Башмаки на флагах. Том 2. Агнес - читать онлайн книгу. Автор: Борис Конофальский cтр.№ 7

Говорят, что всякие богомерзкие юристы пишут им тезисы, пишут, что дескать не должен мужик выходить на барщину чаще, чем раз в неделю, что, дескать, десятина церковная тяжела, что подати велики и много их. Мол, за это они и воюют. Но на самом деле, вольная жизнь разбойников, жизнь без трудов праведных их всех прельщает. Говорят, что по многим княжествам мужиков, что встали под знамёна с башмаками, пятьдесят тысяч. Но нам все княжества, слава Богу, в усмирение приводить нет нужды. Гильдии купеческие и славные города просят нас о малом. Просят освободить от безбожного мужичья земли между Рункелем, Брехеном и Лимбрег-Линау. Посмотрите на карте, господа.

Все господа офицеры стали брать карту и рассматривать выделенные места, а фон Бок продолжал:

— Просят нас купцы освободить от мужичья весь приток Лиану, чтобы по реке можно было возить товары как до Фёренбурга, так и на северо-восток, в земли княжества Экссонгского. Для чего нам надобно перейти приток Эрзе южнее Брехена, найти тамошний отряд мужиков и, навязав ему генеральное сражение, разбить его и освободить судоходство на Линау. Мужиков там, по рассказам тех, кто уже это пытался сделать немного, тысячи четыре-пять. Но у них есть и солдаты, и офицеры, и рыцари. А руководит ими рыцарь Эрлихген. Говорят, у него железная рука удивительного свойства, которая якобы совсем как живая. Который, кстати, был в письме не по-рыцарски груб с императором. За что мы хаму должны воздать.

Четыре войска, два с нашей стороны и два со стороны еретиков, пытались этих мужиков побить. И были среди них мужи в военном деле сведущие. Но всякий раз все были биты сами. Прошлые отряды, что шли воевать на мужика, в глупой своей, самоуверенности были весьма малы. Я же побить себя не дам, и поэтому решил собрать войско в пять тысяч человек. Среди всех вас известные мне хорошо полковники фон Клейст, фон Кауниц и Эберст и неизвестный нам, господа, человек, которого очень, очень просили взять купцы, — это полковник Фолькоф. — Волков ещё раз встал и поклонился, чтобы его ещё раз увидали офицеры. — Надеюсь, также, что к нам присоединится отряд ландскнехтов капитана Зигфрида Кленка. Переговоры с ними ведутся. На этом всё, господа. Вечером прошу вас на ужин.

— Что значит всё? — Брюнхвальд наклонился к Волкову. — Как всё? А диспозиция кампании, а план похода?

— Может, после, — Волков и сам был удивлён.

— Мы пять дней ехали, чтобы узнать то, что и так знали, и посмотреть плохую карту?

Все офицеры стали вставать из-за стола, направляться к выходу из залы.

— Господа полковники, прошу вас не уходить, а подождать за дверью, вас вызовут, — вдруг сказал фон Беренштайн.

— Возможно мне скажут что-нибудь наедине, — предположил Волков.

Брюнхвальд понимающе кивнул.

Ждать ему долго не пришлось. Но перед вызовом на беседу к маршалу, к его удивлению, стали к нему сами подходить офицеры. Представляться и знакомиться с ним. Вернее, и с ним, и с Брюнхвальдом, и с Рохой. И стали говорить ему, что слышали о его победах над горцами. И сии господа не стеснялись выражать своё восхищение, никто из них не считал, что он побеждал каких-то горных разбойников, все знали, что горцы в пешем бою так же хороши, как и ландскнехты, а может ещё и лучше, и чтобы победить таковых, нужно недюжинное умение и стойкость.

Уважение и признание опытных, а то были офицеры несомненно опытом умудрённые, были в высшей степени приятны.

Но вскоре молодые адъютанты его позвали в залу, где только что был совет.

Маршал фон Бок сидел во главе стола, по левую руку от него сидел генерал фон Беренштайн. Адъютант собирал карту со стола. Волкову сесть не предложили.

