ивана Богатого: «Дело не в том, что несколько сот удальцов высадились у берегов Золотого Рога и за жгли загородное царьградское селение с роскошными дворцами султана и турецких пашей, а в том впечатлении, которое подобный набег произвел на могущественную державу, первостепенное в то время государство в Европе». Обстоятельства набега здесь указаны неточно, но интересно преимущество, которое автор отдает «впечатлению».

13

Автор говорит о «морских набегах на берега Анатолии и Малой Азии», не указывая, как он разделяет эти географические понятия.

14

А.А. Новосельского поддержал Б.В. Лунин. О «тщательнейшей подготовке и организации походов», исключающей стихийность, позже писал Ю.П. Тушин.

15

Далее мы увидим, что в 1630 г. запорожцы, прибывшие на Дон с призывом идти на море «для добычи», инициировали совместный поход в Прибосфорский район. Но, во-первых, это все-таки был не Босфор, во- вторых, в запорожском призыве не говорилось о походе именно к Босфору, и в-третьих, в Прибосфорский район казаки пошли не сразу, а после обширных действий в Керченском проливе, у Крыма и Анатолии.

16

В ответ на негодующее заявление П.А. Кулиша: «Добыча и слава… воспеты в казацких песнях как одинаково нравственные», — Н.И. Костомаров спрашивал: «Отчего это г. Кулишу понятие о славе кажется нравственным, а понятие о добыче безнравственным? Разве потому, что гром кое слово "слава" более пригодно для красноречия, чем слово "добыча"? Но как бы то ни было, нельзя ставить в вину козакам и признавать за ними как бы исключительно им одним принадлежащий порок — склонность к приобретению добычи: это свойство всех военных людей во все времена и во всех странах, начиная от полудиких шаек до армий цивилизованных народов. Разве в наше время на войнах не берут у неприятелей добычи и разве не поставляют себе в особую доблесть отнятие добычи?»

Слава и добыча естественным образом сочетались и во взглядах обычных казаков XVII в. Это подметил Т.Г. Шевченко, в стихотворении которого «Гамалия» запорожцы идут к Стамбулу, по их словам, «не дукаты считать», а «славы добиваться», выручать пленников-христиан, «за свободу… братьев с турками сражаться», и, действительно, ломают в Скутари тюремные стены, но одновременно «ссыпают золото в челны» полными доверху шапками, а по возвращении домой, «хлебнув славы», намереваются покрыть свои курени захваченным «рытым бархатом».

17

В «Исторической» повести об Азове сказано: «И за наше великое пред господом Богом согрешение в прежние лета прародительства нашего бысть гонение на истинную нашу православную християнскую веру от тех злохитренных, ока[я] иных и свирепых, и немилостивых волков поганского языка бусурманской веры, от агарянского изчадия: первие же паче на восточне стране на святый град Иерусалим и при царе Костянтине на Царьград. И во Ерусалиме и во Цареграде, и во всех окрестных градех от тех окаянных и немилостивых волков поганского языка около Бедово (Средиземного. — В.К.) и Черного моря, и Синего (Азовского. — В.К.) моря же православная християнская вера разорена и попленена до основания».

18

Московские цари виделись автору, по-видимому, в качестве преемников византийских императоров. А.Н. Робинсон утверждает, что и в «Исторической» азовской повести взятие Азова изображается как «богоугодное» предприятие, «имеющее в своей перспективе движение на Царьград и даже Иерусалим». Однако «Историческая» повесть прямо не говорит о такой перспективе, и она может быть только «дорисована» воображением читателя.

19

В апреле 1638 г. донцы заявляли крымскому послу, что хотят «прибавить к себе город Темрюк да и Табань (Тамань. — В.К.), да и Керчь, да, либо… нам даст Бог, и Кафу вашу».

20

Ср. у В.И. Ламанского. В итальянском оригинале, согласно М. Левченко: «Я слышал от них, что они надеются захватить однажды и Константинополь, — говорят, что освободить ту землю судила им доля и что у них есть пророчества, которые ясно предвещают это…»

21

Кстати заметим, что П. делла Балле, кроме итальянского, французского, турецкого, персидского и армянского языков, немного знал и «язык московитов», среди которых прожил два года, сопровождая представителя персидского шаха.

22

Из логики П.А. Кулиша, считавшего казачество разрушительной антигосударственной силой, враждебной порядку и устоям феодального государства, вытекал следующий вывод: «Если бы казаки и разрушили Оттоманскую империю, то радости в этом для людей порядка и благоустройства было бы мало. Победоносная вольница сделалась бы, пожалуй, опаснее самих мусульман для русского мира…»

23

Подробнее о корсарах Северной Африки см.: 601; 329; о турецком флоте XVI в.: 207; 601; 632, ч. 3 (здесь же и характеристика флота в XVII в.); 627 и др.

24

В первой четверти XVII в. численность населения Войска Запорожского и Войска Донского вместе взятых определялась десятками тысяч человек (конкретные цифры см. в главе X), в то время как в Османской империи проживало приблизительно 22— 25 млн. человек (хотя Омер Лютфи Баркан даже для конца XVI в. называет цифру в 30—35 млн). Площадь империи составляла почти 6 млн. кв. км. Для сравнения укажем, что ныне площадь Турции составляет 0,78 млн, Украины — 0,6 млн, Франции — 0,55 млн, Испании — 0,5 млн, Ирана — 0,43 млн. и Италии — 0,3 млн. кв. км. Площадь Средиземного моря — 2,5 млн. и Черного моря — 0,4 млн. кв. км.

25

В отдельных случаях команда струга могла превышать и 80 человек. В экспедициях на Азовском море использовались меньшие суда. О скорости казачьих судов и галер см. главу III.

26

Жан Шарден говорит, что на судах Степана Разина в Каспийском походе было по две пушки.

27

См. также мнения С. Боброва, В.И. Ламанского, Н.И. Краснова.

28

По мнению В.В. Мавродина, казаки «фактически становятся хозяевами Черного моря» «на определенном промежутке времени» еще в XVI в. См. также утверждение О.И. Прицака о том, что запорожцы «перекрыли дыхание османскому правительству» морскими походами 1594— 1625 гг.

29

По мнению А.И. Латуна, «вырабатывая собственную морскую так тику и стратегию, «морские волки» степей использовали богатый опыт своих исторических предшественников — воинов и моряков Киевской Руси, а позже — воинственных людей Северного Причерноморья, известных историкам под именем "бродников" и "берладников"». Вопрос этот чрезвычайно интересен, но не разработан из-за нехватки источников и по другим причинам. Берладники действительно являлись искусными мореходами и совершали плавания по Черному морю (их экспедиция 1159 г., согласно В.В. Мавродину, «очень напоминает черноморские походы казаков»), и вполне возможно, что мореходством занимались и бродники. Эвлия Челеби, источники которого неизвестны, утверждает, что около 1291 г. Херсонес принадлежал неким польским казакам, и сообщает о по следующих морских походах казаков, вплоть до их большого сражения с турками в 1481—1482 гг. у Адахуна, на Тамани. В журнале русского посла в Стамбуле Я.И. Булгакова под 1781 г. есть запись, сделанная, по- видимому, на основании рассказов местных жителей, о «сильном сражении» казаков с генуэзцами на Босфоре у Стении (Истинье).

Что касается походов Киевской Руси на Босфор и к Константинополю IX—X вв., то некоторые старые авторы, в том числе и украинские казацкие летописцы, проводили прямую преемственную связь между ними и набегами казаков и ставили знак равенства между древнерусскими и казачьими судами. Киевский митрополит Иов, имевший тесные контакты с запорожцами, писал о них в 1621 г.: «Это войско того поколения, которое при русском монархе Олеге в своих моноксилах (однодеревых судах. — В.К.) по морю и по суше (приделав колеса к челнам) плавало и Константинополь штурмовало. Ведь это они (казаки. — В.К.) при Владимире Великом, святом русском монархе, воевали Грецию, Македонию и Иллирик».

Многие позднейшие историки проводили параллель между древнерусскими и казачьими походами. «Характер морских экспедиций руссов, как они описаны у Масъуди и византийцев X века, — пишет тюрколог П.С. Савельев, — находим в турецких описаниях походов, совершенных днепровскими и донскими казаками на малоазийские берега и к Константинополю в XVI и XVII веке». Согласно Н.П. Загоскину, память о древнерусском влиянии на Черном море продолжает жить «в удалых морских набегах днепровских казаков… от времени до времени напоминавших побережьям Анатолии и Босфора ужасы русских морских нашествий IX и X веков». «Очень близкие черты характера нашествия на половецкие "вежи" и на Царьград первых Рюриковичей и позднейших казацких действий, — отмечает Ф. Равита-Гавроньский, — дали импульс Владимиру Антоновичу связать происхождение казачества и казаков с княжением первых Рюриковичей в Киеве… остатки местного населения, жившего над Днепром, в той мере, насколько уцелели от монгольского погрома, не могли стереть в себе традиции прошлого, от которого отделяло их едва лишь два века, и Днепр оживил их, когда начались татарские походы и начали подниматься богатые турецкие города».

Приведем, наконец, мнение В.В. Мавродина: «Мореходство украинцев и русских восходит к единому источнику — к мореплаванию восточных славян во времена Киевской Руси, во времена антов, к мореплаванию древних славян. Походы запорожских казаков, как и суда их, во многом напоминают и продолжают традиции русских времен Олега и Игоря». Для полноты картины добавим, что казачьи суда имеют некоторое сходство также с судами черкесов и новгородцев, которые принимали участие в становлении казачества.

30

См. характеристику сухопутных сил Турции первой четверти XVII в. у Луи Деэ де Курменена.

31

О турецком флоте первой четверти XVII в. см. также: 200.

32

Подробнее о составе флота у Азова см.: 366.

33

Об использовании турками против казаков разных типов судов см. также мнение П. делла Балле.

34

По мнению А.Л. Бертье-Делагарда, это явно не итальянские, а греческие (турецкие) мили.

35

В литературе, впрочем, фигурируют и другие цифры, нередко 28,5 км. В «Морском энциклопедическом словаре» указаны 30 км. В старых работах царит разнобой и встречаются грубые ошибки, например, указывается, что пролив имеет в длину до 7 морских миль или «от 30 до 35 верст».

36

В книге Ю.А. Петросяна и А.Р. Юсупова о Стамбуле соавторы не смогли устранить разнобой с определением самого узкого места пролива: первый придерживается традиционной точки зрения, а второй говорит о Шейтанбурну. Ср. старые сведения: самое узкое место — между Дели- Тальяном и Юхой (281 сажень, или 599,5 м), тогда как между Румелихисары и Анадолухисары пролив шире (402 сажени, или 856 м). Упомянем мнение И.И. Стебницкого о том, что наибольшая ширина у Босфора против бухты Бююкдере: 3 версты 50 саженей, или 3307 м.

37

Максимальные глубины в литературе называют разные, вплоть до 121 м. У Ю.И. Сорокина — 92 м.

38

К.Г. Паустовский упоминает, что советский пароход «Днепр» «принял в тумане за вход в Босфор залив около мыса Кара-Бурну, вошел в него и сел на мель. Это предательское место хорошо знакомо морякам. В пасмурную погоду оно приобретает поразительное сходство с Босфором и обманывает многих капитанов. Среди моряков оно носит имя "Фальшивого входа"».

В работе о черноморских лиманах говорится, что название Фальшивого Босфора носит открытый лиман Теркоз (Теркос, Иланджи, Карадениз богазы), в который впадают три реки с сильно изрезанными берегами. Вход в лиман находится на 40 км (21,6 мили) западнее входа в Босфор, но очертания берегов Теркоза очень напоминают очертания босфорского входа. «Это сходство иногда вводило в заблуждение даже опытных капитанов». См. о Фальшивом Босфоре: 173.

39

Эти скалы расходились и снова сходились среди клокочущего моря, порождая неистовый водоворот и не пропуская никого живого. Кораблю аргонавтов удалось пройти между скалами, пустив голубя и воспользовавшись помощью богини Афины Паллады, которая удержала одну из скал и одновременно подтолкнула «Арго». Тем не менее сомкнувшиеся скалы раздробили корабельный руль, после чего разошлись и уже навеки остались недвижимыми.

40

См. также: 27. Ср. у капитан-командора П.Я. Гамалеи: «Видимый в левой стороне азиатской берег покрыт горами до самого канала (пролива. — В.К.); правой же, т.е. европейской, берег имеет среднюю и ровную высоту, и на нем отличаются семь красноватого цвета песков, из них на крайнем, весьма близком к каналу, стоит старая развалившаяся батарея. Из азиатских гор особенно примечательны три: лежащая против средины пролива гора Исполинов, вершина которой увенчана высокими деревьями и на которой видна старая стена; гора в Мраморном море, далеко из Черного моря видимая и похожая на стог сена, и, наконец, восточнее сих два холма, Двумя Вратами зовомые».

«Последний раз, — говорится в записках одного из моряков, — входили мы в пролив при свежем NO; штурман наш, одаренный прекрасным зрением и навыком, увидел за 25 миль (46,3 км. — В.К.) от берега вершины Мал-Тепеси и Двух Братьев, когда меньшие возвышенности едва-едва отличались в мрачности и приметных точек не было; но как вершины эти открылись под ветром, то смело можно было спуститься и идти на вид маяков».

41

Лоция указывает, что к ночи ветер с севера штилеет.

42

Напоминаем, что в книге принят старый стиль. По И. Гурьянову, северные ветры дуют на Босфоре более двух третей года.

43

Азиатский берег Босфора от Анадолукавагы до Ускюдара в приводимых материалах не характеризуется, поскольку в планах Генштаба не было намерений высаживать там десанты.

44

К примеру, наиб, т.е. заместитель кади (судьи), Румеликавагы подчинялся мулле Галаты.

45

Автор почему-то говорит, что маяк действовал еще в XVI столетии, тогда как он функционировал и в гораздо более поздние времена.

46

По В.П. Филиппову, фонари европейского и азиатского маяков светили с высоты 57 и 76 м над водой, а огонь был виден соответственно за 18 и 20 миль, или 33 и 37 км. См. о маяках также: 202; 179. В 1770 г. турки возвели при входе в Босфор на европейском и азиатском берегах замки Фанараки, располагавшиеся на высоте соответственно 21,6 и 23,5 м над уровнем моря.

47

В XIX в. жители этого селения, греки, занимались преимущественно рыболовством и частично садоводством.

48

Гней Помпеи Магнус (Великий) с 66 г. до н.э. командовал римскими войсками в победоносной войне с царем Понта Митридатом VI Евпатором, покончившим жизнь самоубийством в 63 г. до н.э.

49

Выражение Альфонса де Ламартина, который характеризовал его также как «роскошную летнюю резиденцию оттоманов и греков».

50

Секретарь французского посла Антуан Галлан, например, отметил, что его патрон летом 1672 г. на судне отправился в Бююкдере, а оттуда верхом в Бахчекёй, чтобы отдохнуть несколько дней среди лесов, окружавших это прекрасное место. В XVIII в. иностранные послы летом жили в Тарабье и Бююкдере. За Бююкдере, на берегу Босфора, располагалась и до сих пор размещается летняя дача российского посольства. «Густой лесопарк, — пишет о названном месте Ю.А. Петросян, — террасами поднимается от берега к вершине холма. Постоянно дующий с севера ветер, приносящий с собой сухой воздух Черноморья, умеряет жару и влажность климата Босфора». В Бююкдере находятся также дачи посольств Англии, Франции и Италии.

51

Павел Алеппский, надо полагать, ошибался, когда писал, что между жителями Тарабьи «нет ни одного турка», все христиане.

52

Е. Украинцев называл Еникёй «селом греческим, именуемым Новым».

53

У Йозефа фон Хаммера оно именуется Сдегной.

54

Мы уже упоминали запись Я.И. Булгакова о казачье-генуэзском сражении у Стении.

55

В 1944 г. в Бешикташе, на берегу Босфора, сооружен современный памятник адмиралу.

56

«Великолепный дворец Чараган (Чераган, ныне находящийся в руинах. — В.К.), несколько не менее красивых киосков (кёшков. — В.К.), а также 19 джамий (мечетей. — В.К.), — замечал в ХIХ в. П.А. Сырку, — придают этой местности очаровательный вид, с моря в особенности».

57

В заливе в 1854 г. стояла англо-французская эскадра, начавшая за тем военные действия против России на Черном море.

58

Между Анадолухисары и Кандилы, в местности, где в Босфор вливаются речки Гёксу и Кючюксу, в XVII в. находились «Азиатские сладкие воды» — одно из любимых мест отдыха султанов и придворных; «Европейские сладкие воды» располагались в начале Золотого Рога.

59

В XIX в. в Мидье жили в основном греки и болгары.

60

Лоция 1880-х гг. отмечает, что население Сизополя, исключительно греческое, занималось главным образом торговлей и отчасти виноделием и скотоводством; к югу от города были огороды, а на высотах к юго-западу много виноградников.

61

Ныне Бургас — второй по величине черноморский город Болгарии. От него исчисляется наибольшая длина Черного моря до кавказского побережья по параллели 42 градуса 30 минут, составляющая 621 милю (1149 км). О болгарских портах региона см.: 467; о побережье Румелии: 223.

62

В XIX в. его жители занимались преимущественно рыболовством и заготовкой дров и древесного угля для Стамбула и имели много садов.

63

Этот «промысел» продолжался и в XVIII в. П.Я. Гамалея писал, правда, о другой, европейской местности у входа в Босфор, имеющей сходство с настоящим входом, что «нередко, а особливо ночью», море плаватели, «будучи привлечены к самому берегу огнями, которые турки нарочно… наподобие маяков зажигают, и не находя тут мест, способных для положения якоря, попадают на каменья и разбиваются на оных».

64

В XIX в. Акчашар — главный склад леса, отправлявшегося в стамбульский морской арсенал.

65

Та же лоция говорит, что Эрегли, раскинувшийся по приморскому скату возвышенности, имел с моря весьма живописный вид. Там, как и в Акчашаре, строились мелкие суда.

66

Автор поясняет причину, по которой невозможно передать картину: «Только здесь, на месте, вы понимаете, почему ни одно из виденных вами изображений Константинополя не похоже на эту действительность. Да потому, что не в силах передать этого краски, потому, что здесь все в колорите, тенях и свете, в тех нежных полутонах, которые неуловимы, изменчивы, непостоянны, капризны. Каждое изображение будет только бледною схемой, но того, что есть в действительности, оно передать не в состоянии». См. также замечание Н.Г. Попова о босфорских видах В.Д. Поленова: 134.

67

Истанбул — это, вероятно, трансформация слова «Константинополь» в рамках фонетических норм турецкого языка. Но наиболее популярная в литературе версия утверждает, что речь будто бы идет об искажении греческой фразы «is tin poli» («в город», «к городу»).

68

Современники называли и более высокие цифры: для начала XVII в. 700 тыс. человек, в 1640 г. свыше 1 млн. (последняя оценка принадлежа ла тогдашнему венецианскому представителю в Стамбуле Альвизе Контарини). Но см. совершенно неверную цифру у М.А. Алекберли: около 100 тыс. в первой четверти XVII в., — тогда как население города превы сило 200 тыс. уже к концу XV в.

69

Бёлюк — подразделение.

70

В тексте турецкие и казачьи суда одинаково обозначаются как Chaika. Мы же разграничиваем турецкие шайки и казачьи чайки.

71

Trumpets and Organs. В данном случае под органом надо понимать не известный клавишный инструмент из набора труб, а музыкальный инструмент вообще.

72

Приведем описание выхода османского флота из Стамбула в поход на казаков, сохранившееся в бумагах В. Мясковского. 23 (13) апреля 1640 г. посол вместе с австрийским резидентом Рудольфом Шмитом с позволения великого везира Кеманкеша Кары Мустафа-паши на четырехвесельной шайке инкогнито осматривал этот флот и наблюдал всю церемонию прощания. С утренней зарей между собственно Стамбулом и Галатой, напротив мечети султана Сулеймана, было стянуто 30 галер, 2 галеона и 30 бывших казачьих судов. Впереди находилась галера великого везира, лично присутствовавшего на борту. «Все снизу черные, а кверху разными красками раскрашены были эти naves (суда. — В.К.), даже весла…» На мачтах развевались «великолепные флаги дорогой работы, большие о двух хвостах длиной в 20 локтей», по шесть флагов на галеонах и некоторых галерах. Корабли были хорошо снаряжены янычарами, левендами, пушками и ружьями (правда, потом выяснилось, что людей специально согнали туда «для апаренции» — увеличения числа). «Звучала везде военная музыка, трубы, барабаны и турецкие дудки. Слышно было и сурмачей (сурма — труба, духовой инструмент. — Прим. ред.), наших пленников и потурнаков (выходцев из других народов, натурализованных турок. — Прим. ред.) с галер. В девять часов на полчаса сам цесарь вышел из Сарая (Сераля. — В.К.) вниз, на самый берег моря». К нему поочередно стали подходить корабли, и первым попрощался с султаном капудан-паша Дели Хюсейн-паша, получивший при сем почетный кафтан (в 1641 г. этот военачальник будет главнокомандующим при осаде Азова). «Потом и другие. Ударили затем из всех пушек и из всех ружей. Потом в четком порядке отошли от берега на два выстрела из лука от цесаря, снова дан салют изо всей артиллерии, а третий и четвертый раз — минуя Галату в полумиле от нее, минуя дворец и сад Насуфф-паши (Насух-паши. — В.К.), где уже и остановились на ночь».

28 (18) апреля 10 галер из этого флота вышли в Черное море: 5 — под Азов и 5 — под Очаков, позже отправились и остальные.

73

В XVII в. в Турции существовали также следующие морские арсеналы: 1) самый старый по времени основания — в Гелиболу (Галлиполи) в Дарданелльском проливе, строивший галеры и другие суда; 2) в Суэце, основанный около 1532 г. и строивший суда для Красного моря; 3) на Дунае, после 1699 г. переведенный в Рущук, центр Дунайской флотилии; 4) в Биреджике, в районе Басры, созданный в конце XVI в. и строивший малые суда для навигации на Евфрате, а также арсеналы, занимавшиеся большей частью ремонтом судов: в Синопе на Черном море, в Измите на Мраморном море и в Инебахты (Лепанто) в Греции. В сравнении с Касымпашой все эти верфи имели гораздо меньшее значение. Мелкие суда строились и в некоторых иных местах. Сеид М. Тральич утверждает, что главной и наибольшей верфью Турции было Гелиболу.

74

Некоторые турецкие и европейские авторы приписывают основание арсенала Селиму I.

75

См. у Эвлии Челеби раздел «Описание имперского арсенала». В Касымпашу поступали лес с Черного моря и из района Измита, смола, канифоль и деготь из Албании, с Мидиллю и из Измира, железо из Салоник и придунайских районов, медь из Анатолии, пенька из Синопа и Трабзона, жир из Кафы, Варны и с Хиоса, а также иностранные материалы, в частности железо и олово из Англии.

76

Во «Всеобщей истории о мореходстве» ошибочно сказано, что «Константинопольская оружейная состоит из 10 комнат»; ошибка исправлена П.Г. Орловским: «из 130 мастерских». В XVIII в. морской арсенал на русском языке обозначали словом «оружейная».

77

См. описание Топхане у Эвлии Челеби: 202, т. 1.

78

Глубина гавани, писал французский наблюдатель начала XIX в., «позволяет самым большим линейным кораблям приближаться к берегам столь близко, что могут реями касаться кровли домов».

79

В 1663 г. Юрий Крижанич писал о французах, англичанах и брабантцах (голландцах): «Держат Цариград своими торговными ладиями, будто густым лесом окружен».

80

В настоящее время главным портом Стамбула считается тот, что расположен у входа в Золотой Рог на его северном берегу. В порту на противоположном берегу швартуются преимущественно грузовые суда.

