Фронт за линией фронта. Партизанская война 1939–1945 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Борис Соколов cтр.№ 41

«Тем не менее, – продолжают Диксон и Гельбрунн, – немцы расстреливали в России без суда каждого, кого они считали партизаном, и эта практика должна быть признана незаконной».

Эти же соображения можно отнести также и к действиям советских партизан. Кроме того, и в СССР, и на Балканах партизаны, как правило, не соблюдали законы ведения войны, убивая попавших к ним немецких военнослужащих и военнослужащих союзных с Германией армий, так как не имели возможности содержать их в лагере или переправить через линию фронта. Немцы, в свою очередь, нередко расстреливали захваченных в плен партизан без суда.

Кстати, расстрелы немецких военнопленных широко применяли и советские войска на фронте. Вот только несколько документов, цитируемых в книге Ч. Диксона и О. Гельбрунна.

Донесение от 8 декабря 1941 года было составлено штабом 33-й советской армии. В нем говорится:

«100 пленных, захваченных 1-й гвардейской мотострелковой дивизией, ввиду сложной обстановки были расстреляны по приказу комиссара дивизии…

Начальник разведотдела

штаба 33-й армии капитан Потапов».

В захваченной немцами оперативной сводке № 11, составленной 13 июля 1941 года штабом 26-й советской дивизии, говорится:

«Противник оставил на поле боя около 400 убитых; около 80 человек сдались в плен и были расстреляны».

В приводимой ниже выдержке из боевого приказа № 0086, отданного 2 декабря 1941 года начальником штаба приморской армии в Севастополе, говорится:

«Как правило, войсковые подразделения уничтожают пленных без допроса, не отправляя их в штаб дивизии.

Пленных можно расстреливать только в случае сопротивления или попытки к бегству.

Кроме того, широко практикуемый в настоящее время расстрел пленных на месте захвата или в районе переднего края отбивает у солдат противника желание перейти на нашу сторону и вызывает страх и ужас перед перспективой попасть к нам в плен». Надо учесть, что число пленных, в том числе и расстрелянных, в советских донесениях часто преувеличивалось. Так, бывший заместитель командира 4-го гвардейского Кубанского казачьего корпуса полковник Бардадин в письме в ЦК ВКП(б) от 28 октября 1942 года утверждал, что донесение о том, будто в боях в районе Кущевка, Шкуринская, Канеловская корпусом было взято в плен 300 вражеских солдат, далеко не соответствует действительности, так как на самом деле пленных было только 13. Но то, что советские командиры и комиссары Красной армии неоднократно отдавали приказы об уничтожении пленных, сомнению не подлежит. Кроме того, красноармейцы нередко уничтожали пленных и без приказа, просто от озлобленности по отношению к немцам.

В то же время надо учесть, что англичане и американцы, судившие немецких командиров за антипартизанские действия, сами не сталкивались во Второй мировой войне с массовым партизанским движением, направленным против американских и британских войск. Советская же сторона, которой пришлось столкнуться в годы Великой Отечественной войны с массовым партизанским движением, направленным против нее, вроде УПА на Украине и партизанских отрядов горцев Северного Кавказа, привычно применяла практику двойных стандартов. Враждебные партизаны считались бандитами и нередко расстреливались без суда. Заложников советская сторона не брала, но нередко репрессировала отдельных жителей и целые деревни или аулы, подозреваемые в пособничестве «бандитам».

Стоит отметить, что англо-американская юстиция сочла противоправным предавать смертной казни следующие категории лиц, объявленных немцами в приказах партизанами:

«а) отдельных солдат и группы солдат Красной Армии, продолжающих сражаться;

б) солдат Красной Армии в форме, присоединившихся к партизанам;

в) граждан, которые затрудняют или подстрекают других затруднять действия немецких вооруженных сил (иначе говоря – саботажников. – Б.С.).

Законы войны или международное право не дают основания считать таких лиц франтирерами, партизанами или бандитами».

Все эти пункты немцы многократно нарушали в борьбе с партизанами.

Миссия германской СД на оккупированных территориях, как констатировал приговор Международного трибунала, носила двоякий характер: «С одной стороны, ей была поручена расправа над определенными элементами, с другой стороны, она осуществляла законную полицейскую функцию, связанную с обеспечением безопасности тыловых коммуникаций армий и в этой связи действовала главным образом против партизан». Однако для серьезной борьбы с партизанами части СД не годились. Так, на оккупированной территории СССР личный состав айнзатцгрупп СД насчитывал не более 4 тыс. человек. Они использовались главным образом для уничтожения евреев. А по отношению к партизанам применяли те же методы, что и по отношению к «нежелательным элементам», обреченным на уничтожение. Это, кстати, отнюдь не способствовало эффективности контрпартизанской борьбы. Ибо жизнь достаточно быстро показала немцам, что в борьбе с партизанами необходимо сочетать методы кнута и пряника, поскольку голая жестокость не дает желаемых результатов. Ведь требуется не только уничтожить партизан. Прежде их надо найти. А для этого требуются свои засланные лазутчики, лучше всего – из перевербованных бывших партизан. И еще лучше – разложить партизан изнутри, а для этого нужна достаточно широкая амнистия, которую иной раз объявляло местное немецкое командование, правда, она не распространялась дальше территорий нескольких смежных комендатур и не гарантировала, что раскаявшихся партизан потом не выведут в расход никому не подчинявшиеся айнзатцгруппы. Так что зондеркоманды Службы безопасности были далеко не лучшим оружием против партизан.

В конце 1942 года в докладе Центрального штаба партизанского движения о тактике противника отмечалось: «Наиболее выгодными и чаще применяемыми немецкое командование считает проведение против партизан так называемых “малых операций”, для осуществления которых созданы специальные карательные отряды численностью до роты с приданным кавалерийским взводом. По мере надобности рота усиливается за счет придания боевой техники…

Производится оцепление объекта в течение ночи со всех сторон, закрывая все выходы, а на рассвете производят проверку лиц, находящихся в оцепленном объекте… Кроме проведения больших и малых операций против партизан, по хорошо разведанным данным, как средство вылавливания и истребления мелких разрозненных партизанских групп и отрядов практикуется прочесывание, которое проводится также перегруппировывающимися войсками (дивизиями, движущимися к фронту или отводимыми в тыл. – Б.С.) …»

В том же докладе содержалась важная мысль о том, что, «используя остатки антисоветских формирований и лиц, интересы которых ущемлены советской властью, немецкое командование пытается навязать нам Гражданскую войну, формируя из отбросов человеческого общества боевые военные единицы…» Действительно, на оккупированных советских территориях в 1941–1944 годах шла самая настоящая гражданская война, осложненная острыми межнациональными конфликтами. Русские убивали русских, украинцы – украинцев, белорусы – белорусов. Литовцы, латыши и эстонцы сражались с русскими и белорусами, белорусы, украинцы и русские – с поляками, чеченцы и ингуши, карачаевцы и балкарцы, татары Крыма и калмыки – с русскими и т. д. Немцев такая ситуация в принципе устраивала, так как позволяла тратить меньше собственных войск и полиции для борьбы с партизанами.