Инквизитор. Часть 6. Длань Господня - читать онлайн книгу. Автор: Борис Конофальский cтр.№ 36

На улице, когда он уже садился на коня, к нему подошёл кавалер фон Клаузевиц, взял его стремя, чтобы придержать его. Это был знак уважения. Сказал искренне:

— Я восхищён вами, кавалер, я знаю суть, слышал урывки разговоров. И, кажется, начинаю понимать, что вы задумали.

— Спасибо вам, Клаузевиц, ваше восхищение мне льстит, — ответил Волков, — но дело ещё не сделано. Нужно спешить.

— Да-да, конечно… Куда теперь? — Спросил молодой рыцарь.

— Теперь мне нужно перекинуться парой слов с господами ландскнехтами города Малена. Нам нужен землемер Куртц.

Куртца пришлось поискать, на месте его не было, но кавалеру сказали, что землемер с его закадычным другом почтмейстером пошли в тихий кабачок. Звонко стуча копытами по мостовой, кавалькада всадников во главе с Волковым поехала туда, куда им указали. И в этом кабаке он и нашёл бывших ландскнехтов его Императорского величества. Он хорошо уже знал обоих, пировал с ними уже не раз, и они, увидев его, обрадовались, как старому другу, с уважением звали к себе за стол. Он отказался и сказал:

— Спасибо, братья-солдаты, некогда выпивать, я к вам по делу.

— Ну, так говорите, кавалер.

Он уселся к ним за стол и начал:

— Герцог капитана Фильшнера послал за мной, с ним люди будут.

— Знаем этого капитана, хороший капитан. — Сказал Куртц серьёзно.

— За вами?! — Изумился почтмейстер. — За что же в немилость вы попали?

— За то, что горцев побил, — отвечал Волков, — он сразу не велел мне их трогать, говорил мир с ними держать, а как их не трогать, если они на моей земле разбойничали и офицера моего чуть до смерти не убили?

— Да псы они поганые, — произнёс почтмейстер. — Воры, и всегда ворами были.

— Сволочь безбожная. — Добавил землемер. — Хуже еретиков свет не видывал. Один их людоед Кальвин чего стоит.

— Кальвин, да, сын Сатаны, — соглашались и почтмейстер, и Волков.

— Ну, а чем же нам помочь вам, кавалер? — Спрашивал Куртц.

— У Фильшнера людишек против меня будет немного, он тут в городе хочет взять, да ополчение граф ему собрать должен, а ещё ему деньги выданы, чтобы в городе охотников найти.

— Вон оно как, охотников, значит. — Задумчиво сказал Куртц и усмехнулся, в его этой задумчивости и в ухмылке было много сомнения в том, что гауптман Фильшнер тут найдёт добровольцев.

— Из ландскнехтов никто не пойдёт против вас, кавалер, — заверил Волкова почтмейстер, — мы под знамёнами императора всю жизнь бились с еретиками да горными свиньями, а теперь что? Вас, обидчика горцев, бить пойдём? Не бывать такому! Сегодня же людей соберём и примем решение, чтобы ни один ландскнехт Южной Роты Ребенрее, пусть даже от самой жестокой нужды, не пошёл против вас. Это я говорю вам как заместитель председателя коммуны ветеранов города Малена.

— Это я и хотел от вас услышать, братья-солдаты, — произнёс Волков, доставая немалый кошель с серебром и кидая его небрежно на стол. — Тут двадцать монет, самым нуждающимся ветеранам купите хлеба, мяса или дров для дома. Но в городе есть ещё и добрые люди, что не были в ландскнехтах, вы про них тоже не забывайте. Пусть каждый, кто не пойдёт против меня, получит кружку пива, пол свиной ноги с кислой капустой и ломоть хлеба за мой счёт.

— Мы сделаем всё, брат-солдат, — сказал почтмейстер, — чтобы никто из города не пошёл против вас.

Волков встал и пожимал старым солдатам руки, они тоже встали, этим людям больше слов говорить нужды не было. Уже всё сказано.

Когда кавалер садился на коня, Максимилиан спросил у него:

— Кавалер, а теперь куда?

— К графу, придётся нам поторопиться, чтобы быть там дотемна.

Но когда они ехали по одной из улиц уже к восточным воротам города, кавалер увидал вывеску портного и остановился:

— Брат Семион, — окликнул он не очень-то весёлого от скачки и спешки монаха.

— Да, господин, что могу сделать для вас? — Невесело спрашивал тот.

— Вижу, езда верхом тебе не очень нравится, ступай к портному, пусть сошьёт четыре штандарта для моих рот.

— Сшить четыре бело-голубых знамени? — Уточнил монах.

— Да, дождись, пока он закончит, и отвези их в Эшбахт.

— Слава Богу, что вы меня тут оставляете. Только денег дайте на знамёна.

— Свои заплати, — казал кавалер и пришпорил коня. — Я потом тебе верну.

Его люди тоже поскакали за ним по узким улицам города. А монах, хоть и поджимал губы, глядя ему в след, а всё-таки слез с лошади и постучался в дверь портного.

Конечно, до ночи не успели они доехать до Мелендорфа. В замке мост подняли уже, когда они въезжали в поместье. Быстро поужинав, легли спать опять в таверне. Ну, хоть тут клопы не свирепствовали, зато трактирщик, мерзавец, экономил на дровах, а ночь уже прохладная была. Но ничего, терпеть холод старому солдату не впервой, если бы нога не разболелась к ночи. А потом и шея стала ныть. Еле-еле уснул на кровати жёсткой, на тощей перине, накрывшись другой тощей периной.

Утром, как только открыли ворота замка, пока люди его сели завтракать, он стал одевать тот колет со вшитой кольчугой, что оплатил ему епископ, перчатки такие же надел. Меч, заряженный пистолет, дорогой кинжал, стилет в сапоге. Да, так он и собирался идти в дом родственника своего, своего зятя и своего тестя, графа фон Малена.

И чтобы чувствовать себя спокойнее, взял он с собой всех этих юных господ, что были при нём в свите. Если граф захочет по воле герцога схватить его в доме своём, он возьмётся за оружие, людям графа вместе с Волковым придётся убивать всех его людей, а молодые господа, приехавшие с кавалером, не так просты, чтобы убивать их всех безнаказанно. Убивая по своей воле, без суда, молодых дворян, граф рисковал навлечь на себя неприязнь всех дворян графства. А ведь в свите кавалера были ещё и знатные горожане. Тут ещё и горожан обозлишь. Нет, не решится граф хватать его в замке своём, не только потому, что поступком таким свой дом опозорит, а ещё и потому, что не захочет крови благородных юношей, убитых в его доме.

— Ешьте, наедайтесь, как следует. — Сказал Волков, присаживаясь на край лавки и беря куски еды себе в тарелку. Он уже был готов. — Нам сегодня весь день в дороге быть.

— Куда мы едем, кавалер? — Спросил Максимилиан на правах старшего оруженосца.

— Далеко-далеко, господа.

Теодор Иоганн, девятый граф фон Мален, молодой граф, встретил кавалера и его людей с лицом, не выражающим ничего. В лице его читалась скука, а может, даже и брезгливость. Но её молодой граф всё же старался прятать. За этим постным выражением лица он пытался скрыть то, что Волкову было понятно ещё с первых встреч с ним — граф терпеть не может своего нового родственника. Но пока Волкова это не волновало. Сейчас его волновал только гауптман Фильшнер.