81

Р. Мантран эти части также называет агломерациями.

82

Нынешний дворец Топкапы, являющийся музеем, построен в 1709— 1817 гг.

83

Там же в 1710—1712 гг. содержался посол Петра I П.Л. Толстой, автор интересующего нас описания Османской империи.

84

Множество дополнительных сведений о Стамбуле первой половины и середины XVII в. можно найти у Эвлии Челеби. Точное и наглядное изображение города первой половины XVI в. с системой укреплений, отдельными выдающимися зданиями и т.д. см. у Гезы Фехера: 175; стамбульские виды конца XVI — начала XVII в. приложены к краткому описанию гор да Вильгельма Дилиха: 201.

85

Здесь и далее расстояния даются по: 83; 173; 99; 100 и атласам. См. также: 54.

86

В.А. Голобуцкий полагает, что от днепровского устья до побережья Анатолии около 600 км.

87

Владислав А. Сэрчик, исходя из того же боплановского времени и, видимо, полагаясь на расстояние, указываемое В.А. Голобуцким, определяет скорость чаек около 15—16 км в час, или 8,1—8,6 узла.

88

Казачьи суда по быстроходности могут быть соотнесены с норманнскими дракарами XI в. и даже поставлены выше их: полагают, что скорость дракаров доходила до 10 узлов. Расчет скорости галеры, основанный на числе ударов весел (до 22, в исключительных случаях до 26 в минуту), дает до 8 узлов, но, как считают специалисты, такая скорость была возможна только на коротких расстояниях (в ходе сражения). Крейсерская же скорость галеры при спокойном море определяется в 4,5 узла в первый час хода и в 2,0—1,5 узла в последующем. Казачьи суда ходили быстрее и тогдашних парусников даже под полным ветром. В 1711 г. судно, на котором находился И. Лукьянов, при сильном попутном ветре преодолело путь от устья Дуная до Босфора за «полторы дни да ночь».

Как говорит С.Н. Филиппов, в первой четверти XX в. паровое судно затрачивало на переход от Одессы до Стамбула обычно 36 часов, но судно автора, пользуясь попутным ветром, пришло в турецкую столицу раньше срока, так что мы имеем примерное соответствие скорости тогдашних пароходов и казачьих судов XVII в. Н.Н. Рейхельт в 1892 г. замечает, что от Одессы до Стамбула 352 мили и что пароход проходит это расстояние в 38—39 часов, — следовательно, скорость судна определяется в 9—9,3 узла. Ср., однако, со сведениями Томилова: от Севастополя до Инеболу 270 верст, или около 20 часов пароходного хода, т.е. скорость парохода принимается за 7,8 узла. Современные транспортные суда делают в среднем 14—18 узлов.

89

Для сравнения вообще продолжительности тогдашних рейсов по Черному морю укажем, что, как полагает М.В. Фехнер, русские купцы XVI в. от Азова до Кафы добирались за 6—10 дней, от Кафы через Синоп до Стамбула за 10—14 дней. Посол Илья Милославский в 1643 г. шел от Азова до Кафы 5 дней, от нее до Балаклавы — 3 дня и от последней к устью Босфора — 4 дня. В XVI—XVII вв. турецкие суда из Стамбула приходили в порты Северного Причерноморья обычно за 2—5 суток. Рус ские послы тратили на дорогу из Стамбула в Кафу обыкновенно 7 дней, из Кафы в Керчь — один — полтора дня, из Керчи в Азов — около 10 дней, но из-за штормов и противных ветров случались большие задержки: А. Нестеров в 1667 г. добирался из Азова в Стамбул 9 дней, а обратно 6 недель, в том числе от Амасры до Кафы шел 12 дней и от Кафы до Азова 6 дней; И. Милославский затратил на дорогу из Стамбула на Дон 10 недель. Согласно П. делла Балле, для рейса из Восточного Причерноморья в Северо-Западное требовалось 10—20 дней.

90

Возможность похода к Стамбулу в 70-х гт. XVI в. допускал и Т.Г. Шевченко. Герой его стихотворения «Иван Подкова», реальный казачий атаман, сумевший в 1577 г. захватить престол господаря Молдавии, но в следующем году казненный, призывает запорожцев идти «в Царьград… в гости / К самому султану» и получает согласие товарищей. О ходе набега поэт не рассказывает.

91

Главный источник главы — труд Сеннинского (Сарницкого) «Описание старой и новой Польши» 1585 г., дополненный последующей информацией Орышовского.

92

Автор, правда, ошибочно относит событие к 1616 г.

93

М.С. Грушевский датирует начало похода концом июля старого стиля.

94

По А.Д. Желтякову, казнь произошла 16 октября.

95

В этом уверен Б.В. Лунин, а Ю.П. Тушин даже говорит об участвовавших в синопском походе «2 тыс. запорожских и донских казаков», хотя доля донцов при этом вряд ли была слишком большой.

96

Непонятно, откуда у И.И. Яковлева взялись 70 судов, участвовавших в походе.

97

Н.И. Костомаров, а вслед за ним А. Кузьмин и Д.И. Эварницкий почему-то называют Архиоку в именительном падеже Архиоки, а Е.М. Апанович даже Архиолоки. В одной из работ М.А. Алекберли фигурируют «порты Мизевни и Архиоки. Мизевна у Н. Вахнянина — Мисовия.

98

См. то же у 3. Вуйцика. По Алберту Ситону, казаки в 1615 г. атаковали «материк Турции» в Трабзоне, Синопе и Константинополе. В одной из работ Д.И. Эварницкого П. Сагайдачный «подходил к самому Константинополю и сжег возле него две пристани». У И.С. Стороженко казачий флот «подошел к Босфору и атаковал Константинополь. Запылали предместья и портовые сооружения».

99

По Ю.П. Тушину, султан «охотился поблизости от столицы и сам видел дым и огонь горящего города».

100

Топоним Мизевна формально похож на название порта Месемврии, и авторы французской истории мореходства утверждают, что при Мураде IV казаки, «даже подошед к самому Царюграду, разграбили и сожгли город Меземврию, отстоящую на три мили от столицы». Однако здесь содержится грубая ошибка: Месемврия располагалась далеко от Стамбула и более чем в 100 милях от устья Босфора по прямой.

101

Вообще же говоря, «султанам всех султанов» были не чужды и обычные человеческие свойства, в том числе страх. В 1699 г., после того как капитан первого русского корабля, привезшего в Стамбул посла Е. Украинцева, голландец Питер Памбург «пил целый день… с французами и голландцами и подпил изрядно… и стрелял с корабля в полночь изо всех пушек и не по одиножды», наутро к послу прибыл секретарь «визиря тайных государственных дел» «с великими пенями и выговором, что султаново… величество (Мустафа II. — В.К.) ночесь испужался и из покоев своих выбежал… и некоторые жены… беременные от того страху и пушечной пальбы младенцев повывергли».

102

За В.А. Голобуцким то же повторяют и другие авторы.

103

Этот тип судов нам уже встречался. Поясним здесь, что триремы, или триеры, — это галеры с тремя рядами весел.

104

М.А. Алекберли в свое время писал, что плененный адмирал умер от раны, полученной в ногу, но затем снял это утверждение, возникшее из-за неверного прочтения польского текста: w nogi — бежать.

105

Насколько известно, впервые казачьи действия сравнил с «залезанием» в пасть льва польский геральдик XVI в. Бартош Папроцкий. В стихотворном обращении «К полякам», адресованном шляхте и напечатанном в Кракове в 1575 г., он писал: «Не думайте, что я льщу русским (украинцам. — В.К.); я недавно еще живу между ними и не с ними воспитывался; но я тотчас оценил их славные дела, которые заслуживают вечной памяти в потомстве. Не один раз в году эти достойные люди преследуют татар и подвергаются опасностям войны. Как мужественные львы охраняют они все християнство: почти каждый из них может назваться Гектором. Не имея от вас никакой помощи, они доставляют вам такое спокойствие, как откармливаемым волам… Не носят они пестрых одежд; они покрыты славою, которая дороже ваших нарядов. Слава этого народа распространена всюду и останется за ними во веки вечные, хотя бы Польша и погибла. Что делал Геркулес, который побивал гидр и не щадил земных богов, то на Руси сумеет сделать каждый. Сампсон разодрал челюсть льву; подобные подвиги в наше время русаку заобычай. Могущественный турок разинул на нас пасть, и храбрые русаки не раз совали в нее руку. Устремился бы он с многочисленным войском в Польшу, но останавливает его русская сила… Будьте же довольны славою, которую они (вам. — В.К.) добывают, хотя и нет вас между ними в походах; не посягайте на русские имущества, если всякий раз, когда надобно сражаться, вы сидите где-то в лесу».

Наш подстрочный перевод фразы о пасти льва: «Разинул могущественный турчин на нас свою пасть, / Не раз благородные русаки всовывали ему в нее руку».

106

Многие авторы, однако, опасаются прямо называть ее первым по ходом на Босфор из-за неизученности Босфорской войны и еще, может быть, из-за неопределенности «черноморской кругосветки» 1570-х гг. Д. Дорошенко и И. Рыпка утверждают, что перед набегом 1615 г., упоминаемым ими по С. Жолкевскому и М.С. Грушевскому, было еще казачье нападение на окрестности Стамбула в 1613 г., но не приводят ни источник этого известия, ни какие-либо подробности. И.П. Крипьякевич говорит, что набеги казаков на Трабзон, Синоп и Стамбул начались с началом XVII в., вероятно, имея в виду 1610-е гг.

107

У П.А. Кулиша и Д.И. Эварницкого фигурирует Минера, у ряда авторов — Минер.

108

Этого же гетмана называют руководителем похода и в других работах. См., напр.: 316 (здесь приводится подтверждение взятия Трабзона из армянской хроники).

109

Н.А. Мининков считает, что на обратном пути от Анатолии.

110

По Н.А. Мининкову, Измира на Эгейском море.

111

В этом сражении один паша был убит, а второй попал в руки казаков. В сентябре 1617 г. прибывший в Москву из Казыева улуса толмач Гаврила Есипов рассказывал, что знатный турецкий паша «сидит на Дону у казаков скован и ждет по себе окупу, а для окупу послали казаки в Царьгород того ж паши двух человек, а окупу за него да-за двух его человек сговорили взяти 30 400 золотых; и паша… о том от себя к жене своей и ко племени с людми своими писал, а велел окуп привести в Азов к осени».

В литературе вообще существует путаница со сражениями 1616 и 1617 гг. И.Ф. Быкадоров и В.А. Брехуненко датируют разгром 10 галер у Керчи 1617 г. (вначале у первого автора фигурировал 1615 г.), однако С. Иванов говорил с послами «в 124-м [году] июля в 25 день», т.е. в 1616 г. В.А. Брехуненко под 1617 г. упоминает и взятие Минер: в апреле этого года на Черном море соединились казаки на 150 запорожских чайках и 50 донских стругах, после чего взяли упомянутый город. Но Н.А. Мининков говорит, что 22 августа П. Мансуров и С. Самсонов узнали о нападении 150 чаек и 50 стругов на побережье Румелии и взятии Месемврии, а не Минер. Сюжет этот требует отдельной разработки, выходящей за рамки нашей темы.

112

Любопытно, что М.А. Алекберли, цитируя по В.И. Ламанскому текст П. делла Балле с упоминанием сына Цикале и исправляя «ошибочное» Цикале на Соколлу (поскольку это-де был христианин Соколов), тем не менее утверждает, что в 1616 г. турецким флотом командовал сам Цикале. Что касается Соколлу Мехмед-паши, великого везира второй половины XVI в., завоевателя Кипра, Туниса и Йемена и инициатора по пытки проведения Волго-Донского канала в 1569 г., то он происходил из известного сербского рода Соколовичей и был убит в 1579 г.

113

М.С Грушевского повторяет Ю.П. Тушин. Об использовании казаками речного пути из Азовского моря в Днепр вообще рассказывает Г. де Боплан, сообщающий о следующем маршруте: Азовское море — Миус (видимо, в действительности Кальмиус) — путь волоком — река Тачавода (Волчья) — река Самара — Днепр. По Н.П. Загоскину, кроме боплановского варианта могли использоваться маршруты: 1) Азовское море — Кальмиус — волок — река Водяная или Лозовая, или Осиноватая — Волчья — Самара — Днепр; 2) Азовское море — река Молочная — волок — река Конская (Конка) — река Кошугум — Днепр. Последний маршрут выходил на Днепр ниже порогов, что должно было быть удобно для запорожцев.

114

У Ю.П. Тушина же читаем, что казачий отряд «захватил Трабзон, Синоп и порт Минер, где сжег 26 турецких судов». У Н. Вахнянина, напротив, казаки берут в Трабзоне только два судна.

115

Употребленное в тексте слово kilkanascie может означать несколько, более 10, от 11 до 19.

116

Ю.П. Тушин приписывает Д.И. Эварницкому босфорский вариант. Ю. Третяк при рассказе о походе вовсе не упоминает Босфор.

117

Ср. перевод П.А. Кулиша: «…повернули под Бифорум, в Paludem Meotidem и очутились на Дону».

118

Слово «бифорум» может быть переведено с латыни как двустворчатое, сквозное, двуствольное, двойное.

119

Согласно польскому источнику 1619 г., это был «сын паши Киликии».

120

В июле нового стиля сообщалось и о выходе 200 судов.

121

О разгроме Варны Ф. де Сези сообщал королю 25 (15) августа 1620 г.

122

Н.П. Ковальский и Ю.А. Мыцык перевели последнюю фразу следующим образом: «…и наконец остановились всего в 16 милях от Константинополя».

123

В депеше все же говорится о солдатах, и, очевидно, именно они, а не моряки имелись в виду. Солдаты превращаются в матросов еще раньше у В.М. Пудавова.

124

У публикаторов после Балчха стоит знак вопроса, Понт и Енгикёй не поясняются. Балчх — это явно Балчик. Что подразумевалось под Понтом, сказать затрудняемся (может быть, Трабзон?).

125

«Войска помощные, которых турки употребляют в отпуск морской, — писал современник, — приходят из Триполя, из Тунезя, из Алджира (Триполи, Туниса и Алжира. — В.Л.».)…»

126

О войне в целом см.: 628; 263; 616.

127

Н.С. Рашба пишет, что предостережения сановников высказывались под впечатлением уже происходивших казачьих морских набегов 1621 г., но в марте их еще не было.

128

По Ю.П. Тушину, в продолжение нескольких месяцев лета 1621 г. «действовала крупная флотилия запорожцев, которая делилась на не сколько отрядов, чтобы расширить рамки своих набегов».

129

В публикации документов о воссоединении Украины с Россией В. Шалыгин ошибочно назван Малыгиным. Н.С. Рашба неверно говорит о 1300 запорожцах и 400 донцах.

130

У Ю. (О.И.) Сенковского пересчет дал 13 июля.

131

Н.С. Рашба, не указывая, правда, основания, пишет, что в Хотинскую войну на водные пути вышло до 5 тыс. запорожцев.

132

По пересчету Ю. (О.И.) Сенковского, 10—13 июня.

133

У М.А. Алекберли почему-то Ахиоль.

134

М.С. Грушевский перевел так: «…множество людей от Перы и Касомбаши до Арсенала уже начали перевозить свое имущество в Константинополь». По Ю. Третяку, жителей Стамбула «охватил великий страх; некоторые уже укладывали вещи и хотели удаляться из города», но последнее утверждение не вытекает из источника.

135

Согласно М.С. Грушевскому, снимали орудия, однако далее у Ф. де Сези упоминаются мушкеты, и, похоже, речь все-таки должна идти об оружии.

136

У В.М. Пудавова Топа Фазли-паша. Й. фон Хаммер упоминает Фазли-пашу, который был капудан-пашой в 1647 г.

137

Ю. Третяк заменяет цехины на дукаты. О монетах, обращавшихся тогда в Турции, скажем в главе VI.

138

См. далее у того же автора и другое написание — Карамюсаль.

139

Турецкие весельные суда имели общее название «чакдыры», и карамюрсель являлся наименьшей чакдырой. В европейских языках название «карамюрсель» варьировалось. У Жоржа Фурнье это «карамуссат». О происхождении названия см. в главе IX.

140

У Г.А. Василенко читаем, что чайки вошли в пролив и что «на защиту столицы Осман II послал морские и сухопутные силы, которые вскоре туда прибыли». Автор превращает названия должностей каймакама и бостанджибаши в имена — соответственно Каймакан-пашу и Бостанчи- пашу.

141

Определение «импровизированная» понравилось М.С. Грушевскому (его «импровизированная эскадра» уже упоминалась при рассказе о событиях 1620 г.), и он с иронией пишет, что в 1621 г. «импровизированные моряки чувствовали такое почтение к козачеству, что, подъехав к козацкой флотилии… не отважились напасть… Посмотрели на разведенный козаками пожар и тихонько… вернулись к себе обратно в Константинополь». Позже у М.С. Грушевского будет фигурировать и «импровизированная армада». Н.С. Рашба также упоминает «сымпровизированную флотилию».

142

В польском оригинале zburzyli; в украинском заглавии публикуемого документа «спалили».

143

Л. Подхородецкий понимает как «двух их (казаков) отослали».

144

Шляхтич, кроме того, сообщил, что на Дунае несут охранную службу против казаков 500 шаик с небольшими пушками и что он, беглец, видел эти суда под Рущуком.

145

Ю.П. Тушин неверно датирует эти события периодом после 11 июля. Автор совершенно не понял польский текст, заставив Е. Во- роцкого бежать с галеры 16 июля и превратив Галату в Галац — город, расположенный в глубине современной Румынии. По Ю.П. Тушину, не казаки потопили погнавшихся за ними турок, а турки казаков, и в таком случае непонятно, почему упоминается столь мизерное число казаков- пленников.

146

Л. Подхородецкий также говорит, что слухи о вооруженном выступлении против турок Персии и Испании, больших походах казаков, военных приготовлениях Англии и Голландии распространяли на территории неприятеля польские агенты, старавшиеся вызвать панику среди населения или морально ослабить турецкую армию, шедшую на север. По автору, результаты этой работы оказались значительными: в армии было сильное беспокойство о судьбе родственников и имущества, оставшихся в родных местах.

147

В другом месте у того же автора: напали на один из стамбульских фортов, разрушили его и повернули назад.

148

Ю.А. Мыцык замечает, что после 14 мая казаки сумели совершить успешный поход под Стамбул, но, возможно, имеет в виду набег, описанный Ф. де Сези.

Добавим здесь, что в стихотворении Т.Г. Шевченко «Гамалия» упоминается казачья атака Галаты: Турция «боится, чтоб Монах (видимо, имеется в виду П. Сагайдачный. — В.К.) /Не подпалил Галату снова, / Не вызвал чтоб Иван Подкова / На поединок на волнах». Само стихотворение посвящено походу на Скутари, как уже отмечалось, для освобождения казаков-невольников: «— Режьте! Бейте! — Над Скутари / Голос Гамалии. / Ревет Скутари, воет яро, / Все яростнее пушек рев; / Но страха нет у казаков, / И покатились янычары. / Гамалия на Скутари / В пламени гуляет, / Сам темницу разбивает, / Сам цепи сбивает. / — Птицы серые, слетайтесь / В родимую стаю!.. — / Пылает Скутари… / Как птиц разбуженная стая, / В дыму казачество летает: / Никто от хлопцев не уйдет, / Их даже пламя не печет! / Ломают стены». В поэме Т.Г. Шевченко «Гайдамаки» атаманы «вспоминают, / Как Сечь собирали, / Как через пороги к морю / Лихо проплывали. / Как гуляли в Черном море, / Грелися в Скутари». Литературными источниками стихотворений поэта «Гамалия» и «Иван Подкова» служили повести Михала Чайковского (Мехмеда Садык-паши) «Поход на Царьград» и «Скалозуб в Замке семи башен».

149

Перевод прозаический (1718 г.). Слова, взятые в квадратные скобки, в оригинале отсутствуют и добавлены переводчиком С. Савецким.

150

См. его критику А.Л. Бертье-Делагардом: 54.

151

Н.С. Рашба вопреки М. Титлевскому думает, что 12 судов были потоплены под Стамбулом. Поход Б. Хмельницкого фигурирует и в других работах, но с указанием на разгром эскадры в открытом море.

152

Ю.П. Тушин относит набег к осени — следовательно, к началу сентября.

153

Приводим перевод В.И. Ламанского: 411.

154

Д.С. Наливайко, отмечая, что им был Ф. де Сези, говорит, что рассказы последнего послужили важным источником для Л. де Курменена.

155

Те же цифры повторят затем Ж. Фурнье и П. Линаж де Вансьен, причем последний осторожно напишет, что «несколько раз они грабили почти в пяти-шести лье от Константинополя».

156

В.А. Брехуненко неверно понял сообщение и полагает, что «тысяча» относится только к запорожцам.

157

300 запорожцев фигурируют и в сообщении московских информаторов, которые слышали на Дону «в розговорех от казаков, что ходят черкасы… под Царемгородом человек с триста».

158

Ю.П. Тушин в одной из своих работ замечает, что это, вероятно, те же суда, а в другой снимает слово «вероятно».

159

Т. Роу сообщал, что сама Кафа находилась тогда «под угрозой». О том же пишет М.С. Грушевский.

160

В.А. Брехуненко ошибочно утверждает, что на обратном пути буря разнесла по морю только донцов. У этого же автора неверно датирован рассказ Т. Иванова — 29 июня, хотя в этот день русское посольство было еще далеко от Клейкого городка, за днище от впадения Хопра в Дон.

161

Имя султана названо ошибочно. В 1622—1623 гг. правил Мустафа I. Царствование Ахмеда I, как мы указывали, приходилось на 1603— 1617 гг.

162

Имеется в виду Сигизмунд III, по-польски Зыгмунт (откуда и Жигимонт).

163

Увеличение флотилии за счет донцов могло произойти только до начала июля. И. Кондырев сообщал о казачьих выходах в море, но не в Черное, а в Азовское, состоявшихся 7, 13 и 21 июля.

164

А.В. Висковатов ошибочно датирует депешу посла 12 июня, что за тем повторяет и Ю.П. Тушин.

165

Д.И. Эварницкий переделывает «уезд» в Царьградский вилайет.

166

По В.М. Пудавову, от Стамбула до Кандыры 100 верст. Мы на считали по прямой приблизительно 96 км. В переводе А.В. Висковатова откуда-то появляются шесть миль от Кандыры до моря и карамюрсели снова становятся населенным пунктом, на этот раз это Карамюсаль; то же и у Ю.П. Тушина, только поселение — Карамуссал. У Г.П. Пингиряна дело происходит осенью.

167

Предположению противоречило бы и то обстоятельство, что Ж. Фурнье насчитывал тогда у турок всего 40—50 карамюрселей, но, очевидно, он значительно преуменьшил их число.

168

У В.М. Пудавова: в Лиманы при Кондре.

169

Ср. переложение источника В.Д. Сухоруковым: «Испуганные жители сначала поверили сим вестовщикам (с кораблей. — В.К.), но, усомнившись в справедливости разглашений их, собрались из окрестных деревень до 300 человек с кадием, пришли к посланникам в село Кандру и с великим азартом им говорили: "Видите ли ужасные следы опустошения и еще дымящиеся развалины жилищ наших, произведенные вашего государя донскими казаками? Ведайте, что за разорение наше, за плен, за кровь и смерть собратий наших вы заплатите нам вашею жизнию"».

170

же переложение: «Послы отвечали, что они посланы от царя к султану по делам важным государственным и потому не оскорбления и обиды, но защиты и безопасности ожидают, ибо они находятся во владениях государя союзного и России доброжелательного…»

171

В публикации опечатка: 1662 г.

172

В.И. Ламанский перевел: «даже в самой Порте была тревога», т.е. в Оттоманской Порте. Вслед за ним это повторяет М.А. Алекберли.