Маршал расправил белые свои усы и сразу заговорил:

— Подлецы ландскнехты просят денег неимоверных.

— Да, — поддержал его заместитель, — дешевле доппельзольдеров нанимать, чем этих зарвавшихся забияк.

Начало разговора сразу кавалеру не понравилось. Как и то, что ему даже не предложили сесть.

— Скажу без обиняков, — продолжал фон Бок. — Вы здесь лишь потому, что за вас просили всякие ушлые купчишки. Всякие жиды. И мне не нравится, что вам выдали деньги не через казну кампании, а отвезли лично. Нам как бы намекают, что вы какой-то особенный. Говорят, что справлялись вы с делами, что должна была делать инквизиция, и что вас так и кличут за глаза — Инквизитором.

Волков лишь едва заметно поклонился.

— Вижу, что человек вы ушлый, — продолжал маршал, не выбирая ни тона, ни выражений. — Вон и герб курфюрста Ребенрее у вас на груди висит. Говорят, что вы и к курфюрсту Ланна вхожи в дом. Но меня всем этим не проймёшь. Я, знаете ли, солдат, и никакого излишнего почтения ни перед попами, ни перед имперскими жидами-банкирами не испытываю. И я не допущу какого-либо самоуправства или неповиновения в своих войсках. Даже не надейтесь, что патент имперского полковника делает вас особенным. Коли нужно будет, — фон Бок невежливо тыкал в кавалера старческим артритным пальцем, — так я отправлю вас под трибунал и не посмотрю на ваших сиятельных или богатых покровителей. Надеюсь, вам это понятно, полковник.

Волков уже и забыл, когда его вот так вот отчитывали как мальчишку. Он не стал ничего отвечать, смолчал и лишь ещё раз поклонился. Кавалер думал, что этот разговор всего лишь о субординации, и был готов принять его. Каждый офицер, а тем более генерал, должен довести до своих подчинённых пределы своей власти, чтобы всегда и всем было понятно, что от кого ждать. Волков молчаливо, но принял безоговорочное верховенство фон Бока.

Но разговор на этом, как ни странно, не завершился.

— Друг мой, понимаете ли, — заговорил тут фон Беренштайн, — кажется, с ландскнехтами, а их шестьсот шестьдесят человек, нам договорится будет непросто. Уж больно много они хотят серебра.

Волков посмотрел на него с заметной долей удивления:

«А что же вам надобно от меня?»

— А вам, — продолжал генерал, — как нам стало известно, была передана изрядная сумма денег.

— Чрезмерная сумма, — добавил фон Бок.

«Ах, вот оно, в чём дело. Чрезмерная сумма! А я-то думал, дело в установлении субординации».

— Думаю, что излишки денег понадобятся нам для найма ландскнехтов, — продолжал фон Беренштайн.

Сказав это, и он, и фон Бок стали ждать, что ответит Волков, а тот ничего не говорил, молчал и глядел на руководителей кампании. Он просто ждал, что ещё они будут говорить. Он не спешил.

— Отчего же вы молчите, — выкликнул фон Бок. — Экий вы молчун, однако!

— Или может вы думаете, что мы справимся без ландскнехтов? — поинтересовался фон Беренштайн.

«Я думаю, что вы, два старых жулика, не получите от меня ни пфеннига».

— Господа, — наконец заговорил он, — жид Наум Коэн долго уговаривал меня взяться за это дело. Сулил мне хорошие деньги и дал мне хорошие деньги. Иначе я бы занимался своей войной. И вам своим молчанием не докучал бы. И я подписал с жидом контракт. И в контракте, который я подписал, сказано: доппельзольдеров, солдат первых и задних линий, стрелков и арбалетчиков на моё усмотрение всего тысяча пятьсот человек, триста человек саперов с инструментом шанцевым и сто кавалеристов. Барабанщики, трубачи, кашевары, возницы и люди прочие тоже есть в контракте. На то мне и были выданы деньги. На ландскнехтов в моём контракте денег не было.