173

Половину принимает и В.М. Пудавов: «около половины казаков побили».

174

Но, похоже, не уничтожено, как утверждает Ю.П. Тушин, а захвачено.

175

У В.М. Пудавова ошибочно: около Самсонова дня (1 сентября).

176

К. Збараский называл его «злейшим врагом своим и мира» с Польшей. Реджеб-паша был вторым мужем сестры Мурада IV Гевхерхан.

177

Ю.П. Тушин связывает эти события уже безусловно.

178

П.А. Кулиш повторяет вслед за Й. фон Хаммером, что Реджеб-паша «в 1622 году одержал первую в течение десяти лет победу над казаками- пиратами и привел в Золотой Рог 18 казацких чаек».

179

Подробно об этой ошибке см. в главе V.

180

Вообще, как отмечает Я.Р. Дашкевич, «о каких-либо морских походах польских войск на Черном море, даже при использовании казацких чаек, ничего не известно».

181

По ошибочному мнению автора, вторично (первый раз будто бы в 1622 г.).

182

Филип Лонвёс считает, что в 1623 г. (в тексте опечатка: 1633) казаки были в пригородах Константинополя.

183

В том же документе говорится, что восемь дней назад Мухаммед-Гирей отправился с 13 галерами захватить власть в Крыму. О том же Т. Роу сообщал королю Якову I в донесении от 2 мая с добавлением, что, как известил везир, отправка в Крым 13 галер была необходима еще и для удержания казаков.

184

Ю.А. Мыцык считает, что речь идет о нападении на Стамбул: в мае — июле, говорит историк, донцы и запорожцы предприняли крупные морские походы на Стамбул, Трапезунд, Кафу и другие города Турции и Крыма. Н.П. Ковальский и Ю.А. Мыцык, комментируя сообщение И.Ф. Абелина о мести татар за нападение казаков «на Турцию и [ее земли] около Черного моря», полагают, что имеется в виду майский поход казаков, когда они, — и далее приводится свидетельство Т. Роу, — «подошли к Стамбулу и нагнали большого страху на турок». Однако здесь авторы, обычно точные, допускают недосмотр: у Т. Роу нет прямого сообщения о подходе казаков к Стамбулу. Перевод английской фразы приведен нами выше. В польском же переводе «выжимок» из Т. Роу, на котором основываются авторы, сказано: «Снова казаки вышли на Черное море и большого страху нагнали на Царьград…» О причинах, вызвавших в 1623 г. вторжение 15 тыс. татар в Польшу, см.: 462.

185

Правда, П.А. Кулиш и за ним Д.И. Эварницкий думают, что в 1614 г. в Синопе запорожцы сожгли несколько мечетей, но не подкрепляют это мнение источниками. Эвлия Челеби рассказывает, что однажды казаки взяли «блюда, кастрюли и другую посуду» из мусульманского монастыря Салтык-бая в Бабадаге, но «когда потом, в течение одного дня и одной ночи вокруг блуждая, не могли найти свои лодки, все эти медные сосуды опять в монастырь отнесли. Когда же оттуда возвращались, были схвачены местными жителями в ясырь, и затем суда их, стоявшие в море, сильная волна выбросила на берег и полностью разбила, так что всю их добычу тамошние люди разделили между собой. С того времени гяуры уже никак в Бабадаг не попадают». В сообщении явно присутствует мотив наказания за святотатство, и неясно, является ли эта история реальной.

По словам кубанского историка И.Д. Попко, его дед, старый сечевик, говорил ему, что паникадило запорожской сечевой церкви попало в Сечь из какого-то армянского монастыря в Турции, а И.П. Попов на основании того, что в донских церквах было много старинных икон, допускал, что во время набегов на Турцию казаки могли «добывать в числе различных вещей и иконы православные». Полагаем, что вряд ли речь может идти о прямом, вооруженном захвате, который, видимо, должен был восприниматься как святотатство с соответствующими последствиями, но — о спасении икон при разрушениях и пожарах, сопровождавших набеги, о получении икон в дар от местных христиан и т.п.

Войсковая отписка 1662 г. сообщает об одном случае приобретения иконы на войне и о том, что за этим последовало. В 1656 г., во время военных действий с поляками, донцы взяли под Вильной икону Пречистой Богородицы Одигитрии, животворящий крест, Евангелие и церковные книги, привезли их на Дон и поместили в специально построенную церковь. Через несколько лет «от тое чудотворные иконы многим людем явление было, чтоб образ ее… поставить по-прежнему в Вильне». В Войске тем людям «многожды не веровали», пока в 1662 г., когда казаки «шли с моря и сидели… в окопе в осаде на степи на Тузлове-речьке от крымского царевича-калги и от многих воинских людей», «та чудотворная икона, пречистая Богородица Одигитрие» снова не явилась многом же донцам, чтобы «поставить ее… на старом месте… в Вильне», иначе «милости божией и помощи нигде не будет». Дав обет вернуть икону, казаки освободились от осады и благополучно вернулись в Черкасск, где икона снова явилась одному из донцов с предупреждением, что если обет окажется неисполненным, то будет еще «нужнее», чем было в осаде. После этого особой станицей, в сопровождении священника и дьякона для ежедневного служения, Войско отправило икону в Москву для последующей доставки в Вильну, что и было сделано по окончании войны.

Впрочем, Павел Алеппский в 1653 г. в Яссах видел, как вступившие в город казаки Тимофея Хмельницкого «разграбляли церкви и монастыри», но потому, что «в них укрывались неприятели». При этом сам патриарх Антиохийский Макарий, отец автора, находившийся в городе, и его свита спрятали в монастыре некоторых турок. С одним из укрытых янычар, продолжает Павел, находился «маленький невольник-казак, и то, что этот последний сделал с самого начала с вещами и деньгами своего хозяина, не имело себе примера: он указал их поодиночке казакам, которые и разграбили все вместе с имуществом товарищей янычара». Не можем разделить с автором удивления по поводу «предательства» раба и обратим внимание на то, что под заявлением о разграблении церквей и монастырей, кажется, скрывается только захват спрятанного там турецкого имущества.

186

В одной из бумаг Т. Роу («Рассуждение о смещении императора Мустафы») от 20 сентября говорится, что галеры привезли с Черного моря «несколько пленных казаков живьем и несколько голов мертвых», и молодой султан «внимательно лицезрел всех их привезенных перед собой — странный обычай». О том же в другом сообщении посла: Мурад IV «повелел положить перед собой рядом несколько снятых голов, что безмерно нравилось туркам». М.С. Грушевский замечает, что «это произвело на турок очень приятное впечатление».

187

Расчеты строились на песке: в 1473 г. Узун Хасан потерпел сокрушительное поражение от Мехмеда II, в 1478 г. погиб, и территория Ак- Коюнлу стала частью Османского государства.

188

Согласно Х.М. Ибрагимбейли, К. Збараский считал, что разгрому Турции могли помочь покоренные ею народы. Однако в отчете не только ничего не говорится об этом, но, напротив, христиане Османской империи оцениваются крайне негативно.

189

См. во «Всеобщей истории о мореходстве» текст, основанный на сообщении М. Бодье: «Сии козаки, выступя чрез устье Дуная в Черное море, начинали опустошать приморские области султана… Амурат с тру дом мог найти в своих гаванях 15 галер для учинения над ними поисков, а еще больше имел труда их вооружить. Не нашед ни галерных работников, ни морских служителей и никого, кто бы хотел итти в поход, принужден был силою брать таких людей, которые никакого не имели понятия о мореходном деле. Сие толь худо снаряженное ополчение не весьма могло устрашить Козаков, которые всегда продолжали свои разбои с одинаким успехом».

190

По Й. фон Хаммеру, он занимал этот пост в 1623—1627 гг., по Эвлии Челеби — в 1623—1625 гг. Мустафа Найма называет Реджеб-пашу главнокомандующим флотом империи в 1625—1626 гг. Зыгмунт Абрахамович определяет время ухода Реджеб-паши с поста главнокомандующего «около 1628 г.». В том месте у Й. фон Хаммера, где он говорит, что Реджеб-паша в 1623 г. стал великим везиром, допущена опечатка: этот пост занимался им с февраля до мая 1632 г. нового стиля, когда Реджеб-паша был убит по приказу Мурада IV. Утверждение публикаторов сбор ника «Османская империя в первой четверти XVII века» о том, что в 1624 г. капу дан-пашой был Халил-паша, является ошибочным.

191

Мы увидим, что около 30 галер упоминает Т. Роу и ровно 30 галер Ф. де Сези. 30 галер фигурируют и у М. Бодье. «Всеобщая история о мореходстве», а за ней С. Бобров говорят, что к 15 галерам на Черном море добавили еще 10, и всего, следовательно, их было 25. У Северына Голэмбёвского султанский флот в Кафе насчитывает 40 галер. Ю.П. Тушин с большим преувеличением утверждает, что «к Кафе отплыл весь турецкий флот»; ранее у этого же автора фигурировал «почти весь» флот.

192

А.А. Новосельский пишет, что русские наблюдатели приписывали казакам решающую роль. Однако то же отмечается в турецких и западноевропейских источниках. Ф. де Сези, например, извещал Людовика XIII 1 сентября (22 августа), что капудан-паша, сопровождаемый двумя везирами, с войсками и 26 орудиями попытался атаковать брата крымского хана, но был разбит внезапной атакой, что с татарами были казаки, вооруженные аркебузами, и что именно эти казаки «произвели наибольший эффект».

193

О борьбе в Крыму в 1624—1628 гг. и участии в ней казачества см.: 54; 572.

194

Та же ошибка и у Ю.П. Тушина, отягощенная еще и неверной датировкой. Попутно выразим здесь несогласие с мнением Н.И. Павлищева, что поход 1624 г. на Босфор был предпринят казаками «в отплату» за набег Кантемир-мурзы с татарами на Червоную Русь, случившийся в том же году и приведший к разорению «всего пространства от Снятына до Львова». Полагаем, что вряд ли стоит так прямо связывать эти два на падения.

195

П.А. Кулиш указывает, что в ушколах было по 30—50 человек экипажа, М.С. Грушевский — что ушкол вмещал от 25 до 50 человек.

196

По Ю.П. Тушину, это, видимо, была часть флота Реджеб-паши, на правлявшегося к Кафе. Однако высадка Джанибек-Гирея в Кафе к тому времени, очевидно, уже состоялась, и флот капудан-паши, похоже, пытался выполнить вторую возложенную на него задачу — по борьбе с казаками. Д.И. Эварницкий, ошибочно относя события к 1623 г., совершенно неверно представляет дело так, что казаки, только взяв Кафу у капудан-паши и Джанибек-Гирея, пошли на Стамбул. Босфорский набег состоялся раньше падения Кафы.

197

Правда, она допускает грубую ошибку, превращая три дня пути от Стамбула до Мисиври в «три мили от столицы». С. Бобров, в свою очередь следующий за «Всеобщей историей о мореходстве», усугубляет ошибку, утверждая, что казаки в этом набеге «достигают даже до Босфорского пролива, приводят турков в трепет в самой столице их империи, до которой оставалось им только три дни пути; между тем… разграбляют и предают огню город Меземврию». Получается, что казаки были на Босфоре в трех днях пути от Стамбула, тогда как пролив вовсе не имеет такой большой длины.

198

Флотилия вышла из Монастырского городка в марте 1624 г.; в ее составе находились и запорожцы, жившие на Дону. В нападении на Эски-Крым участвовала вышедшая из Днепра запорожская флотилия. После разгрома Эски-Крыма сечевики пошли к Днепру, а донцы к Дону. В конце мая, потеряв по пути от жестокого шторма 12 судов, донцы вернулись в Монастырский городок. По В.М. Пудавову, в набеге на Крым были большей частью «молодые» донские казаки, а на море из них остались «отважнейшие».

199

Добавим, что в другом месте и также со ссылкой на Й. фон. Хаммера у Н.А. Смирнова говорится о появлении казаков на Босфоре 27 августа.

200

К сообщению Эвлии Челеби об этом набеге А.П. Григорьев и А.Д. Желтяков делают примечание с указанием на совершенно другой, трабзонский набег и с утверждением, что он будто бы случился «в конце 1622 г. или начале 1623 г.» (в разгар зимы?), а уже потом говорят о на падении на Босфор в июле 1624 г.

201

По Й. фон Хаммеру, казаки при этом «появились в первый раз на Босфоре, в виду Константинополя». Упомянув, что во время византийского императора Анастасия громадное войско гуннов и болгар проникло до залива Сосфениус (Истинье), что двумя столетиями позже болгары вторично дошли до того же места и рыскали до Золотых ворот, что еще через столетие русы с Аскольдом и Диром опустошили местность перед воротами Константинополя, а в следующем веке в правление императора Романа местность у залива Сосфениус опустошили болгары и через 20 лет русы во главе с Игорем, историк замечает: «Теперь пришли казаки первый раз по стопам скифов, болгар и русских…» Ему вторит А. де Ламартин, считающий, что казаки в 1624 г. «впервые со времени захвата Босфора турками появились в виду Константинополя». Мы уже видели, что это совсем не так.

202

Обратим здесь внимание на то, что В.И. Ламанский, приведя отрывки из предыдущих сообщений Т. Роу (от 1 июля 1622 г., 30 мая 1623 г., 12 марта 1624 г.) с датами по старому стилю, далее почему-то датирует интересующее нас сообщение 20 июля, т.е. по новому стилю, не замечая и, естественно, не объясняя получающийся разнобой.

203

Запятые, окружающие дату, так неудачно расставлены у П.С. Савельева. Она относится не к выходу казаков в море, а к их приходу на Босфор.

204

Конкретно год не назван, однако из сообщения видно, что Еникёй при этом претерпел наибольший разгром за все время казачьих набегов и что нападению подверглась также Тарабья. Названные обстоятельства вместе с числом упомянутых автором чаек свидетельствуют о том, что речь идет о первом босфорском набеге 1624 г.

205

Консультацией по поводу «пасхи турок» мы обязаны председателю Духовного управления мусульман Ростовской области и Юга России муфтию Д.З. Бикмаеву. Попутно заметим, что нам попалась современная газетная статья, которая уверенно, но тем не менее ошибочно определяет «мусульманскую Пасху» как Курбан-байрам.

206

С. Рудницкий нашел у Н.И. Костомарова еще дату 18 ребиул-еввеля и говорит, что, кажется, она взята из старшего издания Й. фон Хаммера, но эта дата здесь совершенно не к месту. По пересчету С. Рудницкого, это 9 января 1624 г. нового стиля. По нашему пересчету, 18 рабиаль-аввёля 1033 г. хиджры действительно соответствует 30 декабря 1623 г. старого стиля, или 9 января 1624 г. нового стиля.

207

Кстати сказать, у Ю.П. Тушина при пересказе записи допущены не точности: осталось около 70 казаков вместо «до 60», и в набеге участвовало 100 казачьих судов вместо «около ста».

208

В рецензии на работу В.М. Истрина без какой-либо оценки излагается его вывод. Он принят «Историей Дона», где говорится, что в 1623 г. казаки «захватили окрестности» Стамбула, и Н.А. Мининковым.

209

Добавим, что с одним источником, вероятно, ценным, нам, к сожалению, не удалось познакомиться. И. Борщак сообщает, что в 12-м томе периодического сборника «Historisch verhad alder ghedenck — veerdichste geschiedenissen, die hier en daer in Europa…», являвшегося историческим обзором событий в Европе и издававшегося К. Вассенаэром в Амстердаме в 1621-1632 гг. (всего вышло 20 томов), имеется статья «Казаки атакуют Константинополь, 24 июля 1624 года». Надо полагать, что здесь указана дата не нападения, а сообщения.

210

В письме сказано о походе запорожцев на Стамбул, взятии ими «Пелагии, Пазарджика — очень большого города», где они пробыли шесть дней. Известный Пазарджик — это город в Болгарии, в значительном отдалении от моря, но есть и одноименное селение4 на черноморском побережье Турции, впрочем, далеко от Стамбула и Босфора — между Орду и Гиресуном.

211

У автора 100 myoparonibus. Греческий миопарон — легкое каперское судно.

212

Каждое судно «управлялось (надо бы сказать: приводилось в движение. — В.К.) двадцатью гребцами и пятидесятью воинами».

213

В первом случае по 50 воинов и 20 гребцов, во втором — по 40 гребцов и 50 воинов.

214

Н.А. Смирнов утверждает, что, по Й. фон Хаммеру, на каждой «барке» будто бы было «по 20 весел и по 50 казаков, вооруженных ружьями, шашками, кинжалами».

215

В польском переводе казаки вошли в пролив «у самого рассвета» и «в 9 перед полуднем успокоились».

216

У А.В. Висковатова «большой город», что неточно. То же у К. Головизнина, а у Ф.Ф. Веселаго «целый город».

217

А.В. Висковатов совершенно неверно перевел: «с фортом на Черном море».

218

В.Д. Смирнов, кажется, полагает, что речь идет о набеге 1628 г., однако Кучибей вслед за приведенным сообщением говорит о строительстве новых укреплений на Босфоре, что последовало вследствие набега 1624 г.

219

Й. фон Хаммер, называя Истинье Сдегной (Sdegna), укоряет П. Рикоута: «…для тогдашнего консула в Смирне сильная погрешность, что он Сдегну помещает на азиатском берегу Босфора». Но это еще большая погрешность для Т. Роу: от Истинье до Измира (Смирны) весьма далеко, тогда как до Стамбула, где пребывал посол, совсем близко. У М.С. Грушевского Истинье также расположено на азиатском берегу.

220

Один из авторов уверяет еще, что о набеге на Босфор 1624 г. писал И. Сирко, хотя в приписываемом ему письме, если принимать упомянутые там даты, об этом походе не сказано ни слова.

221

По Г. де Боплану, вообще запорожцы «даже достигали устья Черного моря в трех милях от Константинополя, где все предавши огню и мечу, возвращались затем домой с большой добычей». Автор явно имел в виду район Румелихисары и Анадолухисары, так как в другом месте у него говорится, что в трех милях от Константинополя расположены черноморские башни. В анонимном французском описании казаков, составленном в 1663 г. на основе текста Г. де Боплана, три мили убраны и сказано, что запорожцы «имели даже смелость заходить на вид Константинополя и захватывать там пленников и добычу».

222

Впоследствии то же повторит и Жан-Бенуа Шерер: «Иногда даже хватало у них дерзости продвигаться так далеко, что до Константинополя оставалось два лье, и угонять пленных на виду у города».

223

Карл Хаммердёрфер, вероятно, знал о более близком продвижении казаков к османской столице, чем указывал Ж.-Б. Шерер, и, перерабатывая текст последнего, поставил следующую фразу: «…и даже часто имели смелость проникать на расстояние мили от Константинополя и перед лицом этого города захватывать пленных». Источником для Ж.-Б. Шерера вообще служило сочинение СИ. Мышецкого, но у него нет указания на конкретное расстояние, а сказано только, что казаки действовали «близ Царяграда».

224

Переводчик книги С. Бобров уже в своем собственном сочинении переделал этот текст, написав, что казаки «употребили целые шесть часов на расхищение сего пригородка (имеется в виду Еникёй. — В.К.), который по великолепию вида, пышности зданий и изящности домов служил украшением страны и увеселительным иногда местом для государя оттоманского».

225

В.А. Голобуцкий пишет: «Казаки сожгли приморские укрепления в Буюкдере, Иенике (Еникёе. — В.К.) и Сленгу (ошибочное написание хаммеровской Сдегны. — В.К.)». М.А. Алекберли, переводя текст И.Х. фон Энгеля, указывает, что казаки сожгли много домов и «передовых укреплений». У И.Х. фон Энгеля фигурируют Landhauser и Vorwerke. Первое слово можно перевести как загородные дома, дачи, второе — как мызы, фольварки и, действительно, передовые укрепления, но вряд ли автор в данном случае имел в виду именно укрепления. Ф. Устрялов переводит это место так: «опустошили загородные домы и мызы». Любопытно, что у A.M. Сахарова казачья флотилия в 1624 г. сжигает «Коланчи у Стамбула», словно речь идет об устье Дона с известными турецкими Каланчами (башнями. — Прим. ред.).

226

Подобный оборот не раз появлялся и в последующей литературе. См., например, у А.Н. Пивоварова: «Зарево сжигаемых (казаками. — В К.) сел стало видно в самом Константинополе». «Жители того города часто видали зарево от селений, зажженных казаками». У того же автора: «Не даром султан начинает опасаться за себя, видя из Константинополя зарево горевших сел, разоренных казаками».

227

Во «Всеобщей истории о мореходстве» говорится, что казаки «вы жгли знатное местечко, примыкающееся к цареградским окрестностям, так что с серальских теремов (здесь следует примечание С. Боброва: «Pavilions — кровель, крышек или верхнего жилья». — В.К.) легко можно было видеть дым и пламя». В своей книге С. Бобров, почти дословно повторяя сказанное, уже сам пишет: «…так что легко можно было с серальских верхов видеть разливающийся в той стране дым и пламень». Вряд ли под павильонами Сераля следует понимать дворцовые верхи.

228

Попутнр отметим ошибки ряда авторов, связанные с разгромленными пунктами. А.И. Ригельман уверяет, что казаки «подъезжали к самому Константинополю, где многие селения турецкие и татарские ограбили и разорили», хотя на Босфоре не было татарских селений. Д.И. Эварницкий, раздваивая набег, и из Еникёя образует два населенных пункта: Еникёй для 1623 г. и Зенике для 1624 г., на что обратил внимание В.М. Истрин. Ю.П. Тушин из того же Еникёя также делает два поселения: казаки «разгромили г. Неокорнис (Неокорис. — В.К.)… сожгли… приморские укрепления Бююкдере, Еникёй и Истинье»; казаки «разрушили Неокорис, Бююкдере, Еникёй и Истинье». В другой работе Ю.П. Тушина вместо Истинье стоит: «и город Сленгу».

229

У В. Миньо в описании набега 1624 г. говорится: «Люди в последней крайности нередко поступают на самые зверские лютости. Многие паши хотят, чтоб все христиане в Константинополе до единого были побиты, упреждая присоединение их к козакам. Но благоразумнейшие из членов Дивана до того не допускают».

230

Это замечание проистекает из более осторожных слов И.В. Цинкайзена, которые относятся к несколько другому времени, к зиме 1624— 1625 гг., и будут приведены ниже.

231

У А.В. Висковатова: «где было выставлено несколько пушек»; у В.М. Пудавова: «приказывал наводить орудия».

232

В литературе, особенно популярной, иногда особо подчеркивается трусость, которую проявляли султаны, в частности и Мурад IV, в ходе казачьих нападений. Например, «Всеобщая история о мореходстве», рас сказав о набеге 1624 г., утверждает, что казаки «приводили в трепет» Мурада «даже в самых его палатах». Согласно Д.И. Эварницкому, запорожцы «залетали» в Стамбул, «окуривали его порохом своих мушкетов и в пламени закуривали свои люльки», и «самому турецкому султану подносили под нос "такой пынхвы", от которой он "чмыхал", как от крепкого хрену, и не раз поспешно бежал из столицы в далекие от нее турецкие города». Не имеем сведений о случаях такого бегства. Приведенные же выше посольские сообщения рисуют вовсе не трепетавшего Мурада.

Другое дело — замечание, сделанное в дневнике князя А.С. Радзивилла, о том, что Мурад IV, как и его предшественник, не чувствовал себя безопасно в Стамбуле: опасность в самом деле была реальной. И, разумеется, набеги казаков вызывали гнев и ярость считавших себя униженными падишахов. Я. Собеский писал, что запорожцы «доводили султанов до бешенства нападениями на их приморские города, опустошением и грабежом самых богатых турецких провинций в Европе и Азии. Много раз султаны, наслаждаясь прогулкою в роскошных садах, бывали поражены печальным и унизительным для них зрелищем пожаров, истреблявших соседние села, ибо казаки, желая навести ужас на столицу, жгли ближайшие к ней села».

233

В.И. Ламанский дает неверный перевод: Халил-паша «собрал все наличные суда, лодки и барки, вооружил их и поместил в них от 400 до 500 человек, которые могли быть воинами или гребцами».

234

В польском переводе: «поблизости от Замков».

235

В польском переводе: «могли бы тогда зайти вглубь Стамбула, полностью лишенного защиты». У В.И. Ламанского: «так как боялись тогда, что они проникнут внутрь Стамбула, лишенного всякой защиты».

236

В польском переводе: «Вот таким образом несколько десятков лодок, учинив большие грабежи, отдыхали целый день, вплоть до захода солнца». У В.И. Ламанского неверно и с перестановкой смыслового акцента: «удалились козаки, правда, без потерь, но и без сопротивления».

237

И.В. Цинкайзен говорит о «малых судах, каиках, барках и рыбачьих судах».

238

П.С. Савельев после «сейменов» поставил пояснение: «отряда янычар».

239

Не менее фантастические сведения о казачьих потерях приведены уже в наши дни Ф. Лонвёсом. Казаки, говорит он, сожгли сооружения на Босфоре, но заплатили в тот год «высокую цену», потеряв более 100 чаек, свыше 2 тыс. человек убитыми и почти 1 тыс. пленными.

240

У И.Х. фон Энгеля против казаков послано также 10 галер. С. Бобров колеблется между галерами и шайками, смешивая к тому же действия турок до и во время казачьего набега: Мурад IV «с великим трудом мог найти в гаванях своих 15 галер (по уверению других, 500 сайков…)». Удивительное утверждение находим у В.А. Голобуцкого: «Турецкие власти выслали из стамбульской гавани навстречу казакам целый флот в 500 галер (!) и других судов». 500 галер фигурируют и у Ф. Лонвёса.

241

В польском переводе английских известий: «имея противный ветер, сами нападать не могли». В переводе В.И. Ламанского: «ветер был противный, и сами они напасть не могли».

242

В одной работе нам встретилось еще утверждение, что казаки, раз грабив Босфор, спокойно отплыли, а «турецкая флотилия кружилась возле них, обстреливала издали, но напасть не рискнула». Думаем, что нельзя говорить ни о каком «кружении» в проливе.

243

В. Миньо, увеличивая вдвое численность этих войск, говорит о 20 тыс. А. Кузьмин же 10 тыс. турецких воинов превращает в 10 тыс. казаков.

244

А.Л. Бертье-Делагарда, может быть, могло смутить употребление в XVII в. слова «день» и в значении «сутки», но в данном случае речь идет о «целом дне» с рассвета до захода солнца.

245

По Ю.П. Тушину, «казаки простояли (в проливе. — В.К.) в течение 10 часов до вечера на виду у всего населения столицы Османской империи и только ночью удалились в море». «На виду» у столичного населения — это, конечно, фигуральный оборот, однако стояние в самом деле могло продолжаться 10 часов, если 9 часов утра английских известий пересчитать по «древнему» счету времени. Согласно Ф. де Сези, как помним, стояние должно было начаться с 3—4 часов дня и, следовательно, продолжаться шесть-семь часов.

246

От Красивых ворот, башни Кентенарий, башни Евгения, Манганской башни.

247

Первоначально мост был деревянным понтонным. В 1875 г. на его месте построили железный, замененный в 1912 г. новым. Длина первого железного моста составляла 480 м, второго — 467 м.

248

Как известно, это не помогло защитникам Константинополя: турки сумели перетащить несколько десятков своих кораблей по суше во внутреннюю верхнюю часть Золотого Рога.

249

Русский современник XVII в. писал, что эта «башня каменная, великая» стоит на море на расстоянии полета стрелы от Скутари. Позже упомянутое расстояние исчисляли в 500 шагов и отмечали, что между баш ней и Скутари находится мель, не проходимая ни для каких судов. О происхождении названия башни см.: 480. В одном из источников указано, что от угла Сераля и Топхане до башни соответственно 657,5 и 840 русских саженей, что составляет 1403 и 1792 м.

250

Ее кусок выставлен ныне в Военном музее в Стамбуле.

251

У В.А. Голобуцкого: «Большая цепь, — рассказывает современник, — сохранявшаяся со времени взятия Константинополя…» и т.д. Измененное слово: «отправлена» вместо «послана». См. также: 347.

252

И.Х. фон Энгель, ссылаясь на Д. Сагредо и исправляя его ошибочный 1626 г., говорит, что дело происходило будто бы в сентябре, но добавляет — когда флот ушел в Крым менять хана.

253

В одной из поздних работ П.А. Кулиш повторит эти утверждения: казаки «прошли безоборонный Босфор, проникнули мимо Ключа в Золотой Рог, миновали безнаказанно сторожевую Черную Башню, в которой недавно еще сидел коронный гетман (Станислав Конецпольский. — В.К.), ограбили предместья турецкой столицы и вывезли богатую добычу». В связи со сказанным историк характеризует запорожцев как «завзятых варягов, разбивших турецкий флот, отважных аргонавтов, похитивших золотое руно у самой пасти мусульманского дракона», и уверяет, что будто бы «вывезенная из Золотого Рога добыча давала казакам возможность увеличить свою флотилию вдвое» в следующем, 1625 г.

254

Не догадываемся, что П.А. Кулиш подразумевал под Ключом. Может быть, один из замков — предшественников Румеликавагы и Анадолукавагы? Не Юрус ли? «Ключ» по-турецки — «анахтар» (от замка), «кургу» (для завода) или «чешме», «пынар» (источник, родник), возможно и «дере» (ручей). Босфорские топонимы с этими словами — Бююкдере (до Румелихисары и Анадолухисары) и Куручешме (после этих крепостей). С греческими словами, обозначающими «ключ» («клейс» и др.), босфорские топонимы связать не можем. Черная Башня — это Анадолухисары или Румелихисары, но Стражницы — видимо, те же самые крепости. Еникёй расположен не после них, а не доходя их.

Добавим еще, что у Ива Бреере без указания дат утверждается, что казачьи «флоты перерезали цепи Босфора перед Стамбулом».

255

«Однажды (казаки. — В.К.), — читаем в газетной статье, — обстреляли султанский дворец в Стамбуле, вызвав там страшную панику, о чем с восторгом и завистью доносили в свои столицы европейские дипломаты…» Неясно, относится ли это утверждение к 1624 г., равно как не знаем и источники, повествующие о таком обстреле. В принципе казачьи суда, проходя мимо дворца, могли сделать несколько демонстративных выстрелов из фальконетов по его стенам.

256

В польском переводе 24 июля дано без указания на старый стиль, и поскольку ряд других документов в публикации датирован новым стилем, можно подумать, что и здесь приведена григорианская дата.

257

У В.И. Ламанского «Фар».

258

В польском переводе: «Караулы были непрестанные и всюду на суше удвоенные…»

259

Там же: «наполненные грузчиками и наемниками, согнанными с улиц». В.И. Ламанский перевел: «галеры были вооружены бродягами и наемниками, взятыми с улиц».

260

У B.И. Ламанского: «Поймано несколько заблудившихся этих разбойников…» И.В. Цинкайзен полагает, что эти «мародеры» «осмелились зайти слишком далеко на берег».

261

В польском переводе: «господ поляков».

262

В переводе А.В. Висковатова: «в устье реки к Черному морю».

263

В том же переводе: «все, кто там были».

264

В сборнике «Османская империя в первой четверти XVII века»: «продать».

265

У С. Боброва почему-то 150 казачьих судов выступают «обыкновенным путем устьем Дуная».

266

В.И. Ламанский переводит это место известий так: «а в тылу за со бою ведя подкрепления».

267

По А. де Ламартину, казаки «сожгли маяк пролива, в который вошли их предки семь веков назад, сея ужас среди греков», но, согласно автору, сожжение произошло при отходе из первого набега, что не соответствует сообщениям источников.

268

Известен Фанар, ныне Фенер, — квартал на собственно стамбульском (у Ю.А. Петросяна — «европейском») берегу Золотого Рога, в его центре, населенный греками-фанариотами, находившимися на государственной службе, преимущественно в должностях драгоманов (переводчиков); там разместили свою резиденцию константинопольские (вселенские) патриархи православной церкви. Румелифенери, как указывалось, называли и Фаналом, и Фанараки.

269

По В.М. Пудавову получается, что три галеры с несколькими «фрегатами» были поставлены в устье пролива после первого прихода казаков.

270

Правда, С.А. Холмский пишет: «В 1624 году донские казаки совершили отважный наезд на окрестности самого Константинополя, причем захватили богатую добычу, а возвращаясь на Дон, по пути потопили не мало встречных турецких кораблей». Но в части потопления кораблей это просто выдумка автора.

271

А.Л. Бертье-Делагард ошибочно пишет, что у Д.И. Эварницкого казаки появляются под Константинополем в октябре 1624 г.

272

Комментируя Эвлию Челеби и говоря о XVII в., А.П. Григорьев и А.Д. Желтяков тем не менее дают пересчет стилей для XX в., в результате чего 26 октября старого стиля оказывается 8 ноября нового стиля, тогда как для XVII в. должно было получиться 5 ноября. У названных тюркологов то же получается и с определением дня Хызырильяса.

273

Заместитель аги носил титул кетхуда-бей.

274

Эти выражения повторяет С. Бобров, добавляя, что казаки приводили султана в «крайний трепет» и что он «с отчаянием духа сокрушался, что ни гордости первого (персидского шаха. — В.К.), ниже (тем более. — В.К.) бурной отважности последних укротить не находил возможности. В таком-то унылом положении брат солнца и луны находился».

275

Иногда переводят и как «Восточная, или Азиатская крепость».

276

Основание Анадолухисары приписывают также Мехмеду I, Муаду II и Мехмеду II.

277

Многие считают так и в настоящее время. Согласно одному из описаний Босфора XIX в., между Анадолухисары и Румелихисары 402 русских сажени (857,7 м), между Румеликавагы и Анадолукавагы 395 саженей (842,8 м), а самое узкое место между Делитальяном и Юхой — 281 сажень (599,5 м).

278

Тимариоты — владельцы военных ленов (тимаров), служившие со своими джебели («латниками»), воинами ополчения, которые находились на обеспечении владельцев.

279

Согласно Джелалу Эссад-бею, там стояла генуэзская крепость.

280

У Й. фон Хаммера ошибочно указано, что крепость построена в 1451 г. за три месяца.

281

Название переводят также как «Разрезающая пролив», «Закрывающая пролив», «Преграждающая пролив»; эти определения даются и в мужском роде, если имеется в виду замок, а не крепость.

282

Иногда переводят как «Греческая, или Европейская крепость».

283

К.М. Кортепетер ошибается, считая, что Енихисары — это Анадолухисары и что последнюю крепость построил Мурад II.

284

Вообще все четыре крепости Босфора — Анадолухисары, Румелихисары и позднее Анадолукавагы и Румеликавагы — использовались в качестве мест заточения. «Эти укрепления, — отмечал в 1672 г. Ж. Шарлей, — служат тюрьмами для военнопленных и для знатных людей, которых хотят принудить к каким-либо услугам».

285

Локоть (зира) в Стамбуле равнялся 68,6 см.

286

Подробнее о Румелихисары см.: 202; 591.

287

У М.Я. Попова есть верное замечание: «Казаки очень широко применяли правило, которое впоследствии сформулировал и практически применил в крупных сражениях гениальный полководец А.В. Суворов: "быстрота и внезапность заменяют число"». Ср. с замечанием А.Л. Бертье-Делагарда, которое мы цитируем в главе VIII.

288

См. для сравнения позднейшие рекомендации русского военного агента в Стамбуле В.П. Филиппова о выборе времени для осуществления десанта у Босфора и в проливе: «На выбор времени года для отправления десанта имеют решительное влияние господствующие северные и северо-восточные ветры, производящие по всему южному берегу Черного моря огромный прибой, затрудняющий высадку даже на Верх[нем] Босфоре». Наиболее благоприятными для высадки автор признавал май и июнь. Эти месяцы занимали особое место и в босфорских набегах казаков.

289

По мнению Н.-Л. Писсо, казаки специально выбирали для высадки такие места, где берег «меньше всего подходит для этого» или считается просто невозможным для десантирования.

290

«Время, выбранное для этих жестоких атак, — полагает Хенрык Красиньский, — обычно было на рассвете или изредка под прикрытием самой темной полуночи».

291

Впоследствии В.П. Филиппов рекомендовал в случае русской вы садки у Босфора, если возникнет необходимость ночных действий, для избежания обычного замешательства собственных сил выбрать полнолуние, при котором легче ориентироваться на местности.

292

У Н.-Л. Писсо находим указание на оставление обычно двух или трех человек на каждом судне, у некоторых других авторов — двух человек.

293

Казачья атака города, подробно описываемая А. Кузьминым и пре подносимая им как типичная (с засылкой «шпионов», тайным открыванием доброхотами калитки в крепостной стене и т.п.), может быть, когда-то и имела место в действительности, но явно не случалась постоянно. Во всяком случае, селения Босфора не имели крепостных стен, а Румелихисары, Анадолухисары, Румеликавагы и Анадолукавагы казаки не атаковали, не видя особого смысла в захвате крепостей и не желая терять многих своих товарищей. В этом отношении к набегам на Босфор не подходит и утверждение указанного автора, что «нападение производилось обыкновенно одновременно как на самый город и крепость, так и на суда, стоявшие в гавани», хотя суда в босфорских походах захватывались нередко.

А.Л. Сокульский, говоря о набегах на Босфор 1615 и 1624 гг., замечает, что казаки «обложили и сожгли предместье (предместья? — В.К.) Стамбула», но если имеется в виду окружение поселений со всех сторон, то его явно не было.

294

В качестве примера турецких злодейств приведем рассказ Мустафы Наймы о том, как в 1621 г. османское войско поступило с пленными казаками: «…часть их на цели для стрельбы из луков обратило, а из тех несколько сам султан собственными пронзил стрелами; других разорвало слонами; некоторых на растерзание крюками либо на полурастягивание и на дальнейшее ужасное обрекло мучение; одного из них только, отступника от исламской веры, на мелкие части разрубили». Сообщая Людовику XIII об этой же расправе, Ф. де Сези писал, что некоторые казаки «были раздавлены слонами, иные разорваны на части четырьмя галерами, и оставшиеся погребены совершенно живыми».

Французы, впрочем, вели себя не гуманнее. Тот же Найма, говоря о нескольких сотнях французских солдат, находившихся на службе у Османа II, замечает: «Эти французы, или франки, не убивали обычным способом. Тех из русских и казаков (т.е. донцов и запорожцев. — В.К.), кто попадал в руки мусульман, выдавали этим франкам, которые сначала заживо сажали их на вертела, а затем сжигали на костре, поворачивая вокруг до тех пор, пока они не погибали от этого». Может быть, так проявлялась своеобразная реакция на поражения со стороны казаков (о неудаче французских солдат в устье Дуная в 1607 г. см.: 193)?

295

«Самое слово "воевать", — говорит Д.И. Эварницкий, — в недавнем прошлом значило жечь, палить и уничтожать».

296

Согласно этому же автору, на захваченных судах казаки «грабят все найденные деньги и товары малого объема, которые не портятся от воды, пушки и все, что, по их мнению, может им пригодиться». В.Д. Сухоруков справедливо добавляет к предметам казачьей добычи оружие.

297

О находках монетных кладов интересующего нас времени на Дону известно мало. В 1940 г. в станице Мелеховской найден клад, в котором, кроме русских серебряных монет, находились золотые: венгерский червонец 1570 г., турецкий алтун 1574 г. и голландский червонец 1597 г.

298

В XIX в. на соборной площади Черкасска, бывшем майдане, располагались «солнечные часы, вырезанные на белом цареградском камне». Н.Ф. Погодин в 1920-х гг. упоминал, что перед собором «клыком белым торчит цареградский камень, остаток солнечных часов». Старожилы XIX в. считали, что это старинное сооружение, почему мы ранее относили его к эпохе казачьего мореплавания. Но в книге-перечне малороссиян Дурновской станицы Черкасска, отправлявших станичные тягости в 1795 г., есть запись о том, что «Дорофей Власов июня 1-го был в работе в делании войсковых солнечных часов… пробыл 1 неделю». Если речь идет именно о тех часах, то получается, что они изготовлены в конце XVIII в. Может быть, сам камень привезен в XVII в.?

299

Ср. с более поздней описью имущества, оставшегося после казни в 1688 г. атамана Кирея (Кирилла) Чюрносова, участника и руководителя ряда морских походов.

300

Ср.: В.А. Брехуненко указывает, что из выявленных им 34 совместных запорожскодонских морских походов первой половины XVII в. 26 закончились успешно, а из 9 сражений с турецкими эскадрами, состоявшихся в ходе этих экспедиций, казаки выиграли 7. Иными словами, согласно приведенным цифрам, победоносно для казаков завершились более трех четвертей походов и сражений. При этом надо еще иметь в виду, что «неуспех» ряда набегов может быть оспорен.

301

В.Д. Сухорукое считает, что только выйдя в море, донцы решали, «куда предпринять поход — в Крым ли, к румелийским ли или анадолийским берегам. В войсковом же кругу назначалось просто: итти на море; сим средством пресекали казаки перебежчикам возможность открывать истинное намерение свое». Мнение в первой своей части ошибочно и основано на расспросных речах одного из воронежцев, который в 1651 г. говорил, однако, не о решении, принимавшемся в море, а об объявлении этого решения: «…А на которые места итти им, того неведомо, потому что казаки про поход свой, куды им итти, сказывают, вышед на море, а покаместа на море не выдут, и до тех мест мысли своей, куды им итти, никому не объявляют». Если не считать «поисковых» походов, то цели экспедиций определялись заранее, еще на берегу, где ставились также и общие задачи «поисковых» экспедиций.

302

Приведем оценку польского хрониста XVII в. П. Пясецкого: казаки во время черноморских походов своими «неисчислимыми преимуществами» «угнетают оттоманскую мощь и далеко превосходят любые европейские войска, даже по собственному свидетельству турок, которым нет ничего страшнее имени казаков, хотя другие военные христианские ордена наполняются громкими титулами и знатными фамилиями». По мнению адмирала К. Крюйса, казаки его времени были «паче других на родов хитры и остроумны в воинском искустве» и имели в этом отношении «многие чрезвычайные дарования и качества». Позже, при описании Карахарманского сражения, мы еще процитируем отзыв Мустафы Наймы о военно-морском искусстве казаков.

303

См. о казачьей морской культуре: 371.

304

привели донскую поговорку. У запорожцев в лагере, указывал Ш. Старовольский, была «дисциплина древних римлян», а проступки пресекались по-спартански «или еще строже». Э. Дортелли писал, что в походе казаки «оказывают невероятное послушание» своему предводителю.

305

Приведем еще мнение новейшего историка о казачьей пехоте. Ю.М. Ефремов пишет, что она состояла «из стрелков, умевших лопатой и киркой действовать так же хорошо, как и мушкетом… быстро окапываться на открытой местности, вести огневой бой под прикрытием возового укрепления, использовать естественные препятствия как огневые позиции… В общем, это была хорошая нелинейная, иррегулярная легкая пехота, в этом своем качестве заметно превосходившая своих соседей: кварцянную пехоту, польских жолнеров… стрельцов Российской державы и ближе всего по выучке, вооружению и тактическим приемам стоявшая к турецкой пехоте — знаменитому корпусу янычар». Согласимся с этой характеристикой, добавив, что в XVII в. и янычары не однажды уступали казакам.

306

Жизнь И. Вергуненка, как и большинства самозванцев, закончилась трагически. В конце концов он был выдан волошским господарем Москве и казнен.

307

Бывали редчайшие случаи возвращения в Польшу невольников, пробывших в турецком плену и по 50 и более лет, но о таких случаях, от носящихся к казакам, неизвестно.

308

Мы не знаем казаков-ренегатов, сделавших в Османской империи XVI—XVII вв. большую карьеру, в отличие от некоторых бывших русских и украинских пленников вроде наместника Йемена Хасан-паши, евнуха Сулеймана I Джафер-паши, правителя Эрзурума, Сиваса, Боснии и Очакова адмирала Абаза-паши и др.

309

В «Гамалии» Т.Г. Шевченко рассказывается, как «в Скутари казаки стонали, / Стонали бедняги, а слезы лились, / Казацкие слезы тоску разжигали»; как Босфор, не привыкший «к казацкому плачу», «задрожал» и «вскипел» и как «море отгрянуло голос Босфора» и «в Днепр этот голос волной донесло». Героя поэмы того же автора «Слепой (Невольник)» куренного атамана Степана «В кандалы ковали, / В Царьградскую башню заключали, / Тяжелой работой отягчали… / Кандалы по три пуда, / Атаманам по четыре». Степан попал в плен во время морского похода, мечтал об освобождении и совершил неудачный побег, за что турки ему «Глаза вырывали, / Горячим железом выжигали».

310

По крайней мере, известен случай посылки украинского казака Ивана Нечаева на четыре года в Крым для изучения крымско-татарского языка. По возвращении на родину этот человек сообщил интересные сведения о крымских делах.

311

Многие греки тайно помогали русским посольствам в Стамбуле. Любопытно, что в историческом романе В.А. Бахревского «Свадьбы» известный донской деятель Ф. Порошин по заданию войскового атамана под видом инока вместе с паломниками отправляется в турецкую столицу, где через одного христианского священника должен связаться с нужными людьми в Серале и от них узнать время прихода османских войск к захваченному казаками Азову. Для возвращения домой агенту надо обратиться в селении в 30 милях от Стамбула к некоему греку-рыбаку, который отвезет его в определенное место в море, где Ф. Порошина первые три дня каждого месяца будет ожидать казачье судно.

312

См. также работу 3. Любер, основанную на материалах того же реестра: 605.

313

В другой азовской повести сказано, что после взятия Азова «многая казаки турецких жен в крещеную веру приведоша и на них поженилися».

314

Ср. перевод П.А. Кулиша: «Ведь и морских разбоев казацких никогда не бывало, пока ваши турки-райзы не пристали к казакам и не научили их воевать, как люди, хорошо знающие море и опытные в мореплавании». Тот же Л. Пясечиньский годом раньше заявлял крымскому хану, что между запорожцами есть турки и татары, не говоря уже о многих людях из разных христианских народов.

315

См. родословные Грековых, Яновых и Машлыкиных: 147; 146.

316

То же можно предположить в отношении родов Туркеничевых, Туркиных, Турсковых, Турчаниновых, Турчановых, Турченковых, Турченсковых и Турчиновых, а также многих семей, фамилии которых «скрыва ют» этническое происхождение предков.

317

Р. Мантран ссылается на данные, приведенные Эвлией Челеби. Его английский перевод приводит другие цифры мусульманских и греческих кварталов — 999 и 354.

318

У этого автора небольшая погрешность в подсчетах: 58,82 и 41,18% вместо 58,88 и 41,12.

319

Чрезвычайно большое немусульманское население столицы отмечали все побывавшие в ней, даже, вероятно, с преувеличением в отношении немусульман. Один из таких путешественников в начале XVII в. утверждал, что в городе живет половина турок, а половина — евреев и христиан, в основном греков. «В Цареграде, — писал в начале 1710-х гг. И. Лукьянов, — турок прямых разве четвертая часть, а то все потурнаки, русские да греки».

320

Ю.А. Петросян считает, что в XVII в. в городе сохранилось около 30 греческих церквей. Трансильванец Вейс, описавший Стамбул в конце XVI в., говорил о 494 христианских церквах города. См. карту расположения церквей второй половины XVII в. у Р. Мантрана: 607, карта 4.

321

Согласно первой русской лоции Черного моря, прибрежное население от устья Босфора до мыса Эмине составляли преимущественно греки.

322

Используем здесь позднейшие выражения путешественника и беллетриста С.Н. Филиппова. По его словам, греческая община Перы и Галаты была «вся пропитана разбойно-торгашескими наклонностями, лукавством, низменными инстинктами и развращена до корня». Оценка в целом, конечно, несправедлива, но характерно замечание автора: «Все в Константинополе в один голос говорят так».

323

О положении стран и народов Юго-Восточной Европы под османским владычеством и их освободительной борьбе в XVI в., к началу казачьих походов на Босфор, см.: 472. О том же в XVII в. см.: 473.

324

О турецких опасениях, связанных с ожидавшимся греко-казачьим союзом, мы еще скажем в главе ХII.

325

См. там же и другие примеры.

326

Ф. Кантакузин, по словам войсковой отписки московскому царю, «выведав... к Озову у мышления и думу приступную (планы приступа. — В.К.) и подкопы... велел... в город на колодах нощию приплыть, из града... велел азовским людем посылати в Крым и в Томань, и в Керчь для ратных людей на выручку к Озову». Но посольских людей, отправленных с этим тайным поручением, «пронесло мимо града на низ», где они попали в руки казаков. По решению Войска Ф. Кантакузин и его люди были «побиты до смерти».

327

М.С. Грушевский считает, что это была Балаклава, хотя речь идет о Гёзлеве.

328

Его называют и князем Черногорским.

329

В письме Иова путивльскому воеводе Алексею Головину от 24 января 1625 г. сказано, что Яхья будто бы являлся «сыном царя турсково Ахмета». В.В. Макушев утверждает, что самозванец выдавал себя за сына Магомета IV, чего Яхья не мог делать: Мехмед IV правил в 1648—1687 гг.

330

Я.Р. Дашкевич считает, что это украинский язык. Но П. делла Балле указывает, что по-рутенски говорят в Московии. Далее мы увидим, что, согласно последнему автору, запорожский посол в Персии в 1618 г. помимо родного языка знал и рутенский.

331

Он ссылается на В. Катуальди, хотя, очевидно, детально не познакомился с его работой, поскольку относит экспедицию к 1624 г., а появление у Яхьи интереса к возможностям запорожцев для осуществления константинопольского плана датирует 1623 или 1624 г.

332

В русском переводе части текста В. Катуальди — Марк Пилат.

333

См. замечание «капитана» Ивана о том, что Яхья «завоевал уважение» Шахин-Гирея: 579, с. 462. В. Катуальди приписывает Ивану утверждение, что Яхья «убедил Шахин-Гирея… перейти на его сторону». Рассказ В. Катуальди о встрече и братании Яхьи и крымского царевича см.: 356, с. 801—802.

334

Р. Левакович говорит, что господарь Валахии и Молдавии «воевода Радул» был большим другом Яхьи и во время пребывания последнего в Сечи трижды посылал ему деньги, турецких лошадей и иные дары.

335

М.С. Грушевский усугубляет ошибку И.В. Цинкайзена, утверждая, что в 1625 г. казаки «навели такой страх», что будто бы и «все население столицы искало спасения в бегстве». К. Осипов повторяет М.С. Грушевского относительно бегства столичных жителей и утверждает, что в 1625 г. казаки «трижды навещали Константинополь», а всего за 1624—1625 гг. «столица пять раз подвергалась нашествию Козаков» (кроме трех в 1625 г., два раза в 1624 г.). Все эти разы «от лукавого». Ю.П. Тушин на основе сообщения Ф. де Сези говорит, что в Стамбуле стали готовиться к встрече казаков еще с марта, хотя, как мы видели, об этой подготовке Т. Роу писал уже в феврале.

336

Далее он добавляет: «и ошибочны», и это добавление уже не совсем верно, так как имеются и данные, в точности которых можно не сомневаться.

337

А.А. Новосельский полагает, что они отправились оберегать от турок крымские улусы и воевать турецкие владения и что с этими выходами вступил в действие союзный договор Крыма и Сечи.

338

По В.М. Пудавову, донская флотилия перед нападением на Трабзон, о чем будет сказано ниже, совершила жестокий набег на Гёзлев и его окрестности. Однако это произошло с другой донской флотилией в осеннем походе 1625 г.

339

В. А. Брехуненко, ссылаясь, в частности, на расспросные речи А. Старого, пишет, что донцы скрыли от Москвы совместные с запорожцами действия в Малой Азии. Речь идет о сокрытии не всех этих действий, а того обстоятельства, что они осуществлялись вместе с сечевиками.

340

Bourgs — местечками, городками. А.В. Висковатов перевел «с 250 городами». У М.С. Грушевского «250 городов и местечек». Конечно, это преувеличение.

341

После непонятного Хринизунда [Chrinisonda] В. Катуальди поставил вопросительный знак. Д. Дзаббарелла ошибочно пишет, что события происходили в 1627 г.

342

Archibuggiate. У В. Катуальди «мушкетный огонь».

343

Д.И. Эварницкий предполагает, что к рассматриваемому походу относятся также показания о взятии Трабзона, данные запорожско-донским деятелем Алексеем Шафраном. А.Л. Бертье-Делагард считает, что А. Шафран участвовал в набеге 1625 г., но не в рассматриваемом нами. Однако поход А. Шафрана датируется 1626 г.

344

И.В. Цинкайзен говорит, что казаки «сожгли дотла предместья этого города».

345

У В. Катуальди: «была пробита широкая брешь».

346

Буквально, но с цифровой ошибкой сказано так: «163 года тому назад, то есть в 1441 году». В. Катуальди внес поправку, однако ошибку не устранил: «сто шестьдесят четыре года перед тем (1441 г.)». Трапезунд стал турецким в 1461 г.

347

Попутно заметим неточность в утверждении Ю.П. Тушина, что казаки, понеся значительные потери, будто бы «вынуждены были отказаться от штурма цитадели». Как мы видели, они ее штурмовали.

348

В.А. Брехуненко говорит, что приступ к Трабзону окончился неудачей.

349

Первые потому, что, согласно сообщению А. Старого, во второй раз в море вышли 27 стругов с 1300 казаками на борту.

350

Ю.П. Тушин пишет, что казаки «овладели одной из Каланчинских башен», но знаменитых впоследствии двух Каланчинских башен тогда еще не существовало: была одна башня.

351

Ранее у Р. Леваковича сказано: «Оставив разоренным родной город, отплыл в Кафу…»

352

С. Рудницкий, отталкиваясь от замечания И.В. Цинкайзена об ожидавшемся намерении казаков ударить по Кафе, «догадывается», что поход 1625 г. «совершен в согласии с Шагин Гераем (Шахин-Гиреем. — В.К.), а может быть, и в его интересах, чтобы занять турецкий флот. Может, это была диверсия к выгоде Шатана, которая и достигла своей цели — в этом году ничего не предпринято с турецкой стороны против Шагин Герая». См. замечание И.В. Цинкайзена: 632, ч. 4, с. 496. Конечно, речь должна идти не о походе казаков только в интересах Крыма, а, возможно, о сочетании интересов. Еще скажем, что у некоторых авторов заметна тенденция к преувеличению влияния Шахин-Гирея на крупные решения Запорожской Сечи. Б. Барановский, например, ошибочно полагает, что и казачья морская экспедиция 1624 г., возможно, «была организована предусмотрительным калгой, который таким способом хотел обезопасить себя перед турками».

353

В.А. Брехуненко ошибочно разделяет осенний поход на две экспедиции и одну из них относит к весне.

354

В русском переводе части текста В. Катуальди уже без оговорок сказано: «16-го июля 1625 года, в день Преображения, казаки сошли на берег для слушания обедни…».

355

В русском переводе: «полковникам и есаулам».

356

В русском переводе: «… увеличение ими нашего войска даст нам возможность защититься от турецкой милиции, которая, даже если мы и победим, не преминет придти из Азии на помощь к своим».

357

Пьянство в походах разинцев и прочих — не образец, потому что то были «разбойные», а не войсковые походы.

358

Гаттам, отсутствующий на картах Южной Англии, и германцы, которые могли угрожать Лондону в XVII в., оставались загадкой, пока Е.К. Блохин не высказал нам предположение, что речь может идти о Чэтэме, а «Г» в русском переводе появилось из-за неверного прочтения английского «Ch», воспринятого как «X» («Г»). И действительно, обращение к итальянскому тексту В. Катуальди все расставило на свои места, фигурирующие там Chattam и tedeschi [579, с. 139] переводчик передал как Гаттам и германцы, не обратив внимания на ту же фразу П. Рикоута в английском оригинале, приведенную в примечаниях, где значатся Chatham и Dutch. Гавань (залив) Чэтэм располагается южнее устья Темзы, а в городе Чэтэме с 1588 г. размещался крупнейший морской арсенал королевства. Dutch имеет значение «нидерландцы, голландцы», а также историческое «немецкий (немецкий язык)», и при переводе неудачно выбраны «германцы». В 1667 г. знаменитый голландский адмирал Михиел Андриансзон де Рюйтер вошел в Чэтэм и разрушил несколько его портовых сооружений. Именно это событие имел в виду П. Рикоут, что подтверждается содержанием и временем издания его сочинения, из которого взята рассматриваемая фраза. Оно посвящено истории Турции 1620—1670-х гг. и опубликовано в Лондоне в 1687 г.

359

У Р. Леваковича — Люстриер (Lustrier).

360

Midia. В русском переводе текста из В. Катуальди: «мидийский порт».

361

Н.И. Костомаров почему-то именует его Реджид-пашой, а Д.И. Эварницкий Редшид-пашой.

362

П.А. Кулиш ошибается, говоря, что Реджеб-паша имел в своем распоряжении «43 галеры с мелкими галеонами, или, как их называли казаки, ушкалами». Галеон был парусным кораблем, распространенным в Англии, Испании и Франции и имевшимся также у турок, а ушкол (ушкал, ушкул) — легким одномачтовым парусно-гребным судном, которое турки использовали для охраны торговых караванов и перевозки грузов.

363

М.С. Грушевский упоминает по рукописи «письмо каймакана Махмет-Джурджи», согласно которому у казаков было 205 запорожских и донских чаек, а под Синопом погибло свыше 1 тыс. казаков. Далее сказано: «Затем встретились (казаки. — В.К.) с дунайскими чайками (шайками. — В.К.), захватившими семь лодок и старшину, — отослали их к царю». По М.С. Грушевскому, каймакам имел в виду Карахарманское сражение. Но не идет ли здесь речь о том сражении, о котором писал Ф. де Сези? Ю.А. Мыцык, говоря, кажется, об этом же письме, относит упомянутые в нем события к 1626 г.

364

Й. фон Хаммер пишет, что «заволновались в Варне янычары и дже-беджи, которые были посажены на сорок три галеры», но «известия» не упоминают посадку джебеджи на корабли. Последний же источник говорит о поступлении сведений, согласно которым в столкновении погибло с обеих сторон около 1 тыс. человек, что оказалось неверным слухом.

365

Гюльград — это турецко-болгарское название мыса Калиакры на северо-восток от Варны. 3. Абрахамович определяет Балчик в 50 км к югу от Варны, тогда как надо было сказать: к северу.

366

Н.И. Костомаров утверждает, что «начальник турецких морских сил… плавал вдоль европейского берега, поджидая Козаков, в чаянии, что они опять направятся к Босфору». Если бы адмирал ждал их из Днепра, то надо было сторожить устье реки, а не плавать вдоль берегов Румелии, а если казаки ожидались к Босфору со стороны Трабзона, то упомянутое крейсирование вовсе становится бессмысленным.

367

Эйялет Озю называли также Очаковским и Силистрийским.

368

Согласно И.В. Цинкайзену, поскольку казаки после Трабзона намеревались нанести удар по Кафе, Реджеб-паша, после того как увеличил свой флот до 60 парусов, должен был также отправиться туда, однако восстание янычар на кораблях и слухи, что казаки, которых он думал найти в Кафе, приблизились от Очакова, чтобы напасть на Стамбул и поджечь Арсенал, задержали адмирала, и он повернул обратно. У С. Рудницкого, следующего за И.В. Цинкайзеном, говорится: «Он (капудан-паша. — В.К.) стянул 60 кораблей к Стамбулу и хотел плыть в Крым, но взбунтовались янычары да пришла весть, что казаки уже стоят под Очаковом и Варною и хотят в его отсутствие напасть на саму столицу. Капудан свернул с дороги…»

369

В оригинальном выражении игра слов.

370

У Ю.П. Тушина читаем: «Вряд ли следует исключить (как делает А.Л. Бертье-Делагард. — В.К.) возможность боевых действий казаков в бурное осеннее время. Действительно, все имеющиеся в нашем распоряжении материалы… говорят о летних месяцах, как наиболее благоприятном времени для плавания по Черному морю. Но ведь речь идет о наиболее благоприятном времени, а не о возможности плавания вообще. Как мы видели, казаки нередко выходили в море и осенью». Автор далее ссылается на замечание Эвлии Челеби о том, что казаки возвращались с моря после дня Касыма.

371

А.Л. Бертье-Делагард приводит и еще один аргумент: «В разбираемом походе дело не только в необычайном времени: оказывается, что козаки, будучи в исключительно больших силах… выйдя в море и пробыв там более двух месяцев (ранее автор упоминал почти два. — В.К.), за это время нигде и ни в чем себя не проявили, так что об этом никто и ничего не говорит… хотя всегда где-нибудь да отмечены козацкие набеги, даже и небольшие… Как же могло случиться, что в течение двух месяцев такое огромное воинство ничего не разграбило и даже неизвестно где пребывало?., и если они (казаки. — В.К.) никуда не показывались, то чем же два месяца кормились 15 000 человек, да и где они могли так бесследно прятаться, чтобы их никто не заметил в течение такого долгого времени?»

Ю.П. Тушин не принимает этот аргумент, основываясь, однако, на ложных посылках, не относящихся к делу, и замечая, что «пассивность, которую приписывает казакам А. Бертье-Делагард, не находит подтверждения в источниках. Так, в королевской инструкции сеймикам указывалось, что казаки, не считаясь с королевским запрещением, три раза ходили в 1625 г. на море». Но источники в самом деле молчат о действиях «нашей» флотилии в течение осенних месяцев, и аргумент А.Л. Бертье-Делагарда можно было бы принять, если бы молчание источников не объяснялось той простой причиной, что флотилия еще до осени вернулась в Сечь. Отметим и наивное представление упомянутого автора о том, что источники будто бы фиксируют все набеги казаков, даже и малые, тогда как о большом их числе не сохранилось никаких сведений.

372

Ю.П. Тушин считает, что «попытка перенести события 1625 г. в 1624 г. ошибочна, потому что в марте — октябре 1624 г. состоялись три больших похода запорожских и донских казаков, о которых хорошо известно. Если бы в том же 1624 г. была и битва 350 казацких челнов с турецким флотом, то о ней стало бы известно не менее точно, чем о трех больших походах». Мы бы несколько поубавили оптимизм автора в отношении состояния источников о казачьих военно-морских действиях в 1624 г.

373

К числу иных курьезных датировок сражения относится еще утверждение одной из французских «Историй морского флота», что битва произошла 14 июня 1626 г. А.Л. Бертье-Делагард, наткнувшийся на эту «заметку», говорит, что она «очень короткая и неизвестно по каким источникам составленная, но не по одному Гаммеру», и предлагаемую дату считает «явно невозможной». К 1626 г. относит сражение и А. фон Б.

374

Автор пишет о недовольстве правительством Ахмеда I, хотя на престоле тогда находился Мурад IV.

375

Кара — турецкое «черный», харман — персидские «молотьба, гумно, ток»; керман — турецкие «замок, крепость». По М.С. Грушевскому получается, что Карахарман будто бы располагался у Днепровского лимана. В тексте книги Ю.П. Тушина этот населенный пункт, называемый автором Кара-Керменом, как будто бы указан у дунайского устья, но на приводимой карте есть лишь один Кара-Кермен — он же Очаков. В.М. Пудавов не называет место сражения, а пишет, что казаки из района Синопа пошли в море и «среди моря» встретились с турецкими галерами, «крейсировавшими от северного берега». У Н.А. Смирнова сражение происходит «недалеко от Босфора». По А. фон Б., казаки нападают на османский флот, стоявший у Очакова.

Э. Дортелли Карахарман именует Кара-Арманом (Караарманом). У историков царит совершенный разнобой в наименовании этого поселения, что лишний раз подчеркивает крайне слабую изученность сражения. Й. фон Хаммер и И.В. Цинкайзен называют поселение Кара-Хирменом, П.А. Кулиш, Н.И. Костомаров и С. Рудницкий — Карагарманом (первый еще и Кагараманом, но это, надо полагать, опечатка), А.Л. Бертье-Делагард — Кара-Ирманом. Есть и «экзотические» наименования: Карагман у Д.И. Эварницкого и Кара-Кермене у М.А. Алекберли.

376

О строительстве замка, о нем самом и прилегавшем поселении см.: 203, с. 67—68; 57, с. 677. А.Л. Бертье-Делагард в связи со своей идеей об укрывавшихся в том районе казаках пишет, что Карахарман «находится у самой южной оконечности дунайской дельты и представляет прекраснейшее место для нечаянного нападения челнами, спрятавшимися в камышах дельты; сам по себе это высокий берег, ограничивающий дельту с юга; на нем, вдали от берега, есть довольно большое селение». Касаясь же утверждения Э. Дортелли, что Карахарман является единственной очень удобной стоянкой на румелийском побережье, историк замечает, что это место «не представляет никакого укрытия судам, и автор, надо думать, имел в виду возможность для мелких судов войти… в оз[еро] Разине (ныне Разим. — В.К.), куда, вероятно, тогда шел проток, теперь уже не существующий; такое соображение объясняет, где прятались и откуда нападали козаки в… сражении».

Согласно Эвлии Челеби, в давнее время в Карахармане был большой порт, засыпанный затем разным мусором, однако зимой все суда находили укрытие в рукаве Дуная. «Рукав этот, который течет близ Карахармана, — это одно из ответвлений Дуная, самое меньшее из всех. Можно отсюда думать, что во времена, когда здесь господствовали неверные, это русло было выкопано людьми». Эвлия несколько раз говорит о расположении замка у устья дунайского рукава, но 3. Абрахамович утверждает, что турецкий современник ошибается: в окрестностях Карахармана нет ни одного, естественного или искусственного, рукава Дуная, а небольшие речки, впадающие там в Черное море, не находятся ни в какой связи с Дунаем.

377

Семь-восемь морских лье — это 38,9—44,4 км.

378

Ю.П. Тушин заимствовал это утверждение из сочинения Э. Дортелли, но у него мы видим другой смысл. Казаки, писал доминиканец, от захвата маленьких судов в конце концов «дошли до того, что… сразились с целым флотом падишаха». 21 галеру находим у А. фон Б. Безветрие и усталость гребцов как причины отставания значительного числа галер, не успевших к сражению, называют П. А. Кулиш, Н.И. Костомаров, М.С. Грушевский, А.Л. Бертье-Делагард и Ю.П. Тушин. По В. Катуальди, прочие корабли «остались позади, так как давали течь и плохо двигались».

379

Ю.П. Тушин указывает, что в походе участвовало 350 чаек, а в Карахарманском сражении уже «более чем 350», причем на каждую из 21 галеры нападало почти по 20 чаек. При умножении 18—19 на 21 получаем 378—399 судов, но это уже скорее около 400, а не более 350.

380

Заметим, что и 80—100 чаек — это отнюдь не рядовые, а весьма значительные силы. А.Л. Бертье-Делагард ссылается на Г. де Боплана, но тот, собственно говоря, пишет не о составе обычной флотилии, а о темпах строительства судов у запорожцев, которые «в две или три недели изготовляют от 80 до 100 судов».

381

Не знаем письмо Иова о походе 1625 г. Письмо митрополита К. Радзивиллу об экспедициях 1624 г. с упоминанием 102 и 150 казачьих челнов и 300 турецких ушколов фигурировало ранее.

382

В это число Д.И. Эварницкий включает и донские суда. До конкретного исследования истории Карахарманского сражения мы также полагали, что в нем участвовала запорожско-донская флотилия из 300 судов. О.И. Прицак, заявляя, что 350 лодок — преувеличение, не указывает, сколько же, по его мнению, на самом деле было судов; возможно, имеется в виду цифра 300. Ее же встречаем у А. фон Б.

383

М.С. Грушевский ссылается на рукопись Публичной библиотеки.

384

Ср.: «Он (Яхья. — В.К.) шел впереди с 130 судами, вместе с атаманом; позади, разделенный на эскадры, шел остальной отряд». М. Бизаччо-ни в своем сочинении «Жизнь Ахмеда Первого» пишет, что претендент, «желая продолжить поход на Константинополь, был встречен флотом Ахмеда, не имея всех казачьих судов». Мы уже замечали, что Ахмед I правил ранее 1625 г.

385

Й. фон Хаммер ошибается, когда говорит, что у Т. Роу упоминаются от 40 до 50 «мушкетеров» на судне.

386

Наличие малых пушек у запорожцев отмечено еще А. Гваньини в его хронике, опубликованной в 1578 г., и в составленной в XVI в. «Хронике польской» М. Вельского, который был племянником запорожского гетмана Яна Орышовского и получал от него информацию. Впрочем, в первой половине ХVII в. пушки находились не на каждом казачьем судне, по крайней мере донском: в 1640 г. донская флотилия из 37 стругов имела только 6 орудий. Судя по приводившемуся сообщению Г. де Боплана, чайка в среднем несла больше фальконетов, чем струг.

387

У Й. фон Хаммера: Spitzbarte. Н.И. Костомаров излагает сообщение следующим образом: «…как вдруг с высоты мачт увидали приближающиеся чайки с "чубатыми"». У В. Катуальди галеры снялись с якоря, «лишь только на грот-мачте адмиральского судна был поднят сигнал о приближении "клинобородых" (как турки называли казаков)».

388

По турецким морским уставам второй половины ХVII в., во время движения флота впереди него «в трех верстах мерных» (1,7 мили, или 3,2 км) должна была идти «передняя сторожа», а позади в одной версте «задняя сторожа». Верхняя и нижняя стража на борту обязана была круглосуточно следить за морем, чтобы неожиданно не подошел неприятель. Перед сражением кораблям надлежало по возможности стать «сверху ветра», чтобы враг оказался «под ветром», чем выигрывалась «половина бою». Сигнал к бою подавался одновременно ударами в барабан и звуками труб, а днем еще и вывешиванием особого знака на мачте.

389

Ср. у Н.А. Смирнова: 20 галер «пошли прямо на казачьи лодки. Казаки немедленно бросились на веслах вперед».

390

А.Л. Вертье-Делагард пишет, что «янычары и джебеджи неизвестно в каком, но, вероятно, в большом количестве были на эскадре как боевая сила против Козаков; их было настолько много, что в Варне они произвели бунт, с трудом подавленный… Обыкновенно на галере бывало около: …матросов 30—40, янычар и пушкарей 40—60». Автор ошибается в отношении джебеджи: морскими солдатами были янычары и азабы. Число же матросов и солдат А.Л. Бертье-Делагард взял применительно к простой галере первой половины XVI в. И.В. Цинкайзен утверждает, что в первой четверти XVII в. на османской галере, кроме команды моряков, обычно находились 180—200 солдат и 20 пушкарей. К концу XVII в. наиболее распространенная турецкая галера типа закале имела 31 моряка и 100 солдат. Так или иначе, на эскадре Реджеб-паши солдат должно было быть больше обычного, поскольку она с самого начала предназначалась для борьбы с казаками.

391

Й. фон Хаммер также говорит, что казаки «атаковали с неистовой отвагой».

392

В конце XVII в. на капудане было 106 орудий, тогда как на обычной галере их насчитывалось 12. Й. фон Хаммер и И.В. Цинкайзен, а за ними и некоторые другие авторы называют капудану баштардой. А.Л. Бертье-Делагард считает это неверным, поскольку баштардой «называлась всякая галера, но особой конструкции, с широкой впалой посредине кормой; такие галеры лучше держались в море и ходили под парусами, чем узкие… а потому и вошли в общее употребление с XVI века». Капудана же в самом деле принадлежала к типу баштард, самых больших из османских галер. В XVI—XVII вв. баштарда имела 26—36 банок (часто 32), по шесть-семь гребцов на весло, экипаж до 900 человек, в том числе примерно 170 моряков, 214 солдат и свыше 500 гребцов, три пушки впереди и по четыре-пять с обоих бортов. А.Л. Бертье-Делагард упоминает «великолепное изображение» капуданы на картине боя при Лепанто во дворце дожей в Венеции.

Европейцы называли капудану капитаной, а также реалой (как первый корабль ряда средиземноморских флотов), хотя у турок риалой именовалась галера третьего адмирала флота. А.Л. Бертье-Делагард предполагает, что Э. Дортелли, упоминая реалу в Карахарманском сражении, имел в виду как раз галеру третьего адмирала, однако это не так, что явствует из контекста сообщения и из того, что капудану называют реалой и Ф. де Сези, и Р. Левакович. Заметим еще, что у В.М. Пудавова капудана почему-то превращается в «султанскую галеру». Таковая существовала, но не участвовала в Карахарманском сражении.

393

М.С. Грушевский последнюю фразу переводит так: «ибо сзади его защищали пушки и частая ручная стрельба».

394

И.В. Цинкайзен в соответствии с предлагаемым им соотношением числа чаек и галер «подправляет» здесь Найму, утверждая, что на капудану поднялись многие сотни казаков.

395

Й. фон Хаммер и В. Катуальди думают, что преимущественно из казаков.

396

У В.М. Пудавова слишком «сухопутно»: «обрезали на ней веревки».

397

Н.П. Дашкевич не смог перевести оборот и поставил в тексте: «пробрались до тимона della Reale». На эту несуразицу обратил внимание А.Л. Бертье-Делагард. «Очевидцев» Н.П. Дашкевич переводит как «бывших там» (в сражении).

398

М.С. Грушевский утверждает, что казаки на капудане еще «разбили каюты». Не знаем, откуда это взято.

399

У Н.И. Костомарова казаки «уже достигали главной мачты».

400

О важнейшем значении кормы и о том, что там находилось (среди прочего и мореходные инструменты), см. также: 204, с. 30—31.

401

«От капитаны, — считает А.Л. Бертье-Делагард, — Козаков удалось отразить с большим трудом, действуя кормовыми орудиями, выстрелы которых топили челны, а в особенности очищая палубу своей же галеры, не различая гребцов-невольников от Козаков». Источники в данном случае не говорят о пушечной стрельбе по палубе, хотя в принципе она была возможна. На корме галеры могли устанавливать два «органа» (по несколько мелких орудий на двух станках) для стрельбы вдоль корабля.

402

А.Л. Бертье-Делагард напрасно сомневается, что глава адмиралтейства мог находиться в море. Ю. (О.И.) Сенковский называет кетхуду «смотрителем, наместником» адмиралтейства. Отсюда у П.А. Кулиша и М.С. Грушевского появился «адмиральский наместник», что не совсем точно.

403

В начале XVIII в. патрона имела 106 пушек. См. о ней: 113, т. 2, с. 465.

404

В начале XVIII в. имела 102 пушки. См. о риале: 113, т. 3, с. 53.

405

Н.П. Дашкевич неверно понял в итальянском тексте значение слова «fortuna» (буря, шторм, откуда и казачья «хуртина»), посчитав его за «счастье», и передал фразу доминиканца так: «если бы посчастливилось» (казакам), — вместо того, чтобы написать: «если бы не сильная буря». Ршибку заметил А.Л. Бертье-Делагард.

406

А.В. Висковатов последнюю фразу перевел следующим образом: «но погода помешала им (казакам. — В.К.) — волны стали заливать лодки».

407

«Падали на лицо» — переводим дословно. М.С. Грушевский дает перевод: «падали на землю, моля помощи у Бога». У Н.И. Костомарова также сказано, что «мусульмане падали в отчаянии на землю и взывали раздирающими криками к Аллаху о помощи свыше». Но о какой земле можно говорить, когда речь идет о людях на кораблях? Вместо нашего «возвращаются в сердца» в тексте дословно сказано «в груди».

Фразу об окончании штиля М.С. Грушевский переводит следующим образом: «как вдруг эту страшную тишину… счастливо развеял налетевший шквал». Не можем согласиться с таким переводом, поскольку шквал — это внезапное, резкое, но непродолжительное усиление ветра, а источники вовсе не говорят о его кратковременности в рассматриваемом случае.

408

М.А. Алекберли практически дословно повторяет замечания И.В. Цинкайзена, но ветер обозначает как «неблагоприятный».

409

П.А. Кулиш переводит: «с напряжением всех сил».

410

Согласно М.С. Грушевскому, какое-то сообщение о сражении есть еще в письме «Магмет-Дяка, сердара (начальника) войск черноморских», С. Конецпольскому. Историк дает «глухую» отсылку: «см. в украин. изд.». Возможно, имеется в виду сборник материалов по истории украинского казачества, однако мы не нашли там этого письма. Сведений из него М.С. Грушевский не приводит, и, следовательно, они вряд ли добавляют что-то существенное к подробно излагаемому Найме.

411

С Рудницкий, удивленный сравнением, объясняет его так: османские летописцы «ставят эту победу над казаками рядом с битвой Лепантийской и считают ее (победу при Карахармане. — В.К.) возмещением той». Вряд ли это верное объясните.

412

Й. фон Хаммер непонятно почему датирует возвращение флота апрелем 1626 г. У М. Бодье указаны 300 пленников, обращенных в рабство, а во «Всеобщей истории о мореходстве» — 300 пленников, доставленных в Стамбул, но, видимо, дело здесь в округлении цифры.

413

По М.С Грушевскому, капудан-паша сам устроил триумфальное шествие, «превознося до небес свою победу и сравнивая ее с триумфами Помпея». Из источников, однако, это не видно. А. фон Б. совершенно ошибочно утверждает, что английский посол «сравнивал эту морскую победу с битвой при Лепанто и с победами Помпея над морскими разбойниками Средиземного моря». Т. Роу как раз иронизировал над такими сравнениями.

414

П.А. Кулиш переводит: «ситником».

415

Ю. (О.И.) Сенковский в польском переводе поставил «по пояс», сделав следующее примечание: «Автор сообщает: "погруженные по шею", но это только оборот речи, выражающий ничуть не более, как "отчасти погруженные в воду"». У П.А. Кулиша также «по пояс».

416

Противоречие находим и во «Всеобщей истории о мореходстве». «Многочисленность и малосложение сих лодий, — сказано там, — делали их непобедимыми. Они устремлялись грудью на неприятельскую галеру, охватывая оную со всех сторон, а сами, напротив того, почти не подвергались опасности. Все их удары обращаемы были на неприятеля, сами же получали их разве очень малое число, подобно тем мелким и почти невидимым тварям, которые вредили самому сильному животному, так что сие последнее не в силах было им отметить». Затем, однако, читаем о Карахармане: «Турецкая артиллерия имела великое действие над козаками, которых множество погибло, и барок (казачьих. — В.К.) великое число потоплено».

То же и у Й. фон Хаммера. Сказав: «Суда (казачьи. — В.К.) были так легко построены, и если казаки сражались внутри их и по шею в воде, то зато было очень трудно их потопить», — тюрколог, как увидим, «топит» большое их число.

417

А.Л. Бертье-Делагард делает подобный расчет, исходя из общего состава флотилии в 300 чаек, и приходит к выводу, что 30 уцелевших судов Наймы — это маловероятное число и «соображения самого автора» (турецкого). Поскольку А.Л. Бертье-Делагард принимает число захваченных судов за 172 (см. ниже), получается, что уцелеть должно было 58. А. фон Б., полагающий, что казаки при Карахармане потерпели полное поражение, считает, что спаслось едва 60 чаек.

418

А.Л. Бертье-Делагард по французскому изданию Й. фон Хаммера указывает не 780, а 786 пленных. Н.А. Смирнов, утверждающий, что это была «самая блестящая победа турецкого флота над казаками» и что будто бы эпидемия чумы помешала устроить торжественную встречу победителей, ошибочно пишет, что у Й. фон. Хаммера говорится о захвате 72 судов.

419

В самом деле, если допустить, что на каждую из 172 взятых чаек приходилось хотя бы по 10—15 пленников, то их общее число должно было составить не 786, а 1720—2580 человек. Если бы 786 пленников сняли с 30 судов, то тогда на каждое приходилось бы примерно по 26 человек.

420

Что касается ветра, сыгравшего в сражении решающую роль, то А.Л. Бертье-Делагард развил целую гипотезу: «По-видимому, этот свежий ветер перешел к вечеру или ночью в настоящую бурю, как говорит д'Асколи, и говорит верно, потому что и по турецким источникам в течение целого боя едва удалось истребить 70 челнов, а на другой день насчитывали взятых 172. Когда же и как их взяли? Наиболее вероятно предположить, что флот в следующий день или дни подобрал как трофеи брошенные челны: те, на которых было перебито много Козаков, или поврежденные выстрелами были покидаемы самими козаками, пересаживавшимися на более целые; выбравшиеся на берег бросали там челны; многие переворачивались в бурю, что не мешало им плавать пустыми и тоже быть выброшенными на берег; все это было подобрано галерами на другой день по берегам. Отсюда же можно заключить, что буря продолжалась недолго и была не особенно сильна, но имела направление в берег, а не в открытое море. Такое объяснение необходимо допустить, судя по числу пленных (которых было меньше, чем находилось людей на 172 взятых судах. — В.К.)…»

Эти построения, однако, могут иметь смысл только при полном доверии к цифрам потерь, исходящим от турок, и становятся бессмысленными в обратном случае. Гипотезе А.Л. Вертье-Делагарда противоречит указание источника на то, что ветер был северный, а не в берег. Наконец, Э. Дортелли говорит о буре в день битвы, но не утверждает, что она началась именно к вечеру или ночью, а по Ф. де Сези, ветер к вечеру, напротив, немного стих.

421

Непонятно, правда, о чьих рассказах идет речь. В тексте дословно сказано: «как они рассказывают», — и слово «они» вроде бы относится к упомянутым перед тем казакам. Но каким образом посольство могло столь быстро получить информацию от участвовавших в сражении казаков? Видимо, все же в тексте имеет место стилистическая погрешность, и под «они» следует понимать турок.

422

Ср. у В. Катуальди: турецкий флот «несколько лодок потопил или взял в плен вместе с людьми». Если бы в письме каймакама, которое цитирует М.С. Грушевский (см. примечание 36 к главе VII), говорилось о Карахарманском сражении, то тогда казачьи потери исчислялись бы семью захваченными лодками.

423

П.А. Кулиш считает показания попа Филиппа, который сопровождал Яхью из Киева в Россию, о том, что на море турки побили казаков «в дву местех, да… ветром потопило 22 или 23 чолна», относящимися к походу, который закончился на Успеньев день, т.е. к рассматриваемой нами экспедиции. Однако определенных оснований для такого утверждения источники не дают. Филипп говорил об упоминавшемся ранее походе 160 запорожских чаек и 60—70 донских стругов, после которого в Сечь прибыл атаман Алексей с 300 донцами, а у П.А. Кулиша они появились там, когда Яхья еще договаривался с сечевиками о походе, иными словами — весной.

Если бы речь шла действительно о «нашем» походе, то тогда в Карахарманском сражении должны были участвовать не 130 казачьих судов, а 160; 2030 донцов имели не 40, как мы условно считаем, а 60—70 стругов, т.е. на один струг приходилось бы по 29—34 человека, что не слишком много для черноморской экспедиции, но все же приемлемо. Р. Левакович мог приуменьшить силы своего героя, как турки их преувеличивали. Однако признанию похода 160 чаек и 60—70 стругов за рассматриваемую экспедицию противоречит текст сообщения Яхьи о переговорах с Алексеем, создающий полное впечатление того, что дело было до ее начала. В ходе экспедиции «царевич» должен был видеть не 300 донцов, а свыше 2 тыс. Но, может быть, Яхья, хитривший с царскими следователями, намеренно давал искаженные сведения?

424

Дословно: «христиан, своих товарищей». А.В. Висковатов неудачно перевел: «своих союзников-христиан».

425

Й. фон Хаммер переводит: «янычары почти истреблены». У И.В. Цинкайзена: «Янычары были изрублены почти до последнего человека».

426

Соответственно у В. Катуальди: турецкий флот, «потерпев аварии свыше меры, вынужден был отступить».

427

В переводе А.В. Висковатова: «К чести казаков надо сказать, что к вечеру, когда ветер утих, они… отогнали прочь турецкую армию».

428

По изложению Ю.П. Тушина получается, что Реджеб-паша будто бы отправил гонца в Стамбул за помощью еще в ходе сражения.

429

В. Катуальди считает, что громкими криками они «немало содействовали поражению своих притеснителей-османов».

430

У В. Катуальди говорится, что «пушки были расставлены на ладьи, а по прибытии домой казаки на радостях дали из них залп».

431

Автор повторяет замечание Е. Збараского в письме польскому королю от 22 (12) сентября 1625 г. о том, что в этом году запорожцам не очень посчастливилось на море.

432

У В.М. Пудавова читаем: «После этого (Карахарманского сражения. — В.К.) донцы и запорожцы доплыли до своих городков спокойно. К донцам на зимовку пришло с моря до 500 запорожцев». Однако это возвращение относится к другому походу.

433

Согласно Р. Леваковичу, Яхья перед тем провел несколько месяцев в Астрахани. Тот же автор утверждает, что до Архангельска самозванца будто бы сопровождали 60 казаков из разных краев, в том числе с Дона, и что только в Архангельске претендент распрощался с казаками. По Л. Фаброни, Яхья с сопровождавшими его 60 казаками проехал через всю Московию до порта Св. Николая. В. Катуальди сомневается, что эти сопровождавшие являлись казаками. В итальянском документе XVII в. отмечено, что 60 казаков, которых Яхье дал Иов, сопровождали претендента из Киева в Россию.

434

По С.М. Соловьеву получается, что Яхья в 1637 г. опять явился в Россию, но звал донцов и запорожцев к себе в Чернигов.

435

В польском переводе и отсюда у В.И. Ламанского и М.С. Грушевского она неверно датирована 18 мая.

436

В польском переводе: «до 700 чаек, то есть мелких судов»; в переводе В.И. Ламанского: «до 700 чаек».

437

Дословно: «на какую-нибудь часть возле этого города». В польском переводе: «на здешние окрестности».

438

И.В. Цинкайзен пишет о намерении казаков разгромить османский флот и ринуться на Константинополь. М.А. Алекберли же совсем неудачно передает цинкайзеновское «разгромить» как «взорвать».

439

В польском переводе: «тем более, что есть здесь предсказание, что турецкое государство будет опрокинуто северным народом».

440

«Добавим, — замечает Ю.П. Тушин, — что именно к этому времени относится восстановление крепостей в устье Днепра…».

441

У Мустафы Наймы о 1626 г. сказано, что, несмотря на карахарманскую победу и истребление казаков ляхами, «шестьдесят чаек вышло снова из устьев Днепра и начало забавляться грабежом», что из Стамбула против них выслали несколько галер, «которые захватили около тридцати лодок и привели к Высокому Порогу; прочие рассеялись по морю…»

442

Ю.П. Тушин думает, что М.А. Алекберли пишет о 400—700 чайках по материалам зарубежных источников, но тот упоминает лишь литературу. Сам Ю.П. Тушин цитирует отписку астраханских воевод П. Головина и А. Зубова о том, что донцы и запорожцы на Черном море «ничем не добылись» и что «иных… казаков и черкас турские люди, пришед на катаргах, побили», и утверждает, что речь идет о походе 70 запорожских чаек к Босфору. Однако отписка ничего не говорит о направлении похода, зато четко указывает, что он был с Дона и что в нем участвовали донские казаки и запорожцы, «которые на Дону зимовали».

443

Согласно Ю.А. Мыцыку, черноморский поход донцов и запорожцев 1626 г. был «более крупным, нежели утверждалось ранее». Но он не имел отношения к Босфору.

444

Утверждение одного из авторов о том, что в 1627 г. казаки совершили нападение на окрестности Константинополя, не подтверждается источниками.

445

A.M. Лазаревский верит, что в самом деле выходило 600 судов: «В каком количестве челнов козаки пускались в море, об этом говорит письмо от 13 июня…»

446

В.Д. Сухорукое ошибается, утверждая, что казаки «проводили посланников в Азов без малейшего задержания».

447

Пересчет по методу Г.Д. Мамедбейли дает 7 июня 1628 г.

448

В.К. Быкадоров говорит, что в 1628 г. донцы, соединясь с запорожцами, повторили набег на окрестности Стамбула, разорили их, но жестоко поплатились за свою удаль: высланный султаном сильный флот нагнал их и захватил семь лодок. Все пленные были доставлены к султану, а потом подвергнуты мучительной казни. Откуда автор взял эти сведения, неведомо. Последующее же его утверждение, что казаки, мстя за смерть своих товарищей, в 1630 г. сделали морской набег и опустошили окрестности Балаклавы, вызывает недоумение по поводу авторской затяжки отмщения: набег на Балаклаву произошел в 1628 г.

449

Он правил, как мы знаем, с 1623 г., но по хиджре первый год его правления захватывал и 1624 г. христианского летосчисления.

450

В примечании к этому месту русского перевода Эвлии А.П. Григорьев и А.Д. Желтяков, сказав об июльском набеге 1624 г., продолжают: «Тогда-то и был укреплен Босфор еще двумя крепостями». Ниже увидим, что крепости были построены отнюдь не в 1624 г.

451

Другой путешественник 1650-х гг. замечал, что босфорские замки вооружены артиллерией, охраняющей проход, чтобы препятствовать казакам — подданным польского короля — добираться «на своих лодках, или чайках», до Константинополя. Ср. у Жана Паллере: «А чтоб Константинополь был безопасен от разбойников Черного моря, то при устье сего моря построены две крепости, одна против другой: одна со стороны Европы, а другая со стороны Азии…». См. еще у Й. фон Хаммера: 591, т. 2, с. 263.

452

По выражению Эвлии Челеби, «во времена Янко, сына Мадияна» — в легендарные времена.

453

Й. фон Хаммер пишет, что замок еще довольно сохранился. К XX в. от него остались одни развалины.

454

Имелся в виду архангел.

455

При Й. фон Хаммере от старого замка оставались руины.

456

На сообщении Й. фон Хаммера, понимая его по-разному, основываются последующие историки. С. Рудницкий пишет, что в 1626 г. турки окончили укрепления над Босфором около Бююкдере. Н.И. Костомаров утверждает, что в названном году «турки на узком месте Босфора… построили укрепление — замок Бююкдере», хотя в районе Бююкдере пролив совсем не узкий, а у австрийского тюрколога нет «замка Бююкдере». П.А. Кулиш и вовсе непонятно излагает вопрос: «…при входе в Черное море, выше Буюкдара, достроена была соединенными дитанскими (султанскими? — В.К.) и ханскими средствами крепость, которая, как надеялись, не даст казакам посылать свои флотилии на добычничанье по Черному морю». Похоже, историк думал, что Бююкдере располагалось на Днепре.

457

Впрочем, здесь же сказано, что Румеликавагы построен в 1620 г. Мурадом IV. Это явная опечатка.

458

Или, как выражался И. Лукьянов, «мало пошед» от маяков.

459

Последнее название наряду с Румеликаваком употребляет и Й. фон Хаммер.

460

Первой крепостью был замок Румелихисары.

461

Нам уже доводилось приводить такое объяснение. См.: 379.

462

См. о Румеликавагы у Й. фон Хаммера: 591, т. 2, с. 262—267.

463

Об этом не знают А.П. Григорьев и А.Д. Желтяков.

464

Первой крепостью именовали Анадолухисары. В 1639 г. эскадра Пияле-паши, покинув Касымпашу, стала на якорь в порту Каваке, чтобы оттуда отправиться в экспедицию против казаков на Черное море. Скорее всего, это был Анадолукавагы.

465

См. об Анадолукавагы у Й. фон Хаммера: 591, т. 2, с. 280—288. Оба замка в конце XVIII в. были перестроены французскими инженерами.

466

Сейчас моряки проводят границу Босфора южнее, между Ахыркапы и Кадикёем. В учебниках для мореходов и океанологов можно прочитать, что граница между Черным и Мраморным морями проходит по линии мыс Румели — мыс Анадолу. Понятно, что подобные границы абсолютно условны и целиком зависят от представлений людей. Как указывалось, нынешнее турецкое географо-административное районирование относит к Мраморноморскому, или Стамбульскому, району вообще весь западный черноморский район, расположенный на европейском черноморском побережье Турции и на западной части азиатского, от Босфора до устья реки Сакарьи.

467

В главе II приводилось соответствующее замечание С.Н. Филиппова.

468

Современный рейс Ростов — Керчь — Новороссийск — Стамбул покрывает расстояние 740 миль, рейс Одесса — Стамбул 342 мили.

469

Когда в 1699 г. в османскую столицу на русском корабле «Крепость» прибыл посол Петра I E. Украинцев, посол Франции заявил протест османским властям, указывая, что право присылать послов в Стамбул на своих судах имеет только его страна, а представители других государств должны прибывать туда на турецких судах.

470

Можно еще сказать, что Э. Шюц, публикатор изданного в 1968 г. английского перевода «Каменецкой хроники» Аксента, видимо, также допускает казачьи плавания за пределами Босфора. Комментируя сообщение хрониста о бегстве в 1620 г. польского посла X. Отвиновского из Стамбула морем в Венецию, историк полагает, что посол при этом мог воспользоваться услугами казаков, однако не приводит никаких фактов или рассуждений.

471

О средневековом Средиземноморье см.: 577.

472

И.Ф. Быкадоров предполагает, что И. Каторжный возглавлял казаков в победоносном сражении с турецкой эскадрой из 10 галер у Керчи в 1616 г. и «после этой блестящей победы над 3-мя турецкими пашами получил прозвище Катаржного».

473

В подтверждение сказанному добавим, что современник и «однофамилец» донского атамана белгородский казачий атаман Иван Федорович Каторжный, в свое время схваченный татарами на Северском Донце и проданный в Стамбул, долго состоял гребцом на османской галере, но сумел вернуться на родину. Д.И. Багалей правомерно связывает прозвище этого человека, который, вероятно, не участвовал в морских набегах, с его пребыванием на каторге. Ниже мы увидим, что украинский казачий деятель Роман Катиржный получит свое прозвище за активное участие в восстании галерных рабов. Вряд ли верно мнение В.М. Пудавова, что прозвище Каторжный появилось у донского атамана потому, что он именно на каторгах «отличался… в морских казачьих поисках». Утверждалось, что И. Каторжный «в своих морских поисках доходил до самого Константинополя», и это вполне могло быть, однако является лишь предположением.

474

В сражении при Лепанто в руки победителей попало 15,5 тыс. гребцов с турецких кораблей, в том числе 12 тыс. христиан, или 77%. Надо полагать, многие из них являлись славянами. Впрочем, казаков среди этих рабов по условиям времени не должно было быть много.

475

Подробнее о положении рабов на галерах см.: 594; 625; 324, с.257—263; 68, с. 221—222; 587, с. 20—29; 571, с. 57—58; 611; 629 и др.; вообще о положении рабов в Османской империи: 551, с. 147—149, 157; 571, с. 48—61. О рисунке XVI в., изображающем украинского раба-галерника, см.: 505.

476

Донские песни с мечтой казаков-невольников об освобождении с галер см.: 150, с. 128; 96, с. 480-481, 484.

477

Ускоки имели некоторые общие черты с казаками. О близости этих сообществ друг к другу писали М. Вельский, венецианский дипломат Пьетро Дуодо и другие современники. Об ускоках см.: 292.

478

Обет сходить к Гробу Господню В. Полозов дал еще на галере, к Иерусалиму шел «чрез многая грады турския» в турецком платье, «что[б] негде… не задерживали», и после долгих странствий в конце концов су мел вернуться на родину.

479

Упомянем здесь уникальный случай бегства пленника не с галеры, а с берега на галеру. Й. фон Хаммер сообщает, что при отплытии турецкого флота для вторичной попытки отвоевать у донцов Азов «население Константинополя получило зрелище казни одного русского раба, который принадлежал к кладовой великого везира, бежал, смешался с галерными раба ми флота, надеясь с флотом вернуться на свою родину», но был схвачен.

480

Эта мысль уже высказывалась.

481

Наша предыдущая датировка — около 1613 г. И.Ф, Быкадоров не датирует точно это восстание.

482

Ю.А. Мыцык предпочитает говорить о восстании И. Сулимы отдельно от восстания 1613 г.

483

О гетмане см.: 514.

484

Во второй работе П.А. Кулиш исправляет 300 «положенных» турок на 300 захваченных.

485

Это мнение уже излагалось. Ранее мы предполагали, что речь, воз можно, идет об одном и том же восстании.

486

Theatrum Europaeum. Franckfurt am Mayn, 1707. 5. Theil. S. 490. Благодарим Ю.А. Мыцыка за предоставленную информацию.

487

В литературе встречается неточная датировка восстания — 1654 г.

488

Согласно испанскому источнику, отряд возглавлял, напротив, Мех- мед, младший брат Касым-бея (Расимбека), губернатор «Дамиаты и Росеро»; четыре галеры имели назначение, крейсируя, охранять прибрежный район Александрии.

489

У Ю.А. Мыцыка также Рахмет Радина, в испанском варианте Ramer Cadenne.

490

Испанский вариант говорит о славянах, что это были русские, «обычно именуемые московитами». У Ю.А. Мыцыка в одной из работ фигурируют два итальянца и англичанин. В.А. Артамонов со ссылкой на польского автора ошибочно говорит всего о 221 рабе, добавляя, что в их числе были три поляка, три грека, два англичанина и итальянец. 192 украинца, русских и поляка, упомянутые в нашей с Ю.А. Мыцыком работе, — результат ошибки в подсчете.

491

Историк замечает, что казаки играли первостепенную роль в восстаниях галерных рабов на Черном, Азовском, Эгейском и Средиземном морях. На Эгейском море известно только одно, рассматриваемое здесь восстание.

492

Основной источник — рассказ М.Т. Марнавизио (см. далее) — не сообщает точной даты события, но по тексту получается, что вся «одиссея» восставших заняла время с ноября 1627 по февраль 1628 г. Согласно испанскому варианту этого рассказа, бунт произошел 18 (8) июля 1628 г. В часовне Св. Розалии в Палермо есть сообщение, что повстанцы прибыли в этот город 7 декабря (27 ноября) 1626 г. Поэтому мы ранее датировали восстание 1626—1628 гг.

493

По другим сведениям, примерно в миле.

494

Испанский вариант: Мехмед высадился приблизительно с 60 турками.

495

В испанском варианте повстанцы выехали в Рим 25 (15) августа.

496

Кай, понтифик в 283—296 гг., был по происхождению далматинцем. Не являлся ли кто-то из руководителей восстания выходцем из Далмации?

497

Немецкий перевод Ю.А. Мыцык определяет не только как сокращенный, но и небрежный.

498

Рассказ о восстании см. также у Ежи Пертека. Восстанию посвящена поэма Александра Грозы «Марко Якимовский». У В.А. Голобуцкого опечатка в фамилии руководителя — Сакмовский.

499

По сообщению И. Мошкина, восстание произошло «на Дмитрову субботу в 8-м часу нощи нынешнего 151 (1642. — В.К.) г.», а по названной итальянской брошюре — в 1642 г. «9 ноября, накануне св. Мартина… в полночь». В русском сообщении речь идет о «второй Дмитровке» (сулениках), т.е. о 29 октября (8 ноября). Разницу в один день с датой второго сообщения можно объяснить тем, что И. Мошкин и автор итальянского известия начинали отсчет суток с разного времени: первый — с восхода солнца, а второй — скорее всего с полуночи. Подробнее об определении даты восстания см.: 314, с. 163,170.

500

По челобитной И. Мошкина, с ним было 280 невольников «розных земель», однако это явно округленная цифра.

501

Хотя в челобитной 1643 г. эти донцы указывали, что «живот свой мучали на каторге… 7 лет», т.е. с 1636 г., но, по их же словам, перед пленом они «были под Азоевым (Азовом. — В.К.) и в нем зимовали, и как крымской царь пошел в Русь… вышли из Азоева и пошли за крымскими людьми на перевоз», — следовательно, дело происходило после взятия казаками Азова в 1637 г.

502

Или 21, если русским был «русин» Микула, который не значится среди подавших челобитную и о котором см. ниже. К сожалению, в предыдущих наших работах, что касается числа русских людей и казаков, допущены в одном случае опечатка, в другом — ошибка при подсчете.

503

В более ранней работе Ю.А. Мыцыка И. Мошкин — «один из повстанцев, благополучно вернувшихся в Москву», а Р. Катиржный — «один из активных участников восстания»; в одной из работ И. Мошкин раздваивается: восстание возглавили Р. Катиржный, донской казак (?) Иван Мошкин, запорожец (?) Иван Симонович и итальянец Сильвестр.

504

В итальянском источнике время выхода галеры из Стамбула показано как полночь. Согласна И. Мошкину, на ночевку остановились в двух верстах от столицы.

505

Ранее приводились неточные сведения о 220 убитых и выброшенных в море мусульманах и 34 пленных.

506

Родина Сильвестра (Ливорно) расположена на том же западном побережье Италии, что и Чивитавеккья, но почти в 200 км севернее по прямой.

507

Участвуя в переговорах послов Б. Хмельницкого с представителями Речи Посполитой, завершившихся подписанием Белоцерковского мира, и касаясь причин войны, между прочим указал на запрет казакам совершать морские походы против Турции и Крыма.

508

Ю.А. Мыцык в одной из работ называет автором этой брошюры М.Т. Марнавизио, составителя книжки 1628 г. Полагаем, что это оговорка, возникшая из-за общего типографа обоих изданий.

509

Вообще же казачьи отряды на австрийской службе появляются уже в середине XVI в. и на испанской — во второй половине XVI в.

510

«Поразительная скульптура! — восклицает моряк. — К сожалению, на ней нет ни имени автора, ни даты создания. Гид тоже ничего не мог рассказать о скульптуре. Догадываемся сами: наверное, казак, который через турецкий полон попал на Мальту, не посрамил своей чести, и это отметил скульптор. Прошли столетия, а наш земляк и дальше живет в мраморе, удивляя красотой и силою своего непокоренного духа». Приложенная к заметке фотография подтверждает, что речь действительно идет о запорожце.

Скажем еще о том, что некоторым казакам-пленникам довелось побывать и в рядах турецких антиправительственных, повстанческих и разбойных отрядов. Казак русского происхождения «Ивашка» «служил у Кара-Язычея» — руководителя антифеодального восстания крестьян Анатолии Кары Языджи, умершего в 1602 г. В этом же году Ивашка вышел из Турции в Иверию, где дал ценные показания. При нем Кара Языджи посылал грамоту персидскому шаху, в которой просил известить русского царя, австрийского императора, папу римского и других христианских государей, «что он против турского Магметь-салтана (Мехмеда Ш. — В.К.) стоит и с ним воюетца», и обращался с просьбой к шаху и христианским монархам выступить против султана. Персидский посол в Иверии подтвердил факт присылки этой грамоты и ее содержание, а Ивашка остался служить у иверийского царя Александра.

В 1697 г. вернулся на родину украинский казак Петр Палий-Чеснок, двоюродный брат известного полковника Семена Палия, плененный татарами за семь лет до этого. Будучи невольником в турецком городе Касты-мулде, «выше Трапезона», он «ушел к разбойникам турецким, которые… были близко того города, и с ними он, Петр, ходил под… Багдат и под иные и на арапов черных, а было… их всех человек с 50, а разбивали по дорогам торговых людей и которые ходят к пропасти Магметевой» (в Мекку). В этом отряде П. Палий-Чеснок находился в течение четырех лет. Впрочем, был не равноправным членом, а «вместо челядника», и когда «от тех разбойников… ушел было, и они… поймали и продали его» в город Эрджиш, на побережье озера Вана, откуда казак бежал в Персию и через Ереван и Шемаху добрался до Астрахани.

Публикатор этих показаний Д.И. Эварницкий неточно понял их смысл и в своей «Истории запорожских Козаков» из П. Палия-Чеснока сделал двух братьев Семена Палия — родного Петра Палия и двоюродного Петра Чеснока, а также отправил Петра Палия в плен в 1697 г., когда тот уже вернулся домой.

511

Текст думы см.: 68, с. 208—220; 404, т. 1, с. 342—355; 174, с. 31-44.

512

См. о С. Кишке: 459, с. 218—222, 232; 320, с. 148.

513

В тексте стоит «донских», но это явная описка.

514

По Г. де Боплану, максимальное число запорожцев в набеге составляло 6—10 тыс. человек. П. делла Балле для более раннего периода определял этот максимум в 7—8 тыс.

515

Интересно, что Эвлия Челеби, описывая путешествие по Дону 1667 г., называл донских казаков «запорожцами». Не он один из тогдашних сторонних наблюдателей путал донцов и запорожцев.

516

Из донских казаков в значительной степени состояла личная охрана Б. Хмельницкого в период освободительной войны, и это несмотря на сложные тогда украинско-донские отношения. В хрониках XVII—XVIII вв. описан подвиг «нового Геркулеса» этой войны, безымянного казака, геройски сражавшегося до последнего вздоха в лодке на озере у Берестечка и с презрением отвергнувшего королевское помилование, — согласно Иоганну-Георгу Шледеру, он был «москвитином».

517

Попутно укажем здесь на довольно странный вывод В.А. Брехуненко, проистекающий из преобладания запорожцев и учитывающий, как говорит автор, «сопоставление качественных характеристик морских вылазок, осуществляемых совместно и однолично донскими казаками». Согласно историку, в первой половине XVII в. «именно участие запорожцев в предпринимавшихся с территории Дона походах на Турцию и Крым обеспечивало этим походам мощь и разрушительную силу». Понятно, что чем больше участников похода, особенно опытных, тем значительнее сила их ударов. Но можно подумать, что донские удары без заметного участия запорожцев были вялыми и неэффективными. Добавим, что сопоставления именно качественных, а не количественных характеристик донских и совместных, донских и запорожских, походов и их результатов никто из историков, в том числе и В.А. Брехуненко, еще не проводил.

518

«Было бы интересно, — пишет автор, — если бы в турецких архивах можно было установить турецкий оригинал этого документа».

519

Автор, может быть, имел в виду «нероссийскую» часть Украины?

520

У Э. Хеша также фигурирует 1648 г. К сожалению, мы не смогли познакомиться с его статьей: Hosch E. Der türkisch-kosakische Vertrag von 1648 // Forschungen zur osteuropaischen Geschichte. В., 1980.

521

И. Срезневский ошибочно употребляет определение «неапокрифический» вместо «апокрифический».

522

Ю.П. Тушина в отношении сильных позиций украинского купечества на Черном море поддерживает В.П. Кривонос.

523

В более ранней работе Ю.П. Тушина читаем: «Договор 1649 г., так по существу и не претворенный в реальность в своих основных статьях, все же имел известное практическое значение для обеих сторон. Вследствие договора прекращаются морские походы запорожцев. Правда, договор является не единственной и далеко не главной причиной подобного положения. Все силы Украины были вовлечены в освободительную борьбу против шляхетской Польши, что исключало возможность войны на море, столь характерной для первой половины XVII в.».

524

Автор, кстати, не читал сам договор, поскольку утверждает, что он был заключен будто бы на 99 лет.

525

Впрочем, еще задолго до Ю.П. Тушина некоторые авторы утверждали, что «запорожцы в то время на кораблях и галерах вели свою торговлю; следовательно], у запорожцев были корабли и галеры». В.В. Мавродин в предисловии к книге Ю.П. Тушина говорит только о торговле по Днепру на турецких судах и о том, что Сечь фактически контролировала эту днепровскую торговлю. Военное использование казаками захваченных турецких галер — это особый вопрос, которого мы здесь не касаемся.

526

Некоторые авторы в свое время полагали, что рассматриваемый договор будто бы существовал еще в конце XVI в. и был лишь подтвержден при Б. Хмельницком, а Н.П. Загоскин утверждал, что такого рода договор был не один: «Неожиданные набеги казаков на берега Турции и Крыма побуждали турецких султанов вступать с ними в мирные договоры, которыми запорожцам подобно тому, как некогда и южным руссам, константинопольские властители предоставляли за прекращение набегов свободу морского плавания и торговли, договаривались с ними относительно взаимного охранения товаров, взаимной помощи судам и их экипажам, — словом, входили в соглашения, близко напоминающие собою соответствующие определения старых русских договоров с греками».

Касаясь «договора» XVI в., Ю.П. Тушин пишет, что точка зрения Н.А. Марковича, А.А. Скальковского и др. «ничем не обоснована, кроме весьма шатких предположений», и добавляет, что в том столетии казачьи морские походы «еще не были ни регулярными, ни крупномасштабными» и что «казачество еще не получило решающего преобладания на море», иными словами, отсутствовали условия для заключения подобного договора.

Добавим, что рассуждения о нескольких казачье-турецких договорах совершенно умозрительны и не основаны на источниках. Любопытно еще, что авторы находят параллели у договора 1649 г. и древнерусско-византийских соглашений, не замечая определенного сходства этого договора с европейско-турецкими «капитуляциями» более близкого времени.

527

Впрочем, историк говорит, что казаки при Карахармане и в бою 1640 г. нападали на турок из озера Разине, и после сказанного, учитывая, что Карахарман и Сизеболы расположены вовсе не рядом друг с другом, становится совсем непонятно, о чем идет речь.

528

Посылку галер привязывает к Петрову дню и Н.А. Мининков. У него же сказано, что В.Д. Сухорукое ошибочно относит поход к 1628 г., однако это недоразумение: В.Д. Сухорукое четко говорит о 1629 г.

529

Здесь автор в примечании дает грамоту на Дон, в которой царь угрожает от себя «великой опалой и… великим наказаньем», а от Филарета — «вечным запрещеньем». Но эта грамота датирована 2 июля 1629 г., тогда как, по В.Д. Сухорукову же, события, о которых он далее рассказывает, происходили до 1 мая. Хотя, заметим, казаки, собираясь в походы, и без подобных грамот знали о будущем гневе царя.

530

У автора нет отсылки на источник, в котором говорилось бы о «вольнице», ссоре в кругу и т.п. Поэтому возникает вопрос, не отредактирован ли этот текст, чтобы показать неповиновение царским требованиям имен но «нерассудительной» и малой части казачества.

531

Н.И. Костомаров, Д.И. Эварницкий и Ю.П. Тушин в этом списке почему-то опускают Мидье, и все говорят о «разорении» гаваней (у Д.И. Эварницкого даже: «взяли и разорили гавани»), хотя, как отмечалось, гавани разорить нельзя.

532

С. Рудницкий и М.С. Грушевский к 1629 г. относят письмо Мурада IV польскому королю Сигизмунду III с сообщением о том, что люди с берегов Черного моря, «как со стороны румелийской, так и ассирийской (малоазийской. — В.К.), приходили в Константинополь с жалобами, что казаки во множестве лодок пришли на море и причинили большие потери, грабили и разрушали города, села и поселения». В публикации документ помечен 1628 г. См. также письмо каймакама королю о том же: 249, с. 76—77.

533

М.С. Грушевский называет везира Кенан-пашой, Н.И. Костомаров и за ним Д.И. Эварницкий — Кеенан-пашой, Б.В. Лунин — Кинан-пашой. У Н.И. Костомарова и Д.И. Эварницкого он командует 40 галерами.

534

По И.Ф. Быкадорову, монастырь «был расположен в большом поселении», по К.К. Абазе — «возле Цареграда», что неверно. Как увидим, некоторые авторы располагают обитель даже на Босфоре.

535

Ю.П. Тушин на основании этих и ранее приведенных данных делает следующее, в целом неверное обобщение: «Более 3 тыс. запорожских и 2 тыс. донских казаков успешно действовали (в 1629 г. — В.К.) у Килии, Измаила, Балчика, Варны, Сизополя, Карасубазара и других приморских городов». Выходит, что всего казаков было свыше 5 тыс.

536

От этого пункта до Стамбула по.прямой примерно 180 км. У В.А. Брехуненко в одном месте фигурируют 200 верст, в другом 100.

537

У Н.А. Мининкова — Инварны.

538

Вопреки источнику С.А. Холмский уверяет, что эскадра настигла тех же казаков, что были в монастыре. По Л. Подхородецкому, эскадра, не найдя флотилию из 80 судов, на обратном пути случайно столкнулась с 8 запоздавшими чайками, обрушилась на них и, наконец, одержала победу. На основании чего автор говорит об обратном пути и запоздавших судах, неизвестно. С. Рудницкий утверждает, что Порта была вынуждена послать на Черное море капудан-пашу, который смог захватить лишь не которое число чаек. Сведений о посылке главнокомандующего флотом в 1629 г. на Черное море мы не имеем.

539

В.Б. Броневский подчеркивает, что казаки на допросе не убоялись смерти, заявляя, что царь здесь ни при чем, и все были «преданы лютой казни».

540

Осенью 1629 г. татары действительно совершили крупное нападение на польские земли.

541

В.А. Голобуцкий пишет, что после случая у монастыря султан категорически требовал от польского короля «черкас из Запорог свесть», угрожая в противном случае войной, но правительство Речи Посполитой отвечало, что ничего не может сделать, и, кроме того, ссылалось на со чувствие к казакам со стороны известной (христианской) части населения Турции.

542

Отметим разночтения. У С/В. Величко: «превеликий Султанове»; у Д.Н. Бантыша-Каменского: «при великом Султанове»; у Н.А. Марковича, по-другому расставляющего запятые, получается, что казаки окурили стены Стамбула «при великом султане». Селения у С/В. Величко «отлеглейшии», у Д.Н. Бантыша-Каменского «одлеглейшие» (по-польски odleglejszy — отдаленный, далекий). Последний историк и Н.А.Маркевич пишут: «толь щасливе». У С.В. Величко: в «летописних книгах».

543

В.И. Сергийчук считает, что, вполне возможно, вождем был И. Сулима.

544

Версию Ф. Устрялова затем повторяет А.В. Висковатов.

545

Речь идет о мужском монастыре Иоанна Предтечи, располагавшемся «блиско Болотцких ворот… за городовою стеною на самом море» (у ворот Балаткапусы в глубине Золотого Рога). В османской столице был тог да же и одноименный женский монастырь — «у Ядринских ворот». Обе обители имели связи с Россией.

546

Конец фразы («вплоть… империи») у автора взят в кавычки, но сноска не приводится.

547

Текст уточнен по Н.А. Мининкову.

548

Ю.П. Тушин говорит об этом походе и захвате, ссылаясь на Э. Дортелли, однако у него нет таких сведений.

549

И.Ф. Быкадоров полагает, что это в 100 верстах от Стамбула.

550

У А. Ситона говорится, что в 1630 г. запорожцы вместе с донцами снова штурмовали Константинополь, но источники это не подтверждают.

551

На Черном море известен еще один Ямбол: польский автор XVI в. Мартин Броневский называет Ямбольдом и Ямболем Балаклаву.

552

По Эвлии Челеби, именно он строил в 1625 г. замки на Днепре для непропуска запорожцев в море, что, впрочем, не согласуется со сведения ми Й. фон Хаммера.

553

Между прочим, некрасовцы были известны в Турции как отличные мореходы. В XVIII в. еще из Кубани они добирались до Стамбула и устьев Дуная, а в XIX в. из Мраморного моря ходили в Черное море к Дунаю, Синопу, Самсуну и Трабзону и в Средиземное к берегам Греции и арабских стран. «Недаром отважные предки нынешних майносцев, — замечал В.Ф. Минорский, — удивили некогда турецкого султана своим появлением на Босфоре…»

554

А не ранней весной, как указывает В.И. Сергийчук.

555

Ср. у В.Д. Сухорукова: «Турки и крымцы их (казаков после 1637 г. — В.К.) боялись; султан опасался, что не уцелеть ему в Царьграде, а двор его откровенно сознавался, что казачий Азов сделался для них "пуще и тошнее Багдада"». Н.А. Полевой утверждал, что «весною 1638 года тысячи лодок казацких рассеялись по Черному морю. Ужас распространился от них по берегам Анатолии: Трапезонт, Синоп, Риза, самый Царьград были угрожаемы опустошением и пожарами. Гарнизоны турецкие, заставаемые врасплох, перехитренные казаками, не могли защищать жителей. "Азов становится нам тошнее Багдада!" — говорили турки». Упоминаемый здесь Багдад явился для турок камнем преткновения в войне с Персией, а «тысячи лодок» и т.п. — явное и сильное преувеличение. Впрочем, именно такого нашествия казаков и опасались в Турции.

На тесную зависимость положения османской столицы от обладания Азовом указывалось и впоследствии, уже в петровское время, в 1696 г. на совещании у великого везира: «Помилуй Бог, если враг веры овладеет Азовом! Тогда не только побережьям Черного моря, но и самому Стамбулу не будет покоя».

556

Автор — член посольства Збигнев Любенецкий.

557

У Константина Базили есть рассказ о набеге донцов на Босфор в 1641 г.: «…север послал на этот берег вместе с тучею Черного моря тучу своих буйных детей. Несколько тысяч Козаков на ладьях переплыли море и налетели на Босфор. Крепости их не удержали; удалые витязи Дона и Азовского моря успели ограбить берега Босфора до самого Неохори (Еникёя. — В.К.), прежде нежели султан Ибрагим выслал на них флот и войско (1641 г.)». Однако это чистая фантастика, являющаяся отголоском прежних набегов на Босфор.

558

О посвященных ей переговорах Польши, Венеции и Ватикана см. главу ХII.

559

У Н.А. Мининкова — 30 марта.

560

А.Н. Скрипов превращает его в несуществующий Таврический залив.

561

У Ю.П. Тушина переставлены события, и казаки захватывают суда с пшеницей и орехами после «торга» с черкесами.

562

Это, похоже, не совсем верно. Молдавский боярин Исар Еустатие в письме царю Алексею Михайловичу от 18 декабря 1652 г. из Молдавии указывал, что 20 донских стругов «ударили около Крыму на села и деревни и розорили их зело, и животов их много побрали, и полону Молдавские земли освободили, и тот полон про то нам россказывали».

563

Интересно, что в XIX в. на Дону уже не помнили многое из черноморской географической номенклатуры, с которой казаки XVII в. были прекрасно знакомы. При составлении описи документов 1625—1670 и 1685—1686 гг. рюмельская сторона была понята как «окрестности города Рюмельска». Навсегда в памяти донцов остались само море и Царьград, который упоминается даже в лирических песнях, например, в песне о «ягодке-смородинке», «пораскиданной… до дворца… да до Царяграда».

564

Старых воинов и инвалидов, получавших пенсию.

565

В болгарском переводе: Запира, Грето, Ченто и Хюсейна.

566

Здесь разновидности местных иррегулярных войск, как и упоминаемые ниже читаки.

567

В болгарском переводе: «…наши воины подожгли амбары и после семичасового боя все захватили».

568

В болгарском переводе Мустафа-ага получает награду от султана за добрую весть.

569

Можно перевести с польского и как «уничтоженного». В болгарском переводе фигурирует «сгоревший Балчик».

570

В болгарском переводе: «Сто пленников были отправлены в Царьград с румелийскими шайками, а остальные в Килию и Александрию для поправки там крепостей».

571

Более чем удвоил: 36 судов вместо 16 у Мустафы Наймы или 15 у М. Прибыткова.

572

«Донская история и доселе столь мало разработана, что на Ивана Богатого, на эту выдающуюся личность и на преследуемые им, по-видимому, цели до сих пор обратили мало внимания сами потомки древних лыцарей, и лишь в перечне походов приводится, что в конце царствования Алексея Михайловича отряд… Ивана Богатого выжег царьградское селение…»

573

Любопытно, что П.Н. Краснов излагает события похода 1652 г. не по сочинениям своего отца, а по В.Д. Сухорукову. С.И. Тхоржевский и взявшие у него информацию Б.В. Лунин и И.В. Степанов неверно относят набег к 1650 г., причем второй автор в одной из своих работ утверждает, что поход был до Царьграда, а последний, что на Константинополь. Н.Л. Янчевский также говориг, что в 1650 г. донские казаки «ходили под Царьград», но не ссылается на источник. Полагаем, что и этот историк позаимствовал сведения у С.И. Тхоржевского. Во всяком случае, мы не имеем никаких сообщений о каком-либо босфорском набеге 1650 г.

574

По И.П. Крипьякевичу, в первых числах сентября (что и получается по новому стилю). Капитан именуется Иваном Юрьевичем.

575

У Г.А. Санина фигурируют 39 судов. Цифра взята из показаний казаков, попавших в плен при штурме ими «земляного города» в Кафе («а во всяком стругу по семидесят человек, а в иных и больши»). Потом один из пленников уменьшил флотилию до 29 стругов. Кафинский правитель Мустафа-паша сообщал крымскому хану, что «объявились на море межи Кафы и Керчи… донских казаков тритцать воем стругов, а за ними… гребут иные струги, а сколко за ними стругов, того не усматрели».

576

Новым ханом султан определил младшего брата покойного правителя, Мухаммед-Гирея, который уже царствовал под именем Мухаммед-Гирея IV, был низложен и находился в заточении на острове Родосе. 25 августа заключенного доставили в Стамбул, где и провозгласили ханом, а 30 августа посадили на галеру, чтобы отвезти в Крым. Далее последовал любопытный эпизод, связанный с военно-морскими действиями казаков. Как пишет В.Д. Смирнов, «пред отъездом таможенный управляющий задал хану пирушку в новом здании, которое он только что соорудил себе в Терапии (Тарабье. — В.К.). Вдруг получено было известие… что несколько русских шаек (чаек. — В.К.) и каиков вышло в Черное море затем, чтобы захватить нового хана на пути его в Крым. Мухаммед Герай (в таком написании передает его имя автор. — В.К.) испугался этой вести, вылез из галеры и, посоветовавшись, нашел, что лучше ему отправиться сухим путем, что он и исполнил немедленно…»

Трудно сказать, в самом ли деле донцы намеревались перехватить хана или «у страха были глаза велики», но персональную ненависть к этому правителю казаки могли испытывать, поскольку Мухаммед-Гирей первый раз царствовал в 1641—1644 гг., в тяжелейшее для Войска Донского время турецко-татарского наступления. Во всяком случае, прибыв длинным и кружным путем в Крым, хан, несомненно, от всей души выразил свое отношение к казакам, поручив одному из своих придворных заявить русским послам следующее:

«Как его, хана, из Царягорода турской салтан на крымской юрт отпускал, и он ему приказал… вам, посланникам… говорить: воры де донские казаки ежегод приходять морем, землю его воюют и людей побивать, и в полон емлють, и разоряють, и досады большие чинят, и такие де ему обиды ни от которые земли не бывает… чтоб вам, посланникам, государю известить, а боярам и ближним людем говорить, что тех воров, донских казаков, от войны велели унять, а только де государь ваш тех донских казаков от той войны не уймет, и турской де салтан приказал ему, Мамет Гирею хану… в Царьгород отписать и к нему, хану, пришлет своих ратных людей 100 т[ысяч], и с теми его ратными людьми и с крымцы, и с нагайцы велить ему, хану, итти войною на тех донских казаков и их всех разорить, а разоря их, итти войною на Московское государство…»

Интересно, что когда Мухаммед-Гирей IV в 1666 г. был вторично низложен и попытался оказать сопротивление османскому правительству, он обратился за помощью к «соседним гяурам», в том числе к казакам, но не получил ее.

577

Попутно заметим, что войсковой атаман О. Петров, вопреки Г.А. Санину, не говорил о выходе казаков в море после получения 12 июля грамоты Б. Хмельницкого, а, как видим, ясно сообщал о двухмесячной продолжительности похода.

578

По А.А. Новосельскому, летом 1654 г. донцы вышли в двухмесячный поход на 30 стругах, захватили два турецких судна с хлебом и товарами, штурмовали Кафу, откуда ходили к анатолийскому побережью, подвергли его опустошению, затем, вернувшись, высаживались на побережье Крыма, отдавали на окуп татарский полон и освобождали русских и украинских полоняников. Упомянутые два судна являлись частью каравана, шедшего из Стамбула. По сообщению Мустафа-паши, «шли ис Царягорода к Кафе шесть короблей с хлебом и с тавары, и те… донские казаки к тем короблям приступали и взяли два коробля, один с хлебом, а другой с тавары».

579

В 1671 г. выяснилось, что среди личных вещей С. Разина, которые находились у одного из его «воровских» атаманов, бывшего стрельца Дружины Потапова, в Царицыне, имелся «город костяной» — макет, вырезанный из кости (видимо, слоновой). Младший брат С. Разина Фрол говорил, что, по словам Степана, «тот город зделан обрасцом как Царь-город», но не помнил происхождение этой вещи: то ли она была взята у товарища астраханского воеводы князя Семена Львова, то ли привезена из персидского похода.

Откуда С. Разин мог знать, что на макете был изображен Стамбул? От побывавших в этом городе? Сам Степан родился около 1629 г. и вполне мог участвовать в босфорском набеге 1654 г. Источники ничего не сообщают о черноморских плаваниях казачьего предводителя, но, например, С.И. Тхоржевский уверен, что он к началу своей каспийской экспедиции «много видел, во многих местах побывал, от Черного моря до Белого» на севере. У А.Н. Сахарова встречаем утверждение, что С. Разин ходил к турецким берегам. Для низового казака того времени в этом не было бы ничего удивительного.

580

У Е.М. Апанович казаков было 2 тыс. человек, у В.Д. Сухорукова — более 2 тыс.

581

«Казаки, ворвавшись в крымские пределы, — пишет В.Д. Сухорукое, — распространили ужас; все то, что только попадалось им между Керчью, Кафою и Балаклавою, жгли и истребляли, не находя нигде препятствия; нещастных жителей предавали смерти без различия пола и возраста…». Соглашаясь с этой оценкой воздействия набега на южнокрымское население, заметим, что источники вовсе не говорят о беспощадном отношении участников похода к жизни женщин, стариков и детей. Напротив, часть женщин и детей была захвачена в плен и, как увидим ниже, привезена в Черкасск. Крымский полон при этом проделал на казачьих стругах длинный путь через Черное море в оба конца и затем через Азовское море.

Кстати сказать, В.Д. Сухорукое своеобразно представляет себе и маршрут похода. По описанию историка получается, что донцы, пройдя Азовское море, вошли в Керченский пролив, разгромили побережье между Керчью, Кафой и Балаклавой, потом будто бы вернулись к Тамани и в Азовское море, «разорили кочевавшие там улусы до самого Темрюка», снова вышли в Черное море и наконец пошли к Анатолий. Такой маршрут представляется нереальным; ошибка произошла из-за того, что К. Петров, рассказывая о походе, не придерживался строго его последовательности.

582

Н. А. Мининков полагает, что этот полон был освобожден на первом этапе, между Темрюком и Таманью. Но, судя по контексту сообщения К. Петрова, речь должна идти об освобождении пленников на азовских, керченских и южнокрымских берегах, а войсковая отписка и вовсе говорит, что полоняников «имали на посадах и по селам, и по деревням крымским».

583

Небольшой скалистый остров Кефкен считается тем не менее одним из трех самых значительных островов Черного моря (вместе со Змеиным, или Фидониси, и Березанью). Он расположен почти в 50 милях (92 км) от Босфора и в 7,5 кабельтова (1,4 км) от анатолийского берега. Играл важную роль в качестве ориентира при плавании вдоль побережья к Босфору. Сейчас является центром добычи редких черноморских омаров.

584

О примерной дальности пути от Стамбула до Кандыры сказано в главе IV.

585

Поэтому встречающееся в литературе утверждение о том, что казаки в 1659 г. ходили под Царьград, в узком смысле слова неверно. Ю.П. Тушин в одной из своих работ пишет, что донцы в этом набеге доходили до Царьграда, но в последующей работе снимает это утверждение, цитируя слова К. Петрова с упоминанием суток пути.

586

Так что И.И. Ногин, указывающий, что царь Алексей Михайлович «щедро наградил казаков за их походы», в частности и близко к Константинополю, формально не прав.

587

От 1675 г. мы имеем следующее известие, полученное в Эдирне представителями гетмана Правобережной Украины Петра Дорошенко: «Под Балою от Черного моря пограблено 2 села турецких; сказывали, что то учинили казаки из Запорожья или с Дону, и от того потревожились турки зело; а то было июля около 25 числа». О какой погромленной местности идет речь, неясно. Наиболее известный населенный пункт с названием Болу — это город южнее Эрегли, приблизительно в 60 км от него по прямой в глубь Малой Азии. Атака на этот район действительно должна была вызвать сильное беспокойство в правящих кругах Турции, но могли ли казаки в 1670-х гг. совершать такие нападения? Видимо, под «Болу» нередко понималось и Инеболу: у Павла Алеппского этот город именуется «Боли». Но вполне возможно, гетманские представители имели в виду какой-то пункт вовсе не в Анатолии.

588

Ср. в другом месте: после приезда на Дон.

589

Ю.П. Тушин утверждает, что донцы «действовали у берегов Турции» и «навели панику на турецкое население».

590

Русифицированное название немецкой серебряной монеты «иоахимсталер», весом в 29,3 г.

591

Этот мелководный проток позволял казакам выходить из Дона в море, минуя и Каланчинские башни, и Азов. См. об этом ниже.

592

И.Ф. Быкадоров считает, что в 1641 г. на Дону было всего 7—8 тыс. казаков, и, таким образом, получается гибель 37,5—43%. Согласно С.З. Щелкунову, после сидения в живых осталось 3 тыс. казаков, и из них «едва ли… десятая часть вполне здоровых».

593

Это, однако, вовсе не означало, что были исчерпаны все возможности активизации казачьей войны на море и использования самих казачьих судов. Даже в конце XVII в., уже после взятия Петром I Азова и создания российского флота, иерусалимский патриарх Досифей убеждал царя, что для борьбы с османами на Черном море «надобны мелкие морские многие суды, которые великий страх могут здесь (в Турции. — В.К.) учинить, нежели корабли, и тех кораблей турки так не боятца, как мелких судов, потому, что те мелкие суды могут по всему Черному морю во все стороны рассеятися и жилищам бусурманским чинить огнем и мечем разоренье и пленение».

Н.И. Краснов считает, что Петр I совершил стратегическую ошибку, уничтожив казачий флот: «Нет никакого сомнения, что если бы вместо создания тяжелого азовского флота царь… поддержал бы и усилил казачий легкий флот… то, не прибегая к сухопутному походу на Дунай, он мог бы нанести роковой удар Турции со стороны моря». Поражение Петра в Прутской войне выявило «полную бесполезность затраченных трудов и денежных средств, а равно испытанных всеми классами русского населения лишений на создание неуклюжих, дорогих кораблей, имевших своею задачею заменить мореходство на Черном море донских и запорожских казаков». Впрочем, по мнению Н.И. Краснова, в 1710-х гг. Петр «изменил свой прежний взгляд на морские силы казаков» и пытался воссоздать эти силы «после десятилетнего систематического преследования донского казачьего мореходства, рыболовства и судоходства».

594

Согласно П.П. Сахарову, «старожилое Подонье» оправилось лишь к 1660-м гг. Во всяком случае, этот процесс занял долгое время, и поэтому вряд ли правомерно считать, что казачество, ослабленное Азовским сидением, «очень быстро восстановило свои силы».

595

Процитированы расспросные речи в Москве 7 декабря 1660 г. донского атамана Логина Семенова. Эвлия Челеби приписывает изложенную мысль Мехмеду IV и Кёпрюлю, но в отношении султана это лишь дань верноподданнической вежливости.

Заметим здесь же, что В.П. Загоровский, критикуя историков, не сомневающихся в антиказачьей направленности сооружения новых укреплений, утверждает, что его главная причина состояла в нежелании турок пропустить в море русский флот. Речь идет о строительстве в 1660 г. на реке Воронеже морских стругов, как первоначально предполагалось, для донских казаков, а затем для перевозки в Приазовье русских войск и нанесения совместного русско-казачьего удара по Крыму. Всего было построено 502 струга, из которых 400 отправили вниз по Дону. В.П. Загоровскому эта флотилия представляется «грозной силой», появления которой на Азовском и Черном морях «очень испугались» турецкое и крымское правительства.

Мы имеем здесь пример излишнего увлечения историка своей темой, которое мешает непредвзято взглянуть «окрест», на анализируемые и сопутствующие события и факты. В действительности огромная русская флотилия 1660 г. не представляла для Турции никакой особой угрозы. Это был флот, почти не способный плавать по морю. Еще идя по Дону, суда часто ломались, на них не было опытных кормщиков и гребцов, а солдаты из посланных на Нижний Дон наименее боеспособных полков имели невысокие воинские качества и бежали сотнями. К «морскому ходу» оказались пригодны едва 40—50 пригнанных судов, да и то после некоторого ремонта. Разумеется, без участия казаков действовать на море они не могли.

Противореча собственной версии, В.П. Загоровский сообщает, что крымский хан по окончании сооружения новых укреплений (т.е. не дожидаясь прибытия «грозной силы») ушел со своим войском с Дона в Крым и что московское правительство, как выяснилось, не намеревалось воевать не только против будто бы испуганной Турции вообще, но даже и против Азова, а только против новых крепостей.

Сказанное, однако, не означает, что в Турции вовсе не могло появиться беспокойство, связанное с упомянутой «армадой», но тревога, которая вызывалась казачьими набегами, вне всякого сомнения, была гораздо весомее и основательнее.

596

У Й. фон Хаммера фигурирует донской замок с названием Седдул-Ислам, который получил наименование в параллель к названию одного из двух дарданелльских замков, сооруженных несколько ранее Кёпрюлю, — Седдул-Бахр (Плотина Моря). Султанийе напомнила Эвлии Челеби Галатскую башню в Стамбуле.

597

См. также фразу историка: «Казаки, не имея почти возможности проходить в море по той причине, что главные рукава Дона были заняты турецкими крепостями…» и т.д.

598

К этим данным можно добавить сведения Р. Мантрана: из Анатолии вывозились также квасцы, бура, такелаж, с Балкан пакля, из России меха и др. О черноморской торговле и ее значении для Турции см. также: 338, с. 180—188. См. аналогичную таблицу К.М. Кортепетера по XVI в.: 597, с. 247.

599

Ю.А. Петросян утверждает, что в XV—XVII вв. «столица практически не знала серьезных перебоев в снабжении, тогда как во многих провинциях голод был нередким явлением, особенно в конце XVI — начале XVII в.», но на следующей же странице говорит, что венецианская блокада 1656 г. не замедлила сказаться на продовольственном снабжении Стамбула, вызвав рост цен и ропот народа. Автор, видимо, полагает серьезными перебоями в снабжении только те, что вызывали непосредственно голод. Впрочем, вопреки Ю.А. Петросяну Шанталь Лемерсье-Келькеже указывает, что по крайней мере в XVI в. султанская столица часто страдала от голода.

600

Н.А. Мининков датирует этот случаи 1661 г.

601

Приведем один пример такого перехвата. В статейном списке русских послов, бывших в Крыму в 1655 г., Тимофея Хутынского и Ивана Фомина, отмечено: 22 июня приезжал к ним Багатырша-мурза Сулешов, который сообщил, что «тому… ныне 4 день шли из Царягорода к Кафе шесть кораблей с хлебом и с товары, и… донские казаки к тем кораблям приступали и взяли два корабля, один с хлебом, а другой с товары».

602

Азов со времени Баезида II Вели (Святого), правившего в 1481— 1512 гг., являлся султанским хассом — личным владением дома Османов.

603

Историк повторяет здесь слова запорожского гетмана из разговоров с представителем папского нунция, о чем см. ниже.

604

С.Н. Плохий в своем более позднем переводе заменил «капитана» «гетманом».

605

Степаном называет его и В.И. Ламанский.

606

Таким образом, Н. Вахнянин не прав в утверждении, что шах ответил очень неопределенно. По Я.Р. Дашкевичу, Аббас «не дал конкретного ответа».

607

Н. Вахнянин в одном месте замечает, что отсутствие у Этьена широких полномочий на заключение союза «было, кажется, и причиной, почему все дело не было доведено до конца», если не допустить, что эта причина заключалась в одной и той же вере шаха с султаном, которая удерживала первого от дружбы с христианскими государствами. Но далее читаем у автора, что главную причину несостоявшегося союза следует искать в международных отношениях и подписании персидско-турецкого мира, а также в нежелании шахского окружения идти на дружбу с казаками — «бурлаками, как говорили».

608

Основанием для предположения служит сильное созвучие имен (Олифер — Оливарий). Я.Р. Дашкевич указывает, что не нашел среди высокопоставленных особ, близких к Сигизмунду III, ни одного Марконеса, а киевским воеводой тогда был великий коронный гетман С. Жолкевский, известный своей враждебностью к казачеству. В письме О. де Марконеса 1620 г. упоминается и его же письмо, доставленное в Персию в 1618 г. Яковом, и, надо полагать, безымянный казачий гетман 1618 г. и О. де Марконес — одно лицо. О. Голуб избирался запорожским гетманом, но в последующем, и Я.Р. Дашкевич предполагает, что он мог им быть и в какой-то период в 1617—1618 гг., а в 1620 г. уже не занимал этот пост и потому подписался «казачьим полковником». Ю.А. Мыцык высказывает мнение, что Этьен и ездил к шаху по поручению О. Голуба.

609

Согласно Я.Р. Дашкевичу, последнее замечание является еще одним аргументом в пользу идентичности О. Голуба и О. де Марконеса. Оба пути из Польши в Персию — через Россию и Турцию — были тогда перекрыты для польских дипломатов, и оставался только путь Этьена и его товарищей — на запорожской чайке через Черное море и затем через Кавказ. «Этот третий путь, — считает историк, — вполне приемлем для казацкого полковника и абсолютно нереален (хотя бы с точки зрения престижа Речи Посполитой) для королевского посольства».

610

С.Н. Плохий считает, что миссия А. Вимины субъективно способствовала «отвлечению масс от народно-освободительной… борьбы на Украине». С учетом неудачи миссии это утверждение требует подкрепления фактами.

611

Ю.А. Мыцык связывает уклонение Б. Хмельницкого от предложения венецианцев с соблюдением гетманом украинско-турецкого договора 1649 г.

612

И.В. Цинкайзен неверно сообщает, что царь ответил посольством только через три года, после морской победы венецианцев в Дарданеллах.

613

По С. Боброву, мальтийцы и неаполитанцы «опустошили остров Ланго и город, взяв великое множество бесценных добычь и пленников».

614

В тексте упоминаются румелийская и «ассирийская» стороны.

615

См. также письмо Мурада IV королю от 13 июля 1628 г.: казаки вышли в большом числе чаек в море, и когда пленники сообщили, что 2 тыс. запорожцев послала Польша на помощь Шахин-Гирею, султан оставил намерение отправить флот на Средиземное море и направил Хасан-пашу на Черное. Об этой посылке см. письма самого капудан-паши. С. Рудницкий ошибочно относит упомянутые события к 1629 г.

616

Впрочем, Н.Т. Накашидзе в этом шаге Мегрелии по пути к независимости видит «теневую сторону» казачьих набегов, поскольку-де прекратилась местная торговля с Турцией, но вынужден признать, что донцы и запорожцы играли «важную роль в борьбе против турецкой агрессии» и объективно «являлись естественными союзниками Западной Грузии в борьбе за независимость». Историк, ссылаясь на статейный список Ф. Елчина, ошибочно указывает «ста четыредесят год» и переводит его в 1636—1637 гг., тогда как 140 г. соответствовал бы 1631—1632 гт. У Я.Р. Дашкевича также почему-то фигурирует 1637 г. и еще неверно указана дата беседы посла с представителем Левана — 1639 г., в то время как она состоялась 4 января 1640 г. Любопытно, что и сам публикатор статейного списка С.А. Белокуров неверно понял цитированный текст и утверждал, что со 144 г. мегрельцы, боясь казаков, перестали ходить в Россию.

617

Типичное требование Москвы содержится в грамоте царя Михаила Федоровича на Дон, войсковому атаману и «всему великому Войску», от 10 марта 1623 г.: «И как к вам ся наша грамота придет, и вы б по прежнему и по сему нашему указу с азовцы однолично были в миру и на море для добычь под турского и под крымского (государей. — В.К.) города и улусы не ходили, и катарг не громили, и никаких задоров им не чинили, и во всем с ними были мирны, тем бы есте нам службу свою показали и меж нас… ссоры однолично не учинили и в недружбу нас не вводили». Казаки объявлялись виновниками будущих вражеских нападений: если Турция и Крым, «видя от вас своим людем и землям тесноту и войну, пошлют на наши украйны воинских людей, и та кровь и ссора будет от вас… а которая война нашим украйнам будет от турских и от крымских людей или посланником нашим во Царегороде учинитца задержанье и теснота, и то будет от вас». «А то вам самим ведомо, — говорилось в грамоте, — что нашим посланником во Царегороде за то, что вы ходите под турские города и карабли громите, бывает многое задержанье и неволя…»

Последнее в самом деле соответствовало действительности (в главе III уже упоминалось, что послы П. Мансуров и С. Самсонов были задержаны в Стамбуле за «воевание» донцами в 1616—1617 гг. турецких городов и «волостей» и захват османских судов, а также — добавим здесь — за попутное доставление дипломатами царского жалованья Войску Донскому), поскольку в Турции рассматривали московского государя как верховного сюзерена донских казаков и знали об их тайной поддержке со стороны Москвы. С конца XVI в. цари особо требовали от казаков прекращения походов на период пребывания российских послов в Стамбуле и на турецкой земле.

618

Современные историки подходят к вопросу объективнее и, во всяком случае, осторожнее, хотя и у них встречаются, на наш взгляд, недостаточно выверенные оценки. «Казацкие морские походы того времени, — например, пишет о 1610-х гг. Я.Р. Дашкевич, — создали чрезвычайно напряженную обстановку в бассейне Черного моря, что осложнило международные отношения, в частности между Турцией и Польшей. С другой стороны, эти походы объективно облегчали положение Ирана…» Иными словами, получается, что запорожцы вредили интересам Польши, зато «работали» на интересы Персии? Но почему же надо начинать с казачьих походов, а не с предшествовавших действий Турции?

619

В 1630 г. польский посол Александр Пясечиньский, находясь на галере капудан-паши Фирари Хасан-паши, заявлял ему, что ущерб, наносимый татарскими набегами целым провинциям Речи Посполитой, несравним с тем, что «казак какое-либо судно разобьет или деревню вашу ограбит».

620

Обратим внимание на то, что Н.И. Краснов при неверной характеристике похода И. Богатого «близко к Стамбулу» считает, что эта экспедиция независимо от ее результатов принесла «видимую пользу России своим нравственным влиянием».

Вернуться к просмотру книги